Своя Игра

ГЛАВА 8. Ночь алых ножей, или новая встреча с Красной Шапочкой

Барбариска

Слезы катились сами собой. Крупные, горькие, соленые.

Я уже давно бросила все попытки их удержать, уткнулась в плечо мужа, вцепившись побелевшими пальцами в его рукав, и лишь вздрагивала, когда одно воспоминание сменялось другим. Драгоценный неуклюже пытался меня успокоить — сочувственно пыхтел на ухо и, будто ребенка, гладил по голове. Нежно и осторожно. Но это, несмотря на стойкую уверенность в надежности его объятий, только расстраивало.

Он же был там совсем один. Грай Баратти. Бывший Со-основатель. Аркат, так и не ставший тиаром. Умирающий от голода пленник, отдавший жизнь, чтобы его потомки вспомнили правду.

И пусть только часть из показанного нам Лирэем — это истинные воспоминания Со-основателя, а остальное его собственные догадки и предположения, картинка все равно получилась жуткая. А полное эмоциональное погружение, которое и не снилось нашему телевидению, делало тебя практически участником тех событий.

Все вышло так, как Грай Баратти и спланировал. Отдавая ручью, мелькающему в трещинах стены, свою память, воспоминание за воспоминанием, он терял силы, а с ними и жизнь, но сумел пробиться. Улыбка Биаты, поймав его последний вздох, скользнула в воду, и любой, кто окунулся бы в водопад, увидел бы правду. Она должна была пробить барьер чужой лжи и разбудить собственную память аркатов, но, к сожалению, прошло слишком много времени — почти два с половиной миллиона лет — и новая жизнь, и новая история впитывалась в кровь теперь уже тиаров с молоком матери. Но и они бы поняли-почувствовали, что это правда. Для того пленник и вкладывал в заклинание всю свою силу, закрепляя собственной жизнью.

Но вот тут-то и вмешался Ша-рион. Именно он, согласно новой истории, и был тем, кто построил дорожку-кольцо вокруг водопада. Тиар слишком поздно узнал, что задумал его бывший друг, и помешать уже не смог. Да и разве можно остановить воду? Уничтожить опасное заклинание ему не хватило сил, но вот запечатать его камнем-крышкой удалось, как и подчистить почти всю информацию об этом.

Сковырнуть эту крышку у нас не вышло, да и приподнять получилось только чудом. Хотя и нельзя так говорить, но помогла болезнь, поразившая аркатов, подарив нам чудного ребенка, имя которого я до сих пор не знаю.

Интересно, а каким он был подростком? Стал бы нам помогать или тут же сдал своему братцу? И как мне его теперь называть — аркатом или тиаром?

Наверное, пока мы не вернули память всем, стоит использовать обычные для современной Долины термины, чтобы вконец не запутаться. Нам ведь еще из подполья выбираться и общаться с Шестнадцатым и его охотниками. И не хотелось бы неосторожным словом нарушить хрупкое равновесие. Тем более нам, как выжившим на Охоте, гарантируется неприкосновенность. Аж на целый месяц.

Ладно, это история будущая. Тут бы с прошлой разобраться, когда аркаты были еще аркатами — первой расой, появившейся в Калейдоскопе. Позже Создатели заселили свои миры куда более плотно. И это, видимо, обидело их первенцев, заставив спрятаться в Зеркальной долине. Или тому способствовали тиары, созданные магией аркатов лет за триста до самой Долины. Может, уже тогда они лелеяли свои злодейские планы, изолировав своих "друзей" от остального мира. Ведь для чего-то же была организована контролирующая все внешние связи Служба открытых территорий, где работали исключительно тиары. Да и многие ключевые посты во власти сосредоточились в их руках. За свои десять тысяч лет тиары не успевали устать от жизни, были куда активнее и энергичнее. Аркатов больше интересовали науки и искусство, создание артефактов или просто созерцание мира. Да и Долина, в создание которой тиары и капли магии не вложили, жила за счет силы их старших товарищей.

И только теперь стало предельно ясно, почему Лисс называл Эдигорана создателем и аркатом. Кстати, на прямой вопрос, почему сразу все не рассказал, наглый артефакт заявил, что, во-первых, не спрашивали, а во-вторых, за столько лет при не совсем целостной структуре он мог что-то и перепутать. Струсил, короче. Или его разлюбезные создатели не предусмотрели личностное развитие своего творения — иначе с чего бы Гиарлиссу ассоциировать себя с мальчишкой?

Кстати, а не совершили ли они такую же ошибку с тиарами? Жизнь и магию дали, а развитием моральных качеств не обеспечили. Но так ли это нам, к сожалению, уже не узнать. Зато стало предельно ясно, как были изменены стабилизаторы и для чего самоназванные аркаты нацепили на своих рабов кольца.

Грай Баратти зря переживал — стабилизаторы, которые он изобрел, были весьма полезной штукой, и не его вина, что их стали использовать во вред. Изначально ленты были предназначены для маленьких детей, еще не умеющих контролировать свою силу. Блокирующие силу кольца, которые использовались до этого, нархански не нравились детям — владея такой силой, не очень-то приятно чувствовать пустоту внутри себя. И если честно, я их понимаю — чертов сиболь, который нацепил на меня Ксантай, вызывал весьма неприятное ощущение гулкой пустоты. Но мне-то было проще — я с этим родилась, просто вернулась к привычному состоянию, и все. А может, и правильно — от моей неконтролируемой магии вред один. А вот деткам тяжело было.

Лента же — кстати, тогда они могли изменять цвет — не блокировала магию полностью, а помогала ее удерживать и распределять. Нейтрализовывала, если нужно, негативные всплески. Усиливала правильно простроенные заклинания. В отличие от Лисса стабилизатор не был в полной мере живым артефактом и не обладал собственным разумом, скорее, он являлся чем-то вроде симбионта, наделенного магией и зачатками чувств. Как только юный маг получал ленту, проходило запечатление, и не с кем другим данная лента больше работать не могла. Разве что с Айверином. Уж не знаю, как, но наш Хитрец и со сломанным артефактом умудрился договориться. Лирэй предположил, что из-за разрыва в найденном Айверином кусочке сбились настройки и информация о прежнем хозяине. Остальная лента очень даже быстро признала своего Грая. Но вот почему обрывок ленты, переходивший из рук в руки, выбрал себе Шей'тара, так и останется для нас загадкой. И не просто выбрал — привязался и даже помогал по мере сил. Магии, которую артефакт бы мог стабилизировать, в Хитреце не было, приходилось использовать свою собственную. Ничем иным странные вещие сны нашего друга аркаты объяснить не могли.

Неудивительно, что Шей'тар вцепился в эту ленту, как в мать родную — там ведь не только информационная, еще и эмоциональная привязка происходит. Не зря ж ленты раньше отражали в цвете состояние хозяина. Интересно, какого цвета лента у Хитреца? Алая, в цвет его труселей с сердечками? И сумеет ли его артефакт достроиться, раз вторая его половина благодаря вернувшейся памяти и способностям Эдигорана-Грая полностью восстановилась и, сияя чистой лазурью, нежно поглаживала хозяина по щеке. Думаю, точно достроится, если Хитрец об этой возможности узнает и заполучит в свои цепкие лапки Эдигорана. А в том, что у парня это получится, я не сомневаюсь. Вспомнить хотя бы всю ту чушь, что он в Янкаре изобретал. Все те гениальные проекты, я хотела сказать. Наследственность — она штука сильная.

Везет мне, однако — куда ни плюнь, то в великого мага попадешь, то в чьего-нибудь знаменитого родственничка.

— Плеваться меньше надо.

— То в придурошную лошадь, притворяющуюся котом, — отрезала я.

А нечего в моих мыслях без спроса лазить. Развелось тут любителей…

— Это еще что за оскорбления? — возмутилась бывшая лошадь, распушив кошачий хвост. — Какие еще любители? Профессионалы мы. Профессионалы.

С сим глубокомысленным заявлением, профессионал перепрыгнул на плечи Грая и принялся выяснять, не запатентовал ли его давний предок изобретенные им ленточки, и не пора ли нам стребовать свой родственный процент с незаконного использования чужой интеллектуальной собственности. Ошарашенный как могущественным родственником из прошлого, так и наглым лохматым самозванцем из настоящего, Грай Баратти, единственный законный наследник Зеркальной Долины, лишь тяжко вздыхал, рассеянно комкая в ладони весьма недовольную этим ленту, не в силах оценить "всю возникающую перспективу".

