Страсть ей к лицу

Глава 14

Ормсби сделал большой глоток вина и поморщился. Денцинг надежно держит его в своих руках, но дальше так продолжаться не может. Рано или поздно он с ним расквитается.

Немного успокоившись при мысли о том, что все эти неприятности ненадолго, маркиз растянул губы в хищной улыбке; в светло-голубых глазах застыл лед.

— Я нахожу, что партия-другая в карты со старым знакомым — прекрасный способ провести мирный воскресный день в деревне.

На часах было почти два ночи, когда Деннинг, которому в очередной раз сказочно повезло в карты, поднялся из-за стола и отправился домой. Едва гость уехал, маска учтивости на лице Ормсби мгновенно сменилась злобной гримасой. Исполненный бессильной ярости маркиз поднялся по лестнице в свою роскошно обставленную комнату, быстро разделся и бросился на кровать. Лежа без сна, он попытался сосредоточиться на своих проблемах, но понял, что сейчас их ему не решить — он слишком устал и к тому же полупьян.

Постепенно его одолел сон...

Проснувшись на следующее утро с ясной головой, он принял ванну, оделся и медленно спустился вниз. Приказал Бейкеру принести в кабинет копченый окорок, сыр и хлеб и удалился. И долго расхаживал по турецкому ковру, раздумывая не только о Деннинге, но и о краже писем. Даже когда он с улыбкой проигрывал Деннингу, мыслями он постоянно возвращался к происшествию. Однако вчера он ни до чего не додумался — мозг, затуманенный алкоголем, отказывался работать, и он так и не смог полностью сосредоточиться. А вот сегодня сумел кое о чем догадаться.

Он давно заметил дружеские отношения Ашера Корделла с Керквудами, тем более что до вчерашнего дня шпион исправно докладывал о том, что происходит в доме Керквудов, в частности — о первом визите Ашера и миссис Мэнли к Талии. Ормсби, возможно, посчитал бы этот визит дружеским, но Корделл и его бабка присутствовали также на унизительном пятничном ужине. Конечно, это могло быть совпадением, тем более что Корделл и миссис Мэнли — старые друзья. Однако ему показалось подозрительным, что миссис Грили часто бросала на Корделла таинственные взгляды, когда думала, что никто этого не замечает... Ормсби невольно задался вопросом: каковы же ее истинные чувства по отношению к Корделлу?

Стук в дверь прервал его размышления. В комнату вошел дворецкий. Однако новости, которые он принес, крайне удивили маркиза.

— Докери просит, чтобы я его немедленно принял? — спросил он.

Какого черта старшему конюху нужно в такой час? Но дыхание тут же перехватило, и он догадался, что что-то случилось с Уилли.

— Да, милорд, — с поклоном ответил Бейкер. — Он ждет на кухне.

— Приведи его сюда.

Через несколько минут в кабинете появился Докери.

— Простите, милорд, что беспокою вас так рано. Но прошлой ночью приехал Уилли. — Под ледяным взглядом Ормсби он нервно откашлялся и пояснил: — Уилли чистил стойла, когда на конюшне появился мистер Керквуд. Он сказал брату, что увольняет его.

— Я знаю, что его уволили. Теперь расскажи что-нибудь, чего я не знаю.

— Ну... Уилли видел кое-что. Накануне утром из Фокс-Холлоу прибыл слуга с запиской от мистера Корделла, а позже приезжал и сам мистер Корделл. Он о чем-то долго говорил с мистером Керквудом. Уилли не знает, о чем, но позже он подслушал, как Хадсон сплетничает с экономкой о мистере Корделле, и еще они говорили, что будто бы мистер Корделл уезжает в Лондон.

Ормсби замер. Ашер Корделл спешно поехал в Лондон?

Лицо его побелело от бешенства.

— Почему мне не доложили об этом сразу? — выдавил он.

