Страсти Челси Кейн

ГЛАВА XXVI

Наступил час кормления. В это время Эбби обычно лежала на руках у Челси и сосала грудь, После чего мирно засыпала.

Но теперь Челси в панике металась по гостиной Болдербрука, Джадд, примчавшись сюда с Мохового Гребня, пытался отыскать Хантера по телефону, Нолан с несколькими полицейскими проверяли все машины на дорогах.

Эбби и Хантер словно в воду канули.

Во втором часу дня приехала Донна.

– Они найдут ее, вот увидишь! – знаками уверила она Челси. – Хантер не причинит ей вреда. Он ведь очень любит девочку!

– Я тоже так думала, – дрожащим голосом ответила Челси, – но теперь я уже не в силах что-либо понять. Ведь Хантер знает, что я кормлю ее грудью. Она наверняка сейчас кричит от голода! И успела промокнуть насквозь! Почему он до сих пор не вернул мне ее? И зачем, зачем он вообще увез ее?! И куда?! Почему он взял «блайзер»? О Боже! Я просто не знаю, что и подумать! Ведь с него вполне станется прокатить ее на мотоцикле! Господи, а вдруг они уже попали в аварию?! – Она на минуту умолкла, чтобы перевести дух и, поникнув головой, скорбно прошептала: – Я этого не переживу!

– Успокойся! – сказала Донна и, снова перейдя на язык глухонемых, быстро добавила: – Никакой аварии не было! Нолан уже сообщил бы об этом! Ведь они прочесали все окрестные дороги! Вот увидишь, все обойдется! Я душой чувствую, что Эбби жива и здорова! И, прошу тебя, не думай плохо о Хантере. Я уверена, что произошло какое-то недоразумение.

Челси, поглощенная своим горем, почти не видела происходящего вокруг, но она не могла не заметить, как преобразилась Донна. Меньше чем за год из забитого, подавленного существа она превратилась в мужественную, смелую и уверенную в себе женщину. Она преобразилась также и внешне. Волосы ее, прежде стянутые в пучок, теперь свободной волной спускались на плечи, одета она была со вкусом – модно и нарядно. Трудно было представить себе, что нынешняя Донна станет повиноваться грозным окрикам Мэтью, терпеть его издевательства. Челси взглянула на подругу с невольным восхищением. Слабая улыбка тронула ее губы.

– Как тебе удалось уйти из магазина? – спросила она. Донна усмехнулась.

– Я сказала Мэтью, что ухожу, повернулась и вышла на улицу. Только и всего.

– Но он, наверное, рвет и мечет от ярости?

– Это его проблемы.

– Но дома он станет ругать тебя!

– Мне плевать на него! Я должна быть рядом с тобой, чтобы помочь тебе не упасть духом!

Челси молча обняла подругу. Она была не в состоянии иным способом выразить ей свою огромную благодарность. Губы ее дрожали, и она с трудом подавляла готовые хлынуть из глаз слезы. Присутствие Донны помогало ей бороться с приступами безысходного отчаяния, но мало-помалу спокойная уверенность, которую сумела внушить ей Донна, стала уступать место страху и тревоге, ибо время шло, а никаких известий о Хантере и Эбби не поступало.

Через несколько часов весть о происшествии облетела весь Норвич Нотч. Работа в карьерах была остановлена, и сотни людей отправились на поиски пропавших. Они разделились на многочисленные группы, разбили город и окрестности на секторы и принялись тщательно, ничего не упуская, осматривать все на своем пути: овраги и рощицы, заросли кустарника и перелески, конторы, магазины и жилые помещения. Челси не отходила от телефона на случай, если Хантер все же решит позвонить в Болдербрук.

Никто пока не назвал случившееся похищением несовершеннолетней. Все считали, что Хантер не способен на такое чудовищное преступление.

Но к концу дня Нолан, приехавший в Болдербрук, чтобы посоветоваться с Челси и Джаддом о дальнейшем направлении поисков, тщательно подбирая слова, проговорил:

– Он вполне мог оказаться причастным ко всем тем незначительным проступкам, в которых его обвиняют. – Они вчетвером сидели на кухне. Донна встревоженно смотрела на Нолана, покачивая головой. Джадд обнимал за плечи бледную, осунувшуюся Челси. – Только прошу вас правильно понять меня. Хантер мне нравится. Но мы не можем игнорировать факты. Он исчез. И с ним вместе исчез ваш ребенок.

– Но ведь это не означает, что у Хантера было на уме что-то дурное! – запротестовала Челси. Она прижалась щекой к груди Джадда. Лишь его присутствие, его молчаливая поддержка давали ей силы двигаться и разговаривать. – Может быть, виной всему какое-то недоразумение, – добавила она, вспомнив слова Донны.

Нолан резко мотнул головой.

– Я не хочу пугать вас, Челси, но думается мне, что ни о каком недоразумении теперь и речи быть не может! Вспомните, ведь вас с Донной чуть было не сбил грузовик, принадлежащий "Плам Гранит". А Хантер умеет управлять грузовиками. Ваш телефонный кабель кто-то умышленно повредил, и опять-таки, Хантер разбирается в электричестве и средствах связи. И ботинки двенадцатого размера как раз пришлись бы ему впору. Я проверял. А возьмите историю с исчезновением вашего серебряного ключа! Ведь никаких следов взлома нам обнаружить не удалось, а у Хантера оставался ключ от Болдербрука. А уж запалить ваш амбар для него, признанного специалиста по поджогам, и вовсе плевое дело!

– Нет, он за всю свою жизнь совершил лишь один поджог, – твердо сказала Челси. – И то в далеком детстве! – Она с мольбой взглянула на Джадда, ища у него поддержки. – Что-то здесь не так, Джадд! Зачем ему было совершать все это? Зачем бы он стал звонить Маргарет, чтобы та велела мне ехать невесть куда на встречу с ним? Зачем ему моя Эбби? Что могло заставить его проделать столько нелепых, бессмысленно жестоких дел? – Повернувшись к Нолану, она спросила: – А что говорит Маргарет?