Ему, кстати, досталось больше остальных — те узнали только о грандиозной афере Ша-риона, а Эд еще и детство свое вспомнил, родителей, зеркальный коридор, последний шаг в пропасть и кольцо, снятое жуликоватым охотником.

Впрочем, о кольце Грай переживал меньше всего. Это кольцо не просто рабская метка, а еще и главная преграда для их силы. И ладно бы просто преграда. Уверена, будь у новоявленных тиаров выбор, они предпочли бы этому кольцу ошейник. Тот был всего лишь внешним атрибутом их рабского статуса, а кольцо еще и жизнь тянуло, не говоря уже о силе. Если Долина жила за счет объединенной силы обеих рас (и тех магов, что, проходя Зеркальным коридором, растворялись в нем, превращаясь в чистую магическую энергию), то защита от внешнего проникновения держалась исключительно на этой ворованной силе. И теперь-то ясно, для чего нужна была столь мощная защита.

А жизнь… Тиары даже не догадывались о том, что их жизнь утекает куда быстрее, чем должна бы. Если раньше аркаты жили в среднем двести пятьдесят, а то и триста тысяч лет, а тиары около десяти. То сейчас длительность их жизни практически сравнялась и не превышала семидесяти пяти тысяч и у тех, и у других. В этом явлении, в принципе, не было ничего необычного — те же меле могли делиться друг с другом способностями и жизнью, причем, добровольно. Но я сильно сомневаюсь, что аркаты по своей воле стали бы делать столь щедрые подарки.

И все-таки хорошо, что нам не удалось сломать печать. Такую память да без подготовки… Этого и врагу не пожелаешь. Да и не было бы от этого никакой пользы, окромя вреда. Почему? А кто согласится поменять благополучную судьбу хозяев жизни, удлинившейся в семь с лишним раз, на статус непонятно кого? Ага, нашли дураков. А на что аркатам надеяться? Что у бывших тиаров совесть проснется? Бухнутся они на колени перед своими создателями, повинятся во всем, кольца снимут, жизнь уворованную отдадут. И будут все жить долго и счастливо. Ага, как же. Прям, коммунизм в отдельно взятой долине.

А что мы имеем на самом деле? Современные аркаты, может, и слабее аркатов бывших, но полностью их контролируют и просто так из своих рук не выпустят. А жить рабом, зная, кто ты на самом деле, еще та пытка. А что мы можем им предложить? Несуществующее пока лекарство от их болезни? Да и будет ли его достаточно, чтобы от всего отказаться?

Углубиться в размышления мне не дали. Нашу беседу прервал истошный горестный вопль, перешедший в жалобные рыдания. Громкий детский рев в исполнении взрослого парня — испытание еще то. Ну да мы привычные.

Пол, которому наскучили серьезные взрослые разговоры, незаметно удрал с совещания и сейчас сидел, размазывая по щекам горькие слезы, у двери кладовой, куда Ксан и Юсвей запихали Шестнадцатого.

— Ну и чего рыдаем? — ласково спросил любящий "папочка".

— Я к братику пошел, — малыш, всхлипывая, вцепился в его штанину, — а его нет.

— Как так нет? — Юсвей ловко перепрыгнул через арката и рыбкой нырнул в приоткрытую дверь. — Блин горелый. Ты еще кто такой? Шестнадцатый где?

— Нету, — провыл Половиныш, вытирая нос о все ту же штанину. — Нету братикааа.

— Да кто там еще? — озлился драгоценный, отдирая ребенка от своей ноги, поднимая с земли и вручая мне.

— Сами смотрите, — огрызнулся тиар, вытаскивая на свет божий зеленого, в обоих смыслах, арката в перепачканных пылью белых бриджах и рваной рыжей тунике.

Народ изумленно уставился на незнакомца. Интересно, откуда на его руке серебряный браслет Ильсана? Получается, что совсем недавно пленник был Шестнадцатым. Или выглядел как Шестнадцатый… Наверное, это ограничитель сработал, перебив аркату магию и сведя на нет качественную иллюзию. Настолько качественную, что никто из наших магов и не догадался о подмене.

— Ты еще кто такой? — Лирэй повторил популярный в последние минуты вопрос.

Правда, ухмылка на лице драгоценного и улыбочки его товарищей по Охоте явственно говорили, что ответ им уже известен.

— Это ко мне, — подтверждая мои мысли, пропел за спиной нежный женский голос.

Вперед протолкалась нархански похожая на меня девица в синем развратном платье с белым кружевным передником и кокетливой шнуровкой по бокам. Различие между нами не ограничилось одним лишь платьем — бюст девицы, разом привлекший внимание наших мужчин, был больше моего раза эдак в… Не важно во сколько, иначе я умру прямо тут. От зависти.

Раздавшиеся смешки подтвердили, что девица узнана. Даже аркат выпучил на нее глаза и испуганно попятился.

— Ты еще кто? — похоже, от этого вопроса мы сегодня не избавимся.

— А разве не ясно? — удивился нарханский двойник. — Не нарханский, а лингрэвский, — поправил нахал, оглядел себя и возликовал. — А, понятно. Самую важную деталь забыл… забыла.

Красотка вытащила из декольте ярко-красную беретку и торопливо нацепила на голову, с изрядной печалью добавив (к счастью, мысленно):

"Про хвост тоже хорошая идея, но твой муженек запрещает его отращивать".

— Красная Шапочка, — трясущимся от ужаса голосом выдавил аркат.

— И тебе здрасьте, Двести Восемьдесят Седьмой.

Правда, продолжать общение аркат не пожелал — уперевшись спиной в стену, он рухнул на колени и проворно уполз в кладовку, захлопнув за собой дверь.

— Ты куда, дорогой? — расстроенно воскликнула Красная Шапочка.

— Не пускайте ее сюда, — истошно взвыл Двести Восемьдесят Седьмой. — Я еще жить хочу.

— С кем? — поскреблась в дверь девица.

— Один. Я еще так молод.

— Это да, — фыркнула Красная Шапочка. — Мелкий еще. На бабушку точно не тянешь.

— Только не бабушка.

— Ну, тогда…

— И не волк.

— Все-то ему не нравится, — возмутился лингрэ, скрестив руки на сердито вздымающейся груди. — Ну, ладно. Фантазия у меня богатая. Мальчик-с-пальчик? Шрэк? Принцесса на горошине?

Последнее, видимо, особо впечатлило несчастного арката, а дверь вздрогнула не иначе, как от удара головой.

— Уберите ее, я все скажу.

— Отлично, — Бумер азартно потер ручки. — Тогда скажи, за кого голосовать будешь?

— Президент, заткнись, а, — без особой надежды попросил Умник.

— А чего он? — огромные глаза Красной шапочки наполнились самыми настоящими слезами. — Электорат должен знать своих героев. Неправильная галочка в бюллетене — это корень вселенского зла.

— Он правильную поставит, правильную.

— Я правильную поставлю, — поддакнул из-за двери Двести Восемьдесят Седьмой.

— За кого? — коварно поинтересовался лингрэ.

— Ээээ… За Красную Шапочку? — осторожно предположил аркат.

— Думай, что говоришь. За Президента голосовать надо. Короче, вот тебе агитки, — перед дверью выросла увесистая стопка листов с гордым профилем лингрэ и сияющей надписью: "Президента в Президенты" — развесишь в долине. И тогда свободен.

— Правда отпустите? — из-за двери выглянула радостная зеленая морда.

— Нет, — отрезал Лидатей. — Сначала расскажешь, как ты здесь оказался. И где сам Шестнадцатый.

Пленник тоскливо глянул в ясные очи Красной Шапочки, вздохнул и принялся рассказывать. Тогда, после драки, ему вдруг неудержимо захотелось спать. Разбудил же его ласковый пинок под ребра. Это Шестнадцатый вернулся с Охоты. В прескверном расположении духа. Остальных охранников врат разбудить не удавалось, и это взбесило командира еще больше. Прихватив Двести Восемьдесят Седьмого, Шестнадцатый бросился в погоню. У водопада его боевой пыл поугас… то бишь, возрос до небес, но осторожность — она превыше всего. И его выбор пал на нашего нового друга. Самолично накинув на него иллюзию, в том числе и на энергетическом уровне, Ша-Никкей отправил парня в бой. Где тому не очень-то повезло. Нет-нет, повезло, очень повезло. Теперь-то он знает, за кого голосовать.

