Сыграем в любовь (СИ)

Глава 26

История Грома

В арке его дома застрял здоровенный джип. Едва связывающий русские слова кавказец что-то пытался объяснить отчаянно матерившемуся таксисту. Макс не стал ругаться. В конце концов, ему ещё предстояло множество не самых приятных дел, и сразу вступать в склоку не хотелось. Подхватив сумку, он поблагодарил таксиста и легким шагом двинулся к арке. Действительно, чего он здесь встал? Макс только подумал об обожравшемся Винни-Пухе, который не мог вылезти из кроличьей норы, как почувствовал лёгкий укол в бедро. Он удивлённо взглянул на приоткрытую дверь машины, сделал ещё несколько шагов, и вдруг почувствовал, что лишился ног. Вернее они точно всё ещё были при нём, только отказывались слушаться. Мышцы будто разом превратились в бесполезные тряпочки, и Макс рухнул на землю. Сквозь туман он почувствовал, как чьи-то руки подхватили его, незнакомые голоса что-то проговорили на странном гортанном языке, потом раздался громкий хлопок откуда-то сверху и наступила тьма…

Макс очнулся от духоты. Скрюченное в неудобной позе тело сковывала боль. Темнота не позволяла сориентироваться. Голова раскалывалась. Смертельно хотелось пить. Макс попытался выпрямиться, но упёрся ногами в стену. Маленькое, замкнутое пространство. Словно гроб. Максом на миг овладела паника. Он потряс головой и сообразил, что непрерывный гул звучит снаружи, а не в его измученных болью мозгах. Машина. Его куда-то везут. Похоже, что в багажнике. Сознание начало потихоньку проясняться. Чуткое ухо музыканта уловило приглушённый разговор мужских голосов. Макс никак не мог распознать незнакомый язык. Попытка крикнуть свелась к слабому сипу. Тогда Макс принялся из последних сил барабанить по стенкам и крышке багажника. Машина несколько раз дёрнулась и остановилась. В глаза прыснул поток света, заставив Макса зажмуриться. Кто-то схватил его за грудки и несколько раз несильно шлёпнул по щекам. Макс осторожно взглянул на своего мучителя. Перед глазами всё плыло, но постепенно очертания начали приобретать чёткость. Перед Максом стояли двое мужчин в почти одинаковых кожаных куртках с ярко-выраженной кавказской внешностью. Они смотрели на него с пренебрежительной иронией, и у Макса не возникало никаких сомнений, что с ними лучше не спорить.

— Пить… — прошептал он. — Дайте пить…

— Напьёшься ещё, — усмехнулся один из мужчин.

В его руках блеснули обсидиановые чётки. Макс не понял, почему его просьба вызвала у него смех, но задумываться над этим не было ни сил, ни желания.

— Ссать будешь? — грубо поинтересовался второй, в чёрной вязаной шапке, и буквально за шкирку выволок пленника из багажника.

До Макса сразу дошёл смысл выражения “ноги не держат”. В стопы и икры вонзились одновременно тысяча кинжалов. Макс застонал и согнулся пополам.

— Давай, ссы, — Макс ощутил лёгкий пинок. — Я тачку после тебя отмывать не собираюсь.

Похоже, путь предстоял неблизкий. Ощущая, как в сосудах потихоньку начинает двигаться кровь, Макс послушно отошёл в сторону, расстегнул джинсы.

— Куда вы меня? — как можно безобиднее спросил он.

Похитители пристроились рядом с ним. Глупо было опасаться, что он сбежит: вокруг расстилались безбрежные поля.

— Не твоё шакалье дело, — резко обрубил “Чёрная шапочка” и со скрежетом застегнул ширинку.

“Не прищемил бы”. Макс сам удивился, что в такой ситуации способен шутить. Пусть даже про себя.

“Чётки” вернулся к машине, достал поллитровую бутылку с водой и почти по-дружески протянул Максу.

— На, ты пить хотел?

Макс с жадностью припал к горлышку, с наслаждением прислушиваясь, как живительная влага орошает пересохшее горло.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он.