— Прошу прощения, милорд, но у вас был гость, — пролепетал Докери. — Не хотелось вам мешать. И это не казалось столь уж важным.

— Не казалось важным?! — завопил Ормсби. — Это я решаю, идиот ты этакий, что важно и что не важно! Прочь с глаз моих!

Лицо его стало густо-фиолетовым, он задыхался.

Однако после того как конюх ушел, маркиз постарался взять себя в руки. В конце концов, мало ли причин, по которым Корделл мог навестить вчера Керквуда. А что, если именно он помог добыть ему письма Талии? Ведь не случайно же старикан так резко осмелел?!

Да, это именно Корделл вернул письма Талии ее отцу. Письма, которые он стащил из его сейфа!

Ормсби подошел к стеклянным дверям и рассеянно уставился перед собой. Поездка Корделла в Лондон только подтвердила его подозрения. Это Корделл пробрался в его дом и похитил письма! Из-за него ему вчера пришлось вытерпеть позорную отповедь Керквуда.

Ашер Корделл становится слишком большой проблемой, но он знает, как его устранить.

Завершив свои дела в Лондоне, Ашер отправился домой в среду на рассвете. Пришлось провести в седле целый день. Останавливался он только за тем, чтобы сменить лошадей и наскоро пообедать в придорожных почтовых станциях. Потребность увидеть Джулиану, сжать ее в объятиях не давала покоя. Он почти не следил за дорогой, все его мысли были заняты предстоящей встречей.

Ашер обратил внимание на преследовавшего его всадника, только когда до Фокс-Холлоу оставалось несколько миль. Дорога была проезжей, и ему не показалось странным, что кто-то едет за ним, однако что-то в этом человеке вызвало подозрения. Наконец он сообразил, что незнакомец намеренно держится на расстоянии.

Солнце уже садилось, близился вечер, и Ашер, ожидавший подвоха, не слишком удивился, когда впереди появился еще один всадник. Он мрачно улыбнулся. Если бы он сам собирался устроить кому-то ловушку, действовал бы именно так.

Незнакомец, лицо которого наполовину скрывал синий шарф, остановил коня поперек дороги и прицелился в Ашера из пистолета.

— Кошелек или жизнь!

Ашер остановил коня, не сводя глаз с всадника и продолжая прислушиваться к топоту копыт за спиной. Прошло не больше минуты, когда второй всадник остановил коня за спиной Ашера.

— Так-так, что у нас тут? — протянул этот незнакомец.

Взглянув на него, Ашер отметил могучую фигуру и черный шарф, закрывавший нижнюю половину его лица.

— Славный джентмун, побольше бы таких на дороге! — заметил Синий Шарф, подводя коня ближе.

Ашер оставался неподвижным, оценивая возможности нападения на почти безлюдной проселочной дороге. К тому же бандитов двое... Вряд ли это обычное ограбление. Скорее всего здесь что-то другое...

Он смерил взглядом мужчину с пистолетом. Если бандитов наняли убить его, то почему они не пристрелили его сразу? По вечерам тут почти никто не ездит, но с каждой новой минутой увеличивалась вероятность тою, что кто-то может на них наткнуться. Так почему же они ждут? Может, они чего-то хотят от него?

Синий Шарф был уже совсем близко. Ашер перевел взгляд с одного мужчины на другого. И что теперь делать? Его пистолеты лежали в плаще, притороченном к седлу. Нож — в сапоге. Другой, поменьше, он спрятал в рукаве сюртука, в специальном потайном кармане. Пистолеты сейчас бесполезны, а вот ножи...

— Что вам нужно? — спросил Ашер у разбойников.

— Что нужно? — прорычал Черный Шарф. — Да все, что у тебя найдется.

Громилы рассмеялись, и хотя Ашер этого ожидал, Синий Шарф попытался выбить его из седла. Ашер пригнулся, стараясь удержаться в седле, но второй удар сбил его с лошади.

