Сохрани любовь

Глава 2

Понедельник, 10.12.2012

Мэдди

Наблюдать за тем как уходил Рид, было нереально больно, я никогда не чувствовала такой душераздирающей боли. Его плечи были опущены, а ноги шаркали по земле. Он выглядел настолько сломленным, насколько я себя такой чувствовала.

Свернувшись клубочком на кровати, я схватилась за голову. И была готова вот-вот заплакать; я чувствовала это. Отголоски нашего спора всё время всплывали в памяти, а внутри всё скручивало от понимания того, что я его потеряла.

Смутно я услышала, что мама Мел, которая стояла в дверях, сказала, что она в последний раз поговорит с медсестрой, и мы потом уйдём. Когда двери закрылись позади меня, я растеряла все свои силы, чтобы сдерживать боль, которая так рвалась изнутри.

Мне хотелось плакать, скулить, кричать; хотелось сделать что-нибудь, лишь бы боль ушла, но я знала, что ничего не поможет. Ничего, никто не сможет заполнить ту пустоту, которая образовалась после того, как Рид ушёл.

Мои печаль и боль быстро переросли в злость. Как, твою мать, я могла сказать ему, что он меня не любит? Рид доверил мне свои самые тёмные и глубокие секреты. Он открылся мне, хотя никогда до этого не позволял себе. Парень обнажил свою душу передо мной, и из-за какой-то непонятной неуверенности в себе я сказала ему, что он не достаточно хорош для меня.

Как много раз в своей жизни я думала, что больше не смогу продолжать жить — столько раз, что моя боль, уже в который раз, съедала моё счастье целиком. Хотя все предыдущие разы меркли в сравнении с тем, что я чувствовала прямо сейчас.

Я даже не знала, как описать то, что сейчас чувствовала. Разбитое сердце? Эти слова даже в самой маленькой мере не описывали ту боль, которая выворачивала мою душу наизнанку. Рид ушёл, и я осталась одна. Копошась в сумке, я отчаянно искала телефон. Мне было необходимо позвонить ему.

Только когда я перерыла свою сумку, то поняла, что в этом не было никакого смысла. Я забыла, что потеряла телефон во время аварии. И он был мне не нужен целую неделю, пока я была в больнице, но сейчас, это была единственная вещь, в которой я нуждалась.

Уткнувшись головой в стерильную и чересчур белоснежную подушку, мне только оставалось надеяться, что мой крик, приглушённый подушкой, не привлекал внимания. Злость буквально бурлила в венах, мне просто было необходимо её выпустить; я больше не могла её сдерживать.

Я орала и кричала в подушку, пока горло не начало жечь, пока моя физическая боль не начала перевешивать душевную. Не смотря на то, что я была выжжена эмоционально, боль всё ещё ныла внутри.

Перевернувшись на спину, я уставилась в потолок, усыпанный точками, которые начала считать, в лживой надежде, что это меня успокоит. Когда моё дыхание перестало прерываться, а ком в горле начал отступать, я опять вернулась к одной неизбежной истине — у меня будет ребёнок.

Я аккуратно и нежно положила руки на живот, и размышляла над тем, кто же там, мальчик или девочка; малыш будет похож на меня или на Рида. Мои губы изогнулись в улыбке от понимания того, что я не могла не думать о Риде меньше, чем две минуты.

Я уже очень сильно скучала по нему, и знала, что мне не удастся справиться со всем в одиночку. Я оттолкнула его; заставила почувствовать себя недостойным. Я сломала нас.

Вытерев слёзы, я дала себе обещание, что всё исправлю. Простое извинение тут не поможет, и даже я это понимала. Я обязана ему очень многим, и поэтому должна доказать Риду, что он достоин.

Мне оставалось только надеяться, что Рид меня выслушает, и, возможно, если удача улыбнется, он опять впустит меня в своё сердце.

* * *

Каждая клеточка моего тела болела, и мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы встать после долгой поездки в этой идиотской машине. И опять слёзы непроизвольно взяли надо мной верх. Мои лёгкие горели от рыданий, и от этого рёбра, которые до сих пор заживали, начали ныть.