Увы, это было последнее, что он помнил. Уже через пару минут мир снова погрузился в темноту.

Во время следующей остановки, Макс заметил, что пейзаж сменился. Теперь их окружала степь. Похоже, похитители намеренно избегали оживлённых трасс. Промозглый ветер гонял по открытому пространству полупрозрачную позёмку. Макс несколько раз глубоко вдохнул. Это оказалось безумно приятно после душного багажника. Здесь ему дали поесть. Кусок хлеба и куриную ножку. Принимать пищу из рук преступников не хотелось, но Макс знал, что без еды силы оставят его окончательно. Когда “Чётки” протянул ему уже знакомую бутылку, Макс решительно замотал головой.

— Выпью только после тебя, — смело заявил он.

— Слушай, брат, — сытый похититель был спокоен и терпелив, — у тебя нет другого выхода.

— Чего ты возишься? — раздражённо пробурчал его подельник. — Всеки ему, сам вырубится.

— Я так всеку, что он идиотом станет, если жив останется, — напустился на него “Чётки”. — Как он работать будет? Мне Аслан сам всечёт.

“Чёрная шапочка” нервно сплюнул себе под ноги.

— Да делай ты что хочешь. Только поехали поскорее. У меня уже яйца звенят от холода.

— Иди в машину. Погрейся.

“Чётки” повернулся к Максу, который приготовился к сопротивлению.

— Сейчас я тебе дам воды, — тихо, но твёрдо, произнёс кавказец. — Настоящей. Чистой. Но после этого… — он потряс в руках заветной “поллитрушкой”. — Не заставляй меня применять силу.

Максу вдруг стало нестерпимо жалко себя. От собственного бессилия его охватывало самое настоящее отчаяние.

— У меня башка болит от вашего пойла, — жалобно прошептал он.

— Голова пройдёт. Не ты первый. Сами хотим добраться побыстрее.

Макс жадно вцепился в протянутую бутылку. Другую. С запаянной крышкой. На всякий случай всё равно понюхал содержимое. Потом сделал глоток и, не удержавшись, залпом выпил всё до дна.

— Куда? — спросил Макс, вытирая с подбородка капли. — Куда добраться?

Мужчина глухо засмеялся.

— Э-э-э, хитрый какой. — Он протянул Максу снотворное. — Ты вроде нормальный парень, не бомж, не бродяга. Хрен знает, на что ты Аслану сдался. Но я дело своё знаю, языком направо-налево не чешу. Давай-ка. Сядь на край багажника, чтобы мне тебя не таскать, и баиньки.

— Я… — начал было Макс, но кавказец сурово взглянул на него исподлобья.

— Не надо, брат. А то реально всеку.

Макс вздохнул и, поморщившись, сделал несколько глотков. Потом он набрал в рот побольше воды и плюхнулся в багажник. Когда над ним захлопнулась крышка, он выплюнул остаток и только потом вырубился.

На этот раз, очнувшись, Макс не спешил давать о себе знать. Нужно было подумать. О том, что произошло. “Хрен знает, на что ты Аслану сдался”. Эта фраза наводила на многие мысли. Например, о том, что неспроста он стал жертвой этих “охотников за головами”. Что ж, тем больше поводов у него вернуться. Там осталась она. Его Молния. И куча нерешённых вопросов. Он должен быть аккуратным и терпеливым, запрятать подальше свою гордость и строптивость, чтобы снова увидеть её. “Жди меня, Ариша, — он беззвучно шевелил пересохшими губами. — Дождись обязательно. Я приеду. Живой. Мы оба попали в переделку. И я вызволю нас обоих. Обещаю”.