Оглушенный Ашер пытался прийти в себя, но Черный Шарф спрыгнул вниз и пнул его в голову. Мир заволокло черной пеленой...

Придя в себя, Ашер обнаружил, что сидит в небольшой роще, привалившись к стволу дерева, а руки связаны за спиной. Должно быть, он на несколько минут потерял сознание. Чувствуя, что голова вот-вот взорвется, он подавил стон и, сделав вид, что по-прежнему без сознания, чуть приподнял веки, чтобы оценить ситуацию.

Сумерки сгустились настолько, что было почти темно, однако все же он мог различить силуэты и тени. Все три лошади были привязаны к стволам деревьев прямо напротив него. Оба бандита стояли перед ним. Они еще не поняли, что он очнулся, и говорили вполне свободно.

— Никогда мне не приходилось убивать джентмуна.

Судя по голосу, это говорил незнакомец в черном шарфе.

— Одно дело — избить, — продолжал бандит, — но убийство... Что-то мне это не по нутру. И что нам мешает обобрать его до нитки и смыться?

— Лорд сказал, что нужно его прикончить, — нерешительно пробормотал Синий Шарф. — Но сначала обыскать и найти какие-то письма. Да, и он велел не прятать тело. Он хочет, чтобы мертвеца нашли.

Ашер закрыл глаза. Лорд — это, конечно, Ормсби. И пока он обдумывал эту мысль, пальцы левой руки осторожно шарили в правом рукаве фрака. Коснувшись холодной стали ножа, он едва не улыбнулся, но вовремя вспомнил, что, если хочет выжить, лучше продолжать притворяться бесчувственным.

Завладев ножом, он в мгновение ока перерезал веревки на запястьях и освободил руки. Теперь нужно обдумать следующий шаг...

Этот нож слишком мал. Сумеет ли он дотянуться до сапога, прежде чем бандиты обнаружат, что он пришел в себя?

Ащер снова приоткрыл глаза и смерил расстояние между собой и бандитами. Те были заняты разговором и не обращали на него внимания.

— Помяни мое слово: это плохо кончится. И не по душе мне делать грязную работу для лорда, у которого духу не хватает сделать все самому, — пробормотал Черный Шарф.

— Я же не говорю, что мне это нравится, — признался Синий Шарф. — Мы еще никогда не убивали. Но он , обещал нам деньги... много денег, если мы с ним расправимся.

— Какая польза от золота, если нас сцапают? С чего мы должны совать голову в петлю? Говорю тебе, давай его обчистим и оставим здесь. Когда он очухается, мы уже будем далеко.

Погруженные в спор мужчины не заметили, чем занят Ашер. Голова его раскалывалась от боли, но соображал он хорошо. Одного он боялся, что от быстрых движений не удержится на ногах, а от этого зависел его успех или неудача.

Пальцы Ашера как раз сомкнулись на рукояти ножа, когда один из разбойников закричал:

— Он очнулся! Хватай его!

Оба ринулись к Ашеру, и тот, превозмогая боль, вскочил и встретил нападающих. Бандиты не сообразили, что их жертва вооружена, и только когда нож до кости располосовал руку Черного Шарфа, а Синий Шарф схватился за раненое плечо, дружно отступили.

Ашер двигался вперед, сосредоточившись на Синем Шарфе. Из них двоих именно он главный. Это у него был пистолет. И его нужно устранить первым.

Ашер настиг его и сильно ударил в висок рукоятью ножа. Синий Шарф со стоном рухнул на землю. Нагнувшись над ним, Ашер выдернул из-за его пояса пистолет, развернулся и в два прыжка настиг другого. Черный Шарф, сжимая раненую руку и продолжая отступать, жалобно вскрикнул:

— Отпусти нас! Мы тебе ничего не сделали.

Почти шатаясь от напряжения и стараясь сфокусировать взгляд, Ашер презрительно фыркнул:

— А вот я слышал другое, когда лежал под деревом. Было упомянуто слово «убийство». Вы хотели меня прикончить.

