Свадебное путешествие

31

Месяц июнь быстро скользил в вечность, благоухая неожиданным ароматом роз «Краса Америки». Кристи до безумия была влюблена в розы, она посадила их на залитых солнцем террасах сада, а также возле того места, где они к свадьбе вновь установят свадебную арку.

Им так и не удалось найти Минди, хотя они посетили каждый дом поблизости от кладбища и вообще каждый коричневый дом в Стоунвелле. Но Минди больше и не возобновляла атак, так что все гадали, что еще она замышляет.

— Может, встреча с собакой ее напугала, — с оптимизмом говорила Кристи Бену и Джулии. И вот постепенно они снова начали чувствовать себя в безопасности, отправили пса домой к Бену и даже перестали спать по очереди в столовой.

Весь июнь мать с дочерью провели в поисках свадебного платья. К восторгу Джулии, платье это отражало личность Кристи. Юбка была сшита из превосходного шелка сливочного цвета, который красиво колыхался при движении. Замысловатый лиф, украшенный бисером, со вставками из алансонского кружева — совершенно белого — выглядел так, будто был изготовлен монахинями-кружевницами в семнадцатом веке.

На голове у Кристи будет венец из маленьких шелковых роз, переплетенный с нитками мелкого жемчуга, и длинная вуаль, тоже из алансонского кружева. Все необычайно изысканно и как нельзя лучше подходит для этой заблудившейся в столетиях дочери Ренессанса.

— А теперь нам предстоит найти подходящее платье для тебя, мамулечка, — сказала Кристи, но тут им перестало везти. Джулии не нравилось ничего из того, что они видели в местных магазинах. Ей все уже начали говорить:

— Ведь июль на носу! Не говори мне, что ты еще не купила себе платье, Джулия!

«Я подыщу себе что-нибудь со временем», — думала она. Ее уже тошнило от магазинов, и она устала от постоянной сутолоки вокруг дома. Да, она радовалась приезду Кристи, но их участок превратился в ботанический сад, непрерывно совершенствующийся.

И тут еще Бен принялся возводить беседку.

Казалось, он торчал на ее участке всегда. Иногда приезжали Джереми и Кевин, чтобы помочь ему, иногда два ее зятя, Том и Дэниел. Они стучали молотками и подавали доски, словом, строили не хуже, чем парни из телепередачи «Время мастеров»… однако большую часть времени Бен работал один.

Поэтому Максвеллы чувствовали себя обязанными пригласить его на обед. Ну, по крайней мере, Джулия; Кристи же приглашала Бена просто так, потому что любила его общество. Не то чтобы он всегда соглашался. Видимо, у него была своя гордость; часто он уходил домой, как подозревала Джулия, к очередному из своих замороженных блюд для голодного человека… просто чтобы не надоедать хозяйкам.

Четвертого июля Кристи отправилась с Джереми и кучкой других выпускников колледжа на Кейп-Код. Неожиданно наступившая в доме тишина показалась Джулии угнетающей, и она позвонила Эйприл.

— Может быть, заедешь ко мне?

— Ах, ма, прости, но мы собрались поехать на озеро Георга, там находится коттедж, принадлежащий семье Тома. Бетани со своей бандой едет тоже. Хочешь присоединиться?

— Нет, нет. — Джулии не хотелось никуда ехать в шумной компании. — Пожалуй, я лучше займусь домашними делами.

— Нет, ма, все-таки сегодня праздник. Сходи посмотри фейерверк… Выпей… Искупайся голышом, в конце концов…

— Да, точно, — засмеялась Джулия. — Мне только этого не хватало — купаться голой! — Правда, она тут же вспомнила слова Бена на празднике в университете: что такое купание — это единственное, что может заставить его вновь ощутить себя юным.