На последней остановке Макс уже не задавал никаких вопросов. А смысл? Он справил нужду, поел то, что дали, был награждён бутылкой прохладной, чистой воды, и, как и в прошлый раз, выпил лишь половинную дозу снотворного. Внутри созрело твёрдое решение выжить и вернуться…

… Завод располагался в долине, окружённой горами, на окраине небольшого села. Единственная дорога долго вилась по серпантину и неожиданно выходила на открытое пространство, усеянное маленькими домиками. Именно по ней два раза в неделю доставлялись продукты в единственный магазинчик, детей возила в школу старенькая, раздолбанная “Газелька”, и приезжали нечастые гости к местным жителям. А ещё “охотники за головами” привозили рабов. В основном, бомжей, бродяг, отчаявшихся и потерянных людей. Главное, чтобы они были сильны и здоровы. Задушевная беседа, чашка горячего чая для замёрзшего, тарелка супа для голодного — и новый рабочий кирпичного завода готов. Кто-то добирался до места назначения в багажнике машины, кто-то ехал добровольно, обнадёженный обещанной зарплатой и пропитанием. Обратно не возвращались. Никому не были интересны судьбы этих людей, никто их не искал. А они работали, отрабатывая дорогу, еду, кров — всё, на что хватало фантазии хозяина Аслана. Работали, насколько доставало сил, а когда силы заканчивались, тихо умирали и отправлялись в безвестную братскую могилу. А на их место приходили новые.

Первый день Макс отсыпался. Хмурый бородатый мужик сунул ему в руки видавший виды матрас, колючую подушку, видимо. набитую соломой, шерстяное, побитое молью, одеяло и велел следовать за ним. Внутри каменного барака никого не было. Макс огляделся и, найдя свободное место на полу, бросил свой нехитрый скарб.

— Сегодня спать, завтра работать, — кратко проинструктировал бородач и вышел.

Макса не надо было уговаривать. Он уже усвоил, что надо пользоваться моментом. Устроившись на неудобном ложе, он моментально уснул. Разбудило его тихое постукивание по плечу и нежный, вкрадчивый голос.

— Эй, просыпайся. Есть надо.

Впервые за последние несколько дней Макс смог вытянуться в полный рост и заснуть не под действием препаратов, а просто от усталости. Это было так приятно, что никак не хотелось возвращаться в реальность. Но голосок был настойчив.

— Если не будешь есть, умрёшь. Просыпайся.

Макс с трудом разлепил веки. Первое, что он увидел — пара испуганных чёрных глаз под надвинутым на лоб платком. Макс приподнялся на локтях. Он по-прежнему был один в бараке, а рядом с его матрасом на коленях стояла худенькая девочка-подросток. Во всяком случае, так ему показалось.

— Ты кто? — спросил Макс и попытался улыбнуться.

Вместо ответа девочка протянула ему миску. Макс уселся поудобнее. Пресная водянистая каша показалась ему очень вкусной. А слабый чай с какими-то травками приятно согрел измученное долгой дорогой тело.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он девочку, которая внимательно наблюдала за тем, как он ест. — Так как тебя зовут?

— Мне нельзя говорить с рабочими, — нахмурив чёрные бровки, ответила она, забрала посуду, собралась было уйти, но вдруг остановилась.

— Ты Гром? Да? — несмело спросила она, озираясь по сторонам. Словно боялась, что кто-то заметит, что она ослушалась.

— Да, — признался Макс.

— У тебя классные песни, — быстро проговорила девочка и выскочила за дверь. Но почти сразу внутрь просунулась её головка. Чёрные глазки сверкнули озорством.

— Разият, — бросила она и снова исчезла.

Похоже, у него здесь появилась поклонница. Макс невесело усмехнулся. Значит, хозяева знают, кто он. Смелые люди. Похитить публичного человека в надежде, что его никто не будет искать. Даже интересно.

Почти сразу пришёл то самый мужик, который давал ему постельные принадлежности.

— Выходи, — буркнул он.

Макс повиновался. На улице его ждал неказистый деревянный табурет и таз с мыльной водой. Не слишком заботясь о комфорте пленника, мужик, не произнося ни слова, соскрёб ему волосы. Последнее, о чём жалел Макс, так это о шевелюре. Он только морщился, когда тупая опасная бритва больно царапала голову. Закончив, бородач ткнул его в спину.

— Иди.

