Спой мне колыбельную

Глава 26. Учебные заметки

Следующие два месяца нереальные. Мы начали запись диска. Это занимает все время. Каждый раз, когда Дерек приглашает меня на выступление, у меня назначена запись. Нам удалось встретиться только один раз. Мы общаемся в интернете, а потом он исчезает, порой на несколько дней, порой больше чем на неделю.

Я больше не о чем не интересуюсь. Сейчас все настолько хрупкое. Не хочу его злить. Не могу рисковать и потерять его. Я решила, что не хочу знать. Я закрываю глаза и наслаждаюсь тем, что он мне дает. Но этого не достаточно. Может быть, когда-нибудь мы сможем выяснить, как получать друг от друга больше. Так проходят недели, и я преисполнена благодарности за каждый шепот в телефоне, за каждую написанную им строчку, за каждую украденную секунду, что у нас есть.

Я не знаю, почему они краденные и что именно я краду у него. Время, которое у нас есть, тикает прямо сейчас. Он не позволяет мне приехать к нему. И я все еще не знакома с его родителями.

Но однажды в он-лайне он меня удивляет.

Дерек: как насчет того, чтобы провести все выходные со мной в Торонто?

Бет: неужели это взаправду?

Дерек: я так и знал, что ты именно так и отреагируешь

Бет: дело не в сексе?

Дерек: заткнись

Бет: только, если скажешь мне, когда ты решишь, что, наконец, время пришло

Дерек: да запросто… моя мама говорит, что время не пришло, если вы еще не женаты.

Бет: ты уже большой мальчик… ты не должен делать то, что говорит тебе мама

Дерек: ты не знаешь мою маму

«И почему же?» — спрашиваю я экран. Но я этого не пишу. Жалобы заставят его уйти.

Бет: так ты просишь меня сбежать с тобой в Торонто? нужно проверить ежедневник

Дерек: может, как-нибудь потом… в этот раз я прошу тебя прийти и снова со мной спеть

Я краснею. Петь с ним — такая авантюра, но что я могу? Я смотрю на экран, представляя себя рядом с ним на сцене, позволяя нашей страсти наполнять песню. Во мне все бурлит. Нужно как-то выкручиваться. Но ничего не выходит. Дерек мне ничего не говорил, но могу сказать, что директора Эмебайла были в бешенстве.

Бет: я не могу снова показаться в Эмебайл

Дерек: это же просто ребята… они по-прежнему думают, что ты богиня

Бет: я и все эти люди?

Дерек: ты, Я и все эти люди… в субботу у нас премьера фильма в центре города, а в воскресенье живая запись на радио CBC

У него крыша поехала, если он думает, что я на это соглашусь.

Бет: ты хочешь, чтобы я опозорилась?

Дерек: я договорился о «Песни Бет», если будет дуэт тенор/бас на фоне… я хочу, чтобы ты написала слова, а затем пришла и спела со мной.

Бет: Я не смогу написать достаточно хороший текст для этой песни

Дерек: не глупи

Бет: сам напиши

Дерек: я уже сделал свою часть… твоя очередь

Я не могу. Не могу. Ни за что. Ни в коем случае. Я не могу. Мне больше не жарко. Неожиданно стало холодать. Ужасный холод. Я начинаю печатать.

Бет: у меня промежуточные экзамены и большой проект… наш концертный диск уже на подходе

Дерек: это тоже важно

Бет: Я не могу этого сделать… все, что я когда-либо написала, это маленькие куски и отрывки… фрагменты… и большинство из них отвратительные и дурацкие

Дерек: заставь себя… ты растрачиваешь свой талант

Просто потому, что он умеет писать, не значит, что и я могу. Он говорит о музыке, льющейся из него. А я должна выжимать из себя каждое слово. И они все равно ужасны.

Бет: какой еще талант? я испоганю твою песню

Дерек: нет, не испоганишь… у тебя достаточно времени… если получится отвратно, я тебе скажу и ты все перепишешь

Бет: звучит так, словно я получу огромное удовольствие

Дерек: так и будет… не припомню дату, но это после дня Благодарения… вторые выходные декабря, думаю

Я испытываю облегчение? Разочарование? Смесь эмоций от перенапряжения или толику смущения?