Вот и я узнала, что такое не везет и как с этим бороться. Хотя нет, как бороться, не узнала. Вообще удивительно, что пережила этот день и не свихнулась. Правда, как утверждают наглые Президенты, свихнулась и уже давно — разве будет человек в здравом уме с лошадьми, а тем паче с котами разговаривать?

Да пошел он. Не нравится, не будем разговаривать. И с драгоценным тоже. Пусть и дальше дуется да морду воротит.

И, между прочим, это он сам виноват. Кто канал открытым оставил? Вот и лезут туда все кому не лень. А я тут при чем? Мы, между прочим, по делу разговаривали. Ну и что, что ночью. Подумаешь, поулыбалась чуток. Мне что, уже и улыбнуться постороннему мужику нельзя? Тем более что Такин вроде как не посторонний.

Да сам он кобелина белобрысый. Да ему просто завидно. Сам-то лысый и зеленый. Ну ладно, почти лысый.

И он еще смеет обижаться? Да Такин всего дважды в мою голову влез. Ну да, в одну и ту же ночь. Но ведь ненадолго. В отличие от некоторых.

Да пошел этот придурок ревнивый куда подальше. Вообще все пошли. Я им что, золотая рыбка, что ли? Почему я должна чужие проблемы решать, когда у меня своих воз и маленькая тележка? У меня, может быть, дети черте где, без присмотра.

Ну ладно, не черте где — в Виссэре. Но это даже хуже — совсем одни в огромном чужом городе. И Айверин, зараза такая, вместо того, чтобы за детьми присматривать, в библиотеке роется, карты сокровищ ищет. Девицу себе какую-то завел. Вот так и знала, что нельзя всяким там мошенникам доверять.

Одно радует, Сэм нашел то, что искал. Доказательства невиновности технарей. И пусть для остального мира эти дневники вряд ли станут достаточно весомым аргументом, для себя мальчишка все выяснил. А это уже немало. Сэм вообще молодец. Инструкцию вот нашел к вариатору. Не совсем, конечно, инструкцию, скорее, заметки. Но это тоже неплохо. Теперь мы сможем использовать вариатор в нашей игре против Нарвиса. Тем более что у Неор, оказывается, наследственная предрасположенность к работе с этим прибором.

Связной из нее, правда, так себе — слишком уж эмоциональная особа, и вычленить из ее болтовни рациональное звено весьма непросто. Да и сниться предпочитает исключительно мужикам. А как было б хорошо, если бы она сама ко мне явилась, а не Ферьон. Мне бы тупые зеленые морды скандалы не устраивали. И ведь хотела ж объяснить, почему мы с Такином хихикали, так ведь нет — нам же орать больше нравится.

Вот пусть орет дальше. Где-нибудь там, в углу пещеры. Выйти-то мы все равно не можем. Шестнадцатый и прочая числительная шваль проход перекрыли. Так что теперь ни они к нам, ни мы к ним…

И как только наше убежище вычислили… Хотя на то они и числительные.

А если и про разрушенное охранное заклятие у водопада узнали, то нам вообще крышка. Мы, конечно, долго можем здесь просидеть — пока еда и воздух не закончатся — но, когда тебя не выпускают, выйти хочется особенно сильно. А куда выйти? Прямо в нежные объятия охотников? Боюсь, они нам и Красную Шапочку, впечатлившую даже Ферьона, припомнят, и черных риелторов, и… укрывание выродков. Шестнадцатому же невдомек, что это именно выродок нас и укрывает.

Да сами они выродки. Как можно устроить охоту на собственного брата?

Надеюсь, Половиныш об этом не узнает. Как и о том, что его магию с той стороны Ша-Никкей блокирует. Не удержится ведь, впустит брата. И тогда нам крышка. Вот и пришлось аркатам прикрыть наши мысли по методу Президента — боюсь даже представить, о чем я сейчас думаю. Уж точно не о том, что капитан Инвери умудрился внедрить своих агентов и к технарям, и вот сейчас Гюнтер Алрайт под чутким руководством Оппозиции (вот об этом Президенту точно знать не следует) работает над вакциной, и у Пола есть все шансы вылечиться.

Может, не все так и плохо?

Да, мы в ловушке, но это же не в первый раз. Выбирались же как-то раньше, и сейчас выберемся. Если помогут. С той стороны.

Только нет у нас с той стороны союзников. Если кто из рабов и сочувствует заговорщикам, против аркатов им не пойти — кольца помешают. На такое разве что камикадзе способен. Да где ж нам таких найти?

Нет, надо все-таки успокоиться. А то запугала уже всех. И Половиныша, и девиц кусачих.

А нечего мне под руку лезть. И родственника моего слюнявить. Толку-то от их облизывания — у него ж с головой проблема, а не с открытыми ранами.

Да, с головой у него точно проблема. Это ж надо было таких дур с собой через выжженные земли потащить. Ладно хоть, слушаются. Заглядывают в комнату каждые пятнадцать минут, видят мой ласковый взгляд и вновь прячутся.

И правильно делают. Не будь Ильсану так плохо, я бы их уже выловила.

Это ж надо было такое учудить, что парень уже третий час в бреду мечется, и никакая магия на него больше не действует.

Думать же надо, что делаешь. Или у крошассов с этим туго? Нет, ладно, Пол — он ребенок еще, мало что соображает. А эти?.. Замуж они, видишь ли, вышли, а думать не научились. Только языком трепать и горазды.

Хотя мы сами виноваты. Надо было их с самого начала совещания выгнать, и Половиныша тоже. Но кто ж мог подумать, что предположение Лирэя верные женушки Ильса воспримут, как руководство к действию. Пол… А что Пол? Это же Лирэй заявил, что для разрушения печати у водопада нужна группа из восьми аркатов и одного тиара, как проводника силы. А Суисса и Кссейна всего лишь подсказали, что и у Ильсана есть печать, блокирующая магию. Так кто же виноват, что ребенок решил проверить эту теорию?

Такин ал'Ферьон

Координатор таки выполнил свою угрозу и полностью перекрыл Такину все лазейки. Удивительно, что вообще не выгнал. Хотя, что тут удивительного? Такин был более чем уверен, что господин ал'Стейн не воспринял его всерьез. Благодаря дорогой мамочке парня мало кто воспринимает самостоятельной и самодостаточной личностью. Что вполне соответствует действительности, как бы ни прискорбно было это признавать. Даже участие в Игре было полностью одобрено мамочкой, после целого месяца уговоров.

Отказ вернуться под матушкино крылышко после игры — его первое и пока единственное самостоятельное решение. И далось оно Такину нархански легко. Правда, только потому, что посторонние в Центр не допускаются, а магическая связь блокируется. Иначе бы леди ал'Ферьон достала бы сыночка и здесь. Как уже достала мать Умара. Леди Иришаль, конечно, не признается, но по тому, как нервно подергивался уголок ее рта во время беседы о мамочке Такина, становится ясно, что обходить ее госпожа ал'Никс будет десятой дорогой, причем, в гробовой тишине — а то не дайте боги услышит.

Ну, да ладно, Такин — не мальчишка уже, надо учиться принимать решения и отстаивать свои интересы. Может, его потому так быстро из Игры вышибли, что, получив иллюзию свободы, парень просто потерял голову и наделал кучу глупостей?

А не делает ли он очередную глупость и сейчас, вмешиваясь в дела Координатора?

А может и делает. Но это его глупость — самолично придуманная и воплощенная в жизнь без чьей бы то ни было указки.

И леди Иришаль Такину верит. И эта взбалмошная человечка, что напрочь снесла голову Умару, верит. Заочно. Но от этого не менее приятно. И даже Сарана верит. Хотя и не говорит этого.

А может это не показатель? Может, Такин все себе навыдумывал? Неор вон тоже ему верит. Эта дурочка вообще всем верит. Хотя…

Неор, конечно, дура, притом, потомственная, но вариатором пользоваться научилась. На его голову. Теперь все эротические сны на корню рушит. Учить тут Такина вздумала, как и что делать. Дескать, она дама замужняя, опытная, да и дедушка ее всему обучил прямо на практике.