Джулия решила, что и в самом деле рада такому дню, когда она предоставлена сама себе. И даже не станет звонить Селене и спрашивать о ее планах; сделав кое-что по дому, она понежится в одиночестве и позагорает прямо у себя во дворе, почитает любимую повесть Мэри Стюарт, где действие происходит в Греции.

И только она устроилась в шезлонге на лужайке, задрав ноги и блаженно улыбаясь, как садовая калитка со скрипом отворилась — и появился Бен.

— Простите, Джулия. Я думал, что дома сегодня никого не будет. — Он повернулся, словно собираясь уйти.

— Подождите. В чем дело? — Она сняла темные очки и, щурясь, смотрела на него.

— Я думал, что поработаю сегодня над беседкой. Но не буду, раз вы тут отдыхаете.

— Пожалуйста, Бен. Делайте, что собирались. Не обращайте на меня внимания.

Впрочем, так дело не пошло. Бен сосредоточился на работе, но вот она остро ощущала его присутствие, хоть он совсем с ней не говорил. В конце концов, Джулия отложила книгу и отправилась помогать ему.

К четырем часам они устали. Солнце жарило без всякой пощады, воздух застыл в неподвижности, без малейшего ветерка, и они оба взмокли от пота.

— На сегодня хватит, — сказал Бен. — Почему бы нам не искупаться где-нибудь в прохладной воде?

— Где искупаться?

— В Кандлевудском озере. Вы когда-нибудь там были?

— Нет. По крайней мере, не была с тех пор, когда девочки были еще маленькими и учились плавать… что ж, это звучит поистине неплохо в такую жару!

— Тогда поехали, — сказал Бен.

— Но постойте… мы ведь будем плавать в купальниках, верно?

Он расхохотался так, что из глаз потекли слезы.

— Вы думали, что я предлагаю вам купаться голыми?

— Нет, но…

— И это говорите вы, леди, работающая в системе образования, примерная бабушка двух внучек? Боже мой.

Она усмехнулась.

— Я не знаю, как мне понимать слово «примерная», — проронила она с легким сожалением.

Бен отправился домой за купальными принадлежностями, а она побежала наверх за своими. В доме было душно; волосы Джулии стали матовыми от испарины, а лицо покрылось липким потом. Она не могла дождаться минуты, когда нырнет в прохладные воды озера.

Кандлевудское озеро находилось всего лишь в десяти минутах езды и казалось Джулии чудом инженерной мысли. Где-то в тридцатые годы инженеры ухитрились построить плотины на двух реках и затопили дно долины. В результате получилось длинное, сверкающее голубизной искусственное озеро, которое протянулось на много миль, от маленького Шермана на севере до города Данбери. Бен направил машину на стоунвеллский пляж, в городской парк, где купил у человека, дежурившего на воротах, сезонный пропуск.

В этот праздничный день берег был полон людьми и машинами, но они все же ухитрились где-то приткнуться и уже через пару минут плавали в прохладном, тихом озере, вдали от свадебных беседок и прочих хлопот.

— Чудесная идея, — проговорила Джулия, наслаждавшаяся прохладой собственной кожи, когда плыла по озеру. Чистейшее блаженство.

Солнце уже клонилось на запад, края облаков окрасились в розовые, пурпурные и красные тона. Не желая барахтаться среди других купальщиков, они уплыли далеко за пределы парка и наконец устроились в тихой скалистой пещере, заросшей папоротником, подальше от пляжного шума и визга.

— Я готов был бы просидеть здесь день и ночь, — вздохнул Бен.

Наконец, когда солнце и в самом деле скрылось за горами, они поплыли к берегу и вытерлись насухо.

— Я чувствую себя заново родившейся, — сказала Джулия. Она не могла нарадоваться прохладе кожи.

— Хотите, мы сейчас поедем в ресторан и съедим хороший ужин? — Бен смотрел на нее через край полотенца с диснеевскими картинками, будто полный надежд мальчишка. — Или правила игры гласят, что я не имею права пригласить вас?