Бет: в этот день у нас концерт… мы продублировали Рождественское выступление

Дерек: блин… ты делаешь это нарочно

Мне нужно ему что-нибудь предложить. Я смотрю в ежедневник. В воскресенье я полностью свободна.

Бет: как насчет того, что в воскресенья я запрыгну на поезд и посмотрю на вашу запись? было бы здорово

Дерек: приезжай в воскресенье и спой со мной

Бет: пожалуйста, просто дай мне побыть в толпе… я с удовольствием побыла бы твоей поклонницей

Дерек: НЕТ… я пришлю тебе музыку по е-мейлу

Бет: Я не могу

Он игнорирует последнее сообщение, я в этом уверена. Через три минуты я получаю сообщение по почте с музыкальным файлом.

Я печатаю ответ: «Не существует на Земле такого способа, который позволит мне это сделать».

Но поздно. Я чертыхаюсь, его гипер уверенность меня злит. Конечно, звучит здорово, он и я поем написанную нами песню на радио. Я отдала бы все, что угодно, чтобы это сделать. Но эта песня слишком красивая и слишком много значит. Мои слова будут лишь эхом на фоне его музыки. Внутри меня нет столько прекрасного, как у него. Я — Чудовище. Урод. Вот все, что я могу сочинить.

После той ночи, когда я сказала ему, что не могу покинуть Блисс и мы расстались в парке, я была терпеливой и понимающей. Черт. Я даже с его мамой не познакомилась. Я позволила ему уйти. Все происходит так, как он хочет. Он не заставит меня сделать этого.

На следующее утро, по пути к своему шкафчику я получаю сообщение от Дерека: «Попробуй для начала хотя бы 2 строчки».

Я бросаю сумку в шкафчик.

— Черт.

Я печатаю: «0 строчек» и захлопываю телефон.

В этот момент приходит Скотт.

— Мне не нравится, как он к тебе относится.

— Не твое дело.

— Я вижу тебя такой каждый день.

— Какой «такой»? — Я поворачиваю голову и смотрю на него. — Я в порядке.

Он сдвигает брови и прислоняется к шкафчику.

— Напряженная. На грани. И изолированная, даже от меня.

Я хмурюсь.

— Я очень счастлива с Дереком.

— Я бы сказал безумно. Это видно. — Скотт складывает руки на груди.

— Когда мы вместе…

— Не похоже, что это часто случается. — Он наклоняется ко мне. — Что с этим парнем?

— Мы оба очень заняты.

— Жаль. Может, стоит найти кого-то поближе к дому?

— Тебе бы этого хотелось, не так ли?

Скотт удивлен. Я не давала ему таких ответов уже давно. Он подходит ближе.

— Мы будем вместе, когда пожелаем. И в школе и после неё. И на выходных. — Его темно-синие глаза становятся ярче. — Если ты, конечно, позволишь.

— И все же, я занята. У меня хор и запись. Не говоря уже о курсах, которые я беру в этом году.

— Мы отлично вместе учились. Не скучаешь по этому?

Я не могу лгать. Но все же делаю это.

— Как насчет того, чтобы встретиться сегодня днем и подготовиться к экзамену по экономике в этот четверг?

— Не самая лучшая идея.

— Да ладно, Бет. Ты не его собственность. Не марионетка.

Вот именно.

— Всего лишь подготовка?

— Как в старые добрые времена.

— Знаешь, Скотти, — его имя легко слетает с моих уст, — было бы здорово. Я по тебе скучала.

— Я здесь. Каждый день. Я рядом.

Звенит звонок, и мы расходимся по классам. Хорошо, когда Скотт снова ведет себя как друг. На самом деле, я с нетерпением жду сегодняшней встречи с ним в хоре. И он лучше разбирается в экономике, чем я. Мне нужна его помощь. Мой телефон гудит, когда я сажусь. Дерек.

