Сладостное заточение

Глава 10

Два месяца спустя

— Вот, — я протягиваю Нере стакан воды, продолжая придерживать ее волосы другой рукой.

Как только она вернулась после утреннего визита к Массимо, она сразу же отправилась в ванную. Ее тошнило всю вторую половину дня.

Я все еще пытаюсь осознать, что моя сестра беременна. И что ее подонок-преследователь, превратившийся в любовника, ушел, растворившись в воздухе. Если я когда-нибудь увижу этого засранца, я его убью.

— Хочешь, я принесу тебе имбирный чай?

— Нет. — Она медленно поднимается на ноги. — Думаю, что я в порядке.

Я опускаю крышку унитаза и сажусь, пока она плетется к раковине и чистит зубы.

— Я думала, что токсикозы случаются обычно по утрам.

— Скорее реакция моего организма на разговор с Массимо.

Услышать его имя — все равно что получить удар кувалдой прямо в грудь.

Прошло почти десять недель с похорон нашего отца. Нера должна была встретиться с Массимо на следующий день, но когда она позвонила в тюрьму, чтобы подтвердить встречу, ей сообщили, что наш сводный брат находится в одиночной камере и все встречи с ним отменены на ближайшие два месяца. Я предполагаю, что это касается и писем, но теперь это не имеет значения, потому что я так и не осмелилась ему написать. Я не понимала, как много значили для меня эти письма, пока не перестала писать. Но с меня хватит.

Говорят, слова могут ранить сильнее любого оружия. Это абсолютная правда. Пятью короткими словами Массимо пронзил мое сердце, разорвав его на миллион кровоточащих кусков. Разрубив глупую надежду, что таилась внутри.

Мне нужна только ты, Нера.

Его бездумные слова ранили меня слишком глубоко, и я не могу выкинуть их из головы. Как бесконечный кошмар, они терзают мой беспокойный разум, вытесняя мои прежние мечты. Мои дневные фантазии о нашей первой встрече. Его руки обнимали меня в крепких, мужских объятиях. Как он сжимает меня так сильно, что я не могу дышать.

Боже, я такая дура! Это все, что я могу сказать себе. Я бы посмеялся над своей глупой задницей, если бы мне не было так больно. И знаете что ещё хуже? Он все еще снится мне. Только теперь у него есть настоящее лицо, которое преследует меня во сне. Каждую ночь мы с ним, окруженные людьми, одетыми в черное. А потом, это короткое, легкое прикосновение его пальцев к моей щеке. Мое глупое, глупое сердце просто не хочет его отпускать.

Не хочет его отпускать.

Массимо.

— Что он сказал? — спрашиваю я.

Нера поднимает глаза, и наши взгляды встречаются в зеркале.

— Он хочет, чтобы я вышла замуж за Батисту Леоне.

Я в шоке смотрю на сестру.

— Что?

— Получается, что все эти годы наш отец был просто марионеткой Массимо. Семью контролирует наш сводный брат. Он распоряжался всеми делами еще до того, как попал за решетку. И он намерен делать это до тех пор, пока не выйдет на свободу и не займет официальный пост. Если я выйду замуж за Леоне, это будет гарантировать, что он и дальше будет управлять Семьей.

— Это… безумие, — выдавливаю я. — Ты не можешь выйти замуж за эту старую свинью.

— Я должна. Это единственный способ уберечь моего ребенка.

— Я не понимаю.

— Леоне — тот, кто заказал убийство нашего отца.

Моя челюсть ударяется об пол. Этот грязный подхалим, который всюду следовал за папой, как гребаный щенок?

— Я… Ты уверена?

— Да. И Леоне не колеблясь убьет моего ребенка, если посчитает, что этот ребенок представляет для него угрозу.

— И Массимо хочет, чтобы ты вышла замуж за этого придурка?!

Нера хватается за край раковины и опускает голову.

— Да. И убедить Леоне объявить ребенка своим. У Массимо есть серьезный компромат на этого ублюдка, и он использует его, чтобы держать Леоне под контролем, превратив его в марионетку. Как это было с папой. А я буду рядом, чтобы убедиться, что все пройдет гладко.