Черный Шарф судорожно сглотнул.

— Нас нанял лорд. Он хотел, чтобы вас убили, но мы непривычные к таким делам.

Ашер мысленно согласился с ним, хотя все же был счастлив, что сумел освободиться. Обыскав бандита и не найдя у него никакого оружия, кроме ножа, он отступил.

Света еще было достаточно, чтобы разглядеть и запомнить их лица, Ашер сорвал с бандитов их шарфы. Он и не ожидал, что узнает кого-то, обе физиономии оказались ему незнакомыми. Тот, что был в черном шарфе, выглядел значительно моложе и был крупнее, тот, что закрывался синим шарфом, был старше и более худой, со шрамом, пересекавшим щеку. Он запомнит обоих, но причины убивать их нет. Он знает, кто их нанял и для какой работы, но все же любопытно, что Ормсби хочет его убить. Неужели уже догадался, кто украл письма?

Ашер усмехнулся. Он по горло сыт Ормсби. Он сам с ним разделается.

— Если наши дорожки еще раз пересекутся, живыми вам не уйти, — процедил Ашер, обращаясь к бандитам. — А теперь уходите!

Мужчины исчезли в темноте. Ашер подошел к своей лошади и, стараясь не обращать внимания на волны тошноты, подкатывавшие к горлу, вскочил в седло.

Вскоре он уже оказался на дороге. К этому времени ночь была в разгаре, и Ашер ехал, ведомый одними инстинктами. Наконец он свернул с просёлочной дороги, на подъездную аллею, ведущую к Фокс-Холлоу. В окнах приветливо мигали огоньки, и Ашер облегченно вздохнул. Дом еще никогда не казался таким гостеприимным.

Сидя вместе с миссис Риверс за чаем, в уютной гостиной Роузвейла, Джулиана думала примерно о том же. Талия выздоравливала, Ормсби был больше не опасен, и, она решила на несколько дней уехать к себе, прежде чем вернуться в Керквуд и начать приготовления к вечеринке. Отец и сестра протестовали, но Джулиана была тверда. Ей было просто необходимо побыть в окружении своих милых сердцу вещей.

Она и горничная Эбби вернулись в Роузвейл во вторник утром и с тех пор наслаждались каждой минутой пребывания в доме. Экономка и кухарка миссис Лоуренс вместе с остальными немногочисленными слугами так радостно их приветствовали, словно они вернулись из Индии, а не из соседнего поместья.

— О, дорогая! — вскричала миссис Риверс, и ее выцветшие голубые глаза немедленно наполнились слезами. — Как чудесно, что вы снова здесь, пусть даже на несколько дней! Я так скучала!

Обняв маленькую, хрупкую женщину, Джулиана с теплотой сказала:

— Я тоже. Мне кажется, что целая вечность прошла. Вы были очень одиноки? Надеюсь, миссис Лоуренс и другие слуги хорошо о вас заботились?

Миссис Риверс покраснела от удовольствия, тронутая таким участием. Вспоминая дома, где она когда-то работала нянькой, она искренне радовалась, что двадцать пять лет назад ей повезло найти место у миссис Керквуд. Когда семья перестала нуждаться в ее услугах, миссис Керквуд, к искренней благодарности миссис Риверс, предложила ей небольшую пенсию и дом в одном из крохотных коттеджей, принадлежавших поместью Керквудов.

Купив Роузвейл, Джулиана попросила старую няню переехать к ней и стать ее компаньонкой. Миссис Риверс не задумываясь согласилась, и с тех пор обе женщины были очень довольны.

Миссис Лоуренс в сопровождении горничной Сары Пенни и лакея Уэбстера. Арнетта следовала за Джулианой, которая шла по вымощенной каменными плитами террасе.