«1 строчка?»

Я усердно печатаю: «Я не твоя марионетка» и отправляю ему.

После школы мы со Скоттом идем вместе к машине.

— Как твой проект по истории? — спрашиваю я, чтобы заполнить нервное молчание.

— Так себе. Это своего рода немой проект.

Мы должны рассмотреть, как политики и правительства находились под влиянием искусства или наоборот.

— А мне нравится. Я изучаю, как джаз повлиял на политику времен Великой депрессии.

Скотт открывает передо мной дверь.

— А я застрял на сталинской эпохе советского искусства. — Он хлопает дверью и идет в сторону пассажирского места.

— Сталинское искусство — звучит круто. — Я настраиваю зеркало, когда он забирается в салон. — Ты мог бы связать все с коммунистической пропагандой.

— Скучно. И не справедливо. У тебя тема о музыке. Ты в ней эксперт.

— В джазе? — Я завожу Джанет и прогреваю. — Шутишь что ли? Я пою в хоре.

Он смеется.

— Кое-что и из джаза есть.

— Христианские песнопения — не джаз. — Я выезжаю со стоянки.

— Хочешь поменяться темами?

— Ни за что.

— Мое дело — предложить.

Когда мы подъезжаем к дому, — ох, черт, — Дерек сидит на своем байке на подъездной дорожке. Скотт осуждающе смотрит на меня.

— Я не знала, что он приедет. Не хочу, чтобы…

— …я тут был?

Прежде чем я успеваю ответить, Дерек уже стоит у двери, открывает её, притягивает меня к себе и целует.

Скотт быстро выскакивает из салона.

— Так мы будем готовиться к экзамену или нет? — Он держит рюкзак в руках и выглядит так, словно готов действовать.

Я поворачиваюсь к Скотту. Дерек меня не отпускает.

— Конечно, будем. — Я глажу руку Дерека. — У нас со Скоттом скоро экзамен по экономике и мы должны все вызубрить.

Скотт смотрит на Дерека.

— А ты хорошо разбираешься в экономике?

— Неа. Это, наверное, потому, что я вечно без денег. — Он прижимает меня сильнее. — Если ты занята, то я лучше поеду.

— Нет.

Скотт мрачнеет. Следующие три часа я проведу либо с Дереком, либо занимаясь со Скоттом. И они оба это понимают.

Дерек тянется во внутренний карман куртки.

— Я просто хотел забросить это. — Он достает пару страниц, сложенных пополам. — Я не собираюсь оставаться. — Он смотрит сначала на меня, затем на Скотта. — Не хочу мешать.

Он совершенно неправильно все трактует.

— Глупости. Мы просто будем заниматься. — Я направляюсь к дому. — Пошли, Скотт. Мы теряем время.

Мы раскладываем свои заметки и книги на кухонном столе и приступаем к работе. Дерек идет в гостиную, и садиться за рояль. Он валяет дурака, импровизируя в джазовом стиле. Получается медленная, соблазнительная музыка, из-за которой невозможно сосредоточиться на экономике.

Скотт отрывается от своих заметок.

— Джаз, не так ли?

Я краснею и возвращаюсь к главе, сосредотачиваясь на вопросах.

— Спроси меня об этом.

Дерек продолжает играть. Через некоторое время он заходит в кухню.

— Когда вернется твоя мама? — Он смотрит на часы.

— У неё какая-то встреча. Будет поздно.

Дерек открывает шкаф и достает высокую кастрюлю.

— Тогда, что думаешь насчет пасты?

Скотту не нравится смотреть на то, как свободно Дерек ведет себя на кухне.

— Я не против. — Я поворачиваюсь к Скотту. — Хочешь остаться? Дерек готовит отличную пасту.

Дерек ставит кастрюлю в раковину и включает кран.

— Весь секрет в том, что нужно приготовить пасту аль денте и закончить готовку в соусе, чтобы впитался аромат.

— Нет. — Скотт смотрит на меня. — Меня мама ждет.

— Он не собирается тебя травить, честное слово.

