Соперники

Глава 19

Раул с удивлением посмотрел на сумрачного Шику, который, злобно скосив глаза, брился перед зеркалом.

— Что случилось? — осведомился он. — Появился еще один убийца? Я имею в виду тебя.

— Тебе бы только шутить, — раздраженно ответил Шику, — а мне не до шуток! В общем, я чувствую, что совершенно зря ввязался в чужую судьбу, не в свое дело! Жулия на меня злится, и, в конце концов, я, в самом деле, не имею никакого права вторгаться в чужую жизнь! Все! Прекращаю поиски и занимаюсь сексуальными меньшинствами, как велит мне Вагнер!

— Ну, нет! Вот с этим я принципиально не согласен, — заявил Раул и даже уселся на стул, чтобы было удобнее вести долгую дискуссию. — Почему это в чужую жизнь? Если ты женишься на Жулии, то, я думаю, тебе очень помешают темные провалы в вашем общем прошлом. Ты лучше меня знаешь, какой она непростой человек, вот ты и разберись почему. Я уверен, что причина коренится там. Но может, лучше начать с другого конца и вам сначала пожениться?

— Эх, старина. — Шику взглянул на свое осунувшееся лицо и вздохнул, — да я бы хоть завтра! Но у Жулии постоянно какие-то отговорки, то одно, то другое…

— Ну, и ты, друг, не финти! Скажешь тоже, завтра! Ты же еще не разведен, женатый мужчина, а ухаживаешь за девушкой, вот она и нервничает!

Шику хлопнул себя по лбу и уставился на друга.

— А ведь ты прав. Раул! У меня совсем из головы вон! Мне же нужно оформить все бумаги. Хорош жених, нечего сказать!

— Вот-вот, за тобой глаз да глаз, Шику, того и гляди, двоеженцем станешь!

Наконец-то рассмеялся и Шику.

— Ты прав, сначала быстренько разведусь, потом мы поженимся с Жулией, а там, глядишь, и с прошлым разберемся!

— Теперь ты мыслишь здраво, Шику Мота, и я рад, что именно я наставил тебя на путь истинный.

Раул хлопнул ладонями по коленям и встал со стула.

— А как поживает Бетти? — осведомился Шику.

— Это я скорее у тебя могу спросить, — желчно отозвался Раул, — ты бываешь в семействе Монтана гораздо чаще и чаще видишь ее. Как она? Расцвела? Пополнела?

— Прости, пожалуйста, ты опять прав, — сокрушенно признал Шику. — Как Бетти? да вроде ничего. Я, знаешь, как-то не очень обращаю на нее внимание, некогда! Но, по-моему, она классно выглядит.

— Спасибо, порадовал, — мрачно поблагодарил Раул.

— Неужели ты до сих пор по ней сохнешь?

— Представь себе!

— Но у тебя же роман с Аной Паулой, умницей, красавицей, — Шику в недоумении покрутил головой.

— С Аной я утешаюсь, а люблю Бетти, — признался Раул, — и готов измочалить все кулаки о дурака Арналду и силком поволочь его под венец! Ну, погоди! Вернешься ты у меня! — И Раул от души погрозил сопернику своим крепким кулаком.

— Думаю, он не скоро вернется, — ухмыльнулся Шику, — потому что твои кулаки ему по ночам снятся!

— Пусть снятся, он это заслужил!

Шику на этот раз не стал откладывать в долгий ящик визит к адвокату и в тот же день подал заявление о разводе. Препятствий никаких не ожидалось, с бывшей женой они жили врозь уже пять лет.

Потом Шику поехал к Жулии и потребовал, чтобы она немедленно назначила день свадьбы, он давным-давно сделал ей официальное предложение, а она все тянет и тянет!

Шику завел этот разговор не наедине, а за кофе, который они пили все вместе в столовой, и Отавиу горячо поддержал своего любимца.

— Решай, дочка! И мы отпразднуем помолвку и пригласим маму Шику, его бывшую жену, я мечтаю, чтобы мы дружили домами. Это все такие симпатичные люди, что мы непременно найдем общий язык,

Шику поперхнулся кофе при этих прекраснодушных рассуждениях и очень долго не мог откашляться. Жулия с удовольствием колотила его по спине и повторяла:

— Заслужил! Заслужил!

— Конечно, заслужил, — подхватили хором Онейди и Алекс, — и мы тоже, нам не терпится погулять на свадьбе, уж доставьте нам такое удовольствие.

Бетти и Сели тормошили сестру и требовали от нее ответа.

— Ты и меня держишь, — говорила Бетти. Первой в семье должна выходить старшая, думаешь, почему на мне Арналду не женится? Только потому, что ты в девках!

— Пожалуйста, Жулия, ну, пожалуйста, — ласково приговаривала Сели, — Шику такой хороший! Мы его так любим!