Тьфу. Идиотка зеленая. Закрепить ей этот цвет, что ли? Будет в следующий раз знать, как парней в самый ответственный момент от дела отвлекать. И ладно бы только во сне являлась, теперь ведь и наяву от нее покоя нет. Сон ей, видите ли, уже и не нужен. Шляется в чужой голове, как у себя дома, дура потомственная.

Хотя с "потомственной" Ферьон погорячился. Прабабка ее, похоже, весьма умной была — мало того, что она незадолго до Катастрофы этот самый вариатор изобрела, так еще и несчастного графа обвела вокруг пальца, замуж за него выскочив. Вот от него, кстати, дурость в их роду и пошла.

Зря тот мальчишка Неор обо всем рассказал — рыдает теперь их красотка в три ручья, что технаркой оказалась. На силу успокоил, намекнул, что и из этого пользу можно извлечь. Вот, к примеру, сейчас она их единственный связной. И с Ферьоном может поговорить, и с мальчишкой-технарем из Виссэра, и с эльфами в Таиндэ, даже с Ильсаром и каким-то странным парнем по имени Половина. Короче, с любым, с кем у нее есть стойкая эмоциональная связь. А таковая у их красотули вырабатывается практически мгновенно, стоит ей только услышать о ком-то и посочувствовать ему.

Но утомительная все-таки девица. А ее мужу следует орден вручить за мужество. Такин еле удержался, чтобы Неор не послать. Куда? Как раз на тот орган, про который ей дедушка не велит с посторонними дяденьками разговаривать.

Дура. Как есть, дура.

Ну, да ладно. Это ж своя дура, полезная.

К тому же, чистая наивная дурочка куда лучше хитрых наглых стерв. Вроде той, с которой его Саране приходится дело иметь. Эта гадина даже парня своего не пожалела. Как его в Калейдоскоп отправили, Тигара, поди, и не вспоминала о нем ни разу, пока Ильсар ей для игры не понадобился. А вот Сарана — хоть и девушка сильная и решительная, на подлость не способна.

И это что получается… Если верить словам Неор, Тигара со дня на день находит планшет Эрл'ларии, и игре конец? Но тогда Умник навсегда там застрянет. И Сарана. И Такин больше ее не увидит. Разве что во сне или через вариатор. Ах нет, не достает вариатор до Эршании. Неор уже пробовала с Иришаль связаться, но ничего не вышло. Или эмоциональный контакт незначителен, или, что вероятнее, защитное поле вокруг Калейдоскопа мешает. Центр, он напрямую на эти миры завязан, а вот до остальных греймов не дотянуться.

Так, надо ему вмешаться и срочно.

Нет, ну кто этих эльфов просил в озере планшет прятать? Не удивительно, что болезнь Неор только прогрессирует. Еще бы, на благодатной-то почве. Станешь тут умной, когда кругом одни дураки. Ну кто станет прятать вещь там, где ее нельзя достать? И ладно бы, они ставили перед собой именно такую задачу. Но ведь одно дело, когда не может достать враг, а совсем другое, когда и ты сам не можешь.

Или он им просто не нужен? Спрятали, и концы в воду? Ага, вместе со всем планшетом.

Нет, ну это ж надо было додуматься в озеро его зашвырнуть и камушком для надежности придавить?

Если кто из игроков и догадывался, где эльфы свой планшет прячут, то отыскать его в мутных… ну ладно, радужных водах Радужного же озера не представлялось возможным. Вот лично Такин, к примеру, про озеро даже не подумал, хотя и замок весь обыскал и парк. Нет, может, он и не самый умный парень — особенно, по мнению некоторых всеобщих любимчиков — но ведь и до него греймы играли. И никто найти не мог. Вот уже лет двести как. Так и лежит этот планшет на самом дне никем не найденный.

И вот теперь у Тигары есть все шансы до него добраться. И что самое поганое, это Ферьон ее туда направил, пытаясь затянуть игру. Затянул, называется.

Но кто ж мог подумать, что эльфы планшет в озеро сунут, а Сдвиг это Радужное чудо обратно на Варто вернет.

Вот, кстати, что за мода у аркатов названия тырить? Радужное, Зеркальное… Что, других слов нет? И дураку ведь ясно, что к настоящему Радужному озеру оно никакого отношения не имеет. Долина вообще Сдвигам не подвержена. Да и находится вовсе не на Варто, куда это второе озеро после переноса вернулось. Да, оно у гор, неприступных, как и положено. Но Такин сильно сомневается, что, если какой идиот в те горы сунется, сумеет их пройти. Но представим, что прошел. Переползает он такой через горы, замерз весь, сосульками покрылся, смотрит — бац, а Долины-то нет. Да и откуда ей там быть? Она ж в совмещенном пространстве. И хода туда разным придуркам нет. Если только он через зеркала ходить не умеет.

Хотя лично Ферьон умеет, но пройти все равно не сможет. Забаррикадировались они там знатно, заклинаний охранных понаставили — так что греймам тоже хода нет. И даже одним глазком подсмотреть не удастся. Поди, львиную долю своей магии на защиту тратят. И теперь-то ясно, почему.

Неизвестно, зачем они вообще в эту Долину спрятались и имели ли туда доступ создатели Калейдоскопа, но после того, что устроили там тиары, не удивительно, что защиту усилили до максимума и даже больше. Это ж надо так все перевернуть, два народа местами поменять, и так что никто ничего не заподозрил. И почти два с половиной миллиона лет все спокойно было. Пока Умник туда со своей женушкой не заявились.

Вот ведь тоже везение — во все неприятности разом влезать. А потом успешно из них выпутываться.

Только, похоже, из этой ловушки им самим не выбраться.

Еще бы, такой осиный улей разворошить. Разве ж им позволят теперь живыми выйти. Уже давно бы убили, но войти не могут.

Смешно, одни войти не могут, другие — выйти.

В чужое совмещенное пространство вообще без позволения хозяина не войти, а Половиныш им точно не позволит. Только если не узнает, что с той стороны его брат сидит. Вымахал почти вровень с Умаровской женой, а не соображает, что этот Шестнадцатый и родного брата не пожалеет, тем более, когда тот выродок.

Короче, все хреново, как Барбариска говорит.

Память они найти нашли, а вот печать не сломали. В водопаде всего пятеро аркатов купалось, а нужно как минимум восемь. Обычно для важных дел и сложных заклятий восемь магов собирают. И девятый — как проводник силы. Значит, девять… И, если Такину не изменяет паранойя, девятым должен быть тиар. Чтобы уж совсем аркатам память перекрыть.

А может, и правильно, что сразу не открыли. Чтобы они стали делать при новой памяти и старых возможностях? Рабские кольца-то еще никто не отменял. И что в итоге? Неразбериха, паника, стычки, война. С неизменным проигрышным результатом.

Имар Туварэн

В эту ночь Имар понял главное — какое счастье, что не он наследник престола. Не очень достойные мысли, конечно, да и Альси жаль. Немного. В конце концов, не ей же отдуваться — мужу. А если повезет, и Князь будет жить долго и счастливо, то и править не придется. Правда, Имар очень сомневался на счет "счастливо". Чтобы прожить в этом кошмаре "долго", нужны просто стальные нервы.

А не стальной горшок. Гюнтер тоже додумался, что притаскивать. Мобильный комплекс защиты от прослушивания "Защита-1" (расширенная версия).

Расширенная — это уж точно. Размером с любимый дедушкин горшок, да и форма практически такая же — с двумя полукруглыми ручками по бокам и узким продолговатым глазом спереди.

Хм, зря Имар про этот "глаз" пошутил — желающие посмотреть изнутри горшка на это мир нашлись практически сразу же. Что ж, выбора у него нет, придется работать с тем, что есть.

Подготовка митинга шла полным ходом. Алыми лентами был засыпан весь дворец. Причем, некоторые из них были размером если не с корабельный парус, то уж точно с большое одеяло. Вот что значит правильный стимул. Интересно, как этот "маленький бантик" на груди будет смотреться?

— Ну, это смотря какая грудь, — ехидно прокомментировала "дополнительная деталь" мобильного комплекса.

