Соперники

Глава 16

— Ты не мог найти для своих кулаков кого-нибудь попроще? — выговаривал Шику Раулу. — Тебе обязательно надо было упражняться на нашем начальстве?

— Обязательно! — буркнул Раул, потирая шею.

Ему тоже крепко досталось от Арналду, только он не желал в этом признаваться.

— Я даже не спрашиваю, какая муха тебя укусила, — продолжал Шику, — это и так ясно. Но с чего вдруг? Ты же завел себе такую хорошенькую девушку!

— Значит, было с чего! — снова закипая, отвечал Раул. — Бетти беременна, а этот болван не хочет на ней жениться! Теперь понятно с чего?

Шику присвистнул: ну и дела! Вот это новость! Она и его касается, раз речь идет о сестре Жулии. Молодец Раул, вступился за честь девушки!

— Ладно! Убедил! Не буду тебя больше пилить! — сказал Шику. — Но мне кажется, что тебе сейчас лучше умотать куда-нибудь подальше, а то, глядишь, на неприятность наскочишь.

— Я бы и рал, только вот куда? И не потому, что боюсь этого пакостника — мне на него глядеть противно!

Раул сплюнул с таким чувством, что если бы плевком можно было убивать, то Арналду грозила бы верная смерть.

— У меня есть предложение, — Деловито проговорил Шику. — Я как раз получил в редакции командировку и…

Оп наклонился, зашептал что-то другу на ухо, глаза у Раула загорелись. Он закивал головой, а потом рассмеялся.

Шику тоже рассмеялся, и друзья крепко пожали друг другу руки.

…Машина. Ровная лента шоссе, теряющаяся где-то за горизонтом…

Солнце стояло довольно высоко, когда Шику с Раулом подъехали к маленькому городишке, где, по сведениям Шику, жила дочь Элиу Арантеса. Вот и ее дом, двери закрыты наглухо, и выглядит он совсем негостеприимно. Похоже, в нем вообще никто не живет.

Друзья переглянулись: неужели столько усилий потрачено впустую? Неужели они поцелуют замок и уедут? Проделать такую дорогу, и совершенно зря?!

Шику невольно припомнил, скольких усилий стоило ему раздобыть этот адрес, как он обрабатывал Вагнера, доказывая ему, необходимость командировки именно в штат Парана, как добился, наконец, разрешения, денег, и на тебе! Дорогой он воображал самые разные результаты своей поездки, но то, что поездка может закончиться полной неудачей? Такое не приходило ему в голову. А может, они ошиблись, и это вовсе не тот дом?

Журналисты приготовились ознакомиться с местностью повнимательнее, как вдруг из ближайших кустов вышла молодая женщина с ружьем наперевес.

— Руки вверх! — скомандовала она. — Или я стреляю!

Ну и прием! Похоже, они и в самом деле попали в мир бандитов! Шику и Раул переглянулись и подняли руки вверх. И так, с поднятыми руками, они вступили в разговор с суровой хозяйкой.

Им пришлось потратить немало усилий на то, чтобы убедить молодую женщину в том, что ей не грозит никакая опасность, что — напротив — они хотят помочь ей, хотят разобраться, что случилось с ее отцом, помочь найти убийцу.

Молодая женщина недоверчиво смотрела на них и ничего не говорила, потом-то журналисты поняли причину, по какой им был оказан такой странный прием. Стресс, пережитый несчастной в тот ужасный день, был так велик, что она никак не могла от него оправиться. Ей все чудился шорох машинных шин по шоссе, а потом выстрелы, выстрелы, выстрелы…

О том, что дочь Элиу Арантеса взяли заложницей, и она послужила невольной причиной смерти отца, журналисты узнали много позже, а пока они стояли на солнцепеке с поднятыми руками, и Шику не спеша, повторял одно и то же:

— Мы — журналисты из Рио. Мы хотим вам помочь, нас не надо бояться. Мы не причиним вам вреда.

Молодая женщина мало-помалу успокоилась, и успокоило ее в первую очередь, очевидно, то, что мужчин было только двое, они были безоружными и не проявляли агрессии, покорно повинуясь всем ее приказаниям. Она, наконец, опустила ружье и мрачно буркнула:

— По мне было бы лучше, если бы вы уехали!

— Лучше пригласите нас посидеть в тени, передохнуть и посидите вместе с нами. Мне кажется, нам найдется, о чем потолковать, — мирно проговорил Шику, и тогда молодая женщина пусть не слишком охотно, но пригласила их в дом и даже налила прохладного душистого зеленого чая, что было очень кстати после долгой дороги и стояния под палящими лучами солнца.