Процедура заняла не слишком много времени, скудный обед всё ещё приятно обволакивал желудок, и Макс снова заснул. Организм хотел восстановиться и требовал отдыха. На этот раз был прерван мужскими голосами.

— О, гляди ж ты… Новенький…

Макс открыл глаза и сел. На матрас неподалёку опустился худой человек. Лицо его покрывала коричневая пыль. Он протянул Максу грубую грязную ладонь.

— Степан, будем знакомы.

Макс не побрезговал. Пожал мозолистую, испещрённую шрамами руку.

— Макс.

— Как тебя угораздило попасть в нашу весёлую компанию, Макс?

Другие мужчины расселись вокруг них, приготовившись слушать. Редкое развлечение средь череды серых будней. Макс пожал плечами.

— Если бы я знал. Укол со снотворным, долгая дорога… и я здесь…

— Ты кем был в прошлой жизни-то?

— Артист… — нехотя признался Макс. Вряд ли среди этих суровых мужчин котируется его несерьезная профессия. — Музыкант, точнее.

Степан усмехнулся.

— С твоими музыкальными ручонками здесь делать нечего. О музыке можешь забыть. Если сам пальцы не переломаешь, тебе помогут.

В подтверждение он вытянул вперёд руку. Макс увидел опухшие суставы, неразгибающиеся пальцы, а на мизинце и вовсе отсутствовала фаланга. Нет, нет, нет. Только не это! Макса охватила настоящая паника. Без музыки он никто. Кто-то сзади похлопал его по плечу.

— Стёп, ты чё парня пугаешь? — дружелюбно пробасил низкий голос.

Макс обернулся. Пред ним предстал настоящий великан. Худой, но очень жилистый. Видно, что в этом человеке скрывалась недюжинная сила.

— Олег, — представился гигант. — Ты не паникуй раньше времени. Может, всё и обойдётся. С ними, — Олег красноречиво кивнул на дверь, — лучше не спорить. Работай, выполняй, что требуют, и будет всё в поряде. Для Аслана мы что пыль, но специально губить нас ему тоже не резон. Новых рабов тоже поди привези, а заказы не ждут. Кирпич всякому нужен.

— Чё делать-то надо? — наивно поинтересовался Макс, вызвав дружный хохот собратьев по несчастью.

— Ты и этого не знаешь?! Кирпичный завод тут. Ты в Дагестане, парень.

Макс что-то отдалённо слышал, как некоторые пропавшие без вести люди находились на кирпичных заводах в Дагестане, но даже в страшном сне не мог представить, что его это когда-нибудь коснётся. Макс готовил ужин, фоном бубнил телевизор, кто-то рассказывал очередную страшилку из жизни… Разве кто-то придал бы этой информации хоть какое-то значение? Макс нахмурился, пытаясь вспомнить, что говорил тот герой из передачи. Нет. Слишком давно всё это было.

Заскрипела дверь. Парень в трениках и тёмной футболке вкатил на тачке здоровенную кастрюлю. Следом со стопкой алюминиевых мисок вошла Разият.

— Привет, Разият, — с нарочитой весёлостью крикнул ей Степан. — Что сегодня на ужин?

Разият покраснела, а парень сунул под нос Степана кулак.

— Ещё раз услышу, что говоришь с моей сестрой, мало не покажется. Понял?

— Да понял, понял я, — миролюбиво отстранился от кулака Степан. — Я ж по-доброму, чего ты?

Разият принялась ловко орудовать большой ложкой, накладывая в тарелки странное варево из картошки, моркови и каких-то мясных обрезков. Макс ещё не слишком проголодался и перемешивал содержимое тарелки с плохо скрываемым отвращением. Зато остальные работяги уплетали еду за обе щеки.

— Ты чего не ешь? — окликнул его шепелявый парень без двух передних зубов. — Жри давай. Больше не дадут ничего.

— Спасибо, Разият! — крикнул неугомонный Степан. — Королевский ужин сегодня.

Прислушившись к другим, Макс заставил себя поесть. Несмотря на неприглядный внешний вид, еда оказалась не так плоха. Малышка, действительно, постаралась.

