Сыграем в любовь (СИ)

Глава 11

Маленький Витёк родился в ноябре, на два месяца раньше срока. Он смотрел на мир карими отцовскими глазами, не понимая, куда он попал из тёплого и уютного убежища в материнском теле. Арина пришла в себя быстро, а малыш месяц провёл в больнице. Арина заставляла себя не думать о плохом, не нервничать и высыпаться, чтобы Витьку хватало её молока, но всё равно каждое утро, когда она звонила в роддом узнать о состоянии сына, её сердце непроизвольно сжималось. Сцеженное молоко взялся отвозить Марк, заставляя жену как можно больше отдыхать. А Арина всей душой рвалась к своему маленькому комочку, который лежал в кювезе, набираясь сил для самостоятельной жизни. «Он борец и победитель, — уговаривала она себя, — По-другому и быть не может».

Витёк не зря носил своё имя. Он одержал свою первую, но самую внушительную, победу: в борьбе за жизнь. Когда мальчик наконец-то оказался на руках у Арины, она глаз с него не спускала, а потом вставала через каждые пять минут, послушать, как он дышит. Естественно, наутро молодая мать чувствовала себя варёным овощем. Но разве могла она спать спокойно, когда её сын только-только перешагнул грань между жизнью и смертью? Поэтому на следующую ночь всё повторилось снова. Увидев огромные синяки под глазами хозяйки, домработница Лидия решила взять ситуацию под свой контроль. Она вырастила двоих детей и с болью в сердце наблюдала, как Арина мается с малышом.

— Идите-ка поспите, я побуду с Витенькой.

Лидия буквально приказывала, и Арина взглянула на домработницу удивлённо. Но спорить не было сил. Послушно, как кроткая овечка, Арина побрела в спальню, рухнула на кровать и буквально провалилась в сон.

С тех пор Лидия стала помогать Арине с ребёнком, и той стало значительно легче. Витёк потихоньку креп. Ежедневно приезжала патронажная медсестра, осматривала младенца и, в принципе, не находила поводов для беспокойства. Арине стало спокойнее. Она потихоньку начала спать ночами, перебравшись из супружеской спальни в детскую. Марк предложил нанять няню, но Арина пока была не готова. Уж слишком маленьким и хрупким был её сынок.

А после Нового года Марк снова собрался в командировку. Арина была в отчаянии. Снова муж уезжал один, а она из-за Витька оставалась дома. Марк на прощание поцеловал её и, бережно взяв на руки мальчика, погладил его по тёплой лысенькой головке.

— Расти большим, богатырь. Я скоро приеду.

Арина взглянула на него с надеждой.

— Правда, скоро?

— Правда, — заверил её Марк. — Моргнуть не успеешь.

Моргнуть Арина успела. И не один раз. Арина всецело посвятила себя заботам о ребёнке, стараясь не думать о том, как страшно скучает по мужу. Марк звонил, ссылался на важные дела и клялся, что изо всех сил старается уладить всё, как можно быстрее. Часто приезжал Илья, уговаривая Арину потерпеть ещё немного. Арина поила его чаем с травами и выслушивала дифирамбы в адрес сына, такого толкового и перспективного молодого человека, который, без сомнения, сохранит бизнес для их семьи.

— Подумай только, — с жаром говорил Илья, — когда нас с Филиппом не станет, всё останется в ваших с Марком руках. Это станет целиком семейным бизнесом. Ведь вряд ли ты станешь вникать во всё это? Да тебе и не надо. Зато Марк сделает так, что ни ты, ни твои дети не будете ни в чём нуждаться.

Арина только кивала, соглашаясь. Разве он был не прав? Филипп с Жанной тоже с удовольствием наведывались к ней. Арина любила эти визиты гораздо больше, чем чаепитие со свёкром. Филипп с удовольствием выходил во двор с коляской и катал Витька по тщательно очищенным дорожкам. Сёстры смотрели из окна, как он о чём-то разговаривает с младенцем, и умильно улыбались.

— Вот Валюха родит, что ж ему разорваться что ли? — Жанна дышала на стекло и рисовала пальчиком сердечки.

