Спой мне колыбельную

Глава 13. Рок-Звезда

Дерек смотрит на дирижера на протяжении всей конкурсной программы до тех пор, пока не начинается его соло. Его восхитительные шоколадные глаза ловят мой взгляд в пятом ряду на каждой ноте. Каким-то непонятным образом он превращает композицию «Аве Мария» в песню о любви. Я теряюсь в силе ошеломляющих эмоций, льющихся из него. Слезы образуются в уголках глаз. Что же это? Как я могу так чувствовать?

Беру назад все, что сказала о дивах и любви. Если любовь тоже самое, что я чувствую в этот момент, я не против. Пение делает меня счастливой и живой, но это что-то невероятное.

Его соло заканчивается, и остальная часть хора присоединяется к Дереку. Он снова сосредоточен на дирижере. Когда все заканчивается, мы стоим и аплодируем вместе со всеми.

— Думаю, они нас обошли, — хмурится Леа.

Мэдоу прекращает хлопать.

— Они — профессионалы. Это не совсем честно.

Я совсем забыла, что они наши противники. Золотая медаль. Верно. Лучший молодежный хор в мире. Уверена, мы смотрим прямо на него.

Сара наблюдает, как Блэйк спускается со сцены.

— Даже с тобой, Бет, мы не в их лиге. Никто из нас.

Я теряю нить разговора, когда следующий хор поднимается на сцену. Затем встаю и выхожу на улицу. Они стоят в фойе и пожимают друг другу руки. Дерек замечает меня и направляется в мою сторону.

Он берет меня за руки, когда подходит. Я смотрю на него. Что я могу сказать после всего этого?

Он сжимает мои руки, наклоняется вперед и шепчет:

— Есть ли у тебя сегодня свободное время?

Мое горло пересохло настолько, что нужно сглотнуть.

— У меня есть два часа после обеда.

— Тогда, они — мои.

Мы медленно бродим кругами по центру Лозанны, держась при этом за руки. Дерек кажется усталым. Он вздрагивает, когда я кладу руку ему на лоб проверить, нет ли температуры.

— Я полагал, что уже не маленький.

Все остальные поехали в кафедральный собор. Мы смогли улизнуть. Слишком много лестниц, по мнению Дерека. Здесь есть большой рынок, воздвигнутый среди крошечных магазинчиков, расположенных в старых каменных зданиях. Прилавки со свежими фруктами, овощами, медом и сыром делают извилистые улочки еще уже. Дерек покупает какую-то противную высушенную колбасу и дает мне попробовать. Ужасно соленая. Я покупаю немного свежей клубники, чтобы избавится от этого ужасного привкуса. Центр города похож на лабиринт. Мы совершенно заблудились, пока не набрели на вывеску метро. Добравшись, в итоге, до набережной Уши мы возвращаемся к нашей скамейке.

Он садится, и я принимаю свою позу. Вместо того, чтобы целоваться, он заключает меня в объятья.

Я утыкаюсь лицом в его шею. Такое чувство, будто вернулась домой.

— Еще один день и сказка закончится.

— И не напоминай. Я хочу остаться здесь, с тобой. Навсегда.

— Я только за.

— Отлично. Мы с парнями остаемся на пару недель. Альпинизм, поезда и все такое. Оставайся с нами.

— Все две недели без присмотра?

— Блэйк будет рядом.

— Это намного лучше, чем, — эмоции сковывают мой голос, — прощание в понедельник утром.

Я проклинаю сеть авиакомпаний за невозможность вернуть билеты.

Он гладит мои волосы. Перед завтраком я вымыла их три раза, чтобы избавиться от грязи и геля. Сегодня они великолепны. По крайней мере, до тех пор, пока дождь не испортит всю работу девушек с выпрямлением моих прядей. Продолжай трогать их, Дерек. Пожалуйста, не останавливайся.

И он продолжает делать это. Сегодня он одет в поло с короткими рукавами, в которую я когда-то плакала. Я замечаю маленькие красные шрамы на внутренней стороне его руки. Дороги? Я не хочу их видеть. Никакие наркотики не изменят моего отношения к Дереку. Я закрываю глаза.

Его пальцы расчесывают мои волосы.

— Это не будет прощанием. Всего лишь «До скорой встречи».

Мои глаза распахиваются.

— Правда?

Выкуси, Мэдоу.

— Как и сказала Мэдоу, мы соседи. Лондон всего в паре часов от Детройта. Как далеко находится Энн-Арбор?

Невероятное покалывание проходит через меня. Я запрокидываю голову и смеюсь.

— Что?

— Недалеко от Порта.