– Пока ничего. Она в Питерборо. Поехала проведать подругу. Оливер сказал мне, что не ожидает ее раньше, чем через час.

Челси горестно застонала. Она не выдержит еще целого часа мучительной неизвестности!

– Что-то с ними случилось! – воскликнула она. – С обоими! Хантер не мог бы столько времени не давать нам знать о себе и нашем ребенке! Он просто не способен на такое!

Нолан тяжело вздохнул и тихо произнес:

– У бедняги, боюсь, просто ум за разум зашел. Ведь его мать, насколько я знаю, тоже была не в себе!

Донна, все это время неодобрительно глядевшая на возлюбленного, сделала протестующий жест. Челси одновременно с этим воскликнула:

– Хантер вовсе не сумасшедший! Он нормален так же, как и мы с вами!

– Он слышал здесь какие-то детские голоса…

– Он придумал все это, чтобы не чувствовать себя таким одиноким. Знаете, в пять лет не так-то просто провести грань между реальностью и плодами собственного воображения. Взрослым, которые услышали от него рассказы о детских голосах, следовало отнестись к ним как к невинной выдумке, они же раздули из этого целую историю с привидениями. А Хантер из озорства не стал им мешать.

Вздохнув, она обхватила обеими ладонями руку Джадда и дрожащим от слез голосом спросила:

– Боже мой, где же они?!

Джадд погладил ее по голове и уверенно произнес:

– С Эбби все в порядке, вот увидишь!

– Но я не могу без нее!

– Я знаю, дорогая! Скоро она будет с нами!

– Если с ней что-нибудь случится, я этого не переживу!

– Поверь, все обойдется!

– Я умру! Она так много значит для меня, Джадд! Джадд старался утешить Челси, внушить ей надежду на благополучное возвращение Эбби под родной кров. Но в голосе его звенело отчаяние, и растерянный взгляд его темных глаз яснее всяких слов говорил о том, что сам он также охвачен тревогой и страхом за ребенка. Возможно, Челси было бы легче переживать случившееся, если бы он сумел напустить на себя уверенно-невозмутимый вид, но то, что это ему не удавалось, помогло ей без всяких слов понять, как глубоко и преданно он любит ее дочь.

– Почему же Хантер не звонит?! Ведь он знает, что я с ума схожу от страха! – воскликнула Челси. Она прижала руку к груди, которая, казалось, готова была лопнуть от избытка молока. А тем временем ее девочка, возможно, терпит муки голода и жалобно кричит, зовя мать!

Она стала во всех подробностях вспоминать утреннюю встречу с Хантером. Может быть, он тогда произнес что-то такое, что дало бы ей ключ к пониманию дальнейшего? Но нет, разговор их был сугубо будничным и деловым. Она точно помнила, что между ними не возникло непонимания и какого-либо повода для взаимных обид. Ей и в голову не могло бы прийти, что спустя несколько часов он совершит столь чудовищный поступок. Но что же заставило его солгать Маргарет, солгать Лиз и увезти куда-то маленькую Эбби?!

– Каков негодяй, а? – рявкнул Оливер с порога кухни.

– Ах, не говорите вы так! – отозвалась Челси. – Ведь мы же еще ничего толком не знаем!

– Я всегда старался помочь ему. Бог мне свидетель! Делал все, что от меня зависело, чтобы ему жилось хорошо!

Не владея собой, Челси закричала:

– Все, говорите?! А в любви, заботе и моральной поддержке он, по-вашему, не нуждался?! Вы хоть раз поговорили с ним ласково? Вы признали его своим сыном?!! – Она отвернулась от опешившего старика. Джадд попытался было урезонить ее, но Челси была не в силах терпеть разглагольствования Оливера, старавшегося обелить себя. Но распускаться подобным образом, срываться на крик было не в ее правилах. – Я хочу немного побыть одна, – сказала она и, вздохнув, вышла из кухни.

Она миновала гостиную и, поднявшись по лестнице, принялась заглядывать в комнаты второго этажа. Ей все время казалось, что, открыв очередную дверь, она обнаружит спрятавшегося за ней Хантера с Эбби на руках. Но детская была пуста, как впрочем, и все остальные комнаты. Она заглянула даже в потайной ход, который начинался в чулане второго этажа и вел в гостиную. Везде стояла гнетущая тишина. О, будь ее Эбби где-нибудь поблизости, она непременно рано или поздно дала бы знать о своем присутствии – криком, смехом или плачем.

Но Челси больше не могла оставаться на одном месте. Ей хотелось предпринять пусть даже заведомо безнадежную попытку отыскать свою дочь, которая сейчас, возможно, подвергалась смертельной опасности, а даже если и нет, то уж наверняка проголодалась и замерзла в мокрых насквозь подгузниках. При мысли об этом она всхлипнула и, дрожащей рукой отодвинув щеколду, тщательно осмотрела другой тайник, обнаруженный Хантером при ремонте дома – маленькую каморку за кладовой на первом этаже. Убедившись, что там столь же пусто, как и во всех остальных помещениях большого дома, в которых она только что побывала, Челси спустилась в подвал, зажгла там свет, открыла маленькую дверцу в стене и принялась вглядываться в сумрак длинного, узкого и сырого подземного туннеля.

Поиски ее подошли к концу, не дав, как и следовало ожидать, никаких результатов. Опустившись на пол, она закрыла лицо ладонями и, содрогаясь от рыданий, воскликнула:

– Где же ты, моя ненаглядная? Где ты?

Из глубины туннеля ей ответило эхо, звук которого, все удаляясь, не стих, а к удивлению Челси, внезапно усилился. Страх и смутная надежда заставили ее резко вскочить на ноги. Она напряженно прислушивалась, сделав несколько осторожных шагов вперед. В туннеле звучали чьи-то голоса. Она была уверена, что слышит их, хотя и не могла разобрать слов.

Стараясь двигаться бесшумно, она еще немного прошла вдоль туннеля. Свод его сужался, и ей пришлось, опустившись на четвереньки, двигаться ползком. Теперь она отчетливо слышала два голоса. Мужской и женский. Судя по интонациям говоривших, они явно в чем-то не поладили между собой. Челси, затаив дыхание, вся обратилась в слух. До нее стали долетать обрывки фраз.