Жена Вани ждала ребёнка ближе к апрелю. Иван присылал фотографии, где он обнимает округлившийся животик жены, и надеялся, что, как и у сестры, у него родится сын.

Арина видела, как отец счастлив. Он нашёл свою третью дочь, стал дедом, а скоро должен был появиться и ещё один внучок. Работа спорилась в его руках, словно и не было этих двенадцати лет, посвящённых лесу и озеру. Живой ум, деловая хватка, прочные знания — всё это помогало Филиппу успешно вести свою часть бизнеса. Они с Ильёй прекрасно дополняли друг друга. Филипп был благодарен другу за то, что тот сохранил и преумножил его долю, а Илья радовался, что честный и умелый компаньон взял на себя значительную часть забот. Нет, всё-таки, несмотря на ностальгию по Козьему Долу, они правильно сделали, что переехали в Москву. Арина обрела тут семейное счастье, про Жанку и говорить не приходится — она дни считает до начала июня, когда ей исполнится восемнадцать, и отец, похоже, окончательно влился в городскую деловую жизнь.

Но особенно Арина ждала Кристину. Именно с ней она чувствовала особую близость. Словно связанные невидимыми нитями, они понимали друг друга с полуслова и могли с упоением говорить ночи напролёт обо всём на свете. Именно тогда Арина особенно ясно понимала, как ей не хватало сестры все эти годы.

Марк вернулся только в конце февраля. Какой-то утомлённый и, как показалось Арине, немного раздражённый. Она не стала надоедать ему вопросами и постаралась окружить заботой и нежностью. Ночью Арина, обнажённая, проскользнула к нему под одеяло и прижалась грудью к его напряжённой спине. Она знала, что муж не устоит. Марк взял её руки в свои и покрыл поцелуями каждый её пальчик, а потом развернулся и, навалившись на неё телом, жадно прильнул к её губам, а потом молча овладел ею. Это был первый секс после её родов. Арина ждала, что, как раньше, едва не будет терять сознание от восторга, что будет стонать и умолять мужа продолжать как можно дольше, что будет извиваться под ним и вжиматься в его бёдра, чтобы больше и больше ощущать его в себе, а потом мир разорвётся на тысячи мелких осколков, отключив на миг зрение и слух. Но Марк был слишком сосредоточен и методичен. Как ни старалась Арина, ей не удалось испытать даже подобие прежней страсти. Она прикрыла глаза, чтобы не встречаться со спокойным взглядом мужа, и с тревогой прислушивалась к своим новым ощущениям. Внутри неё будто что-то сломалось. Марк застонал и расслабился. Он чмокнул Арину в шею и откатился в сторону.

— Я скучал, малышка, — прошептал он.

— Я тоже, — глубоко вздохнув, отозвалась Арина.

А потом Марк снова повернулся к ней спиной, и буквально через минуту Арина обнаружила, что он крепко-крепко спит. «Он просто устал, — уговаривала себя Арина. — Наверное, что-то случилось на работе. Да и я хороша. Что со мной? — Арина повернула голову и посмотрела на спящего мужа. — Я его люблю, — уверенно констатировала она, — и так по нему скучала. Он мой муж и отец моего ребёнка. Он замечательный и надёжный. Наверное, я поддалась его настроению. Только и всего. Он отдохнёт, и всё наладится».

В детской захныкал Витёк. Арина встала, накинула халат и поспешила к сыну. Наблюдая, как он сосёт грудь, Арина с улыбкой вглядывалась в его забавное личико, длинные реснички, хрупкие тоненькие пальчики. Малыш заметно подрос, почти догнав своих сверстников, щёчки его приобрели нормальный розоватый оттенок, и губки перестали пугать синеватой бледностью. Когда сын, насытившись, отпустил её сосок, Арина осторожно переложила его в кроватку, запахнула халат и улеглась на диванчике. Мужу она всё равно больше не нужна, уж лучше она побудет рядом с сыном.