Вот тут-то, в этом скромном домишке, Шику с Раулом и узнали много сенсационных подробностей. В их свете смерть Элиу Арантеса выглядела совсем иначе, нежели им казалось раньше.

Шику внимательно расспрашивал хозяйку, стараясь представить себе и понять, кто же приехал в тот трагический день к ней в дом, насильно забрал ее, заставил пережить столько мучений, сделав орудием пытки для несчастного Элиу, которого, в конце концов, убил.

— Не считайте мучителями и нас, — говорил Шику, — мы расспрашиваем не из праздного любопытства, мы сделаем все, чтобы восстановить справедливость и понять причину произошедшей трагедии.

Женщине было очень трудно говорить: слишком свежа была память о трагедии, но все же она заговорила:

— Отец жил своей жизнью, — сказала она, — я мало, что о ней знала, да никогда и не старалась узнать, у меня всегда хватало своих забот… Приезжал он нечасто, и в последнее время чувствовалось, в каком он находится напряжении. В этот раз я его и не ждала, была дома, занималась делами, и вдруг…

Она вздрогнула, снова вспомнив пережитый кошмар, и замолчала.

— Что вдруг? — попробовал расшевелить ее Шику.

Молодая женщина вздрогнула и тихо произнесла:

— Приехали…

— Кто? — торопливо, с лихорадочным блеском в глазах спросил Шику. — Как они выглядели?

Женщина как могла, описала всех, кого запомнила.

Поначалу ей казалось, что она не сможет никого описать, потому что слишком велики были ее потрясение и испуг, но выяснилось, что именно потрясение и сработало как вспышка, запечатлен, будто на моментальном снимке, приехавших бандитов.

Как только она сказала, что сидел за рулем и командовал всеми худощавый, лысоватый и седоватый человек, перед глазами Шику мгновенно возник Торкуату.

— Меня взяли как заложницу, и мне ничего не оставалось… Но я же не знала… Я ничего не знала… Я только позвала его, окликнула, как мне приказали. А он побежал на мой крик.

Она не договорила и уставилась невидящими глазами в пустоту.

Шику понял, что она винит себя в смерти отца, что больше он ничего от нее не добьется, поэтому стал горячо благодарить за разговор, за доверие. Ему хотелось как-то обогреть и утешить это раздавленное страданиями существо, но что он мог сказать? Только постараться выяснить правду.

Он посидел еще немного, пообещал сразу сообщить, если что-то узнает, и поднялся, прощаясь.

Внимательно оглядев дом дочери Элиу, он снова усомнился в причастности адвоката к миру богатых бандитов, такие лучше обеспечивают своих детей, даже не раскрывая им тайн своей жизни.

Раул вышел раньше, он хотел сделать несколько снимков, пока позволяет дневной свет: сюда подъехала машина — щелк! Примерно здесь девушку поймали, чтобы затолкать в нее. Щелк, дом слева и справа. Шелк! Щелк!

Увидев, что Шику вышел, он тоже направился к машине. Пора было ехать, а то ночь застанет их в пути.

Они уселись в машину: Шику — за руль, Раул — рядом. Некоторое время ехали молча.

«Неужели? Неужели весь этот ужас осуществил шофер сеньора Сан-Марино? А задумал? Похоже, в подручных у Сан-Марино настоящий бандит… А кто же тогда сам Сан-Марино?» — невольно думалось Шику.

Он хорошо знал в лицо шофера шефа, который одно время постоянно привозил того в редакцию. По нагловатому взгляду, которым он посматривал на окружающих, и по тому, что был вхож в кабинет в любое время суток, было понятно, что он, скорее всего, состоит на особом положении, но Шику об этом не задумывался. Ему до поры до времени вообще не было дела до Сан-Марино. Зато потом, когда он занялся своими расследованиями, он стал присматриваться и к шефу, и к его окружению, и большой симпатии у него все эти люди не вызывали. Но что за критерий симпатия? Шику искал более ощутимые основания для суждений и выводов.

Он вспомнил, как спустя какое-то время шеф стал с ним заигрывать, пытался привлечь на свою сторону, суля большой оклад и перспективу роста. Но Шику сумел сохранить независимость.

С каким облегчением он теперь думал об этом. А что, если бы он тогда попал под несокрушимую веру Жулии и тоже встал на сторону Сан-Марино?

Шику даже покачал головой, представив себе свое самочувствие.