– На что же вы надеялись, черт вас возьми?!

– Я не думала, что так выйдет…

– …туннель, Господи помилуй, потому-то его и держали на запоре все эти годы…

– …думала, будет снаружи…

– …чокнутая старуха…

– …не виновата…

– …ваши мерзкие проделки…

Челси застыла на месте как вкопанная. Она была не в силах ни двигаться дальше вперед, ни повернуть назад. Но звук, раздавшийся вслед за этим, мгновенно вывел ее из оцепенения. В глубине туннеля заплакал ребенок. Младенец. Это был голос Эбби. Челси узнала бы его из сотен других.

Она поползла назад на четвереньках со всей скоростью, на какую была способна. В более широкой части туннеля она так резко вскочила на ноги, что стукнулась макушкой о низкий потолок, но, не чувствуя боли, пригнула голову и помчалась к выходу в подвал.

Она бежала по ступеням, зовя Джадда. По щекам ее катились слезы.

Он услыхал ее зов и, выбежав из кухни в коридор, заключил ее в объятия. Челси, не успев перевести дыхание, потянула его за собой к подвальной лестнице.

– Там голоса, Джадд! Я слышала голоса!

– Успокойся, дорогая! Ведь ты же не хуже меня знаешь, что все это – детские выдумки Хантера. Никаких голосов там нет и быть не может! – ласково говорил он, с тревогой вглядываясь в ее лицо и пытаясь увести ее из коридора.

Отступив от него на шаг, Челси помотала головой и, стараясь говорить спокойно, чтобы Джадд понапрасну не тревожился за ее рассудок, проговорила:

– Я сейчас слышала их собственными ушами. Пожалуйста, пойдем со мной, я хочу, чтобы ты убедился! – Она взяла его за руку и потянула за собой. Джадд счел за лучшее не противоречить ей. – Они звучат не из самого туннеля, а словно откуда-то из-под земли, – говорила она на ходу, продолжая вести его за собой. – Я слышала плач Эбби! Я узнала ее голосок! – Подойдя к двери в туннель, она взволнованно произнесла. – Сейчас ты убедишься!

– Челси…

Но она уже скрылась в туннеле и, сидя на своем прежнем месте, прислушивалась к разговору невидимых собеседников.

– Дорогая, пойдем отсюда! – позвал ее Джадд, но она не пошевельнулась и ни слова не произнесла ему в ответ. Джадд был вынужден, согнувшись в три погибели, а затем опустившись на четвереньки, последовать за ней.

– Садись, – прошептала она, взяв его за руку. – Слышишь? – Где-то в отдалении послышался детский крик. Челси, дрожа с головы до ног, закусила губу, чтобы не закричать самой.

– Отойдите от нее! – произнес разгневанный мужской голос. – Я не позволю вам и пальцем к ней прикоснуться!

Перекрывая жалобный плач Эбби, женский голос с мольбой ответил:

– Я не думала, что так получится!

– Вот именно! Вы рассчитывали, что мы с ней останемся здесь вдвоем.

– Я не ожидала, что так выйдет!

– Я сам о ней позабочусь! А вы оставайтесь на месте, чтобы я мог вас видеть! И не смейте подходить к нам, слышите?

– Вам совершенно ничего не грозило! Я принесла все, что могло понадобиться вам обоим!

– Ага, чтобы запереть нас здесь! Да вы же попросту рехнулись! Неужели кто-нибудь поверил бы, что я похитил малышку и заперся вместе с ней в туннеле? Причем снаружи? А как, по-вашему, я смог бы требовать выкуп за нее, находясь здесь?

– Я не знала, что так выйдет…

Джадд повернулся к Челси. Он был удивлен и крайне взволнован.

– Хантер и Маргарет?

– Да. Но где они, Джадд?

Вместо ответа он взял ее за руку и принялся покрывать нежными поцелуями ладонь и пальцы.

– А как же нам теперь выбраться? – растерянно спросила Маргарет.

– Хороший вопрос, черт возьми! – зло ответил Хантер. – Вот и выкручивайтесь теперь как знаете. У вас должно хватить хитрости и на это! Ведь сумели же вы заманить меня сюда. Позвонили Челси, позвонили мне и добились всего, чего хотели. Никому и в голову не пришло бы вас заподозрить! И как вам удалось узнать про этот туннель?

– Из старых газет.

– А где, черт вас возьми, вы раздобыли пистолет?!

– Я никому не желала зла!

– Что-о-о? И вы не считаете злом то, что вам уже удалось совершить?! Вы похитили двоих людей, чья жизнь находится теперь в опасности из-за того, что проклятый туннель завалило!

У Челси потемнело в глазах. Выходит, они оказались в туннеле словно в западне. Им не выбраться наружу своими силами… Она пыталась представить себе, где именно берет начало то ответвление туннеля, в котором они оказались заперты, словно в каменном мешке, но у нее ничего не получалось. Она стала беззвучно плакать, дрожа всем телом. Джадд молча прижал ее к себе.

– Я принесла сюда все необходимое, – оправдывалась Маргарет.

– Детские консервы и памперсы, – насмешливо ответил Хантер, – не спасут нас от недостатка кислорода, а это произойдет очень скоро!

– Боже! – воскликнул Джадд. – О Боже милостивый!

Челси принялась озираться по сторонам.

– Где они могут быть, Джадд?

Джадд повернулся к выходу из туннеля, кивком велев Челси следовать за ним. Когда они смогли встать с четверенек, он, отряхивая пыль и грязь с колен, сказал ей:

– Помнишь, недавно, когда Хантер выпил лишнего, я ездил к Крокеру, чтобы отвезти его домой? Он стал рассказывать мне о Кэти Лав и упомянул при этом нору, в которую она загоняла его, если он плохо себя вел.

– Она его сажала в чулан, – пробормотала Челси, не понимая, какое отношение к происходящему может иметь пьяный рассказ Хантера о давно прошедших днях.

