Страсть ей к лицу

Глава 12

Джулиана выскочила из библиотеки и взлетела по ступенькам. Добежав до спальни, она принялась метаться взад-вперед, стараясь припомнить, почему всегда считала Ашера Корделла самым грубым, самым несносным, самым отвратительным из ее знакомых. Она согласилась выйти за него, но разве он этим удовлетворился? Нет! По непонятным причинам он оскорбился и повел себя так, словно она незаслуженно его обидела. Интересно, что это с ним? Впрочем, она поняла.

Джулиана фыркнула. Что тут гадать? Он мужчина.

Этим все сказано.

Шелест бумаги вернул ее к действительности. Она до сих пор сжимала в руке письма. Господи, она совсем забыла!

Облегчение, благодарность и неприязнь смешались в ее душе. Джулиана опустилась на край кровати. Она выяснит отношения с Ашером позднее, сейчас ей предстоит дело посерьезнее.

Дрожащими руками она перебрала письма, желая удостовериться, что все они написаны Талией.

Семь страниц. Всего.

И хотя она старалась не читать их, все же ее глаза невольно останавливались на той или иной фразе.

Джулиана то и дело краснела от стыда за ребяческие излияния Талии. И все же в письмах не было ничего неприличного.

Глубоко вздохнув, Джулиана стала решать, каким должен быть следующий шаг. Конечно, нужно обо всем рассказать отцу и Талии и уничтожить письма. Ей не будет покоя, пока она не сожжет их.

Джулиана поежилась. Но ведь отец и Талия захотят узнать, как она раздобыла письма. Она ни за что не откроет им тайну. Впрочем, это уже будет не важно. Отец и Талия будут так счастливы, что не станут выпытывать подробности. Значит, остается только проблема самого Ормсби...

Джулиана боялась разозлить могущественного маркиза Ормсби. Тому не понравится, что желанная добыча ускользнула из-под носа!

Джулиана невесело усмехнулась. Откровенно говоря, ей наплевать на счастье Ормсби или отсутствие такового, но очень хотелось бы найти наилучший способ разделаться с маркизом. Может, сообщить, что письма у них? Или просто проигнорировать его и жить, как раньше? Пусть сам поймет, почему его угрозы больше не имеют над ними власти.

Джулиана поморщилась. В конце концов, это дело отца. Он, разумеется, выслушает ее советы, но решение примет сам. Поэтому не стоит тратить время на бесплодные размышления.

Золотистые рассветные лучи наполнили комнату, прогоняя тени. Джулиане захотелось немедленно рассказать обо всем Талии и отцу, однако она не хотела поднимать шум. Не стоило забывать и о том, что на конюшне работал шпион Ормсби.

Скрип открывшейся двери вернул Джулиану в настоящее. Она метнулась к кровати и спрятала письма под подушку.

Вошла Флора с подносом, на котором был сервирован завтрак.

— О, миссис Грили, не ожидала, что вы так рано встанете! Ничего не случилось? — воскликнула горничная.

Джулиана улыбнулась и, сев на край кровати, положила руку на подушку.

— Все в порядке, Флора! — жизнерадостно заверила она. — Просто утро такое прекрасное, что я захотела полюбоваться рассветом.

Поставив поднос на ближайший столик, Флора кивнула:

— Вы совершенно правы, миледи. Может, нагреть воды для ванны?

— Да. Спасибо.

После ухода Флоры Джулиана налила себе чаю и отломила кусочек тоста. Она не могла отвести глаз от подушки, под которой лежали письма. Ей не будет покоя, пока они не сгорят. Но придется немного подождать. А пока следует найти самое надежное потайное место.

Не долго думая Джулиана сунула письма под матрац. Конечно, не слишком изобретательно, но вряд ли кто- то из слуг их обнаружит за такое короткое время.

Джулиана приняла ванну, оделась и посчитала, что час достаточно поздний, а значит, отец с сестрой уже проснулись и готовы встретить день.

Чувствуя себя немного глупо, она извлекла письма из-под матраца и осторожно сунула их за вырез платья. Посмотревшись в зеркало и убедившись, что ничего не заметно, Джулиана направилась к комнате сестры.

Войдя в спальню, Джулиана увидела, что сестра сидит на стуле около окна, а напротив нее сидит мистер Керквуд. Сестра и отец пили чай. Когда Джулиана закрыла за собой дверь, оба улыбнулись, приветствуя ее.