Дерек смеется.

— Тогда что мне делать со всем этим белоголовом (прим. перев. — смертельно-ядовитое растение), который я уже нарезал?

— Ты! — Я указываю на Дерека. — Заткнись и не мешай нам заниматься.

Следующие полчаса мы со Скоттом пытаемся расшифровать конспекты, пока Дерек напевает, режет и жарит у нас за спиной.

— Вышел кулинарный шедевр. — Дерек обходит вокруг стола с дымящимися тарелками в обеих руках. — Уверен, что не хочешь попробовать, Скотт?

— Думаю, я лучше пойду.

Дерек ставит тарелки на дальнем конце стола.

— Да, я тоже так думаю.

Скотт захлопывает книгу, хватает свои заметки и рюкзак.

Я смотрю на Дерека.

— Мы еще не закончили.

Скотт засовывает в рюкзак свои вещи.

— Увидимся в школе. — Он даже не смотрит на меня.

Я иду за ним к двери.

— Спасибо. Может, продолжим в среду? Завтра у меня хор.

Его глаза наполнены болью.

— А ты хочешь?

— Шестая глава для меня — полный мрак.

Его боль медленно растворяется.

— Хорошо. — Он понижает голос. — У меня?

— Договорились.

Дерек сидит, уставившись на пар, поднимающийся над тарелкой.

— И как долго это продолжается?

— Ты о чем?

— О персональных уроках.

Я наматываю большой клубок пасты и жую.

— По крайней мере, теперь я знаю, почему ты говоришь, что слишком занята, чтобы поработать со мной. — Он кладет сложенные листы бумаги посередине стола.

Я сглатываю.

— В этом семестре школа сплошной сумасшедший дом. И с экономикой у меня хуже всего.

— Выглядит так, будто тебе нравится проводить время со Скоттом.

— Почему ты был с ним таким не дружелюбным? Я полагала, Скотт тебе нравится и что у меня есть друг тоже.

— Я думал, ты со мной честна. Вытворять что-то за моей спиной? На тебя не похоже.

— Мне что, нужно просить у тебя одобрения на учебу?

Он фыркает.

— Учебу?

— Мы только занимались и на этом все. — Я кладу вилку и смотрю на свою пасту.

Дерек придвигается ближе.

— И что ты делала прошлым вечером или раньше, когда меня тут не было?

— Не самая лучшая тема для разговора. — Я поворачиваю голову и встречаюсь со штормом в его глазах, обрушивая свой собственный. — Это не я держу тебя на расстоянии вытянутой руки. Это не я вечно не могу назначить встречу. Это не я не приглашаю к себе домой свою девушку, чтобы познакомить с родителями. И не я исчезаю с лица земли, ничего не сказав. И не придумываю дикие, несбыточные планы. Не я…

— Прости. — Он кладет вилку, и забирает листы. — Не буду тебе надоедать. — Он встает и оглядывается в поисках куртки.

— И что, по-твоему, ты делаешь?

— Уступаю дорогу. Позвони Скотту и скажи ему, что я свалил. Тогда вы сможете закончить все, что планировали. — Он злится как маленький обиженный мальчик. Совершенно взбешен.

— Никуда ты не пойдешь. — Я смотрю на него. — Просто так от меня ты не избавишься. Сядь и ешь.

Он подчиняется.

Мы оба накручиваем пасту и жуем.

Он проглатывает первым.

— Все очевидно. Я делаю тебя несчастной.

— Не правда.

Он нагибается над столом и касается моей щеки.

— Счастливой ты не выглядишь, Бет.

Я хватаю его за руку и держу её у лица.

— Если ты просто…

— Наверное, перед тем, как станет лучше, всегда бывает плохо. — Он встает со своего стула, и садится рядом.

Я смотрю в его глубокие, измученные глаза, на его лбу видно беспокойство.

— Будет ли лучше?

— Наверно. Но никаких гарантий. — Он встает. — Можешь быть счастлива со Скоттом, я могу исчезнуть.

Я поднимаюсь на ноги.