Жизнь вернулась в прежнее русло. Постепенно Марк, и вправду, успокоился, стал нежным с женой и внимательным с сыном. Он заметил, как вырос Витюша, часто брал его на руки, разговаривал с ним. Арина теперь всегда засыпала в спальне в объятиях супруга, почти научившись испытывать прежние ощущения от его ласк, пока сын не требовал ночного приёма пищи. Ей было хорошо и спокойно рядом с Марком, и то, что пропала какая-то острота в сексе, её теперь особо не тревожило. Главное, муж находился рядом, она была любима и желанна, и ещё у них был сын — смысл их жизни.

Через две недели после возвращения Марка их пригласил к себе Илья. Арина вдруг сообразила, что свёкр все эти дни ни разу не был у них. Она списала это на его тактичность. Вероятно, он предоставил супругам побыть наедине друг с другом после воссоединения. А вот Филипп приехал в гости, и Марк радушно предложил ему не стесняться и появляться почаще, чтобы в своё удовольствие понянчиться с внуком. Филипп с благодарностью обнял зятя.

— Спасибо, Марк, что понимаешь меня. Ты даже не представляешь, что значит для меня этот малыш!

— Отлично представляю! — смеясь, воскликнул Марк. — Представьте себе, он значит для меня ровно столько же…

Витюшу оставили на попечение Лидии. Она заверила хозяев, что прекрасно справится, и им не стоит торопиться. Арина сцедила достаточно молока, оставила кучу указаний и, скрепя сердце, уехала с Марком, то и дело бросая из окна машины тоскливые взгляды на удаляющиеся окна дома.

— Чего ты тревожишься? — поглядывая на жену, спросил Марк. — Лидия ведь по два-три часа оставалась с Витьком, пока ты отдыхала. А сейчас он гораздо лучше спит. Да мы дольше у отца и не пробудем. Не переживай.

Арина знала, что муж прав. На Лидию можно было положиться целиком и полностью. Она управлялась с малышом едва ли не лучше самой Арины, которая только и дрожала, чтобы не навредить хрупкому, слабенькому Витьку. Вздохнув, она стала смотреть вперёд.

— Просто я ни разу не уезжала от него.

— То же мне, отъезд, — пробурчал Марк. — Всё. Приехали уже. Делов-то!

Ну да. Илья жил совсем рядом. Сумасшедшая мамаша, да и только. Чего психовать?

— Там у отца какие-то проблемы. Так что мы не просто на чаёк, — предупредил Марк, пока открывались ворота.

— Что-то серьёзное?

Марк пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Илья Семёнович наверху, — почему-то шёпотом произнесла домработница, принимая у приехавших верхнюю одежду.

— Что, не в духе? — осторожно спросил Марк, ободряюще подмигнув женщине.

Та вздохнула.

— Ох, такие дела! Такие дела!

Арине даже стало интересно. Что такого могло произойти у благополучного свёкра? Но, пока они поднимались по лестнице, удивление её возросло до предела. Сверху отчётливо доносилось хныканье ребёнка. Арина беспокойно оглянулась на мужа:

— Что за ерунда? Откуда там ребёнок?

Марк не отвечал. Только лицо его как-то напряглось.

— Ребят, идите сюда! — голос Ильи раздался из бывшей спальни Марка.

Арина дар речи потеряла, увидев, как в детской кроватке, хныкая, тянет к Илье ручки пухлый малыш. На вид ему было месяцев девять-десять. Он покачивался на пока ещё слабых ножках, то и дело плюхался на попку, но с завидным упорством подтягивался за прутья кроватки и вставал вновь.

— Это чё? — недоумённо спросил Марк.

Илья обхватил голову руками.

— Вообще не знаю, как так вышло. Так попасть. Здоровый мужик, уже дед, и вляпался, как подросток.

До Арины начал доходить смысл ситуации, и ей стало отчего-то смешно. Чтобы не начать хихикать в голос, она подошла к кроватке и, присев на корточки, подала ребёнку погремушку.

— Как тебя зовут, малыш? — спросила она.

Мальчик внимательно посмотрел на неё чёрными семитскими глазами. «Как у Витька», — подумала Арина и протянула ему погремушку.

— Гриша, — словно нехотя, отозвался Илья. — По крайней мере, его мать так сказала.

— И кто его мать? — спросил Марк.