— Нет! — я спрыгиваю с унитаза и хватаю ее за руку. — Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь. Мы… Мы сбежим.

Печальная улыбка дергает уголки губ моей сестры.

— Я сказала Массимо то же самое. — Она обнимает меня, притягивая в свои объятия. — Но Леоне выследит нас. Я не могу рисковать жизнью своего ребенка, Зара. Я бы лучше обменяла следующие четыре года своей жизни на жизнь с ним, чем подвергнуть жизнь ребенка опасности. Мы с Массимо заключили сделку. Я выйду замуж за Леоне и выполню приказ нашего сводного брата. А как только Массимо выйдет, он позволит мне уйти и разорвать все связи с Семьей.

Я прикусила язык, чтобы не кричать на нее. Как она может быть такой наивной? Массимо никогда ее не отпустит. Он просто найдет для нее и ребенка другую роль, которая будет выгодна ему.

— Ладно, — бормочу я ей в волосы. — Мы справимся. И Массимо сдержит свое обещание.

Я найду способ заставить его сдержать обещание.

Гнев бурлит в моих венах, когда охранник ведет меня по коридору в комнату для встреч. Вчера мне дали ясный приказ — один посетитель в неделю. Но моя сводная сестра осмелилась прийти и сегодня.

Тяжелая металлическая дверь открывается с глухим скрипом, и я вижу женщину, сидящую за столом в центре комнаты спиной ко мне.

Взглянув на охранника рядом со мной, я бросаю ему взгляд, который говорит ему выключить камеру. Его тонкий кивок дает понять, что он понял. Прежде чем он уходит, красный свет в углу гаснет.

В тот момент, когда за ним закрывается дверь, мое самообладание рушится.

— Какого черта, Нера?

Моя сводная сестра встает и медленно оборачивается. Но это не Нера.

Это Захара.

Ярость внутри меня превращается в ужас. Когда я пересекаю заряженное пространство между нами, комнату заполняет лязг цепей, прикрепленных к наручникам на моих руках и ногах. Звук напоминает похоронный марш.

— Что ты здесь делаешь? — шепчу я.

— Я слышала ты заключил сделку с моей сестрой. — Медово-карие глаза встречаются с моими, и я обнаруживаю, что мне трудно дышать. — И я пришла, чтобы убедиться, что ты сдержишь свое слово.

На мгновение я даже не могу вспомнить, о чем она говорит, слишком ошеломленный тем, что она здесь, прямо передо мной. Разговаривает со мной. Я впервые слышу ее голос. Такой мягкий. Как пушистое одеяло. Я мало сплю и редко вижу сны. Но я не сомневаюсь, что ее мелодичный голос будет звучать во сне сегодня ночью. Может быть, ночная сирена прочтет мне одно из ее писем. Шпульки, и стежки, и швы… Я с удовольствием проведу несколько часов, слушая рассказы о шитье. Если их расскажет Захара.

— Ты сдержишь свое слово? — Ее тон нежен. Но взгляд ее гипнотических глаз непреклонен.

— Почему ты думаешь, что я этого не сделаю? — хрипло говорю я.

— Потому что я знаю тебя, Массимо. Как только ты выйдешь на свободу, ты первым делом избавишься от Леоне и используешь Неру как разменную монету. Ты заставишь ее выйти замуж за одного из твоих потенциальных деловых партнеров или, может быть, за кого-то из другой преступной организации. О браке внутри нашей семьи не может быть и речи. Особенно если ее ребенком окажется — мальчик.

Я моргаю, не находя слов. Я думал использовать Неру, чтобы укрепить свои связи с Кириллом. Почему я удивлен, что Захара меня вычислила? Она умная. Она меня знает. Что подвергает ее еще большей опасности.

— Каковы бы ни были мои планы на будущее, это не твое дело. Больше нет. — Я наклоняюсь, чтобы оказаться на одном уровне с ее глазами. — Ты мне больше не нужна, Захара.