— Не смей. — Я кладу руки ему на грудь. — Если уйдешь, мне не жить.

— Не надо. Не говори так. — Он берет меня за руки. Его ладони холодные. — Не взваливай на меня такое.

— Поздно. — Я тянусь к его дрожащим губам. — Ты уже влип. — Он позволяет себя поцеловать. — Я предпочла бы быть несчастной, любя тебя, чем счастливой с кем-то другим.

И он поглощает меня в этот момент. Хорошо, что мама держит пол на кухне в идеальной чистоте, потому, что дойти до дивана у нас не получается. Мы падаем и ерзаем по полу, теряясь в поцелуях, словно вернулись обратно в Лозанну.

Я сажусь и снимаю свитер, избавляясь от брони. Лифчик я сегодня одеть забыла. Он смотрит то на меня, то куда-то рядом с собой. Я нахожу его губы и оборачиваю вокруг него ноги. Он целует меня, мое голое плечо, гладя руками по спине. Его губы скользят к шее, затем к горлу. Он прижимает лицо к моей груди. За его кожу я готова умереть. Хочу чувствовать губами его тело. Я растягиваю его рубашку и принимаюсь за футболку.

Он хватает меня за запястья.

— Не надо.

Я брыкаюсь, чтобы освободить руки. Он отвлекает меня, снова целуя в губы. Я прекращаю бороться. Он ослабляет хватку, но не отпускает. Мы захвачены в тиски. Я поворачиваюсь на спину, тяну его за собой, и он оказывается сверху. Я вытягиваю руки, скрепленные с его над головой и по-сумасшедшему целую его. Он отпускает мои запястья, опуская руки ниже.

Я быстро хватаю заднюю часть его футболки и резко тяну.

Он невольно дергается и отталкивает меня.

— Черт возьми, Бет. — Он обратно натягивает свою рубашку, но я замечаю лейкопластырь на его животе в том же самом месте, где он был наклеен в Лозанне. — Я же сказал, не надо.

Я ошеломленная лежу на полу. Ледяное мучение проходит через меня, скручивая пылающую страсть до боли пульсирующей во мне.

Черт возьми, Бет.

Черт возьми, Бет.

Черт возьми, Бет.

Когда Дерек возвращается ко мне, я чувствую, что он уже совсем не тот. Его поцелуи невероятно долгие и бесконтрольные. Он слишком сильно прижимает свое тело к моему буквально впечатывая меня в кафель. Я выхожу из себя, пытаясь высвободиться. Он сопротивляется, не дает мне сдвинуться.

Я кричу:

— Мне больно, Дерек!

Он ворчит и отодвигается.

— Черт возьми, Бет. Я не хочу тебе навредить. — Он проводит рукой по своим волосам. — Правда не хочу, но…

Я поднимаюсь и хватаю свой свитер. Я спешу к другому концу помещения, оборачиваюсь и прикрываюсь свитером, словно щитом. Одна из моих рук свободна, чтобы не дать ему подойти. Я в ужасе дрожу. Черт возьми, Бет. Черт возьми, Бет, — вот все, что я слышу. Он говорит что-то еще, но до меня не доходит.

Разве это не то, чего я хотела? То, о чем мечтала? То, о чем умоляла его? Почему я растерялась? Я хочу снова почувствовать его тепло, но ледяной нож пронзает грудь.

— Уходи, Дерек.

— Черт возьми, Бет. Мы не можем просто так все оставить. — Он кашляет.

Я бегу вверх по лестнице, забегаю в свою комнату, запираю дверь и прижимаюсь к ней. Я жду, когда он последует за мной, постучит, зная, что я впущу его, зная, что люблю его и уверяю себя, что хочу этого. Он будет нежным. Милым. И не навредит мне.

Потом он все мне расскажет. Мы поделимся друг с другом всем.

Я все жду.

Никаких шагов на лестнице.

Никакого стука.

Никто не шепчет, что любит меня, хочет меня и нуждается во мне.

Только скрип кухонной двери и зверский гул его мотоцикла, прорезающий ночную тишину.