— Шутишь? Да это, практически, в получасе езды от моего дома. Если быстро ехать, конечно.

Мне страшно. Это не реально. Он не мог такое сказать. Я хватаюсь за ворот его рубашки.

— Ты действительно хочешь, чтобы это случилось?

— Конечно. А ты?

Я киваю.

— О чем ты думаешь? — хмурится он.

— Я не знаю. Ты всегда так проводишь время. Было здорово. Но для тебя это значит не то, что для меня.

— Жестоко.

— Прости. Я без понятия, как все это делается. Со мной прежде никогда такого не случалось.

— Хорошо. — Он передвигает руки, чтобы иметь возможность меня поцеловать. — Давай оставим все как есть.

Мы теряемся в губах, руках, волосах и лицах. На этот раз все по-другому, я знаю, сколько это будет длиться. Меньше физического. Больше эмоционального. С каждым поцелуем мои чувства к нему растут. С каждым прикосновением он все больше и больше становится ценным для меня. Я буду его кайфом. Я буду его терапией. У него есть я, и ничего другого не нужно. Я так хочу заботиться о нем.

Его губы касаются каждого сантиметра моего лица, обещая мне.

Сотни.

Тысячи.

Таких моментов, как этот.

Мой официальный Блисс тур маршрут, как толстенная книга. Гала концерт сегодня, церемония награждения завтра утром, шопинг после обеда, а на следующее утро наш рейс домой, вот и все, что осталось. График говорит, что мы должны сесть на автобус в пять утра. Нам с Дереком лучше сказать «до скорой встречи» ночью, перед отъездом. Он не встанет так рано.

Мы, то есть я и восемьдесят девушек, а не я и Дерек, пребываем к центральной арене стадиона, где пройдет заключительный концерт. Нам повезло, дождь не пошел. Тучи проплывали днем, но до сих пор сухо. Они проводят концерт в открытом помещении. Терри протягивает нам пластиковые карточки с выделенными для нас местами. Вместо того, чтобы посадить нас в носовой части возле перил, они разместили нас в паре длинных пустых рядов прямо на поле.

Вечер открывает оркестр. Дерек сказал, что все они — венгры. Олимпийский хор не смог позволить себе швейцарцев. После пары классических произведений и кусочка из саундтрека к недавно вышедшему фильму, вперед выходит венгр и поет. Он выглядит очень хорошо для своих тридцати.

Мэдоу крутится вокруг него.

— Следующим летом — в Венгрию.

А мне дайте Канаду. Просто перебросьте через границу. И побыстрее.

Взрослый хор и Филиппин поет «Круг света» группы The Lion King. Они сидят в гигантском круге, открытом для аудитории с одной стороны и воспроизводят все звуки животных своими голосами.

Вечер продолжается. Поет много хоров. Мне понравился мужской хор из Шотландии, особенно их килты. Некоторые ребята из Эмебайл в них нуждаются. Дерек будет в таком килте очень горячим. Венгерское сопрано выдает изумительную арию. Тенор присоединяется к нему. Овации. Первые за эту ночь.

— Они следующие. — Толкает меня Леа.

Я смотрю на свою программку. Я знала, что ребята из Эмебайл закрывают шоу, но не осознавала, что так скоро. По мне пробегает дрожь, но я не замерзла. Я протискиваюсь, чтобы увидеть Дерка на сцене, но когда все закончится, мы будем очень близки к тому моменту, когда разъедемся по домам. Надеюсь, они будут петь всю ночь.

Они выходят друг за другом. Дерек снова в смокинге. Мой Дерек. Как это великолепное создание может быть со мной? Он держал меня, целовал меня, написал мне песню. Мне. Может, это не реально? После обеда Мэдоу утверждала, что у него есть девушка в хоре Эмебейл для девочек. Мэдоу сказала, что сейчас у него в профиле на сайте стоит: «на данный момент одинок», но на страничке его девушки они выглядят очень мило вместе на фото. Её статус: «все сложно». Я игнорировала Мэдоу. Мои губы розовые и мягкие из-за Дерека. Моя голова заполнена его обещаниями.

Они начинают петь, и противный голос в моей голове нашептывает: он ничего тебе не обещал. Он просто хочет снова тебя увидеть. Никаких обязательств. Мысли поглощают меня. Я успела послушать всего два номера из их выступления.

Огни гаснут. Луч выхватывает Дерека и множество девчонок начинают визжать. Он поет первые строки из «Мы — мир». На Олимпиаде хоров это традиция. На настоящих Олимпийских играх говорят о мире через спорт. Мы говорим о мире через песни. Дерек поет медленно и чувственно. Мое сердце выпрыгивает из груди. Я изо всех сил стараюсь не задохнуться.