— Как приятно, что вы вернулись, мадам! — воскликнула миссис Лоуренс с широкой улыбкой. — Миссис Риверс все это время так расстраивалась и почти ничего не ела.

— Ну, этого мы не должны допускать, — покачала головой Джулиана. — Миссис Риверс, вы же знаете, что неразумно расстраивать кухарку.

Миссис Риверс застенчиво покачала головой, улыбнулась и крепко сжала маленькой морщинистой ручкой пальцы Джулианы.

Штат слуг Джулианы был мал. Кроме двух горничных, лакея и экономки, в саду и конюшнях работал мистер Лоуренс, а помогал ему двадцатитрехлетний сын Джеймс. Была и еще одна служанка, Энн Бун, тетка Сары. Она приходила, когда в ее помощи нуждались, но еще и выполняла обязанности горничной миссис Риверс, к немалому удовольствию старушки.

Хотя в отцовском доме Джулиана ни в чем не знала отказа, все же насколько лучше спать в собственной постели! Керквуд был гораздо больше и роскошнее Роузвейла, но ее скромный домик, кроме того, что был окружен прекрасным розарием, мог вместить и немало гостей — в доме имелись пять просторных спален, гостиная, комната, салон и столовая, а рядом с утренней комнатой — еще одно уютное помещение, которое Джулиана отвела под кабинет. Там она обсуждала меню с миссис Лоуренс, оплачивала счета и принимала слуг.

В среду вечером, сидя за чаем в зеленой с кремовым гостиной, Джулиана с тоской думала о возвращении в Керквуд. В понедельник нужно ехать обратно, а так не хочется...

Она слегка улыбнулась. До отъезда в Роузвейл она разослала приглашения на вечеринку и оставила отцу, Талии, Хадсону и кухарке несколько списков с указанием того, что необходимо сделать в ее отсутствие. Конечно, она считала, что отец с Талией прекрасно справятся, но все же Хадсону и кухарке не мешало бы за ними приглядеть.

Все это время Ашер не шел у нее из головы. Гуляя по тропинкам сада, Джулиана мучительно раздумывала, как поступить.

Приходилось признать, что она не так уж решительно настроена сохранить независимость и остаться в Роузвейле. Ей хотелось счастливо жить с любимым человеком. Но при мысли о том, что ей придется променять покой и мирное существование на неизвестное, неопределенное будущее в качестве жены Ашера, который станет управлять каждым ее шагом, у Джулианы сжималось сердце. Любит ли она его настолько, чтобы вручить не только свою судьбу, но и судьбы своих преданных слуг?

Глядя на миссис Риверс, наслаждавшуюся чаем, она гадала, что станет испытывать Ашер к невесте, которая приведет в его дом старую няньку с полдюжиной слуг. А что подумают его слуги? Неужели начнутся домашние войны?

В ту ночь Джулиана спала плохо, и даже сны ей снились тревожные и путаные. Днем все выглядело немного по-другому. Мысли об Ашере не давали покоя, и она, посреди обычных хлопот, вдруг останавливалась и замирала, представляя, как наслаждается его объятиями.

Потом она оглядывалась и вспоминала, что, как только выйдет за него, все, чем владеет, станет принадлежать ему...

Совершенно устав и измучившись, Джулиана ушла в сад, села в беседке подальше от дома и стала хорошенько все обдумывать.

Прошло немало времени, прежде чем она поняла, что все ее терзания имеют одну простую причину: следует прежде всего понять, любит ли она его так сильно, чтобы рискнуть своим счастьем?

У Ашера выдалось хлопотливое утро. Встав, он немедленно отправился к бабушке — заверить, что вернулся как раз вовремя, чтобы познакомиться с миссис Шербрук и лордом Торном. Но его ожидал приятный сюрприз.

За завтраком бабушка сообщила, что миссис Шербрук упала и вывихнула ногу и что ее поездка в Бернем откладывается на несколько дней. Записку от нее доставили только вчера.

Ашер попытался принять грустный вид.