— Это мое дело, если это касается моей сестры. — Она вздергивает подбородок. — Я прекрасно понимаю, что я была для тебя всего лишь удобным инструментом. Тем, который ты использовал для достижения своих целей, а теперь выбросил как мусор. Но я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как ты делаешь то же самое с Нерой.

Мое тело трясется от едва сдерживаемой ярости. Неужели она не понимает, что я должен оттолкнуть ее, чтобы сохранить ее в безопасности?

Я поднимаю связанные руки и зажимаю ее подбородок между пальцами. Годами я тащился по пролитой крови без задней мысли, не заботясь ни о чем и ни о ком. Люди были лишь препятствиями или пешками. Включая моих сводных сестер.

Но сейчас, глядя в глаза Захары, я едва могу дышать от множества неожиданных чувств, переполняющих меня. Стыд и вина за то, что я безжалостно использовал ее все эти годы. Ужас от того, что мои действия могли нарисовать мишень на ее спине. Последние два месяца я думал о ней. Днем и ночью. С того момента, как наши взгляды встретились на похоронах Нунцио, единственное, на чем я мог полностью сосредоточиться, — это она.

— Нера — твоя семья, а ты бросаешь ее на съедение волкам! — продолжает она. — Есть ли в этом мире хоть один человек, до которого тебе действительно есть дело?

— Только один.

Глаза Захары расширяются. Она втягивает воздух, не отрывая от меня взгляда. Проходит минута. Я стою неподвижно, мое лицо в нескольких дюймах от ее лица, удивляясь покою, который снова пропитал каждую частичку моего тела.

Явсегда был непостоянным человеком, и в тюрьме эта черта усилилась во сто крат. Из-за моих вспышек ярости я провожу значительную часть срока в одиночке. Я зол. Постоянно начеку. Готов наброситься по малейшему поводу. Но сейчас, когда она рядом со мной, я просто хочу закрыть глаза и наслаждаться этим неожиданным блаженством

Она как повязка на кровоточащей ране. Лекарство от моего безумия.

Мой взгляд блуждает по ее рту, и мой большой палец скользит вверх, лаская ее нижнюю губу. Все, что мне нужно, это немного наклониться вперед и…

Черт!

Отступив назад, я отпускаю ее лицо. Должно быть, я окончательно сошел с ума в этой свалке — другого объяснения нет.

— Тебе нужно уйти, Захара.

— Нет. Я не сдвинусь с места, пока ты не дашь мне гарантии, что сдержишь обещание, данное Нере. Как только ты станешь доном, она и ее ребенок смогут уйти.

— И зачем мне это делать?

— Потому что если эта затея с Леоне будет реализована, я все равно буду тебе нужна. Я продолжу быть твоими глазами и ушами, и никто об этом не узнает. Даже моя сестра.

Она права. Она нужна мне, но не так, как она считает. Без Захары, я уверен, от меня ничего не останется.

— Ни в коем случае, — рычу я. — Это слишком опасно.

— Если твой план провалится, мы будем в опасности. Нера и я навсегда окажемся в руках Леоне. Он уже запланировал выдать Неру замуж за албанца. Меня, вероятно, ждет та же участь.

— Я не подвергну тебя опасности, Захара.

— Раньше у тебя не было проблем с этим.

— Раньше все было по-другому. Даже если кто-то застал бы тебя за шпионажем за Нунцио, твой отец никогда бы тебя не обидел. И все же я сожалею. С этим мне придется жить. Но на этот раз ты окажешься в логове бешеного волка.

— Но ты не против отправить туда Неру? — Она выпрямляется, подбородок приподнимается. — Мы с сестрой — одно целое. Я помогу тебе довести дело до конца, а ты освободишь Неру. Если ты откажешься, я уговорю ее сбежать. И мы попытаем счастье в другом месте.

— Леоне убьет вас обоих, когда найдет. И поверьте мне, он вас найдет.

— Возможно. Но я готова пойти на этот риск.