Арина обернулась. Илья смотрел на сына раздражённо, словно тот был виновен в появлении младенца в его доме.

— Какая теперь разница?! — зло отрезал он, — Мимолётная связь. Я и знать не знал, что она беременна. А тут заявляется на порог с ребёнком, отдаёт его Маше и только её и видели. Сказала, что зовут Гриша. Что мне прикажете делать?

— Может, её найти? — задумчиво предложила Арина, — Мы ведь сможем?

— Слишком много чести! — горячо воскликнул Марк. — Бросила ребёнка, кукушка, значит, пусть катится. А парень отличный получился, пап. На тебя похож.

Арина мягко улыбнулась:

— И вправду, Илья Семёнович. Такой славный мальчишка.

Словно в подтверждение её слов Гриша энергично затряс погремушкой и засмеялся, обрадовавшись, что сумел сотворить такой грохот. Арина взяла его на руки. По сравнению с Витьком Гриша был увесистым. Арина чуть похлопала его по круглой, одетой в памперс, попке.

В глазах Ильи появилась надежда.

— Подгузники мне что ль прикажете менять на старости лет? — нерешительно спросил он, — Да и некогда мне. У меня и Марка-то няньки воспитывали.

— Пап, давай мы его к себе возьмём, — предложил Марк, и Арина даже испугалась. Не котёнок ведь. Что значит «возьмём»? Но, к её удивлению, Илья как-то сразу воспрял духом.

— Ребят, вы серьёзно?

Арина заколебалась. Ей было трудно с болезненным Витьком, а тут ещё один младенец в доме. Сама она точно не справится, а на Лидию вешать двоих детей тоже не хочется. У неё своих дел хватает. Но Гришу было жалко. Да и забавный он был какой-то. Арина вопросительно взглянула на мужа.

— Марк, тяжеловато будет… Витюшка ещё маленький совсем.

— Слушай, будет у Витька братан. Сразу старший, прикинь? — он рассмеялся забавной коллизии, — Лидусе зарплату поднимем. А, хочешь, няню наймём?

Няню нанимать не пришлось. Лида как-то сразу прикипела к черноглазому маленькому красавчику. Она поставила его кроватку к себе в комнату и заботилась о Грише, как о собственном внуке. Марк, расчувствовавшись, как и собирался, стал платить ей вдвое больше, и вопрос о няне впредь не поднимался.

Арина ни разу не пожалела, что они приняли Гришу в свою семью. Он рос очень деловым, не попытавшись даже ползать, начал делать первые шаги, и в конце апреля, когда ему исполнился год, уже бегал по гостиной, создавая уйму шума и беспорядка. Арина только поражалась его активности, особенно по сравнению с тихим, меланхоличным Витьком. Марк в брате, который по сути стал ему сыном, души не чаял. Всё свободное время возился с ним, щекотал, целовал мягкий животик, вызывая приступы заливистого смеха малыша. Он сам поставил его на учёт в детское отделение частной клиники, где наблюдался и Витёк, покупал баночки с детским питанием и собственноручно кормил Гришу с ложечки. Илья же, напротив, лишь время от времени спрашивал про мальчика, и Арина чётко видела, что он нарадоваться не может, что сбыл с рук досадную обузу. «Ну и ладно, — говорила себе Арина. — Будет у нас ещё один сынок. Какая разница, кто его отец, в конце концов. Мы его любим, и он вырастет счастливым».

Валя, жена Ивана, родила здоровую девочку в точно положенный срок, и на майские праздники Филипп, прихватив с собой Кристину, поехал поздравить молодых родителей. Арина надавала ему с собой кучу пакетов с вещами, отдельную сумку с косметикой для новорожденных и три упаковки подгузников. Ей ужасно хотелось поехать к брату, она не видела его уже год, но ей всё ещё было боязно оставлять одного Витюшку.

Отдельную посылочку она упаковала для Фени.

— Крис, прошу, отдай ей и скажи, что от меня. Она умница, она обязательно поймёт, — увещевала она сестру.