В общем, было, похоже, что все нити сходятся к Сан-Марино, но для того, чтобы до него добраться, начинать нужно было с Торкуату.

Шику стал вспоминать, давно ли он его видел, я вспомнил только какие-то досужие разговоры.

Вездесущий народ сплетничал, будто он совершил какое-то серьезное дорожное нарушение и за это угодил в тюрьму. Так ли это? Вполне возможно. Но возможно, Сан-Марино захотел от своего помощника избавиться. Или наоборот, спасал его от опасности возможных подозрений, потому что поручил ему убийство Арантеса?..

— Я, кажется, знаю, кого нам искать. — Тихо сказал Шику Раулу.

А еще он хотел поговорить с Отавиу, расспросить, о чем они говорили с Элиу, какое у него возникло впечатление от этого человека.

Шику хотелось разобраться, что за человек был Элиу. Он прекрасно понимал, что дочь мало, что расскажет ему о жизни отца. Жили они отдельно, подробностей его жизни она не знала. Понимала только, что он от кого-то скрывается, но от кого? Что ему грозит какая-то опасность, но какая? Отец не вмешивал ее в свои дела. Очень может быть, боялся навлечь и на нее опасность. И, как, оказалось, боялся не напрасно.

Шику прекрасно понимал, что дети, наверное, меньше всех знают о жизни собственных родителей и не у них можно узнать интересующие подробности…

Да-а. загадок было много. Но, несмотря на то, что и сам Арантес, и его смерть продолжали оставаться загадкой, Шику и Раул остались довольны своей поездкой в Парану. Они были намерены продолжать свой поиск, и поняли, что искать им нужно Торкуату. Только вот как его отыскать?

Друзья без конца обсуждали наболевший вопрос, а Вагнер недовольно на них поглядывал.

Если уж кто и был недоволен командировкой Шику, то это Вагнер. Он был возмущен, больше того, он был в ярости — разве такой материал привозят из командировки? Это же просто отписка! Статья, которую принес ему журналист, была до нелепости неинтересна.

— Стоило ездить в такую даль и тратить бешеные деньги, чтобы привезти эту ерунду, — сказал он, раздраженно отшвыривая те несколько листков, которые дал ему на прочтение Шику. — Столько потрачено времени — и какой результат? Честное слово, я не узнаю тебя, Франсиску Мота! Мне кажется, ты разучился писать! Разве это материал?

— А разве нет? Почему влияние низкой температуры на формирование менталитета жителей штата Парана плохая тема? Мне кажется совсем другое — я сделал очень любопытные выводы!

— Выводы! Тема! Да разве это тема? Ты сошел с ума! Ты потерял мое доверие! Мое и читателей!

Шику вяло защищался, а в голове у него словно бы работал компьютер, просматривая варианты поисков Торкуату.

Они уже побывали с Раулом в полицейском участке и выяснили, где сидел Торкуату. В обмен на телефон красавицы с журнальной обложки полицейский сообщил им, что навещали узника в тюрьме Ирасема и Гонсала.

— Шику! Если завтра у меня на столе не будет нормального материала, — рявкнул разъяренный отсутствующим видом журналиста Вагнер, — ты возместишь все расходы по поездке из своего кармана, и вдобавок я вычту из твоей зарплаты деньги за прогул! Потому что эти дни ты прогулял! Да! Прогулял!

На это Шику и возражать не стал, если честно признаться, то в чем-то ведь Вагнер был прав…

— Я попробую, — пообещал Шику. — Только не завтра, а дня через два или три, материал должен отлежаться.

С этими словами он вышел и отправился в бар Тиао, где обычно обедали журналисты.

Угрозы Вагнера сейчас мало волновали его, он знал, что непременно напишет неплохую статью. Волновало другое: где искать Торкуату?

Усевшись за столик с Раулом. он вновь принялся обсуждать варианты поисков.

— Выход у нас есть, — говорил он. — Возьмем и побеседуем с донной Гонсалой или Ирасемой. Они должны знать, куда девался бывший узник.

— Побеседовать всегда, пожалуйста, — согласился Раул, и вдруг глаза его округлились.

— На ловца и зверь бежит, — прошептал он, толкнув Шику.

Шику перевел взгляд и тоже заметил вошедшего в бар Торкуату. Тот оглядывал зал, подыскивая себе место. Рауд замахал ему, показывая на свободный стул, и Торкуату не спеша, двинулся к ним.

Шику и Раул переглянулись: если бывает в жизни удача, то вот она — плывет к ним прямо в руки!