— Очень вкусно, — поблагодарил девочку Макс, когда та собирала тарелки.

Разият бросила на него быстрый затравленный взгляд, и рядом с Максом тут же возник её брат. Макс почувствовал, как под его рёбра упирается твёрдый мыс тяжёлого ботинка.

— Прощаю, потому что новенький, — произнёс парень. — В следующий раз ребра не досчитаешься.

Макс молча кивнул.

— Ты Омара лучше не зли, — пояснил Степан, когда они остались одни. — Он молодой ещё, сдерживаться не умеет. Разият девчонка хорошая, добрая. Она у них в рабынях почище, чем мы.

— В смысле? — не понял Макс. — Она ж его сестра.

— Мать у неё померла. Растила бабка. А как бабки не стало, отец да братья всё хозяйство на неё повесили. Уборка, стирка, готовка, скотина — всё на ней. У них же баба — никто, пустое место. Замуж выдать, да и гора с плеч.

— Она ж малышка совсем. Ей учиться надо.

— Не такая уж и малышка. Восемнадцать ей. По их меркам старая дева.

— Дичь какая-то, — покачал головой Макс.

— Чужой народ, чужие обычаи.

А потом потекли дни… Одинаковые, как близнецы. Полные боли, тяжелого труда, унижений, постоянного голода и усталости. Макс не переставал удивляться, как его собратья ухитряются шутить, разговаривать и даже петь. Лично он отключался сразу после ужина, едва его голова касалась подушки. Макс успевал только подумать об Арине и в который раз пообещать себе, что вернется назад.

Он ближе узнал своих товарищей по несчастью. Степан — бродяга со стажем. Для него предложение поехать поработать казалось хоть каким-то выходом. Олег освободился из колонии. А дома его никто не ждал: жена уехала вместе с детьми к другому мужчине. Очередное случайное знакомство, совместная выпивка — и он здесь. Шепелявый детдомовец Пашка был готов открыть душу первому встречному. Стать взрослым и свободным — это ведь так классно. А Стас ехал домой после дембеля. Далеко ехал. Все сослуживцы сошли кто где. А он пересел в Москве на другой поезд, а там добрые соседи по купе угостили дорогим вискарём. Ну как тут откажешься? Макс слушал невесёлые истории и диву давался. Неужели такое возможно в современном мире? Впрочем, он рядом с этими людьми. Он, Макс Гром, которого знают в лицо миллионы, которого, наверняка, уже ищут. Что говорить об этих несчастных, которые по факту никому не нужны?

Макс работал наравне со всеми. Он старался быть покладистым и послушным, и его не били, как строптивого Олега и неисправимого шутника Степана. Макс отделывался грубыми тычками и словесными унижениями. Что ж, это можно и потерпеть. Главное, понять, как можно выбраться отсюда. Руки Макса огрубели, покрылись мозолями, он постоянно разминал пальцы, чтобы они не утратили подвижность.

Макс почти потерял счёт времени. Только по тому, что стало тепло, он понял, что наступило лето. И это было ужасно, потому что прошло уже несколько месяцев, а его так и не нашли. Неужели его бросили? Поклонники, друзья… Арина… Нет, о ней нельзя было так думать. Иначе недолго отчаяться, опуститься, превратиться в озлобленного зверя. Она, наверняка, ждёт. Не может не ждать…

А тут ещё Разият. Мало ему было хлопот. Утром и вечером они с Омаром приносили еду, и Макс не мог не замечать, что девушка старается положить ему побольше да погуще. А взгляды, которые она бросала на него тайком, не укрылись и от других работников.

— Похоже, девчонка на тебя запала, — пошло гыкнул Пашка. — Ты… это… поосторожней. А то братаны тебя зарэжут, — он противно заржал.

Будто Макс и без него не видел, как краснеют щёчки робкой горянки и трепещут её длинные ресницы. И ведь как объяснить, чтобы не обидеть? Впрочем, она ведь должна и сама всё понимать. По крайней мере, так ему казалось