— Вы очень разочарованы? — спросил он бабушку.

Та покачала головой:

— Нет. Благодарю Бога, что все обошлось именно так. Если бы она сломала ногу, все было бы гораздо хуже — в этом году мы бы точно не увиделись. Но я уверена, что ты все-таки найдешь для нас время.

Она бросил а лукавый взгляд на внука.

— Конечно, — пробормотал Ашер.

Вскоре он постарался сбежать от бабушки и помчался в Роузвейл.

Чудом не состоявшаяся встреча со смертью в среду вечером только обострила его желание и решимость завладеть Джулианой.

Прибыв в Роузвейл, он спрыгнул на землю и направился к крыльцу дома Джулианы.

На стук ответила миссис Лоуренс. Она была местной уроженкой и сразу узнала Ашера.

— Если не возражаете, — учтиво сказал он, одарив ее чарующей улыбкой, — я хотел бы сам объявить о своем приезде миссис Грили. Где она?

Миссис Лоуренс объяснила, как найти Джулиану, и Ашер направился к беседке.

Когда он появился там, Джулиана подскочила от неожиданности.

— О, вы меня испугали! — воскликнула она. — X-хорошо п-провели время в Лондоне? — пролепетала она, заикаясь.

У Ашера перехватило дыхание при виде Джулианы, неотразимо прелестной в светло-желтом муслиновом платье, отделанном кружевами. Ее темные волосы были уложены в простой узел на затылке, полная грудь натягивала мягкую ткань...

Страсть, которую Ашер до сих пор держал в узде, вырвалась на свободу. Он сделал шаг и оказался перед Джулианой.

— Хорошо? — выдавил он. — Далеко не так хорошо, как сейчас...

Он схватил ее в объятия, и Джулиана затрепетала в его руках. Она и не думала оттолкнуть Ашера. Он целовал ее жадно, крепко. Их языки сплелись в прихотливом танце.

«О Боже, — успела подумать она, — я так его люблю....»

Ее голова бессильно откинулась под натиском его губ. Она вцепилась в его плечи, боясь, что ноги не удержат ее. Весь мир исчез. Остались только Ашер и волшебство, которое он творил. Джулиана жадно упивалась его запахом и вкусом, мысленно умоляя, чтобы он поскорее взял ее...

Ашер вовсе не собирался набрасываться на нее подобно голодному волку, но не смог с собой совладать. Еще не успев коснуться Джулианы, он при одном взгляде на ее роскошное тело потерял голову. Охваченный яростной потребностью снова познать ее тело, он трясущимися руками ласкал ее грудь и мял ягодицы.

Джулиана и не подумала отказывать ему. Похоже, что их первое соитие превратило ее в требовательное, распутное создание, и она хотела его, хотела отчаянно, хотела ощутить прикосновение его рук, ощутить, как он наполняет ее собой.

Противиться желанию было невозможно. Даже когда Ашер прижал ее к стенке беседки и поднял юбки, Джулиане в голову не пришло его остановить.

Он целовал ее, словно она была его единственной пищей и поддержкой. Джулиану одолевал точно такой же голод.

Ашер поднял голову и, неистово сверкая темно-синими глазами, пробормотал:

— Иисусе! Я горю как в огне! Ты околдовала меня!

Глядя на него затуманенными желанием глазами, Джулиана кивнула.

— А ты — меня, — выдавила она.

Джулиана прильнула к нему, как к единственной опоре в этом мире. Он дарил ей невыразимое блаженство, а она громко стонала.

Вдруг они замерли. Раскрасневшаяся, с распухшими от поцелуев губами, Джулиана ошеломленно огляделась. Неподалеку журчала вода, воздух наполнял аромат роз, на полу беседки плясали солнечные зайчики.

Джулиана выскользнула из объятий Ашера и села на стул.

Ашер, встав.перед ней, требовательно спросил:

— Ты выйдешь за меня?