Я хотела бы сказать, что очень рада вернуться домой, но единственное, чего мне так хотелось — это свернуться на кровати и дать себе возможность исцелиться, но я знала, что сколько бы времени не прошло, разбитое сердце не перестанет ныть. Чувство вины от того, что я оттолкнула Рида, было моим верным союзником в машине. Я была настолько потеряна, что практически не разговаривала с Мел и её мамой.

Я не могла поверить, что сказала Риду, что ему необходимо быть цельным, прежде чем он сможет любить меня.

Это полная чушь и я не понимала, почему этого не видела пару часов назад, когда он стоял передо мной, умоляя, чтобы я не трогала его прошлое.

Он же любил меня, и я надеялась, что это и до сих пор так. Рид ни разу не дал мне почувствовать себя нелюбимой. Возможно, парень был прав? Неужели если я смирилась и приняла своё прошлое, то он должен был сделать то же самое?

Рид всегда был замечательным по отношению ко мне, а я взяла и сказала ему в лицо, что это было не так. Ну и стерва! Я потрясла головой, понимая, какой же была идиоткой, прокручивая всё произошедшее пару раз в голове; просто удивительно, как он ещё не послал меня подальше, когда уходил. Его ядовитые слова буквально скручивали всё у меня внутри.

«Поэтому, Мэдди, спустись со своего пьедестала, и разберись со всем».

Рид был прав, и я знала об этом. У меня не было никаких прав, чтобы диктовать ему, как поступать в той или иной ситуации.

За исключением того, чтобы вернуть Рида в свою жизнь. Мне было необходимо это.

Как всё произошло? И кроме меня в этом всём никого не обвинишь. Это было бы конечно здорово, если бы Рид начал прыгать от радости, узнав новость, но опять же я несправедлива. Я отреагировала практически так же, как и он, когда мне об этом сообщил доктор.

Я ещё даже не рассказала Мел и её маме. И думала об этом всю дорогу домой, но, как вы понимаете, это не самый простой разговор. Это уже слишком. Если я расскажу им о том, что беременна, то потом мне будет необходимо рассказать о том, что я ушла от Рида. А сейчас ещё слишком больно делиться с целым миром. Я даже не знала, что собиралась дальше делать. Вернусь ли я в колледж этой весной? Или мне надо перебраться в тот, который ближе к моему дому? А где мой дом? Могу ли я ещё надеяться, что мама Мел меня примет? Как она отреагирует? И как, чёрт возьми, я буду воспитывать ребёнка?

Это слишком страшно. Мне просто хотелось укрыться в руках Рида от всего, и чтобы он сказал, что всё будет в порядке, но я была уверенна, что парень этого не хотел. Он не приехал сюда за мной. И даже не позвонил, хотя, конечно, прошло несколько часов, но всё равно.

Пока мысли проносились в моей голове, я старалась поудобнее устроиться на диване в гостиной. Моя комната на втором этаже, но боль в рёбрах была настолько сильная, что я бы не преодолела сейчас это расстояние. Мелани тут же убежала в аптеку, чтобы купить мне лекарства и, конечно же, я не сказала ей о витаминах для беременных. Этот секрет пока останется со мной.

Мама Мел изо всех сил старалась сделать так, чтобы мне было как можно удобнее, и я была очень благодарна ей за всё. На диван были постелены чистые простыни и плед. И мне больше ничего и не хотелось просить у неё, но я знала, что как только расскажу о том, что я беременна, только это и буду делать.

— Вот, милая, держи, — мама аккуратно зашла в комнату с тарелкой куриного супа с лапшой. Она поставила тарелку на столик рядом с диваном, и села рядом со мной.

— Спасибо, мама. Я такая голодная. Эта дорога была убийственной, забрала все силы, — я зачерпнула ложку супа и слегка подула на него, чтобы остудить. Даже не смотря на то, что суп был куплен в магазине, он был очень вкусным. Но, я то знала, что мама сначала попробовала его и потом добавила туда кучу специй, чтобы сделать его таким превосходным. Просто невероятно, как один суп мог успокоить все натянувшиеся до предела нервы.