— Правила игры… — Она задумалась в нерешительности лишь на минуту. — Не говорите глупости, Бен. Друзья могут пойти на ужин… да к тому же я настолько голодна, что готова съесть шесть порций спагетти.

Он улыбнулся, сверкнув зубами. Под деревьями уже почти стемнело. Бен поглядел на нее, и она ощутила всю весомость его взгляда.

— В чем дело? — спросила она. — У меня в волосах остался кусок водорослей?

— Нет, — тихо произнес он. — Я просто думал, что мы проделали большой путь, Джулия. Вы действительно ответили согласием на мое приглашение в ресторан.

Она вздохнула.

— Это лишь оттого, что я голодна. Не берите в голову лишних мыслей.

Он поднял свои большие руки, как бы защищаясь, и с усушкой произнес:

— Постараюсь.

Когда они ушли из «Виллы Милан», небо над Стоунвеллом уже окрасилось фейерверком. Неумолчный треск и грохот вызвали тоску по прошлому; Джулия вспомнила десятки вечеров, когда смотрела фейерверк с Джеем и детьми.

— Я люблю их, а вы? — спросил Бен, показывая на небо.

— Да.

— Так что? Вместо того чтобы любоваться фейерверком в одиночестве, приходите ко мне. У меня прекрасный вид с задней террасы.

Она призадумалась. Перспектива возвращаться домой в одиночестве не слишком привлекала ее сейчас, после приятно проведенного дня.

— С удовольствием, — честно призналась она.

Они устроились на веранде Бена. Небо, простершееся перед ними, взрывалось многоцветными ракетами — белыми, голубыми, розовыми, зелеными, — а над головой раскатывался громкий шум от разрывов. В промежутках между залпами темный сад наполнялся стрекотанием ночных насекомых. Ночь была мягкой как бархат, полной цветочных ароматов.

— Тут очень мило, — сказала Джулия. — Спасибо, что пригласили меня. — Ей было приятно сидеть тут в кресле, положив ноги на высокий табурет, и наслаждаться прохладой, сытостью и покоем.

Бен был необычайно тихим, он рассеянно гладил собаку, глядя на царивший на небе переполох. Джулии даже показалось, что его не очень радует ее общество.

Потом он спросил, не хочет ли она чего-нибудь выпить.

— Ну… может, простой воды, — сказала Джулия. — Но я сама принесу.

— Нет, не беспокойтесь. Мне нужно проверить свой автоответчик.

— У вас встревоженный вид.

Бен пожал плечами.

— Что-то меня гложет. Как-то не по себе.

— Есть какие-то причины?

— Меня тревожит состояние Киллера… Простите меня, я на минуту отлучусь. — Он направился в дом, двигаясь на удивление тихо для своей крупной фигуры.

Джулия на минуту закрыла глаза, оживляя в памяти счастливые часы, проведенные на Кандлевудском озере. Какой у них получился по- настоящему замечательный день, думала она. С начала до конца — от постройки беседки до озера, итальянского ресторана и этих минут — все было таким, каким и должен быть праздник Четвертого июля.

Никакого плаванья голышом, как предлагала Эйприл, но дело было и не в этом. Она улыбнулась и пошевелила пальцами ног в сандалиях.

Дверь открылась, и в ней появился Бен, совершенно заполнив собой дверной проем. Она озабоченно повернулась, потому что он показался ей таким молчаливым. По его лицу, на которое падал свет из кухни, она поняла, что случилось нечто ужасное.

— Бен?.. — Она вскочила с кресла, но он так и стоял неподвижно и молча. — Бен?

Горестные морщинки собрались вокруг его глаз. Наконец он открыл рот и сказал ей, хотя слова получились хриплыми, словно говорил какой-то незнакомец, с которым она прежде не виделась.

— Киллер умер сегодня днем. Мне позвонила его сестра и оставила сообщение на автоответчике.