– Нет, он говорил именно о норе. О длинной темной норе, где ничего не было, кроме пыли и грязи. Есть еще один вход в туннель, Челси. И находится он в доме Кэти Лав.

– Но этот дом давно сожжен! – вскричала Челси.

– Дом – да, но не фундамент! – ответил Джадд, взбегая по ступеням, которые вели из подвала в коридор. – Оставайся здесь, – сказал он, взяв ее за плечи. – Мы с Ноланом займемся поисками входа в туннель. Надо будет немедленно доставить сюда необходимое оборудование. Главное – пробурить в туннеле отверстие, чтобы они не задохнулись там. Потом подведем подпорки и начнем вскрывать его.

– А где? В каком месте?

– Я не могу сказать тебе, где именно, пока не увижу оба входа. Ты не волнуйся! Все будет в порядке. И оставайся здесь! Я хочу, чтобы ты была в безопасности!

– Главное, чтобы в безопасности была Эбби! – воскликнула Челси, с ужасом представляя себе свою маленькую дочь – самого очаровательного в мире ребенка – среди пыли, земляных червей и полусгнивших костей заброшенного туннеля.

– Ей ничто не угрожает! – горячо заверил ее Джадд. – Мы знаем, где она, и идем ей на помощь! У нее есть еда, вода и запас памперсов. А главное, с ней Хантер! Он не даст ее в обиду! Мы скоро вызволим их оттуда! – Он поцеловал ее в губы и дружески хлопнул по плечу. Пытка неизвестностью осталась позади, теперь надо было предпринимать срочные меры по спасению узников земляной "норы".

Не успела дверь за Джаддом закрыться, как Челси снова нырнула в туннель. Она села на свое прежнее место и стала прислушиваться к звукам голосов, доносившихся словно откуда-то из-под земли. Ей хотелось убедиться, что Хантер и ее ненаглядная Эбби пока не испытывают недостатка в кислороде, хотелось быть поближе к дочери.

– Я знаю, почему вы всю жизнь ненавидите меня! – сказал Хантер. – Вам слабо было родить сына, о котором вы всегда мечтали!

– Я не вынашивала мальчиков! Они рождались до срока и умирали, не прожив и нескольких часов!

– А Кэти родила меня, и я не умер, и вас это просто свело с ума!

– Он поклялся мне, что обо всем позаботился! Что Кэти Лав откажется от ребенка и его увезут отсюда! Но вас оказалось двое! Девочку она отдала, а мальчика, тебя, оставила!

Сердце Челси перестало биться. Она приложила руку к груди, и оно принялось бешено колотиться. Она задыхалась, у нее потемнело в глазах.

Голоса перешли в неразборчивое бормотание, а через несколько мгновений стихли. Челси, подумав, что оглохла, в ужасе помотала головой. Но она отчетливо уловила раздавшийся вслед за этим звук. Он исходил не из глубин туннеля, а откуда-то сзади. Резко оглянувшись, Челси разглядела фигуру Оливера, который, судя по всему, уже некоторое время находился в подвале, у самого входа в туннель. Он всеми правдами и неправдами пробрался сквозь узкий земляной коридор и, тяжело отдуваясь, уселся чуть поодаль от нее.

– Вы слышали, что она сказала? – дрогнувшим голосом спросила Челси.

– Я слышал.

– Это правда?

– Пожалуй, да.

Челси, по-прежнему держа руку у сердца, покачивалась из стороны в сторону. Мысли ее путались. Она пыталась и не могла осмыслить услышанное. Сознание ее отказывалось верить словам Маргарет и Оливера.

– Неужели у Кэти Лав были близнецы?!

– Никто об этом не знал. Повитуха и стряпчий ушли с первым из родившихся детей. – Он засопел. – С ва… с тобой, – и о том, что она родила Хантера, никто даже не догадывался, но спустя пять лет мы нашли Хантера на дороге, ведущей к городу, нашли Кэти, которая была мертва, нашли ее дневник и рисунки. И только тогда узнали обо всем.

– Кто – мы?

– Я. Мой адвокат. И повитуха. Мы давно знали, что она родила девочку, и видели ее собственными глазами. Ва… Тебя. Но потом, встретив Хантера, поняли, что у Кэти было двое детей.

Близнецы. Она и Хантер. Челси заплакала.

– Маргарет была вне себя, – продолжал Оливер, – узнав о беременности Кэти Лав, она пришла в исступление. Она надеялась, что с появлением на свет ребенка все проблемы останутся позади. Но потом появился Хантер, и я не мог бросить его на произвол судьбы, ведь он мне сын! Но признать его я тоже не мог. Это убило бы ее. Она так и не смогла оправиться от этого удара. Я надеялся, что со временем она успокоится, но куда там! Однако я никак не ожидал, что она пойдет на такое! Клянусь, мне это и в голову не приходило!

Челси продолжала горько плакать, обхватив себя руками за плечи.

– Я сразу догадался, кто ты такая, с самого начала! Как только ты позвонила, чтобы назначить мне встречу! – с гордостью воскликнул Оливер. – Ведь мне было известно, что тебя удочерили Кейны из Балтимора и что они назвали тебя Челси. Имя-то редкое, да и предполагать, что какая-то другая Челси нашла путь в наш захолустный Нотч, было бы нелепо. А увидев тебя воочию, я окончательно удостоверился, что ты и есть та самая девчонка, которую родила мне Кэти Лав! Выражение лица у тебя точь-в-точь ее. Нос другой, подбородок тоже, но глаза – совсем как у нее, да и губы…

Челси вспомнила, как, приехав в Норвич Нотч впервые, надеялась, что кто-нибудь узнает ее по внешнему облику.

– Почему же другие ничего этого не заметили? – спросила она.

– Потому что они смотрели на тебя совсем не так, как я. – Печально вздохнув, он пробормотал: – Ума не приложу, что она нашла в этом никчемном Генри Лаве. Все время, что они были женаты, он ее и в грош не ставил. Без него ей жилось гораздо лучше…

– Лучше? – возмущенно воскликнула Челси. – Вы бросили ее, беременную, совершенно одну! Вы ничем не помогали ей! Вы позволили жителям Норвич Нотча издеваться над ней!