Полдюжины ребят постарше, основные из Примуса, следуют за ним от ступеней к краю сцены. Еще больше криков из зала. Все остальные ребята присоединяются к голосу Дерека. Темп нарастает. Дерек и парни хлопают у себя над головами, поднимая весь зал на ноги. Тысячи голосов со всего мира поют о ярких днях. Дерек ведет всех, он в центре всего этого. Настоящая звезда.

Далеко, очень далеко от меня.

После этого все становится диким. Все рамки приличия хоров выброшены на свалку. И все из-за него. Он сделал номер изюминкой сегодняшней ночи. Он действительно заразительный. Пьянящий. Я не единственная, кто чувствует его. Ему удалось достучаться до каждого на спортивной арене.

Когда публика успокаивается, Дерек берет микрофон. Снова много крика. Он улыбается и машет. Затем объявляет: «Леди и джентльмены, коллеги по хорам и семьи, мы получили необычайное удовольствие, закрывая сегодняшнее шоу». Оркестр начинает играть песню поп-дуэта парня и девушки — немного романтично, что актуально прошедшей зимой. Я пела эту песню тысячи раз у себя дома перед зеркалом с закрытыми глазами. Не могу дождаться, чтобы услышать, как он её поет.

Но он продолжает говорить.

— Я хотел бы представить вам новый голос, открытие этого фестиваля для всех, кто слышал, как она поет. Это Бет Эванс, солистка хора «Молодые голоса Блисс». Пожалуйста, составь мне компанию на сцене.

Я приклеилась к стулу. Леа и Сара пинают меня и выталкивают в проход. Я должна выпрямиться и идти уверенной походкой. Прожектор провожает меня до сцены. Дерек протягивает микрофон и шепчет:

— Ты ведь её знаешь, правда?

— Напомни позже, чтобы я тебя убила.

Он поет: «Я должен быть, Я должен быть рядом с тобой» прямо мне в лицо.

Я: «Ты, ооо… ооо…» ему в ответ.

На сцене, перед всеми хорами мира, каким мы его знаем, он кладет свою руку мне на талию и прислоняет меня к себе так, что мы начинаем петь микрофон в микрофон.

То, как ты идешь, твои золотые волосы. Он дотрагивается до моих волос. Как я вижу тебя везде. / Детка, не бойся — возьми меня за руку. Он берет меня за руку, прежде чем заканчивает петь, теперь моя очередь.

Мой куплет получается каким-то сырым. Твое дыхание у моего лица. Он сжимает мою руку. Когда мы заключаем друг друга в объятья, начинается пожар. Я заканчиваю, едва начинается следующая строка. Твои губы на моих дают обещание, которое я не смогу выполнить.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Хор начинает вместе со мной.

Я придаю значение каждому слову. Он тоже? Именно поэтому он выбрал эту песню? Он приближается, и наши голоса сливаются воедино.

Мои глаза открыты. У меня есть небольшой перерыв, пока он поет.

Он дотрагивается до моей щеки свободной рукой. Это должна быть ты.

Мы покачиваемся во время оркестровой интерлюдии. Я, вероятнее всего, похожа на дерево. Мы поем: «Это ты, ты…», один другому и друг другу. И тогда его уносит.

На втором куплете мы движемся синхронно с музыкой, касаясь друг друга. Честно и страстно Дерек поет:

Он кладет мою руку себе на грудь и не отпускает. Я предлагаю его тебе. Чувствую прилив адреналина. Прожектор заставляет его светиться.

Он улыбается. Моя рука скользит к его лицу, выискивая губы, пока я пою.

Дерек берет мою руку и качает в такт со своей. «Тебе, тебе…», вторю я ему, и тогда мы снова поем вместе припев. Ребята из Примуса и Эмебайл подпевают нам. Я целиком слилась с песней. Вместо того чтобы бояться аудитории, я опьянена их вниманием. Большой прорыв. Мощный. Множество чувств вырываются из Дерека и я готова ко второму драматическому припеву.

Мы с Дереком не переживаем на счет слов. Парни здесь. Мы импровизируем, следуя за голосами друг друга. Дерек поет: «О, малышка, ты…»

Вступаю я: «Ооо, ты, о…» В конце мы поем все вместе. Затем парни из Эмебайл отступают. Мой голос сливается с голосом Дрека в заключительной фразе.

Это должно быть, это должно быть о тебе…

Взрываются аплодисменты. Дерек целует меня, и стадион сходит с ума.