— Доброе утро, дорогая. Надеюсь, ты хорошо спала. Хочешь чаю? Думаю, в чайнике еще осталось достаточно.

Джулиана покачала головой и окинула сестру внимательным взглядом. Хотя Талия выглядела лучше и сыпь почти исчезла, фиолетовые полукружия под чудесными голубыми глазами еще остались.

Лицо отца тоже сильно осунулось. И морщин словно прибавилось. Очевидно, он и сестра плохо спали. Сказалось напряжение последних дней. Все старались создать видимость обычной жизни, но Джулиана знала, как хрупко это внешнее спокойствие.

Не в силах больше молчать, Джулиана извлекла из-за выреза письма Талии и положила их на стол.

— Посмотри, не те ли это письма, которые ты писала Ормсби?

Талия ахнула и уставилась на конверты с таким видом, словно Джулиана бросила на стол змею. Мистер Керквуд встрепенулся и с удивлением воззрился на старшую дочь.

— Это письма Талии? — прохрипел он, переводя взгляд с Джулианы на конверты и снова на Джулиану. — Но как?! Только не говори, что Ормсби передумал и отдал их тебе!

Джулиана отмахнулась и, положив руку на плечо Талии, тихо спросила:

— Так эго те письма?

Она уже знала ответ, но хотела, чтобы Талия это подтвердила.

Талия дрожащими руками разворачивала один листок за другим.

Наконец, изумленно глядя на Джулиану, она воскликнула:

— О да! Конечно! Это мои глупые, глупые письма! Но как они у тебя оказались? Как ты раздобыла их?

— Не важно. Главное, что у Ормсби больше нет над нами власти, — твердо заявила Джулиана. — Вернее, не будет, когда мы это уничтожим.

Под потрясенными взглядами Талии и мистера Керквуда Джулиана выхватила письма из вялых пальцев Талии, прошла к камину и бросила письма в огонь.

Все трое зачарованно смотрели, как огонь жадно пожирает листочки бумаги, постепенно чернеющие под натиском пламени. А когда в камине осталась только маленькая горка пепла, все облегченно вздохнули и вернулись на свои места.

Обратив благодарный взор на Джулиану, Талия прижала руки к груди и вскричала:

— Ты спасла меня! О, Джулиана, понимаешь, что это значит? Теперь я могу выйти замуж за своего любимого Пирса! Папа... — пробормотала она дрожащим голосом, — папа, ты больше не будешь стыдиться меня? Ты не расстроен?

Мистер Керквуд нежно обнял дочь и поцеловал в лоб.

— Вначале я немного сердился, но никогда, никогда не стыдился тебя. Скорее, злился на собственную беспомощность и неспособность тебя спасти. Да и как я могу сердиться на столь прелестную особу, даже покрытую сыпью? — шутливо спросил он.

Талия улыбнулась сквозь слезы, встала со своего места и обняла сестру.

— Ты настоящая героиня!— воскликнула Талия.

Джулиана с любовью смотрела на обоих.

— Поверьте, я вовсе не героиня. Просто я не могла вынести мысли о том, что этот ужасный человек причиняет боль тем, кого я люблю. Мне не терпится увидеть выражение лица Ормсби, когда он узнает, что мы его перехитрили!

Мистер Керквуд рассмеялся и, обняв Джулиану за талию, закружился по комнате.

— Не знаю, как тебе это удалось, дорогая, но, клянусь Богом, ты совершила чудо! Талия права: ты героиня!

— Вовсе нет! Мне просто... повезло, — возразила Джулиана.

Однако ей было не по себе от того, что она не могла рассказать им о человеке, который совершил для них невозможное, который рисковал ради них репутацией и жизнью.

Ее одолевало раскаяние. Это Ашер выручил Талию. А что сделала она? Как она отблагодарила его? Пощечиной?

Радость мигом испарилась, и Джулиана, снедаемая угрызениями совести, уставилась на свои шелковые туфельки, вспоминая сцену в библиотеке и ужасные слова, брошенные Ашеру. Она сгорала от стыда и унижения. Какая же она неблагодарная! Мало того, сказала, что выйдет за него, — и тут же отказалась от своих слов! Она еще и лгунья! И развратница в придачу!

Талия и отец считали ее героиней. А на самом деле она лживая и неблагодарная потаскушка.

Когда мистер Керквуд и Талия немного успокоились, то сразу захотели узнать, как Джулиана вернула письма. Но она только качала головой и уходила от вопросов.