Шутки, уговоры хочешь, не хочешь, а действуют, и Жулия вдруг сама удивилась, почему это она тянет с таким простым, естественным и само собой разумеющимся делом.

— Да, конечно, мы поженимся, — сказала она, — не позже чем через месяц.

— Через месяц? Замечательно! — удовлетворенно сказал Шику, прикинув, что все документы у него уже будут готовы, и вдруг понял, осознал, что долгожданное счастье уже совсем близко, глаза его повлажнели, и он с такой нежностью взглянул на невесту, что ей захотелось прижаться к своему избраннику и спрятать разгоревшееся лицо у него на груди. Но она не сделала этого, потому что не любила прилюдного выражения чувств.

Они сидели очень тихие и торжественные, и все вокруг тоже примолкли, и Бетти пожелала и себе такого же торжественного и счастливого мига.

Но тут Шику встал, стал прощаться, он торопился. Ему еще нужно было забежать в газету и потом быстро домой: часам к четырем обещала зайти после школы Констансинья. Расцеловав на правах родственника всех присутствующих, он убежал.

— Ну что ж, значит, я позвоню сеньоре Жудити и приглашу ее, — с удовлетворением сказал Отавиу, — ее и милую Лусию Элену. Только скажи, на какой день их приглашать?

— Я посоветуюсь с Шику и тогда тебе скажу, — пообещала Жулия, которую начинало в прямом смысле слова корчить, едва она только представляла себе «милую» Лусию Элену, — мне тоже нужно кончить статью, папа! А потом мы все обсудим.

— Хорошо, хорошо, доченька! Я просто счастлив, что наши семьи породнятся!

Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, Жулия догнала Сели и снова обратила внимание на то, какая она грустная.

— Не ладится что-то, сестричка? — спросила она, обнимая ее за плечи.

Сели вздохнула.

— Нет, все в порядке, ответила она и невольно прижалась к сестре, все-таки ища у нее поддержки и защиты. Ей совсем не хотелось объяснять, что Тьягу влюбился в Валерию и проводит с ней все свое время, гоняя на автомобиле на бешеной скорости, пропадая вечерами по ресторанам и ночным клубам. На что было жаловаться Сели? Все вышло так, как она хотела: Тьягу отказался от нее, он больше не страдал, он был счастлив, но почему-то исполнение ее пожеланий огорчало Сели до глубины души. Единственным ее утешением был котенок, и она гладила и ласкала пушистое кроткое существо, которое, как ей казалось, одно-единственное знает, что творится у нее на сердце.

Она по-прежнему часто молилась, прося себе душевной твердости и покоя, но покой не приходил, и она часто плакала в подушку.

Ее верным рыцарем стал вдруг Лула, он подружился с Отавиу, учил его молодежному жаргону и был всегда под рукой и наготове, чтобы проводить Сели за покупками или в кино.

И Сели порой соглашалась и принимала его приглашение.

— Иди, иди, дочка, повеселись, — всегда напутствовал ее отец. — Лула — человек надежный, он непременно привезет тебя домой, и не поздно.

Свозив Сели в очередной раз в кино, «надежный» Лула попробовал обнять ее и попросил поцелуй, но она мягко отстранила его — и теперь этого мягкого жеста было достаточно — и сказала:

— Я подумаю, Лула. я подумаю…

А в нежных объятиях сестры Сели очень хотелось расплакаться, но она сдержалась, прочитав про себя молитву, и поцеловала Жулию.

— Поздравляю тебя, сестричка, я так рада за тебя и за Шику!

— А я хочу и за тебя так же порадоваться, — сказала в ответ сестра, — почему-то я уверена, что мы все будем очень счастливы!

Но в голове у Жулии уже складывались фразы ее очередной статьи, и она, быстренько поцеловав Сели, побежала к своему компьютеру и тут же с головой погрузилась в работу.

Жулии работалось, по ходу дела она делала кое-какие пометки: в двух местах не хватало фактического материала, и его нужно было поискать в библиотеке, потом…

Потом она услышала за дверью голос отца, он напоминал ей, чтобы она уточнила дату приглашения…

Жулия отмахнулась и снова занялась статьей. Но Отавиу вновь и вновь подходил на цыпочках к двери и напоминал ей, чтобы она не забыла поговорить с Шику!..

— Шику! Шику! — в сердцах повторила Жулия. — да что же это такое? Поработать не дают!

Настрой ушел, статья остановилась на середине, и Жулия разозлилась на всех — на отца, на Шику! Очень нужна ей эта морока! Единая семья! Какая гадость! Нет, с Шику нужно было поговорить непременно и немедленно.

Она встала, оделась и вышла. Через полчаса она уже входила в квартиру Шику.