– У меня не было выбора. У меня не было совершенно никакого выбора! Я любил Кэти, но Маргарет была моей женой! Я должен был думать о ней и о наших дочках!

– И о своем положении в городе.

– Разумеется, и о нем тоже! Такие вещи имеют свою цену, и нечего вам, мисс, потешаться над этим!

– Но если вы догадались, кто я такая, почему вы не воспрепятствовали моему приезду сюда? Почему вы позволили мне участвовать в делах компании?

– И в этом у меня не было никакого выбора! Компания шла ко дну. И кроме тебя никто не был заинтересован удержать ее на плаву!

– О Боже! – выдохнула Челси. Она была потрясена всеми событиями, обрушившимися на нее за сегодняшний день. Ей казалось, что голова ее сейчас лопнет от напряжения. Вдруг из глубины туннеля послышался громкий, жалобный детский плач. Челси, уронив голову на колени, разрыдалась. Ее ребенок все еще находился в заточении! Со стороны подвала раздался топот ног и звук голосов нескольких мужчин.

– Выходите оттуда, Оливер! – крикнул Нолан. – Челси, идите сюда. Мы хотим проделать небольшое отверстие с этой стороны, чтобы дать доступ воздуху. Джадд с рабочими пошел к другому концу туннеля. Они будут пробиваться сквозь завал.

Взявшись за его руку, Челси вышла в подвал. Она вытерла щеки тыльной стороной руки и слабо улыбнулась Нолану. Все, о чем она узнала минуту назад, почти перестало волновать ее. Единственное, что сейчас было важно – это спасти ее ребенка. И спасти Хантера. Ее брата-близнеца. Глаза ее вновь наполнились слезами. Она обеспокоенно спросила Нолана:

– Если один выход из туннеля уже завалило, то не может он весь обрушиться, когда вы начнете вызволять их оттуда?

– Не беспокойтесь! Мы обо всем подумали! Сейчас мы вставим здесь воздуховод, и Хантер с малышкой останутся в этом конце туннеля. А бурить будем с противоположного конца. Работы будут вестись с максимальной осторожностью. Эти люди знают свое дело. Вам не о чем тревожиться, поверьте!

Челси не сомневалась, что Джадд не станет зря рисковать жизнью Эбби и Хантера.

К тому же он действительно знает свое дело.

Он мог бы пожертвовать своей собственной жизнью ради спасения ее Эбби. Но мысль эта не принесла ей облегчения. Она не смогла бы пережить его! Случись с ним что, и она умерла бы, точно так же, как умерла бы без своей дочки. Она любила их обоих.

На плечи ее опустились чьи-то теплые, нежные руки. Челси подняла голову. Перед ней стояла Донна. О, недаром она сердцем потянулась к ней при первой же их встрече! Она всегда мечтала иметь сестру и вот теперь обрела ее.

Они стояли, обнявшись и глядя в сторону туннеля. Вскоре оттуда вышел Нолан.

– Они знают, что мы здесь? – спросила Челси.

– Хантер знает. Маргарет несет какую-то чепуху, ни на минуту не умолкая. Хантер кричит ей, чтобы она заткнулась. – Он со вздохом сочувствия похлопал Донну по плечу. – Сдается мне, она здорово не в себе.

Донна положила ладонь на его руку.

– По правде говоря, мне давно казалось, что она нуждается в лечении.

Челси невольно вздрогнула. Так вот, оказывается, кто был ее тайным врагом все это время! Она лишь теперь осознала это. Маргарет вполне могла звонить ей по вечерам, пугая "детскими голосами". Она без труда справилась с поджогом амбара. Управление грузовиком компании также не было ей в новинку. Она имела доступ к рабочим ботинкам Оливера и, надев их и вооружившись необходимыми инструментами, перерезала телефонные провода, ведущие к Болдербруку.

Ненависть Маргарет к внебрачным детям Оливера поистине не знала границ.

Внезапно Челси осенила новая догадка.

– Мой чай! Она подсыпала в него какую-то гадость!

Она нарочно опрокинула тогда мою чашку! Поэтому мне было так плохо! – Внезапно глаза ее потемнели от гнева. – Ведь я тогда была беременна, и она об этом знала. Ребенок мог пострадать. Как она могла?!

Но Маргарет, находившаяся во власти демонов мести и безумия, оказалась способна и на гораздо более решительные действия. Доказательством чему служила вся нынешняя суматоха. Только бы все закончилось благополучно!

– Что же они так долго? – спросила она Нолана.

– Они не могут позволить себе спешить. Земля там довольно твердая и крепкая, но, учитывая, что на другом конце произошел завал, они действуют предельно осторожно.

– А какова толщина слоя земли, через который они пробиваются?

– Пять, от силы шесть футов.

– А вдруг это не один, а два разных туннеля?

– Исключено. Беглые рабы спускались в туннель через подвал Болдербрука, а выходили из него в чулане хижины, где поселилась потом Кэти Лав. А оттуда им было рукой подать до леса.

Через несколько минут до них донесся торжествующий крик рабочих, пробуривших в земляной стене отверстие для притока воздуха. Теперь Челси могла быть уверена, что Эбби и Хантер не задохнутся.

Несколько мужчин гуськом вышли в подвал и, поднявшись по лестнице, исчезли в коридоре. Челси спустилась в туннель и приблизилась к отверстию трубы-воздуховода.

– Хантер! – позвала она.

– Я слышу тебя! – ответил он. – Она в порядке, Челси. Не волнуйся за нее. Мы с ней прекрасно поладили. Она поначалу отказывалась было пить детское молоко из бутылочки, но я объяснил ей, что не могу покормить ее грудью. Она все поняла и не обиделась. Сейчас наелась и спит у меня на руках.

Челси хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Прижав руку ко лбу, она всплакнула, затем, улыбнувшись, сказала:

– Спасибо тебе, Хантер!

Возле Челси появился Нолан. Кряхтя и отдуваясь, он подполз к отверстию трубы и спросил:

– А как Маргарет?