Та, улыбаясь, поклялась расцеловать собаку в белый носик от имени Арины. Она уже ездила знакомиться с братом, и была в восторге от его пушистой питомицы. Арина с тоской проводила в путь сестру и отца и пообещала себе, что к осени обязательно уговорит Марка поехать в Козий Дол вместе с детьми. Кто же мог представить, что вместе с распускающимися почками и цветущими тюльпанами в их дом придёт беда…

Задыхающаяся от слёз Кристина позвонила утром, через два дня после их отъезда. У Арины защемило сердце. Никогда ранние звонки не несут благие вести.

— Папа умер!!! — выла она, захлёбываясь в рыданиях.

Арина упала на стул. В глубине души прошмыгнул коварный червячок подлой надежды: «Может это Пётр? Она тоже зовёт его отцом». Но нет. Решительный хмурый голос брата на заднем фоне не оставил ни капли сомнений.

— Кристина, дай трубку.

Кристина ушла плакать куда-то в сторону, а в трубке зазвучал голос Ивана. А Арине казалось, что уши у неё забиты ватой. Муж тряс её за плечо, бесконечно спрашивая, что случилось, а Арина сидела, оцепеневшая от горя.

— Ариша, прошу, дорогая моя… Ты же знаешь, что у него было больное сердце… Скорая даже не довезла его до больницы.

Арина медленно опустила руку с трубкой, в которой говорил и говорил Иван. Марк забрал у неё телефон.

— Алло? Ваня? Что? Филипп Евгеньевич умер? Господи!

Марк осторожно, поддерживая за плечи, положил жену на кровать и обнял. Так они и лежали долго-долго, не говоря ни слова, каждый переживая случившееся по-своему.

Тело доставили в Москву на следующий день. Видя, в каком состоянии Арина, Иван передал документы Жанне, строго-настрого наказав припрятать их в надёжном месте и отдать в руки сестры, когда она придёт в себя…

…Арина нащупала руку стоящей рядом Кристины и крепко сжала её, когда гроб с телом Филиппа опускали в могилу. Кристина тихо плакала, а Арина точно замерла. С первого момента, как только она узнала о смерти отца, ей казалось, что это происходит с кем-то другим. Её тыл, её надёжная защита вдруг пропала, обнажив всю её уязвимость. Арина не знала, как теперь жить с осознанием того, что папы больше нет. Нет человека, который спас её из огня, который подарил ей лес и озеро, который так волновался за неё и старался уберечь от зла. За последние дни Арина устала плакать, и теперь смотрела воспалёнными сухими глазами, как исчезает в зияющей яме то, что ещё три дня назад было её добрым, строгим и любящим отцом…

После похорон Марк тактично не тревожил жену разговорами, стараясь выражать сочувствие ненавязчивой заботой. К ним приехала пожить перепуганная и какая-то потерянная Жанна, которая совсем не понимала, как будет жить одна. Она забилась в гостевую комнату и почти не показывалась. Иван уехал к жене и маленькой дочке, которых не хотел оставлять надолго. У Арины не было желания ни с кем общаться. Она погрузилась в своё горе, даже с детьми играя через силу. Марк договорился с клининговой компанией насчёт уборки, чтобы немного разгрузить Лидию, на плечи которой целиком и полностью легла забота о мальчиках. А Арина подолгу сидела в беседке, где могла слышать пение птиц и шелест свежей листвы на берёзах, и перелистывала фотографии на смартфоне. Фотографии, на которых отец был жив, и они были так счастливы…

Только Кристину она принимала в свою маленькую обитель скорби. Сёстры подолгу шептались, Арина рассказывала Крис об отце, о его привычках, слабостях, о том, какие ценности прививал он своим детям, какой жизни хотел для них. Кристина слушала внимательно, устремив на сестру незабудковый взор и в своём артистическом воображении живо представляла всё, о чём рассказывала ей Арина.

Время не лечило, лишь притупляло боль. Постепенно Арина всё больше стала обращать внимание на детей, начала потихоньку улыбаться: успехи Витюшки, научившегося сидеть, не могли её не радовать, а шалости шумного Гриши волей-неволей выводили из состояния ступора. Она всё так же тосковала по отцу, но включение в повседневные заботы отвлекало на какое-то время. Когда становилось совсем невмоготу, Арина просила Лидию побыть с детьми, и уезжала на трек. Её жёлтая “Пчёлка” застоялась в гараже, и теперь встречала хозяйку радостным урчанием мотора. Арина вжимала в пол педаль газа и круг за кругом превращала в адреналин своё горе. От этого ей становилось легче.