В голове, в который раз, появились мысли о малыше. Просто, как только я задумалась о Риде, тут же вспомнила о том, что буду мамой. Будет ли он со мной? Сможет ли найти в себе силы, чтобы простить и снова полюбить меня.

Мама облокотилось на диван, и удовлетворённо выдохнула, когда спина, наконец-то, расслабилась после длинной дороги.

— Когда сюда придет Рид? Вы уже связывались после того, как мы добрались? — спросила мама. Довольно глупо было ожидать, что мне удастся избежать подобных разговоров.

Но она всё прочитала на моём лице чувство вины и боль разбитого сердца. Я уже не могла сдерживать свои эмоции, всё случилось слишком неожиданно и слишком быстро. Закинув ногу на ногу, мама повернулась ко мне, чтобы взглянуть в глаза.

Она и есть воплощение любви. Её лицо было спокойным и заботливым, а в уголках глаз морщинки. Жизнь не всегда была справедлива по отношению к ней. Она потеряла любовь всей своей жизни и должна была понять, как продержаться и как выжить без своей второй половины.

Я попыталась что-то сказать, но ничего не могло прорваться сквозь комок неприятных эмоций в горле. Я знала, что у меня не было никакого права плакать; я оттолкнула Рида, но не ожидала, что он так легко отпустит меня. И именно это больше всего разбивало сердце.

Как же я запуталась.

Я закатила глаза от своей невероятной женской логики. Я зла на него, потому что Рид сделал то, что я хотела, чтобы он сделал. Парень должен был прочитать мои мысли, но вместо этого сделал то, о чём я его просила.

Как же я виновата.

Мама дала мне время собрать с силами; она никогда не давила на меня. Убрав волосы с моего лица, женщина тепло улыбнулась мне.

— Мэдди, ты можешь довериться мне. Что произошло? Может быть, я смогу тебе помочь.

Её голос был заботливым и, как оказалось, это всё, что было так необходимо в тот момент. Слова просто начали вылетать из меня.

— Всё полетело к чёрту. И всё из-за меня, — она посмотрела на меня удивлённо и слегка улыбнулась.

— Я очень сильно сомневаюсь, что виновата ты, но давай я сама попробую найти виноватого? Давай, Мэдди, продолжай, — мама аккуратно сжала моё колено, пытаясь подбодрить.

Я собиралась сделать всё быстро и была готова столкнуться со всеми трудностями, которые тут же готовы были появиться.

— Я беременна, — вот. Я сказала это. Взгляд мамы даже не дрогнул. Она не закричала и не злилась. Просто потянулась и взяла меня руку.

Вторую руку мама притянула к своей груды и тут эмоции взяли над ней верх.

— Ты имеешь в виду, что я стану бабушкой? — на её глаза тут же навернулись слёзы счастья, и голос дрожал от радости.

Она счастлива?

— То есть ты не злишься? — мне казалось, что восемнадцатилетняя залетевшая девочка, которая не является вашей дочерью, но всё равно живёт с вами, должна вызывать злость и раздражение.

— Злюсь? Ты издеваешься? Как это вообще возможно, Мэдди? Мы говорим о ребёнке — о маленьком, крохотном и замечательном ребёночке. Это же самое радостное событие в жизни, — глаза мамы буквально светились от радости.

— Но я же так сильно напортачила. Я проучилась всего один семестр в колледже, и уже залетевшая восемнадцатилетняя девочка без работы, без страховки и без собственного жилья, — я еще хотела добавить «без Рида» в этот список, но у меня не было сил признать это в голос в тот момент. Я обняла себя в тщетной попытке успокоить. Когда мои пальцы в который раз дотронулись до живота, я улыбнулась. Но улыбка быстро стёрлась с моих губ, как только страх опять завладел мной — страх, что Рид никогда не увидит своего ребёнка, страх, что он больше никогда не примет меня.