– Нормально, – пробурчал Хантер. – Боже милостивый, что за вздорная старушонка! Хотела похитить ребенка и подставить меня! Она не все до конца продумала и уж никак не ожидала, что свод туннеля обрушится. Рассчитывала, что все поверят, будто я украл маленькую Эбби с целью получения выкупа, и надеялась, что меня выгонят из "Плам Гранит", а Челси, испугавшись за ребенка, уедет из Норвич Нотча в Балтимор. Уж так ей хотелось отделаться от нас!

Челси, тряхнув головой, с обидой спросила:

– Почему ты не рассказал мне обо всем, Хантер? Ведь ты давно догадался обо мне, о нас с тобой! – Ей наконец стала понятна причина перемен, которые произошли с ним за последнее время. Она вспомнила, как он избегал встреч с ней, как после рождения Эбби, напротив, все время держался рядом и стал частым гостем в Болдербруке. А странное исчезновение и не менее странное появление ключа от музыкальной шкатулки? Хантер наверняка знает об этом больше, чем рассказал ей.

Она уже открыла рот, чтобы спросить его об этом, когда он радостно воскликнул:

– Я слышу стук лопат в другом конце туннеля! Может, нам всем пора двигаться туда?

– Оставайся на месте! – приказал Нолан. – Мы должны убедиться, что вам не грозит опасность нового обвала!

Но Челси не могла ждать. Ей так хотелось прижать к себе нежное, теплое тельце Эбби! Она хотела сделать это сразу же, как только ребенка поднимут на поверхность.

Они с Донной стремглав помчались через поляну к фундаменту бывшей лачуги Кэти Лав. Миновав место, где некогда стоял ветхий амбар, они свернули направо и бросились туда, где несколько человек вели раскопки туннеля.

Челси собралась было спуститься в яму, образовавшуюся на месте только что поднятого фундамента, но рука Мерфи остановила ее.

– Там опасно! – сказал он.

– Я хочу увидеть ее! – взмолилась Челси.

– Если вы не будете отвлекать Джадда, они быстрее закончат свое дело!

Челси пришлось подчиниться и терпеливо ждать окончания работ. Она закусила губу, чтобы не расплакаться, и сделала шаг назад. Она обхватила руками плечи и принялась нетерпеливо ходить взад-вперед. Донна, обняв ее, ласково гладила ее по голове и плечам. Челси боялась, что не выдержит и громко разрыдается.

Вдруг из отверстия туннеля донеслись радостные крики. Бак, сновавший вокруг Мерфи и его помощников, возбужденно залаял. Челси подошла ближе и, услыхав плач Эбби, зажала рот рукой, чтобы не закричать от нетерпения. Но плач ребенка не смолкал. Он слышался все ближе, все отчетливее, и вот наконец из-под земли появился Джадд с малышкой на руках. Улыбаясь, он протянул ребенка Челси, которая принялась обнимать, и целовать, и легонько покачивать, и снова обнимать свою ненаглядную Эбби. Ее выпачканные в земле волосенки торчали в разные стороны, грязный комбинезон был надет задом наперед, она промокла насквозь. Но она была жива! Очутившись на руках матери, девочка затихла и радостно улыбнулась. Челси чувствовала такое облегчение, такой прилив счастья, словно во второй раз родила ее.

– Ее разбудил шум, – пояснил Джадд. – Она испугалась и расплакалась.

Но малышка уже успокоилась, чего нельзя было сказать о ее матери. Челси плакала навзрыд, обнимая Джадда, смущенного Хантера, Донну, но чаще всех – свою Эбби, которая, окончательно удостоверившись, что ей больше нечего бояться, с любопытством вертела по сторонам головенкой.

Словно сквозь туман Челси увидела, как из туннеля появилась Маргарет. Оливер взял ее под руку, Донна подошла к ней с другой стороны. Еще недавно Челси была уверена, что, увидев Маргарет, готова будет растерзать ее на части, но теперь, глядя поверх головки Эбби на эту старую, придавленную тяжестью совершенного, больную женщину, она испытывала к ней только жалость.

Хантер поехал домой, чтобы переодеться и принять душ, пообещав Челси тотчас же вернуться в Болдербрук. И Джадд, хотя он предпочел бы остаться наедине со своими женщинами, понимал, что Челси страстно желает провести этот незабываемый вечер со своим братом. Да, оказывается у нее есть брат-близнец, и это не кто иной, как Хантер Лав! Наверное, ей нескоро удастся привыкнуть к этой мысли и оправиться от потрясения.

Они вернулись в Болдербрук, где появление Эбби вызвало бурю рукоплесканий всех друзей и знакомых, которые собрались, чтобы поддержать их в трудную минуту. Поздравив Джадда и Челси с благополучным исходом этой неудавшейся попытки похищения их ребенка, гости поспешно разошлись.

Челси и Джадд, несший Эбби, прошли в просторную ванную и, сняв всю одежду, втроем погрузились в теплую воду. Смыв с себя грязь и пот, они заново наполнили ванну, и Джадд посадил Челси на колени, а она взяла Эбби на руки и дала ей грудь.

Девочка принялась сосать, обхватив тугую грудь матери своими пухлыми пальчиками.

Джадд с нежностью смотрел на них обеих. На душе его царили покой и умиротворение. Он был счастлив с Челси и малышкой, так счастлив, как никогда прежде, и ему не хотелось ничего другого, кроме как жить с ними в этом городе, в этом доме.

– Она прелестна, не правда ли? – прошептала Челси. Джадд поцеловал Челси в висок. Она слегка отвела голову назад и посмотрела ему в глаза.

– Знаешь, я давно хотела тебе сказать, что решила никуда не уезжать отсюда. Вне зависимости от того, как сложится судьба "Плам Гранит", кто выиграет пари. Я не уеду из Норвич Нотча. Ты слышишь меня?

Джадд усмехнулся.

– Еще бы! Ты ведь кричишь во все горло!

– Неправда! Я вовсе не кричу.

– А ты бы послушала себя со стороны…

– Ответь мне, ты хочешь уехать из Нотча?

– Нет. Здесь стало интересно работать.