— Ты не потеряла хватку, — услышала она однажды знакомый голос, когда, одуревшая от бешеной езды, вылезла из машины, чтобы хоть немного отдышаться и унять колотившееся сердце.

Михай. Глупо было надеяться, что она его не встретит тут.

— Привет, — поздоровалась она и вдруг разревелась. А ведь она не плакала со дня смерти отца.

Михай обнял её, похлопал по спине. Он не говорил дежурных слов утешения, но Арине это и не нужно было. Её эмоции, запертые и оттого такие мучительные, вдруг прорвались наружу. Арина плакала долго, взахлёб, как давно-давно в детстве, когда бродячие собаки задрали её маленького котёнка, не сдерживаясь, не заботясь о том, как она выглядит и что о ней подумает Михай. А тот молча позволил ей эту слабость: быть хрупкой, слабой девочкой. А потом вдруг слёзы резко закончились. И на душе стало светло-светло, словно папа улыбнулся ей откуда-то сверху и благословил на дальнейшую счастливую, свободную от боли жизнь.

— Спасибо, — вымолвила она, подняв красные глаза на Михая.

— Держись, малышка, — шепнул он. — Всё будет хорошо. Нужно только пережить.

— Я знаю, — кивнула Арина и теперь точно знала, что так и есть.

Потихоньку она начала возвращаться к прежней жизни. Пару раз в неделю Арина теперь ездила помогать Даше в её магазине. Возня с разноцветными нитками, схемами для вышивания, бисером, стразами, пуговками успокаивала. Арину радовало, когда посетители уходили с покупками, и всегда представляла, как будет выглядеть украшение из бисера или вышитая картина, изготовленные мастерицей.

Через месяц Арина нашла в себе достаточно сил, чтобы поехать в Москву разобрать отцовские бумаги. Жанна робко протянула ей документы, которые ей оставил Иван. Свидетельство о смерти, заключение медиков, а также личные документы Филиппа. Арина задумчиво перебирала содержимое синей папки, задерживаясь взглядом на фотографиях, с которых смотрел на неё отец. Теперь ей казалось, что он пытается ободрить её, сподвигнуть на новые достижения. Но об этом потом. А пока… Перед Ариной лежало заключение врачей о причине смерти. Она несколько раз перечитывала одну и ту же фразу и никак не могла окончательно вникнуть в её содержание. «В крови обнаружено средство для повышения потенции». Что за ерунда? После приступа девятимесячной давности отец берёг себя.

— Жанн! — позвала Арина.

Из двери комнаты высунулась голова Жанки.

— У папы была женщина?

Жанна подошла к сестре.

— С чего ты взяла? Не знаю я.

— Вот, смотри, — Арина протянула сестре листок бумаги.

Жанна быстро пробежала текст и глуповато хихикнула.

— Ни фига себе. Папочка зазнобу себе завёл.

— Заткнись, дура, — грубо оборвала её Арина и задумалась.

В конце концов, почему отец, и впрямь, не мог в кого-то влюбиться? Да так, что рисковал и принимал эти злосчастные таблетки, чтобы соответствовать любимой женщине.

Жанна присела рядом с сестрой.

— Ну чего ты злишься? — миролюбиво заговорила она, — Может, у него молодуха какая-то завелась. А что? Он у нас красивый был, богатый к тому же. Седина в бороду, бес в ребро. Это ведь для нас он папа. А, прежде всего, он мужчина.

Арина вздохнула. Всё может быть. Только почему этой отцовской возлюбленной не было на похоронах? Хотя… Может, и была? Сколько народу было с работы! Бухгалтерия, менеджеры, системные администрации, служба безопасности, секретарши. Она вполне могла быть кем-то из них.

— Как думаешь, она даст о себе знать? — спросила Арина.

Жанна пожала плечами. Зачем это теперь?