— Хей, успокойся. Жизнь не всегда приносит приятные сюрпризы. И ты это знаешь. Я искренне уверенна, что у Рида есть чувство ответственности, — мама внимательно посмотрела на меня. Ладно, может, в её словах была хотя бы толика правды. Во всём этом была не только моя вина, но это я порвала с Ридом, только я, и даже не знала, как всё исправить. — Так, почему бы тебе не рассказать мне всё до конца, даже если я не смогу тебе помочь, по крайней мере, тебе станет легче.

Несмотря на свою усталость, я решила рассказать всё маме Мел. И, кроме того, вряд ли я сейчас бы уснула. Ведь Рид не будет меня обнимать сегодня.

— Мои таблетки не сработали должным образом. А мы не предохранялись первый месяц. Я думала, что таблеток будет достаточно, но, как оказалось, нет. Когда доктор Намара взяла анализ крови, чтобы удостовериться, что со мной всё в порядке, она узнала, что я беременна. Вот, собственно говоря, и всё, — это просто ошибка, но я отказывалась думать, что мой ребёнок — ошибка. Я чувствовала себя виноватой, но, на самом деле, была рада, что у меня родится малыш. Но я ещё была не готова рассказать об этом.

Она мне улыбнулась.

— Я не спрашиваю тебя о том, как ты забеременела. Существует не очень много способов, чтобы осуществить это, — упс, кажется, я покраснела. Моя мама умерла, когда мне было десять лет, поэтому у меня не было разговора об «этом» с ней, да и тетя Мэгги не затрагивала тему. Слегка странно было говорить об этом с мамой, краснеть, и при этом понимать, что беременна.

— Я говорила про тебя и Рида, что между вами произошло? — её голос был мягким, но в тоже время и суровым. Она хотела докопаться до истины.

— Это так сложно, мама, — я вздохнула и облокотилась на спинку дивана. Но тут же пожалела о своих действиях, так как тело прожгло дикой болью.

— Ох, милая, любовь — это вообще сложная штука. Поверь мне, так просто свою душу не отдашь другому человеку, не пройдя с ним тяжёлый путь. И не все отношения могу преодолеть тяжёлые времена, но я видела, как Рид смотрит на тебя, и как ты на него, и думаю, что вам двоим это удастся, — её слова буквально резали по живому. Почему я не была достаточно умной, достаточно уверенной, чтобы увидеть его любовь к себе? Только сейчас я заметила, что мама потерялась в себе, в своей истории.

— Именно так все было между вами с Джеймсом? — мама Мел редко говорила о своём муже. Да и Мелани никогда его не видела, поэтому мама и не поднимала эту тему. Мел понимала, что ей чего-то не хватало, но мама точно понимала, что девушке не хватало её кусочка души, и я знала, что это съедало Мел изнутри.

Точно также я чувствовала себя сейчас.

Возле глаз мамы появились морщинки и, казалось, что она потерялась в воспоминаниях:

— Мы с Джимми выросли вместе. И были практически соседями всю нашу жизнь. Он был моим лучшим другом всё время. И влюбиться в него было очень просто, прямо как сделать глоток свежего воздуха. Я больше никого никогда не любила, после него, — мама слегка улыбалась своим воспоминаниям. — Но это оказалось не так просто для него, — она хихикнула, вспоминая его первые оплошности в отношениях. — Сначала он держал дистанцию между нами, прошло даже несколько недель, прежде чем Джимми заговорил со мной. И я даже не понимала, что такого сделала, чтобы оттолкнуть его, чтобы заставить злиться на меня. Я пыталась поговорить с ним, чтобы всё наладить, но он не подпускал меня к себе. Это буквально убивало меня, но я дала Джимми время и пространство. Ему понадобилось несколько недель, чтобы собраться с духом и снова заговорить со мной. Само собой разумеется, я была очень зла на него, настолько, что у меня даже появилась мысль больше с ним не разговаривать. Конечно же, я не оттолкнула Джимми. Я знала, что не смогу без него. Я любила его и принимала это. Любые проблемы, которые возникали на нашем пути, не были непреодолимыми. Мы могли их решить, потому что должны были. Любовь должна была выжить. Спустя несколько месяцев, я спросила Джимми, что же его так оттолкнуло раньше. Он сказал, что просто боялся себе признаться, что любит меня. Нам было только семнадцать, и его очень сильно пугало, что мы были настолько молоды, и настолько влюблены. Я думаю, мы оба знали, что если будем вместе, то нас уже ничего не разлучит. И это немного было пугающим,— слеза покатилась по её щеке, и мне оставалось только гадать, как она не рассыпалась в прах от этих воспоминаний.