– Тебе в самом деле нравится?

– Да. И чем дальше, тем больше!

– Ты не хотел бы жить где-нибудь в другом месте? Джадд сделал вид, что напряженно обдумывает этот вопрос, затем, пожав плечами, ответил:

– Я мог бы ненадолго съездить в Балтимор. И в Ньюпорт. Но я буду спокоен и счастлив, лишь зная, что мне есть куда вернуться.

Она поцеловала его, и некоторое время они сидели молча, обнявшись, глядя то друг на друга, то на спящую Эбби. Джадд знал, что не успокоится, пока обе его женщины, большая и маленькая, не станут носить его имя. Челси Кейн Стриттер. Эбигейл Кейн Стриттер. Нет, он не собирался немедленно же требовать от Челси решения этого вопроса. Он мог подождать. Но он добьется того, что она ответит ему согласием. А если она заупрямится, то ему есть кого позвать на подмогу. Ее станут уговаривать Донна и Нолан, и Хантер, и, разумеется, Кевин. Все вместе они смогут преодолеть ее упрямство.

Считая этот вопрос решенным, Джадд довольно улыбнулся.

Хантер вернулся уже около полуночи. С ним вместе приехала Донна. Несмотря на столь поздний час, все были радостно возбуждены. Никому из них не хотелось спать.

Но Донна отказалась садиться. Она приехала совсем ненадолго.

– Я переезжаю в дом на площади, – знаками сообщила она. – Папа повезет маму в лечебницу. Он дал согласие на то, чтобы мы с Джози пожили в их доме до тех пор, пока они не вернутся.

– А Мэтью тоже с вами? – спросила Челси.

– Нет.

Челси подумала о Нолане и обняла Донну.

– Наконец-то! – радостно воскликнула она.

Она с любовью смотрела на Донну, свою подругу, свою сестру… Им о многом надо было поговорить, и Челси так хотелось, чтобы она осталась.

– Не уходи, Донна!

– Не могу! Меня ждет Джози.

– Приходите к нам утром завтракать! Ты, Нолан и Джози.

– Спасибо! Придем!

Донна повернулась к Хантеру и сказала:

– Прости меня, Хантер! Я вела себя не намного лучше, чем моя мать! Я ведь давно все о тебе знала, но боялась говорить об этом!

Но Хантер мягко улыбнулся ей и покачал головой.

– Ты не могла этого сделать, живя среди них! Донна погладила его по руке и заторопилась к выходу.

Хантер провожал ее взглядом, а Челси не отрываясь смотрела на него. Он с самого начала нравился ей, что-то необъяснимое влекло ее к нему. Она подумала о тех девяти месяцах, что они провели вместе, о том смутном чувстве потери, которое терзало ее на протяжении всей ее жизни.

Резко обернувшись, Хантер поймал на себе взгляд Челси.

– Близнецы! – с улыбкой воскликнула она. – Как здорово, Хантер! Я не смела даже надеяться, что найду брата! И что им окажешься ты! Я так счастлива!

– В это нетрудно поверить, глядя на вас, – сказал Джадд, подходя к ней сзади и обнимая ее. – Вы во многом так похожи друг на друга!

– Но почему я сама об этом не догадалась?

– Ты была занята другим.

Она улыбнулась ему и, поглаживая его запястье, спросила Хантера:

– А Кэти говорила тебе, что у тебя есть сестра-близнец?

– Нет. Она любила тайны. Одной был я, а другой, выходит, ты. Она часто вспоминала какую-то девочку, дочку, но я был уверен, что речь идет о моей старшей сестре. И только когда ты сказала мне, что родилась в Норвич Нотче, я стал догадываться… А потом еще этот ключ…

Челси вынула ключ, по-прежнему висевший у нее на груди на тонкой цепочке.

– Он принадлежал тебе?

– Кэти. У нее была музыкальная шкатулка, которую подарил ей Оливер, купивший ее у Зи. Она была сделана в Италии.

– Как и те часы, что висят на стене парикмахерской?

– Да. – Он вздохнул. – Я так любил эту шкатулку! Я мог часами сидеть и любоваться ею, заводить ее, смотреть, как двигаются фигурки, и слушать музыку! Но она нечасто давала ее мне. А я все время просил ее об этом, умолял, грозился сбежать, если она не позволит мне завести ее еще хоть разочек! Шкатулка олицетворяла для меня весь мир, людей, свободу! Но однажды у нее лопнуло терпение…

– И что?.. – шепотом спросила Челси.

– Я отчаянно расшалился и вывел ее из себя. Она взяла ключ и ушла в город. И больше я его не видел. До тех пор, пока ты мне его не показала.

– Но почему она это сделала?! – Челси пока не в состоянии была осознать, что она – дочь покойной Кэти Лав. Для этого ей требовалось время. Но она уже любила Хантера и от души сочувствовала его детскому горю.

– Она сказала, что я не смогу больше заводить шкатулку, потому что провинился и должен быть наказан. И что «она» тоже должна хоть что-то получить. Поэтому пусть шкатулка останется у меня, а ключ она отослала «ей». И с того дня шкатулка стала моей собственностью.

– Но, не имея ключа, ты не мог заводить ее.

– Вот именно! – горько усмехнулся Хантер. Он обхватил руками плечи и покачал головой. – Я пришел в ужасную ярость! Я отказывался есть, перестал разговаривать с ней, я даже читать не хотел, а ведь прежде был без ума от книжек. – Он отвел глаза в сторону. – И у нее началась депрессия… Знаешь, она и до этого-то была немного не в себе. Разговаривала сама с собой. Мне это не казалось странным. Но во время депрессии она не останавливаясь бормотала что-то себе под нос. Раскачивается в своей качалке, смотрит на меня и бормочет, бормочет. Она считала, что я заболел нервным расстройством, и винила в этом себя.

Челси подошла к нему и, заглянув ему в глаза, тихо спросила:

– Ты хочешь сказать, она покончила с собой?