После первых ничего не значащих фраз Шику стал осторожно прощупывать Торкуату. Он был опытным журналистом, мастером интервью, так что умел задавать наводящие вопросы.

Но Торкуату тоже оказался не промах, мгновенно сообразил, откуда ветер дует. Осклабившись, он сказал:

— За ответы на такие вопросы люди огребают большие деньги.

— Так это же чужие люди, а мы — свои, — ответил ему Шику. — Мы лучше пропустим по рюмочке и продолжим нашу дружескую беседу.

Они пропустили не по одной рюмочке, и, наконец, Торкуату разговорился. Шику все наводил его на Элиу Арантеса, и тот спустя какое-то время принялся ругать адвоката.

Мошенник первостатейный! Всю жизнь темными делишками и занимался. Сеньор Сан-Марино знает его как облупленного. Он не удивился, что тот так свою жизнь кончил! По заслугам! По заслугам!

Шику слушал, но вникал скорее в интонацию, потому что ничего нового, по существу, он не слышал. Все, что говорил Торкуату об Арантесе, было мнением Сан-Марино.

— Низость его дошла до того, что он больного сеньора Отавиу надумал шантажировать, — продолжал Торкуату, — спасибо сеньору Антониу, он — святой человек и сумел оградить своего друга от беспокойства.

При этих словах покачал головой Раул, он сразу вспомнил Бетти и все, что наговорил ей Сан-Марино: нет, в дружеских чувствах этого человека к семейству Монтана он очень и очень сомневался и был рад, что набил морду папенькиному сыночку Арналду.

Шику уже не раз слышал, что Арантес надумал шантажировать сеньора Отавиу, так считала Жулия и вообще все семейство Монтана. Первым эту версию выдвинул Алекс, а Сан-Марино ее поддержал. Но откуда она возникла? Из непосредственных впечатлений Алекса или из-за газетной шумихи?

Шику вспомнил, как они с Жулией сидели в библиотеке и просматривали газетные подшивки того времени. Многие газеты поливали грязью Отавиу. Но были и такие, что его защищали.

Сам Шику, хорошенько проанализировав материал, отмел версию о причастности Отавиу к смерти отца. За это время он успел хорошо узнать своего старшего друга и не сомневался в его душевной тонкости и благородстве — такой человек не способен ни на низость, ни на гадость.

Но был и другой вариант. Впечатлительный, легко возбудимый Отавиу очень просто мог стать орудием в чужих недобросовестных руках. Его можно было спровоцировать, сделать послушным инструментом. А потом, уже, поняв, как постыдно его использовали, Отавиу мог расплатиться за свое открытие тяжелой психической травмой и даже многолетней блокировкой памяти…

Да, много темного и непонятного таила в себе эта история. Но чем темнее она казалась, тем больше хотелось разобраться в ней Шику.

«И все-таки, — подумал он в очередной раз, — неплохо бы поговорить с самим Отавиу, расспросить его о встрече с Арантесом. О чем они говорили? Что тот успел сказать ему? Судя по нормальному состоянию Отавиу, ничего. Может быть, этот разговор прольет свет на многое, из-за чего я вынужден ломать голову?..»

А пока, слушая Торкуату, Шику убедился в одном: разговор об убитом адвокате нисколько не смущал помощника Сан-Марино, но повторял он уже устоявшуюся точку зрения, сложившуюся версию, которую Шику слышал даже от Жулии.

С Жулией Шику предпочитал не говорить о своих изысканиях, она была резко против них и всякий раз отговаривала его, всячески защищая Сан-Марино. Шику страшно не нравилась привязанность Жулии к человеку, которому он сам не только не доверял, но и подозревал, что именно он и был причиной многих бед семейства Монтана.

Первоначальная радость от чудесного появления Торкуату исчезла. Оно уже казалось Шику не чудесным, а скорее — подозрительным. Собственно, эта встреча ничего не прояснила, не навела на след, не принесла ничего нового…

— И все-таки мы должны с ним общаться, — сказал Шику вечером Раулу, когда они собирались ложиться спать, обсудив итоги прошедшего дня. — Вдруг, да и выудим из него что-нибудь интересное. И потом, стоит следить за ним, я уверен, что мы рано или поздно наткнемся на что-нибудь интересное.

— А я уверен, что его подкинули нам как живца, чтобы мы заглотили его и сели на крючок, — с усмешкой высказал предположение Раул.

— Очень может быть, — согласился Шику, — но мне кажется, у нас достаточно сил, чтобы в нужный момент хорошенько рвануть и уйти с крючка!

— Да, даже порвав себе губу или жабры, — кивнул Раул.