— Совершенно не важно, как письма попали в мои руки, главное, мы их уничтожили, и Ормсби не сможет использовать невинный промах Талии в своих целях. — Остро сознавая, что именно Ашер должен был стать объектом их благодарности и восторга, она почти с отчаянием попросила: — Умоляю, оставим это! У нас есть дело поважнее. Нужно дать Ормсби знать, что больше он не имеет над нами власти.

Теперь, когда вопрос с письмами решился, Талия была рада оставить эту тему, но мистер Керквуд все-таки еще тревожился.

— А тебе ничего не угрожает? — тихо спросил он Джулиану. — Ведь это очень рискованный поступок — достать письма из дома маркиза.

Джулиана нашла в себе силы улыбнуться:

— Нет, папа, я не в опасности. Ормсби не знает, что писем у него уже нет.

Отец был не вполне удовлетворен ее ответом, но промолчал, тем более что Джулиана подняла важнейшую тему: нужно было как-то справиться с Ормсби. Забыв о письмах, троица принялась обсуждать лучший способ дать Ормсби понять, что больше они не боятся его угроз и у него нет власти над Талией.

Мистер Керквуд положил конец дискуссий, твердо сказав:

— Предоставьте это мне. Я приглашу его сегодня днем и объясню, как обстоят дела. — Он мрачно улыбнулся. — Мне доставит невероятное удовольствие сообщить ему, что писем больше нет, а потом выставить его из дома.

— Да, но нужно сделать кое-что еще, — спокойно добавила Джулиана и, выдержав вопросительный взгляд отца, пояснила: — В нашем доме работает шпион Ормсби. Это Уилли Докери. Как только ты поговоришь с Ормсби, нужно его выгнать.

Мистер Керквуд потрясенно уставился на дочь, а потом кивнул.

— Мне не терпится это сделать.

Оставив счастливую Талию в ее комнате, Джулиана последовала за мистером Керквудом в коридор.

— Ты уверен, что готов увидеться с Ормсби один на один? Я могу присутствовать при вашем разговоре и поддержать тебя.

Он с нежностью взглянул на дочь.

— Я совершенно уверен, дорогая. Мой отцовский долг — защищать тебя и твою сестру, но я не слишком в этом преуспел, не так ли?

Джулиана хотела запротестовать, но он прижал палец ей к губам.

— Мне стыдно, что я позволил этому чудовищу запугать и унизить всех нас. Мне следовало бросить ему вызов еще тогда, когда он стал угрожать Талии. Я же трусил и прятал голову в песок, надеясь на чудо. Но это чудо свершила ты. Не я. Если бы не ты... страшно подумать, что было бы с нами, — сказал мистер Керквуд. — Ты была так отважна. И ты все время поддерживала нас. Позволишь ли ты мне сохранить некое подобие мужественности и встретиться с Ормсби наедине?

Ничего не поделаешь — пришлось согласиться.

Она проводила отца взглядом. Странно, но в его осанке уже не было прежней обреченности. Теперь в его походке и осанке явно чувствовались решимость и твердость. Пусть он не похож на Ашера, зато он хороший отец, добрый человек — и винил себя за все, что случилось с Талией. Правда, до сих пор она не сознавала, что он так стыдился собственного бездействия.

На губах Джулианы заиграла легкая улыбка. Ничего, верный способ развеселить отца — это проучить Ормсби.

Ашер недолго раздумывал над тем, как провести день. Конечно, час еще ранний, но бабушка наверняка встала. Поездка в Бернем и небрежное упоминание о завтрашнем путешествии в Лондон не вызовут подозрений. Потом он отправится в Эппл-Хилл, где тоже расскажет о том, что собирается посетить Лондон. А заодно и узнает, как прошел вечер в компании Ормсби. Конечно, неплохо было бы заехать еще и в Керквуд, но пбскольку заявиться туда незваным он не мог, то ограничился лишь короткой запиской.

Ашер прибыл в Бернем довольно рано, и Дадли проводил его в утреннюю столовую. Согласившись выпить с бабушкой чашку кофе, он изложил ей свои планы, касающиеся поездки в Лондон. Миссис Мэнли без всякого удивления выслушала внука и спросила только о том, когда он вернется:

— Надеюсь, ты приедешь вовремя? Мне бы очень хотелось, чтобы ты познакомился с моей подругой Барбарой.

— Разумеется! — заверил ее Ашер. — Даю слово.

— Что же, — весело сказала бабушка, — буду ждать твоего возвращения.