– Нет. Она просто отказалась от дальнейшей борьбы. Ей все стало безразлично. Она впала в какой-то транс, говорила сама с собой не умолкая… А однажды вдруг резко вскочила со своей качалки, и у нее подогнулись ноги. Она упала и со всего размаха ударилась виском о край стола.

– О Хантер! – со слезами в голосе воскликнула Челси. Ей было гораздо больше жаль его, чем покойную Кэти. Ведь он был тогда совсем малышом, беспомощным, не знающим жизни, оторванным от всего мира.

Он пожал плечами.

– Ничего! Я, как видишь, остался жив. Ведь я однажды уже говорил тебе, что все это было совсем не так уж плохо. Она любила меня. – Он помолчал. – Она все время рисовала меня. Некоторые самые ранние мои портреты так напоминают мне Эбби! Я потом покажу их тебе. У меня остались ее вышивки. Все это хранится в сундуке, там же, где ее рисунки, над которыми ты тогда плакала. – Челси готова была снова расплакаться, особенно после того, как он сказал: – Я никому не позволил бы причинить Эбби вред! Ведь она – моя родная племянница!

Она молча кивнула. К горлу ее подкатил комок. Хантер откашлялся и спросил:

– Ну и что же ты намерена делать теперь, зная, кто твой отец?

– Не знаю, – ответила она, не задумываясь. – Наверное, отправлюсь навестить моего настоящего отца. – Это решение показалось ей самым правильным. Теперь, выяснив все, что хотела, она успокоилась. Никакие тайны больше не тяготили ее. И ей следовало успокоить Кевина, который так боялся ее потерять. Она поедет к нему и покажет ему Эбби. А может быть, познакомит ее и с Карлом. Она очень хотела, чтобы Кевин ближе узнал Джадда. Ей хотелось также представить ему Хантера. Наверное, они не поладят друг с другом, ведь Кевин увидит в нем олицетворение самых диких, необузданных сторон ее натуры. Но ведь Хантер – ее брат… Внезапно глаза ее снова наполнились слезами.

– О чем ты? – спросил Хантер.

– Я подумала, как было бы здорово, если бы мои мама и папа усыновили нас обоих! Мы бы росли вместе, и твоя жизнь была бы совсем, совсем другой! Бедный Хантер! – И Челси горестно всхлипнула.

– Но зато у меня не было бы Кэти! Одинокой, несчастной Кэти, с ее рисунками, вышивками, с теми историями, которые мы с ней придумывали! Я бы не хотел лишиться всего этого, поверь!

Челси улыбнулась и кивнула ему, не в силах вымолвить ни слова.

– И у меня не было бы музыкальной шкатулки! – добавил Хантер.

– А где она сейчас? – шепотом спросила Челси.

– У меня дома.

– Ты покажешь мне ее?

– Сейчас?!

Челси кивнула. Она не хотела ждать.

– Ведь ключ у меня. Разве ты не хотел бы воспользоваться им после стольких лет? – Но тут ее осенила внезапная догадка. Ведь он заводил шкатулку совсем недавно. Это он утащил у нее ключ!

– Ты?! – грозно спросила она. Хантер усмехнулся и пожал плечами.

– Вы с Джаддом уехали в Ньюпорт. Искушение было слишком велико. Я подумал, что будет только справедливо, если я позаимствую у тебя его и заведу шкатулку.

– И ты украл его у меня!

– Одолжил на время.

– А почему ты не оставил его себе? Я бы ведь никогда не узнала…

– Она хотела, чтобы он принадлежал тебе. А кроме того, я ведь вырос! Шкатулка уже не значит для меня так много, как тогда! И музыку я предпочитаю слушать на моем стерео! Только пойми меня правильно: я по-прежнему дорожу шкатулкой. Ведь это подарок моего отца моей матери!

Челси никогда бы не подумала, что Хантер может быть сентиментальным, но ведь и то, что он – ее брат-близнец, не приходило ей в голову. Сегодняшний день принес ей множество открытий об этом странном, славном, родном человеке…

– Так привезешь шкатулку? – спросила она. Хантер бросил на Джадда многозначительный взгляд, разгадать который для Челси не составило труда.

– Не беспокойся, – усмехнувшись, сказала она. – Джадд получит свое чуть попозже. А сейчас – наше с тобой время. Иди же! Пожалуйста!

Джадд уже во второй раз за сегодняшний вечер почувствовал, что его оттеснили на второй план. После всех треволнений прошедшего дня, после того, как они втроем сидели в ванне обнаженными, он хотел бы, по весьма удачному выражению Челси, "получить свое" как можно скорее.

Но Хантер вернулся через несколько минут, и Эбби проснулась, требуя, чтобы ее взяли на руки. После сегодняшнего происшествия ни у кого не хватило духу оставить ее одну в кроватке, и Джадд меньше всех был склонен настаивать на неукоснительном соблюдении режима. Девочка после всех переживаний имела право немного побыть среди близких ей людей.

И он нисколько не пожалел об этом, потому что вскоре взору его представилась одна из тех картин, какие навек запечатлеваются в памяти, чтобы в течение всей жизни, то и дело представая перед внутренним взором, дарить надежду, радость и свет.

Челси с Эбби на руках склонилась над низким столиком, куда Хантер поставил музыкальную шкатулку. Она была сделана из серебра и имела форму полумесяца. Верхняя крышка ее поднималась, превращаясь в навес над эстрадой, где располагался небольшой оркестр, состоявший из дирижера, скрипача, флейтиста, виолончелиста и арфиста.

Челси сняла с шеи ключ и подала его Хантеру. Он завел шкатулку. Фигурки задвигались, с необыкновенной точностью имитируя движения настоящих музыкантов. Раздались нежные, чарующие звуки симфонической музыки. У Челси перехватило дыхание. Джадд не мог не видеть, что она потрясена. Эбби взмахнула крохотной ручонкой, которую Хантер поймал ладонью и держал так бережно и нежно, что это не могло не тронуть Джадда.

Чувствовал ли он себя отстраненным? Нет, нисколько. Он был рад возможности с близкого расстояния любоваться этим ожившим семейным портретом, зная, что в уютном маленьком мирке, исполненном покоя и очарования, скоро найдется место и для него.