Спорить с ним было бессмысленно (и опасно), так что Имар, поручив ребятам проследить и по мере сил проконтролировать эту подготовку, водрузил на поднос нарханов комплекс, покрутил, как учили, колесики на ручках, и пошел осматривать замок. Бьющий из "глаза" полупрозрачный серо-голубой луч должен был показать укрытые в стенах фантики. Самые простые схроны эльфы и так нашли, только это, зная размах заговорщиков, лишь малая толика того, что запрятано в замке.

Встречавшимся по дороге эльфам приходилось врать, что сия конструкция есть мощнейший артефакт, изгоняющий нечисть. Сородичи смотрели в предельно честные глаза Имара, потом переводили взгляд на сидящую внутри "артефакта" нечисть, и делали вид, что верят.

А что? Может, оно тут для настройки артефакта сидит?

И он, между прочим, работает. Прибор, естественно. Не нархан же. Этих-то араж изгонишь. Не буду же Имар говорить, кто именно их сюда впустил. А то как бы их самих не изгнали…

Закончив (на этот раз) со сбором фантиков, перепачкавшись в пыли и обругав последними словами уборщиков, эльф ввалился в секретное убежище, которое велел Тэуну превратить в лабораторию. Помещение сверкало чистотой и свежестью. За гладким отполированным до блеска столом сидел Тэунарэль и что-то самозабвенно черкал в книге, нархански напоминающей эльфийскую летопись, уже не один век бережно хранимую в центральном зале библиотеки.

Швырнув на стол надоевший комплекс, к этому времени уже потерявший "основную деталь", удравшую по важным делам, Имар уселся напротив товарища. Встал. Внимательно оглядел узкий металлический стул с кожаным сиденьем. Сел. Почувствовал спиной мягкость собственного кресла, а пальцы нащупали небольшой надрез на подлокотнике — кресло поцарапали, когда перетаскивали из библиотеки в убежище. Имар снова встал и, усмехнувшись, отвесил Тэуну оплеуху.

— За что? — растерянно заморгал тот.

— Тебе сказали, все здесь убрать и помыть, а не накладывать иллюзию нашей алхимической лаборатории, — рявкнул Имар.

— Да нормально ж все, — отмахнулся он, — тем более что мебель настоящая. Мы с ребятами чуть не надорвались, пока сюда кровати затаскивали. А шкаф вообще еле пролез.

— Да знаю я. Сам сюда стол тащил, и кресла. Что поделаешь, если среди нас нет толковых магов? Вы ж, кроме иллюзий, ничего и не можете.

— Зато иллюзии у нас отличные, — рассмеялся Тэун. — Твой технарь вовек не догадается.

— Не догадается, — кивнул Имар. — Зато проверить может запросто. А ты даже тактильную иллюзию не додумался наложить.

— Да ладно, сейчас Тайнитарэль вернется, сделает.

Зашипев не хуже нархана, Имар прошелся по комнатам.

Хм, мебель и впрямь добротная. Шкафы наверняка из библиотеки, это ближайшее к убежищу помещение. Собственно, именно из библиотеки и открывается широкий проход в первую из трех комнат. Имар с товарищами еще в детстве устроили там штаб. А после захвата замка, кое-как убрав грязь и притащив дополнительные кресла, организовали штаб народных мстителей. Название, может, и так себе, но с некоторыми наглыми твар… милыми пушистикам лучше не спорить.

Стол деревянный, с трещинами и сколами. И это плохо. Мало ли что там смешивать будут. Но если притащить столешницу из комнаты Имара и приклеить, то сойдет. Шкафы… хорошие, от пыли оттереть и нормально. Кровать и диван наверняка из ближайших комнат. Вряд ли Мирэйли это обрадует. Ну и араж с ней.

Кладовка. А вот здесь порядок и полная пустота. Куда нарханы подевали рухлядь из этой каморки, Имар даже знать не хотел. Как и о том, откуда притащили камровые пластины, чтобы обклеить стены, пол и потолок. Как клеили, тоже неясно, но сделано неплохо. Даже если эксперимент выйдет из-под контроля, магу отсюда не выбраться.

Что ж, осталось все вымыть и вычистить. На это даже Тэун способен. Если правильно простимулировать. А уж в этом Имарианзинтэль профи. Учителя хорошие были. Хоть и наглые чересчур.

Оторвать же Тэунарэля от его писанины было куда сложнее. Сломался он на обещании одеть ему мыльное ведро на голову и приварить намертво. Ну что поделаешь, учителя такие.

Пока недовольно насупившийся парень полоскал тряпку, Имар сунул нос в его записи.

"Ночь алых ножей, или торжество эльфийской расы, как истинного венца эволюции".

Вот же свихнувшийся фанатик.

— Э, Тэун, ножи-то тут при чем?

Воин, переквалифицировавший в ученого (и временно в уборщика), мазанул тряпкой по стене, смахивая паутину, и, пожав плечами, пояснил:

— Алых бантиков, как-то не звучит, согласись.

Гюнтер Алрайт

Успокоиться никак не получалось. Единственное, что удавалось, это не метаться от нетерпения по комнате, а степенно сидеть в кресле, каждые полчаса подскакивая к больному и проверяя пульс и дыхание. Нарханы, Фрр и Фррр, свернувшиеся клубком на подушке, шипели и недовольно мели хвостом. Приходилось возвращаться в кресло и вновь считать минуты.

Состояние пациента было стабильным.

Стабильно непонятным.

После введения вакцины, кроме непродолжительного обморока, все показатели остались в норме. И оставались неизменными вот уже четвертый час.

Возможно, Гюнтер взял недостаточно оборудования. И оно просто неспособно отразить происходящие изменения. Но ведь и анализ крови ничего не показывает.

Маленькая доза?

Короткий период воздействия?

Негативные внешние факторы?

Араж драный.

Вот уж точно негативные. Алрайт уже все пальцы содрал, пытаясь открыть нарисованную на стене форточку. Не то чтобы в этих подвалах было чересчур душно — к тому же он сам настоял на замкнутой системе вентиляции — но уж больно достоверной была иллюзия.

Эльфы выделили под полевую лабораторию три тайные комнаты, соединенные между собой узкими коридорчиками. Гюнтер не знал, кто здесь жил раньше, но сейчас все помещения были тщательно вымыты, очищены от пыли и старой рассохшейся мебели, валяющейся сейчас в кладовке, куда Швяшной, проводя экскурсию, не преминул затащить ученого. Дворец они осмотрели мельком — мешали валяющиеся то тут, то там тела с алыми лентами на груди, а крепкие ребята в форме, мотающиеся с носилками по лестнице, споро перетаскивали заговорщиков в куда менее уютные подвалы.

Замок Гюнтера впечатлил — все ярко, богато. Картины кругом, статуи, украшения всякие. Ковры, опять же. Даже у него в лаборатории ковров наложили. В комнате отдыха технарь их, так уж и быть, оставил, а в палате и выложенном камром изоляторе велел убрать. Нужны они там, эти рассадники пыли и микробов. И ладно бы, микробов полезных, так нет, дребедень одна.

Эльфы, кстати, молодцы — модники, конечно, и шалопаи легкомысленные, но дело свое знают и весьма расторопны. Ковры гладкой серо-зеленой плиткой заменили. Стены, как Гюнтер и просил, белым выкрасили. Столы и прочую мебель тоже. Так что самым ярким пятном лаборатории были картины в деревянных резных рамах и несуществующее на самом деле окно.

Алрайт сначала никак не мог понять, почему за окном пронизанный солнцем лес виднеется, когда они мало того, что под землей находятся, так еще и ночь на дворе. Гюнтер чуть руки не содрал, пытаясь защелку отодвинуть. И главное, видит же ее, подклюку, ощущает, даже металлический запах чувствует, а сдвинуть не может. Потом только сообразил, что, когда кругом маги, удивляться не стоит.

Интересно, они хоть пыль-то на самом деле вытерли или тоже иллюзия? И как в реальности эта белоснежная мебель выглядит? Хотя лучше не знать.

Но про пыль и грязь Алрайт обязательно спросит. Антисанитария в лаборатории — это просто недопустимо. А остальное не так и важно.

Вот только аражево окно. Солнце бы хоть, что ли, выключили, придурки ушастые. Или это хвостатые любители шуточек и чужих подписей? С этих станется…

Гюнтер потер подживающий шрам на лбу, поминая добрым словом незнакомого ему Зорро и девицу, рассказавшую о нем Ирррру, и, хихикнул, представляя, как огребет Батура, когда Швяшному надоест бегать по эльфийскому замку, собирая алые ленточки с восхваляющими Оппозицию надписями, и он вернется в Ди-рактион.