Простившись с бабушкой, Ашер направился в Эппл-Хилл, где Вудолл после теплого приветствия сообщил, что полковник все еще спит, а вот Джона можно найти в нескольких милях от дома — он проверяет поля с хмелем.

Ашер легко отыскал брата и помахал ему рукой.

— Ты разводишь хмель? — осведомился он.

— Именно! — рассмеялся Джон. — Последнее время на него растет спрос у пивоваров. И хотя он очень капризен и требует большого труда, я получу столько денег, что окуплю все расходы. Кроме того, разве не ты сказал, что не стоит класть все яйца в одну корзину?!

— Так, значит, это я во всем виноват? — улыбнулся Ашер, показывая на ряды темно-зеленых плетей, по которым вился хмель.

Джон весело хлопнул брата по плечу:

— Разумеется, нет. Но твои наставления заставили меня задуматься. Я подумал, что и правда занимать все плодородные земли фруктовыми садами не слишком мудро. Теперь у меня не только вишни и яблони, но и хмель. Куда больше, чем одна корзина!

Несколько минут братья болтали ни о чем, и Ашер сумел небрежно вставить несколько фраз насчет поездки в Лондон, а кроме того, ловко подвел разговор к вчерашнему визиту Ормсби.

При упоминании имени маркиза Джон поморщился, потер подбородок и, уставясь на ряды подпорок с хмелем, пробормотал:

— Знаешь, мне очень неприятен этот человек. Слишком спесив. Носит собственное чванство, как вторую кожу. Не понимаю, почему отец находит его общество приятным.

— Вряд ли Ормсби ему нравится. Скорее всего главную роль здесь играет тот факт, что маркиз заядлый игрок, а к тому же очень богат.

— Не могу с тобой не согласиться. После ужина, за которым они полностью меня игнорировали, оба удалились в отцовский кабинет, где затеяли игру в пикет. Я учтиво просидел в кабинете в продолжение нескольких партий, но поскольку карты меня не интересуются вскоре пожелал им спокойной ночи и ушел.

— Так ты не знаешь, как глубоко завяз полковник? — спросил Ашер.

Джон покачал головой:

— Могу сказать только, что пока я находился в кабинете, отец ни разу не проиграл. Сам не понимаю, что это... но мне это показалось странным. Хотя Ормсби был очень вежлив, у меня сложилось такое впечатление, будто он у нас в доме по принуждению, а не потому, что хотел этого сам. И еще одно: у него репутация игрока, и я, правда, не знаток, но когда я наблюдал за игрой... Видишь ли, все было так, словно он проигрывал намеренно... позволял отцу выиграть.

Ашеру совсем не понравилось то, что он услышал. Ормсби никогда не ездил куда-то против воли и все же прошлую ночь ужинал в Эппл-Хилле явно по необходимости. Кроме того, припоминая недавний разговор с отчимом, он все больше убеждался в том, что происходит что-то неладное. Полковник был слишком уверен в невозможности собственного проигрыша, и теперь, похоже, Джон подтвердил его подозрения... Ормсби проигрывал намеренно. Зная маркиза, его гордость, богатство, положение, Ашер мог придумать только одну причину, по которой Ормсби позволял полковнику опустошать его карманы — он таким образом хотел купить его молчание.

Но это невероятно! Неужели отчим обнаружил нечто такое, что могло скомпрометировать маркиза? Разве что убийство... но вряд ли Ормсби способен на убийство, а если и способен, то сделал бы все, чтобы не попасться. И как отчим мог узнать о таком? А главное, где раздобыл доказательства?

— Не думаешь же ты, что старик шантажирует маркиза? — спросил, в свою очередь, Джон.

— Чем? — усмехнулся Ашер. — Конечно, такая возможность есть. Но прости, я никак не могу сообразить, какими средствами полковнику удается заставить Ормсби плясать под его дудку? А остановить маркиза почти невозможно. Разве что убить? Может, ты все не так истолковал?

— Кто знает? — пожал плечами Джон. — Но было что- то такое... — Помолчав, он выпалил: — Прости, наверное, мне не стоило упоминать об этом. Я не так умен, как ты. Прожил большую часть жизни в Эппл-Хилле и немногим лучше деревенского простака, однако я не такой уж глупец и чувствую, что между отцом и Ормсби происходит нечто странное.

Ашер долго смотрел на брата, потом сказал:

— Что ж, для меня это достаточно убедительно. Однако помни: всякий, кто посчитает тебя глупцом или посмеет назвать деревенским простаком, будет иметь дело со мной.