Я смотрю на нее, стоящую передо мной, выглядящую такой невинной и молодой. В своей соблазнительной шелковой блузке с роскошными локонами, ниспадающими на спину, она напоминает мне одну из тех нежных фарфоровых кукол, которые были у моей матери. Она кажется хрупкой, но в ее стальном выражении нет и следа мягкости. Только решимость и уверенность.

Страх взрывается в моем животе. Она действительно это имеет в виду. Если я скажу «нет», они оба сбегут, а Леоне погонится за ними. И нет никакого способа, которым я мог бы спасти ее, пока я заперт в этой адской дыре.

— Клянусь памятью мамы, Массимо. Мы сбежим.

Она это сделает. Прими ее условия.

Нет!

Тогда ты только что подписал ей смертный приговор.

Я зажмуриваюсь.

— Ты не подвергнешь себя даже малейшей опасности. Никаких звонков. Больше никаких визитов. Только письма.

— Ладно, — говорит она, одергивая манжет рукава. — Как ты собираешься заставить Леоне согласиться на брак с Нерой?

— Завтра к ней придет Сальво и принесет ей кое-какие документы. Там все, что ему нужно. Леоне согласится.

— Это все?

— Да.

Захара кивает.

— Ты не такая, какой я тебя помнил, знаешь ли? — признаюсь я. На ее вопросительный взгляд я добавляю: — Никаких косичек.

Легкая улыбка тронула ее губы, когда ее взгляд поднялся к моей свежевыбритой макушке.

— Ты тоже не такой, каким я тебя представляла. Никаких волос.

Я хихикаю. Звук кажется странным. За последние полтора десятка лет меня мало что заставляло смеяться.

— Пообещай мне, что будешь осторожна, — шепчу я. — Пожалуйста.

— Я буду.

Я склоняю голову.

— Убедись, что Пеппе пойдет с тобой, когда ты переедешь к Леоне. Держи его рядом.

Ее бровь выгибается.

— Значит, он один из твоих?

— Да. Если что-то пойдет не так, он

знает, что делать.

Она не спорит, не задает вопросов. Мы просто стоим, пока я впитываю ее слова. Вчера Нера сказала мне, что у Захары витилиго. Это то, что вызывает изменение цвета кожи на ее лице. Я никогда раньше не слышала об этом заболевании, поэтому взяла у Сэма телефон, чтобы погуглить, чтобы узнать, причиняет ли оно ей боль или другие неприятные последствия. Нет, и это радует. Я не могу смириться с мыслью, чтобы Захаре причиняли боль.

Господи, я не могу поверить, что поставил ее в положение, когда ей снова придется рисковать ради меня. Ради моих эгоистичных планов. И она сделает это снова. Но на этот раз ставки намного, намного выше.

Я позволяю ее образу запечатлеться в моей памяти, потому что знаю, что пройдут годы, прежде чем я увижу ее снова. Проходят секунды, затем минуты, пока мы молча смотрим друг на друга, окруженные унылой серостью холодного заточения.

— Тебе лучше уйти сейчас, — заставляю я себя сказать эти слова.

— Хорошо. — Она отрывает от меня пристальный взгляд и поворачивается к двери, медленно опуская глаза.

Когда она проходит мимо меня, наши руки соприкасаются. Не раздумывая, я протягиваю руку и беру ее в свою.

Резкий вздох Захары эхом разносится по комнате. Она останавливается. Мы стоим рядом друг с другом в центре мрачного помещения — она лицом к двери, в то время как я смотрю на стену напротив. Я чувствую ритм ее сердца там, где моя ладонь прижимается к точке пульса на ее запястье.

— Не дай им себя убить, — шепчу я.

— Не убивай больше никого, — шепчет она в ответ. — По крайней мере, не при свидетелях.

На моих губах появляется лёгкая улыбка.

Я в последний раз глажу её запястье и неохотно отпускаю её руку.

Её каблуки стучат по твёрдому бетонному полу.

Она уходит.

Унося с собой эту спокойную безмятежность.