Разоблачить подставу Императора не удалось. Нархан сумел так подделать договор, что даже проверка на графологе подтвердила подлинность почерка Гюнтера. Доверившись Сэму, как более опытному специалисту в нарханском вопросе, Алрайт воплотил в жизнь его идею. Времени писать на доске объявлений о неимоверной крутости Императора у Гюнтера не было. Поэтому он просто позволил Батуре подслушать якобы его беседу с братом, сообщив между делом, что Винфорд, захватив земли магиков, получил титул императора и надо бы любимого начальника с этим поздравить, не позабыв сообщить о его неисчислимых достоинствах. Зная подхалимскую душонку Батура, Гюнтер был уверен, что заказ Императора будет выполнен и даже перевыполнен в рекордные сроки.

И все-таки нарханы — это нечто. Они, оказывается, и в людей умеют превращаться.

Даже жаль, что Алрайту не удалось побывать на митинге лично. Но и показанная Имаром картинка впечатляла. Винфорд, узнавший о массовых пищевых отравлениях среди его сторонников, бросил эльфов на произвол судьбы и умчался на Первую базу спасать положение. Но не отменять же из-за этого практически полностью подготовленное мероприятие. Главное — ленты — было давно готово и ждало своего звездного часа. Винфорд в исполнении Швяшного вышел на загляденье, даже мама родная не отличила бы. Если бы не длинный черный хвост. Схватившимся за головы эльфам пришлось выдержать серьезный бой с отстаивающим свое достояние нарханом. Отвоевали — пообещав оное достоинство оторвать напрочь. Народ на митинг собрали быстро, раздача лент желающим прошла еще быстрее. Отказавшихся просто-напросто не было. Еще бы при такой-то перспективе — лента на грудь или канделябр в голову — и Гюнтер бы согласился.

Джанайя, правда, потом ругалась, как ей усыплять врагов, когда ленты у всех. Пришлось заклинание усложнять, вводить дополнительные параметры — наличие иллюзии (а вдруг под нею не эльф), кодовые слова, мелькающие в мыслях митингующих. А эльфам потом разбираться и разбираться, кто враг, а кто так, мимо шел.

Перелом произошел спустя восемь с половиной часов с начала эксперимента. Состав крови изменился еще раньше, но на общие показатели это не повлияло. Пациент не приходил в себя, а лишь капризничал и требовал рассказывать ему сказки. Перепоручив это дело Джанайе, Гюнтер вновь углубился в свои записи и результаты анализов. Прямой зависимости изменения физического состояние от воздействия вакцины он не наблюдал. Вирус продолжал действовать, усиливая дегенерацию клеток. Магическое поле пациента, измеряемое по его просьбе Джанайей, тоже претерпевало изменения — в разноцветном некогда фоне стали преобладать светлые, а то и вовсе белые тона, к тому же, за последние дни наметились черно-серые разрывы, которые после введения вакцины только расширились. Боли не было, но это скорее заслуга нарханов. Джанайе же Алрайт запретил вмешиваться. Мало ли как среагирует нановирус на воздействие чужеродной магии. Тем более с ее слов выходило, что болезнь пробовали лечить лучшие целители их Долины, но безуспешно.

Второй пациент, оказавшийся, несмотря на преклонный возраст, сыном первого, проявлял те же симптомы, но в более усиленной форме. Сравнительный анализ крови показал, что вирус проявляет себя одинаково. Магическая составляющая… Тиара пыталась объяснить Гюнтеру ее особенности, даже теоретические выкладки рисовала, но, если ты это не видишь, сложно разобраться. Приходится полагаться на удачу и интуицию. И если второе вполне приемлемо, то первое недопустимо.

Нет, ну как можно учесть то, что нельзя ни измерить, ни систематизировать? И что это вообще за уровни? Как в боксе — легкий вес, тяжелый все? Или сродни уровням знаний — чем выше объем, тем выше уровень? И то, и то? Хм… И как, спрашивается, Гюнтер должен эту неопределяемую величину учитывать при составлении вакцины. Получается, простой магической подпитки явно недостаточно. Необходимо воздействие равное силе мага. И какой силе — той, что была до заражения, или той, что есть сейчас? Твою колбу. Но ведь у некоторых больных сила и вовсе отсутствует. Значит, все-таки первоначальной. Вроде как магический укол или толчок…

Но что же тогда мешает нано-элементам вакцины бороться с вирусом? Алрайт же подключал к делу магию…

— Что мешает? Что мешает? — передразнил его глава ДНБ собственной персоной, заставив вздрогнуть от неожиданности. Успокоиться помог хвост, весело раскачивающийся из стороны в сторону. — Лень мешает. Укол, толчок… Пендель им нужен.

— Какой пендель? — опешил Гюнтер.

— Какой-какой… волшебный.

Ирррр подошел к кровати и так шарахнул по пациенту магией, что его сородичей с подушки, словно ветром, смыло, а Хе-Стара подкинуло и дугой выгнуло для пущего эффекта. Джанайя кинулась было "Винфорда" ловить, но замерла на полпути, во все глаза уставившись на больного.

— Цвет изменился… — наконец прошептала она.

— Какой цвет?

— Какой-какой… — насмешливо фыркнула Оппозиция. — И наберут же дураков в науку.

Тиара же ответила вполне серьезно:

— Магического поля. Синие тона вернулись и зеленые. И трещины цветной дымкой подернулись.

Судороги прекратились, сменившись мелкой дрожью и обильным потом. Фрр и Фррр усиленно замурлыкали парню на ухо, а Джанайя продолжала удерживать за плечи, не позволяя встать. Да уж, волшебный пендель Оппозиции дорого обошелся пациенту. Но может быть не напрасно…

Попросив девушку подержать руку Хе-Стара, Алрайт взял образец крови и бросился к лабораторному столу, с трудом дождавшись окончания анализа. Если опустить научные данные, улучшившиеся физические показатели, то… Да короче, в его крови творилось нечто невообразимое. Нано-элементы метались туда-сюда, как угорелые, сталкивались друг с другом, набрасываясь на противника и практически мгновенно их сжирая. Слившиеся воедино нано-элементы, будто подхватывая от больного дрожь, мелко затряслись, а затем растворились, чтобы быть выведенными из организма вместе…

Хм, а что-то Гюнтер этой детали интерьера при экскурсии не видел, да и при строительстве лаборатории, похоже, забыл упомянуть об этой немаловажной детали. Разве что позабытое в углу ведро сгодится.

Не важно. Это совершенно не важно.

Если так пойдет и дальше, то менее чем за полчаса вирус будет уничтожен, и они смогут узнать, в полной ли мере восстановится тело и разум. Ах да, еще магия, опять Алрайт про нее забыл.

А вот Швяшной точно не забыл. Крутится зараза вокруг, с вопросами к Джанайе пристает. И ладно бы еще с путными какими-то, а то чушь всякую спрашивает: а сколько в Долине электората, а хорошо ли налажена агитация.

Было ли Гюнтеру стыдно за деда? Скорее да, чем нет.

Хочется верить, что дед не знал истинного предназначения своего вируса. И думал, что создает защиту от вражеской агрессии.

Но, как выяснилось, аркаты вообще не интересовались внешним миром, ограничившись лишь своей Долиной. И как сказал Хе-Стар, зря это сделали. Нельзя справиться с проблемой, позабыв про нее. Тем более что она сама про них забывать не собирается. Иначе откуда в Ди-рактионе мог появиться пациент ноль и вся контрольная группа? Столь сильных магов подчинить не так-то просто, а уж низвести почти до уровня животных — это вообще за гранью способностей любого из магов Калейдоскопа. И это значит только одно — либо в этом задействованы жители Долины (но Гюнтер не мог представить, чтобы они сами устроили у себя настоящую эпидемию), либо это кто-то настолько могущественный, что легендарные аркаты по сравнению с ним будто дети малые.

И это второе предположение наиболее вероятно. И Хе-Стар подтвердил, что во время пленения почувствовал присутствие странной силы, и готов утверждать, что это создатели. У них свой особый магический след. Правда, сменилось множество поколений, и что-то могло забыться. Но… кто это еще может быть? По крайней мере, слепок ауры похитителя Хе-Стар смог восстановить в памяти.