— Я и сам могу за себя постоять, — пробормотал Джон. — Совершенно не обязательно меня защищать.

— Дорогой мой, — воскликнул Ашер, вскидывая брови, — ты неверно оцениваешь ситуацию! — И хотя лукавые искорки в его глазах противоречили надменному тону, он лениво протянул: — Если кто-то выскажется о тебе плохо, это скверно отразится на мне, так что мне ничего не остается, кроме как принять меры...

— О, если смотреть на это с такой точки зрения... — рассмеялся Джон.

Ашер с задумчивым видом простился с братом и уехал. Он доверял чутью Джона, и если тот почувствовал что- то неладное, вполне вероятно, так оно и есть.

Должно быть, речь действительно идет об убийстве. Внебрачный ребенок, даже рожденный от женщины высокого положения, может вызвать скандал. Но маркизу и это нипочем. Совращение невинной? Тоже малоприятно.

Однако общество склонно прощать любые подлости человеку богатому и знатному. Шулерство? Нет, не то.

Ашер нахмурился. Хотя шулерство может повлечь за собой серьезные проблемы. Особенно если оно будет доказано и станет широко известно. Тогда от Ормсби отвернутся все, и ни один благородный человек мне станет играть с ним... и не позволит переступить порог своего дома. Несколько минут Ашер обдумывал ситуацию. Из всех преступлений, в которых можно обвинить Ормсби и до которых может докопаться полковник, шулерство все же казалось наиболее вероятным. Но какие доказательства отыскал отчим? Обычно шулера разоблачают во время игры, а получить доказательства через несколько недель просто невозможно. Кроме того, должны найтись и другие свидетели. Не имея свидетелей, отчим может до второго пришествия утверждать, что Ормсби плутовал в караты, и никто ухом не поведет.

Ашер с сожалением отказался от этой идеи.

Нет. Все-таки здесь не шулерство. Должно быть, речь идет об убийстве. Но что это за убийство? И когда было? И тут Ашер вспомнил о слухах, которые бабушка передала ему прошлой ночью. Если им верить, несколько уважаемых в округе людей подозревали, что Ормсби причастен к гибели родного брата. Говорили, что он убил его, как Каин Авеля. Зная Ормсби, можно было с уверенностью сказать, что он способен и на такое. Но если предположить, что маркиз действительно убил брата из-за титула... какие доказательства могли попасть в руки полковника? Вряд ли Ормсби так глуп, что признается в этом письменно. И все же десятилетия спустя какие-то доказательства попали в руки полковника.

Нет, если это и убийство, то оно должно быть не таким давним. Однако участие Ормсби в гибели простого смертного можно объяснить или проигнорировать: к несчастью, общество склонно смотреть сквозь пальцы на деяния людей, подобных маркизу. Конечно, носить клеймо убийцы крайне неприятно, но деньги и помощь влиятельных друзей выручат из любой ситуации. Злые языки вряд ли уймутся, но Ормсби будет все нипочем. А вот если убитый — важная персона... Хм!.. Вряд ли маркизу в этом случае удастся выйти сухим из воды, несмотря на знатность и богатство.

И что-то Ашер не мог припомнить ни одной подозрительной смерти какого-то знатного члена общества. Может, он просто гоняется за тенями?

Пожав плечами, Ашер подстегнул коня.

Вскоре он спешился перед крыльцом Керквуда и, оставив перчатки и шляпу у Хадсона, отправился в библиотеку, где его ждал мистер Керквуд.

Мужчины обменялись любезностями, и Ашер не мог не отметить, что отец Джулианы словно воспрянул духом. Ашер не сомневался, что Джулиана отдала отцу письма и те были уничтожены.

Мистер Керквуд уселся в удобное кресло и, вежливо улыбнувшись, спросил:

— В вашей записке, присланной сегодня утром, вы написали, что хотели бы меня видеть?

— Благодарю за то, что сразу согласились меня принять, — ответил Ашер. — Завтра поутру я уезжаю в Лондон и надеялся до отъезда поговорить с вами. — Немного поколебавшись, он выпалил: — Понимаю, что Джулиана взрослая и независимая женщина и мне не требуется испрашивать вашего позволения, но мне бы очень хотелось, чтобы вы разрешили ухаживать за вашей старшей дочерью. Я собираюсь жениться на ней по специальному разрешению и не намерен долго тянуть.