— Господи! Жулия! Да тебя просто Бог послал! — такими словами встретил ее Шику и, не дав ей сказать ни слова, зашептал на ухо, рассказывая, что у них тут произошло.

А произошло чрезвычайно важное событие.

— Понимаешь, Констансинья, она повзрослела. Она стала девушкой. Пошла принять душ и вдруг обнаружила… Разволновалась, конечно, а я и сказать ничего особенно не могу, так что поговори уж с ней по-женски, ободри ее, объясни, если что нужно.

Шику был и горд, и взволнован — события, подобные этому, происходят не каждый день.

Жулия пожала плечами и прошла в комнату. Она не могла сказать, что подобное поручение ее очень уж порадовало, с дочерью Шику она предпочла бы пообщаться при совсем других обстоятельствах.

— Добрый день, — поздоровалась Жулия, дружелюбно глядя на девочку-подростка, которая смотрела не столько на нее, сколько внутрь себя взволнованно, радостно и испуганно.

Сердце Жулии больно шевельнулось в груди, она вспомнила, как была одинока в этом уязвимом, беззащитном возрасте, как болезненно переживала все жизненные коллизии, сколько накопила страхов и неуверенности, и с готовностью помочь, с ощущением тепла и нежности села возле девочки.

Констансинья смотрела на Жулию во все глаза и не находила в этой красивой женщине с теплым ласковым взглядом ничего от того чудовища, которым представляла ее мать соперницу.

— Я очень рада с тобой познакомиться поближе, — сказала Жулия — ты очень похожа на отца, и, значит, мы станем с тобой друзьями.

С такой постановкой вопроса Констансинья была согласна, она любила, когда замечали се сходство с отцом, когда они с отцом составляли одно целое. Жулия интуитивно нашла правильный ход и сумела расположить к себе подростка. Дальше беседа потекла уже вполне по-дружески, и Шику ходил вокруг на цыпочках, боясь спугнуть нарождающееся согласие. Как-никак он прекрасно помнил резкий голос Констансиньи, когда она, узнав о существовании в его жизни Жулии, сказала ему:

— Имей и виду, ты только мой! Я тебя никому не отдам!

Но вот они сидят и мирно беседуют и, похоже, нравятся друг другу.

Шику испытывал невероятную благодарность Жулии, сегодня и впрямь, был великий день — они решили вопрос со свадьбой, Жулия поладила с Констансиньей, такое стоило отпраздновать.

Он сказал об этом Раулу, который орудовал на кухне, и тот насмешливо отозвался:

— Я что, чурбан бесчувственный, по-твоему? Ничего не замечаю? В честь твоих дам я готовлю фирменные блинчики под названием Раул Педрейра! Оценил? Надевай-ка фартук, и за дело! Ты можешь нарезать фруктовый салат.

Шику радостно хлопнул друга по плечу:

— Что бы я без тебя делал, дружище?

— Пропал! — весело ответил Раул, ловя сковородкой очередной блинчик.

Женщины, как оно им и свойственно, еще не наговорились, когда мужчины позвали их к столу, но аппетит у всех уже проснулся, поэтому все охотно перенесли беседу за общий стол.

За столом много смеялись, шутили, дурачились, потом Раул занялся Констансиньей, чувствуя, что Жулии с Шику нужно поговорить, ведь не так-то уж часто она радовала их своими визитами, а сегодня был такой знаменательный день…

— С чем ты пришла, моя радость? — спросил Шику, обняв Жулию, как только они остались наедине.

— Пришла сказать тебе, что через месяц мы с тобой не поженимся.

Руки у Шику опустились.

— Что опять случилось? — с тяжелым вздохом спросил он.

— Пойми меня правильно и не обижайся, я совсем не готова жить одной семьей, — заторопилась Жулия, которой стало очень жалко Шику.

— Но ты и не будешь жить ни с кем одной семьей, только со мной, и видеться иногда с Констансиньей.

— Нет, папа мечтает о другом, из-за него я и поспешила с ответом, ему очень понравилась сеньора Жудити и он жаждет подружиться с Лусией Эленой.

При этих словах Шику воздел вверх глаза и руки: доколе же его близкие будут калечить его судьбу и мешать его счастью? Доколе? И будет ли этому конец?

— Я не могу огорчать папу, — продолжала Жулия, но и на такие жертвы тоже не способна, в общем, если мы отложим свадьбу, не будет и помолвки, я ничем папу не огорчу и никак не помешаю искать свое счастье,

— А наше с тобой счастье? — жалобно спросил Шику.

— А что нам мешает быть счастливыми? — обворожительно улыбнулась Жулия, обвивая его шею руками.

— Ну, поступай, как знаешь, — с вздохом сказал Шику и поцеловал любимую, но горький-прегорький осадок все-таки остался у него после этого разговора.