Но Гюнтер не стал бы доверять его словам полностью. Да, его здоровье и разум восстановились. В рекордные десять часов. Интересно, магический катализатор только в случаях с магами действует? А если… Хм, надо бы проверить. Только дороговато… Вряд ли Швяшной будет работать лишь из любви к науке.

Ладно, это потом. А сейчас лучше вернуться к эксперименту текущему.

Разум пациента ноль восстановлен. Самочувствие хорошее. Магия тоже на уровне. Это со слов Джанайи. К сожалению, другим источникам нельзя доверять полностью. Могут и приврать. И кусают пребольно.

Результаты анализов, перепроверенные, как и положено, несколько раз, показали, что все физические показатели в норме. НЭА-43 в крови не обнаружен, как и нано-элементы вакцины. Выведены с естественными выделениями организма. Хм… Как заявила Оппозиция, два часа в обнимку с тазиком — веселуха еще та. Правда, когда Хе-Стар пообещал его выловить и использовать вместо половой тряпки, нархан хихикать перестал, прижал к себе подвергшийся аркатской агрессии хвост и куда-то умчался. Но все же в одном он прав — восстановление после болезни проходило тяжело. Причем, Гюнтер смог отследить лишь физическую составляющую. Но был уверен, что с разумом и магией — дело обстояло не лучше. Пациент испытывал сильную боль, периодически теряя сознание. Обезболивающее Алрайт давать не решался и Джанайе не позволил — неизвестно, как постороннее вмешательство отразится на работе вакцины.

Длительность и количество судорог постепенно снижалось, температура опустилась до условно нормальной. Периоды просветления становились все дольше. Пациент вполне адекватно отвечал на вопросы, высказывал свои предположения относительно своего состояния и причин болезни. И ругался совсем уж не по-детски. Требовал вылечить его сына. Но Гюнтер отказывался. Десяти часов для завершения эксперимента явно маловато. Где гарантия, что состояние ремиссии стабилизировано полностью? Нужно еще понаблюдать. Как минимум дня три-четыре. А лучше пару недель. Отследить все физические изменения, магический уровень, проверить достоверность вернувшихся воспоминаний. Подключить иных специалистов — возможно, психологов, экспертов по ментальной магии, как ему подсказывают. Слишком много пока белых пятен в памяти пациента, особенно за период болезни.

Тут и двух недель будет маловато… Да и нельзя по единственному положительному результату говорить о действенности вакцины. Нужны еще пациенты. А контрольная группа Гюнтеру не доступна. Придется использовать то, что есть. Сам бы он давно уже решился ввести вакцину Хе-Краю, но, когда имеешь дело с магами, сложно предугадать их реакцию. Тем более, когда сын. А если что-то пойдет не так…

На двадцатом часу эксперимента Алрайт решился его повторить. Ну как решился… Был выловлен за грудки и поставлен перед фактом, что либо он дает Хе-Краю вакцину, либо ему ее кое-куда засунут, причем, без анестезии.

Сарана О-Тха

И все-таки, кто бы что ни говорил, орки самые крутые воины. У них даже задница является мощнейшим оружием. Упругим, зеленым, покрытым боевыми шрамами. И пусть шрамы были не совсем боевыми — отец Джана был суров и скор на расправу — защитных свойств Джановой задницы это не отменяло. Тигару передергивало каждый раз, как она пыталась порыться в памяти Сарана.

Правда, у этого зеркального омута были и свои недостатки — навязчивые мысли, блуждающие по поверхности прячущего память зеркала, норовили залезть поглубже и завладеть Сараной целиком. И какое тут, спрашивается, правильное отражение вопросов Ти? Нет, любимый уклончивый ответ Джана: "А не пойти бы тебе в…" — вполне соответствует любому вопросу этой стервы. Но вряд ли она хочет услышать именно это.

Хм, а может, эта занимательная магическая конструкция не имеет никакого отношения к зеркальному омуту? Шуточки Ферьона? Или специальное дополнение, укрывающее основное заклинание?

Аража этим магам в штаны. А лучше всю стаю.

Навертят нархан знает что, а им, простым ребятам, разбирайся.

Уж лучше бы Сарана хса-ирша использовала — и проще, и понятнее. И Джанова задница перед глазами не мелькает все время.

Одно но — хса-ирша, к сожалению, не пригодно для постоянного использования. Нужны хотя бы незначительны перерывы. А это недопустимо. Стерва сразу догадается, что Сарана против нее играет.

Выкинув, ну почти выкинув посторонние мысли из головы, Сарана сосредоточилась на дороге. Уверенная в ее лояльности и впечатленная "находками" Тигара утвердила маршрут, прикрыла орку от "невидимой смерти" и убралась, стараясь являться как можно реже. И не удивительно. Дорога была мало приятной. Собственно, ее вообще не было. Стоило Саране миновать Крошарисс и технарскую базу, где еще наблюдалось нечто похожее на дороги (или, скорее, на протоптанные кем-то тропы), как взбесившаяся растительность взяла ее в оборот. Пробиваться приходилось исключительно с помощью длинных ножей, которыми снабдил орку услужливый Руисс. Этот гад еще и амулет предлагал притащить, для пущей безопасности. Но представив, что ей придется тащить еще и амулет, Сарана тихо порадовалась, что низшие его столь успешно прячут в своих норах.

Тут и без амулета араж пройдешь. Острые колючки изодрали в кровь руки, ноги с трудом удавалось вытягивать из мертвого переплетения корней и лиан, твари, подсматривающие из темных зарослей, так и норовили высунуть морду и тяпнуть куда придется, ножи, побуревшие от их крови, липли к рукам и одуряюще пахнущим веткам. Про комарье и прочую мельтешащую перед носом мелочь и вспоминать не хочется.

Хотя нет, вспоминается. Причем, с тоской.

Когда Сарана тяжело дыша вывалилась из зарослей, болота атаковали ее жуткой вонью, затхлым холодным воздухом и ордами ядовито жалящего гнуса. Под ногами мерзко чавкало, пытаясь затянуть поглубже. Болотная серая жижа облепила девушку почти по пояс, в сапогах противно хлюпало, а кожа, покрывшаяся красными точками, жутко чесалась.

Если и вспоминался кто-то из нархановых игроков, заманивших Сарану сюда, то только в виде тушки у жертвенного столба, в которую орка с упоением всаживала любимые серебристые дротики. Изредка доставалось и Джану — проклятый зеркальный омут не желал избавить девушку от лицезрения некоторых частей его тела.

Чувство направления неизменно выбирало самый кошмарный маршрут, не согласовывая его с органами зрения и пока еще присутствующим здравым смыслом. Ночевала Сарана, забравшись на низкорослое корявое деревце и привязавшись чудом не потерянной по пути веревкой. Рюкзак уже давно сгинул где-то в недрах аражева болота. Веревка на поясе и фляжка — единственное, что у Сараны осталось после этой милой прогулочки.

А Тигара, стерва нарфова, поди, в теньке сидит, эльфийские сладости жрет. Да чтоб у нее там все слиплось.

Очнулась Сарана от нежного прикосновения ветерка, остудившего зудящую кожу. Легкий плеск заставил девушку подскочить и во все глаза уставиться на раскинувшееся всего в нескольких метрах от нее огромное озеро, переливающее в лучах восходящего солнца всеми цветами радуги.

Араж. От голода и усталости Сарана даже не заметила, что болота закончились. Не заметила, что воды под ногами стало меньше, что, стоило сделать еще несколько шагов, и можно было бы упасть на узкую поросшую обычной травой полоску земли. Кроме давшего ей приют дерева здесь росло еще с десяток деревьев, одно из которых, ближайшее к кромке воды, заставило орку возликовать. На вершине его виднелись вполне себе съедобные орехи.

Только набив рот и карманы, Сарана смогла оглядеться. Что скажешь, повезло. Немного правее, и она бы плескалась в озере, в темноте даже не догадываясь, что совсем рядом есть вполне уютный островок.

Собственно, увиденное не сильно ее обрадовало. Обойти озеро не представлялось возможным. Узкий песчаный остров обрывался в паре сотен метров левее. Так что выбор был невелик — либо обратно в болота, либо вплавь через озеро.

"Только не через озеро" — взвизгнул в голове испуганный женский голос.