Мама собралась с силами и внимательно посмотрела мне в глаза, прежде чем продолжила:

— Мэдди, я бы всё отдала, лишь бы опять прожить те моменты, побыть с ним. Я просыпаюсь каждый день с мыслью о нём, я люблю его, и так скучаю по нему. Понимаю, что он ушёл, но что-то внутри меня страшно желает повернуть время вспять, чтобы опять побыть с ним, чтобы наверстать те недели, которые мы упустили. Любовь — сложная штука. Но, в конце концов, она, может быть, простой, если к этому сначала приложить усилия. Если ты любишь Рида, и Рид любит тебя, то вы разберётесь со всем. Просто не позволяй кому-то или чему-то забрать у тебя твою любовь, ибо она может уже не вернуться, — мои глаза жгли слёзы, как я могла его оттолкнуть? Я была настолько поражена новостью про беременность, что даже не дала Риду шанса высказаться; не дала шанса нашей любви.

Я хотела верить, что наша любовь выживет. В своём сердце, я осознала, насколько глупой была всего лишь несколько часов назад. Знала, что он любит меня, и знала, что Рид — один единственный для меня.

— Ты рассказал ему про ребёнка? — мама была очень сосредоточенной. И я знала, что независимо от того, насколько сильно она меня любила, Рид интересует её не меньше, а особенно сейчас, когда появится малыш.

— Да, я рассказала ему, но он был не в восторге. И я думаю, что известие было огромной частью проблемы, но так не должно было быть. Мне необходимо было усмирить свои чувства, и быть чуткой по отношению к нему, но я этого не сделала.

Мама до сих пор держала меня за руку. Казалась, будто она боялась прервать контакт со мной, и что я перестану её слышать, если не буду чувствовать прикосновения.

— Ох, милая. Отцы не превращаются в дедушек, пока ребёнок не родился, но вот мамы… это совсем другой разговор. Мама становится мамой в тот момент, когда узнаёт, что беременна. Всем мужчинам необходимо время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, чтобы осознать. Рид ещё молод. Чёрт, да и ты тоже. Но подумай об этом, как о маленьком препятствии на вашем пути. Ты не можешь контролировать его чувства. Вы двое никогда не выживите, как пара, если не будете принимать то, что кто-то из вас может иметь другое отношение к ситуации. У людей есть право испытывать свои собственные эмоции и, что самое важное, необходимо уважать их и поддерживать, когда необходимо. Именно это никогда не показывают в фильмах.

Я никогда не думала об этом таким образом. Чёрт, я даже никогда об этом не задумывалась. Как же мне повезло с мамой, и я рада, что она — моя семья.

Когда я впервые встретила Мелани, то подумала, что у неё была странная способность — читать мысли. Но сейчас стала задумываться, не передаётся ли это по наследству?

Мама расставила всё по своим местам, и сейчас всё казалась таким простым. И почему я не смогла сделать это самостоятельно?

Я вздохнула, вот как я могла всё испортить?

— Я оттолкнула его, потому что он был не в восторге от ребёнка. Я знаю, так нечестно, но так оно и было, — уткнувшись лицом в руки, будто это помогло бы мне спрятаться от стыда, я продолжила: — Но есть ещё кое-что. Он полностью игнорирует своё прошлое и свою семью, и я не могу быть с ним, если Рид не возобновит с ними отношения, — я не хотела говорить ей обо всех его проблемах. Так как это проблемы Рида, и не мне о них рассказывать. А на самом деле, я чувствовала, что если расскажу ей про Рида и его семью, то мама станет на его сторону. А ей я никак не смогу сказать, что она не права.