— Дура, — заорала Сарана, падая с дерева и уходя под воду. — Тебе какого аража здесь надо.? Эльфов мало, решила за меня взяться?

"Я же помочь…" — привычно надула губки Неор, расстроенно хлопая ресничками.

Видеть ее Сарана не видела, но представить не составляло труда. Какое счастье, что ее здесь нет — пусть в кого-нибудь другого рыдает. А Сарана и так по ее милости вся мокрая.

— Чего надо? — любезно буркнула орка.

"Нельзя в озеро, — шмыгнула носом Неор. — Там эльфы планшет спрятали".

— Чего? — от удивления Сарана чуть обратно в воду не навернулась.

"И если ты его найдешь…"

Нарфово… если Тигара узнает о планшете, Саране не позавидуешь. Заставит ведь нырять до посинения.

Да чтоб ее. Стоит помянуть аража, как он и появится.

И все-таки Саране везет.

Хотя, это с какой стороны посмотреть. Если с той, куда ее нос упирается, то не очень. А если учесть, что Тигара сама девушку от нужного озера телепортировала, то все очень даже неплохо.

Еще бы дружки Джана так не ржали, было бы совсем чудно.

— Это еще что такое? — прорычал где-то рядом нежный женский голос.

Причем, голос весьма знакомый. Но поднять голову и посмотреть Саране не позволили.

"Стой так, — прошипела в голове Ти. — Не дай бог Луитти тебя увидит"

Воспротивиться столь мощному приказу орка не смогла. Только тихонько всхлипывала от смеха, вцепившись в Джана.

— Это не что, — усмехнулся ее дружок, подтягивая сползающие под пальцами Сараны штаны. — Это кто.

— Ну и кто? — раздраженно рявкнула колдунья.

— Жена его, — сквозь смех выдавил Траншан. — Обычай у нас такой. Как жена мужа своего видит, так его и целует…

— Точно. Прямо в зад, — поддакнул их третий приятель Аран.

На пальцах показав нахалу, куда и сколько раз Сарана его поцелует, если не заткнется, девушка предприняла очередную попытку выпрямиться. Но не тут-то было.

"Не двигайся" — прогремело в голове.

"Так Джанова задница понравилась, что отлипнуть не можешь?" — огрызнулась Сарана, с трудом удерживаясь от смеха.

"Идиотка озабоченная. Да из-за тебя мне эта задница уже снится. Забудь о своем дружке, — разъяренной змеей прошипела Тигара. — Не поняла, что ли? Там Луитти. Она не должна видеть тебя. И тем более не должна знать, что твой толстозадый дружок знает, в каком озере спрятан планшет".

Чего?

От неожиданности Сарана чуть на землю не шлепнулась, а резинка в Джановых штанах столь резкого движения не выдержала, и теперь уже он стоял, боясь пошевелиться.

Сарана не знала, помог ли ей зеркальный омут, или навязчивые мысли поспособствовали, но самое смешное, что от настоящего озера Ти сама ее телепортировала. Вот и отлично, чем дальше, тем лучше. И если Джанова задница способна так все запутать, то на что способен сам Джан.

Что-что, а врать Джан умел. Причем, делал это самозабвенно, с выдумкой и огоньком. Чего стоят только несметные полчища вампиров, которых он еще в колыбели отгонял осиновым колом от вожделенной сиськи с молоком. Малыш взрослел, а вместе с ним росли и поверженные орды врагов, и благородные цели, кои он защищал. В последний раз, впрочем, это тоже были сиськи, только влекло парня к ним вовсе не молоко.

Осталось только объяснить Джану, что именно он должен врать. И для этого надо убрать отсюда Луитти. Не может же Сарана всю свою жизнь вот так простоять?

Что должна делать верная жена после долгой разлуки с мужем? Вот то-то и оно. Правда, их первая брачная ночь пришлась на ясное утро, а ложем любви стала походная палатка трех совершенно не заботящихся о чистоте парней. Джан, испросив разрешение госпожи Ю-Алли, прошествовал в палатку с гордо поднятой головой и торжествующей ухмылкой. Это все Сарана, разумеется, не видела, ибо двигалась, не разгибая спины, как и положено "послушной жене", но вполне себе представляла себе самодовольную Джанову морду.

После недолгого спора, выражавшегося в основном гневными взглядами и жестами, Джан приступил к делу.

— О, да, да. Еще. Не останавливайся. Да, так хорошо. И вот здесь. Ого, какой большой. Давай еще. Еще. Вот так… И правее. Правее давай. Хорошо. О, Джан, ты просто мастер.

— Ну все. Я кончил, — заявил он и, вдарив кулаком в тонкую стену палатки, вернее, в чье-то приложенное к ней ухо, уточнил. — Ну что? Кто следующий?

"Следующих" как ветром сдуло. Пораженная ее блудливостью Тигара убралась еще раньше, когда "муж" целоваться полез. Сарана же, взяв зеркало, вновь оглядела сделанную Джаном боевую раскраску и осталась довольна. В таком виде ее не то, что Луитти, вождь родной не узнает. И все-таки Джан — мастер. И мазки такие хорошие, большие. Особенно справа.

Что ж, теперь можно смело наружу выходить. А то Сарана ж даже осмотреться толком не успела — ракурс не позволял.

— Ни и какого аража? — не позволил удрать ее друг.

— А ты какого с этой связался?

— Ревнуешь? — самодовольно усмехнулся парень, а его ниссы согласно брякнули.

— Больно надо, — не осталась в долгу Сарана. — Ко мне тут такой крутой парень клеится. Белье эротическое обещал подарить, — и чуть не ляпнув "кружевное", пояснила, — кожаное.

— Мне на проверку принесешь, — заявил этот нахал, — я в этом деле эксперт. А то мало ли какую фигню моей жене подсунут. А мне потом позорься.

Окинув девушку взглядом, Джан вздохнул и полез в сумку, валяющуюся на лежанке.

— Ешь, — велел он, сунув ей в руки увесистый сверток.

Хлеб, сыр, кусок колбасы, вяленое мясо, половина жареной курицы. С роскошным обедом у крошассов не сравнить, но для орка самое то.

Парень то, нахмурившись, взирал на подругу, то с подозрением принюхивался к продуктам.

— Свежее, — обиженно протянул он и, не поверив ее кивку, уточнил. — А чего тогда ржешь?

— От радости, — прочавкала Сарана, — что тебя вижу.

Не объяснять же другу, что перед глазами как живой стоит Руисс в обнимку с банановым тортиком.

— Я тоже рад, — мрачно пробурчал Джан, знакомым Руиссовым взглядом проводив последний кусочек мяса, — что ты сожрала весь мой запас. Так что, дорогая, на ужин у нас только любовь. Зато много.

— Любовь — это, конечно, хорошо. Но кабак лучше. Там еще и пиво есть.

— Пиво есть, — вздохнул друг, — а вот нас нет. До кабака целый час ходу.

— Когда это тебя останавливало? — удивилась Сарана, припомнив их пятичасовой маршбросок через ночной лес, когда Джану пивка захотелось. Правда, стоит признать, что потом, когда учителю захотелось их выпороть, Джан мужественно взял весь удар на себя. А удар у учителя не слабый, надо сказать.

— Когда есть другие приоритеты.

Другие… Хм, знает Сарана его приоритеты — хороший бой, пиво и девки. Но второе и третье очень даже легко совмещается. Особенно, если есть деньги. Точно, деньги. Четвертый и последний приоритет бравого орка.

— Что, эта ведьма так хорошо платит? — кивнула Сарана на дверь.

— Неплохо, — согласился Джан, — еще бы работать не заставляла, цены б ей не было.

Работа была слабым местом ее друга. Работать он любил и умел, но желательно в кабаке с пивом и пышногрудой девицей на коленях. Но таких работ, к сожалению, никто не предлагал, вот и приходилось соглашаться даже на раскопки в старом полуразвалившемся эльфийском замке. Юлька там, видишь ли, сокровища какие-то ищет. И именно это — сокровища, а не Юлька — могло примирить настоящего воина со столь недостойным делом. Делиться с магичкой товарищи Сараны явно не собирались, разве что, частично. Если настроение хорошее будет.

Знали бы парни, на кого они на самом деле работают… Просветить, что ли? Джан хоть и раздолбай, но тайны хранить умеет. А помощник в поисках несуществующего планшета в несуществующем озере Саране не помешает.