Мама больше ничего не спрашивала; она просто посмотрела на меня и продолжила:

— Мэдди, я скажу тебе это только потому, что ты мне как дочь и я тебя люблю. И я скажу, ничего не приукрашая — ты повела себя как идиотка, милая.

Она только что назвала меня идиоткой?

Хотя, что уж тут сказать; я рассмеялась, не контролируя свои эмоции. И когда, наконец-то, успокоилась, то сказала:

— Ладно, хорошо, но, всё-таки, объяснись, мам.

— Ты оттолкнула его за то, что он сделал точно так же, как и ты. Ты же тоже не смирилась со своим прошлым. Рид любит тебя, а ты не даёшь ему делать это только потому, что боишься, что он причинит тебе боль. Ты не можешь продолжать жить и при этом бояться, что всё хорошее будут отбирать у тебя, так как произошло с твоими родителями. Ты хочешь, чтобы Рид был цельным, но это тоже нечестно, потому что ты не являешься такой, — теперь я точно поняла, что совершила ошибку.

Чёрт побери, её умение читать мысли!

— Но что насчёт всего остального? Учеба и посещения доктора, и место проживания, и страховка, и работа… ещё со стольким предстоит разобраться, прежде чем двигаться дальше. Я не могу тянуть Рида за собой, если он этого не хочет. Я не буду его заставлять быть со мной, — чувство тревоги тут же поднялось, стоило мне только подумать об этом. А слёзы начали появляться в глазах от вероятности, что, возможно, Рида не будет рядом, чтобы помочь мне двигаться дальше.

Но он смог бы. Рид до сих пор был бы здесь, если бы я не боялась принять его любовь.

Мама успокаивающе гладила мою руку.

— Я согласна с этим на тысячу процентов, но, милая, ты же даже не дала ему шанса двигаться вместе с тобой. Ты вытолкнула Рида прочь, прежде чем он хотя бы взял тебя за руку. Ты хочешь знать, что я сделала бы на твоём месте? — её глаза нервно заблестели, когда она ожидала ответа на свой вопрос.

На этот вопрос даже не стоило отвечать, она всё равно скажет мне, что думает об этом. Даже не дождавшись моего ответа, мама снова начала говорить.

— Я думаю, что тебе следует отдохнуть, освежить голову. Я не говорю, что это будет легко, но тебе предстоит принять несколько сложных решений, и только тебе решать, хочешь ли ты, чтобы Рид был рядом. Независимо от недостатков, которые, как ты думаешь, у него есть, просто помни, что он тебя любит, — она не упрекала меня. Мама говорила спокойно, нежно, но уверенно.

— Как ты можешь быть такой уверенной, мам? — я понимала, что в моём голосе не должно было прозвучать столько недоверия, но не могла это контролировать.

— Милая, это написано на его лице. Он не умеет скрывать свои чувства, — она аккуратно стёрла мои слёзы. — Я знаю, что Рид любит тебя. Потому что именно так на меня смотрел Джимми. Ты просто позволь ему любить себя. И самое важное, ты должна научиться любить его. Ты не можешь отталкивать Рида каждый раз только потому, что боишься, — в её глазах блестели слёзы от воспоминаний о Джимми. И мне только оставалось догадываться, как я выгляжу, когда вспоминаю Рида.

Она встала с дивана и отнесла мой холодный суп назад на кухню. Опять вернувшись в гостиную с моим любимым пледом, мама помогла мне улечься на диване. Я надеялась, что уже очень скоро смогу так лежать и при этом не корчиться от боли.

Укутав меня в одеяло, мама наклонилась и легко поцеловала меня в лоб.

— Всё образумится, Мэдди. Просто позволь всему идти своим чередом. Любовь может пугать, но так же это и невероятное чувство. И только тебе решать, как поступить, — она тепло улыбнулась мне и ушла.

Я смотрела, как она выходила из комнаты с такой невероятно грацией и самообладанием. Мама сделала свой выбор; очевидно, что она научилась находить внутренние силы, несмотря на боль.

Трепетно держа свои руки на животике, я искренне надеялась, что смогу сделать то же самое.