Сыграем в любовь (СИ)

Глава 22

Это была самая жуткая ночь в жизни Ильи. А ему пришлось много чего пережить. Но смириться с тем, что его сын — убийца, было невозможно. Сначала он пытался доказать себе, что Арина врёт. Мстит за шоу, которое Марк устроил в суде. Это казалось такой правдоподобной версией! Но в глубине души Илья понимал, что это не так. Похоже, Арина долго держала это в себе, не решаясь раскрыть правду, зная, что не сможет ничего доказать. Марк. Его любимый, избалованный мальчик, который ни в чём не знал отказа. Его наследник, его надежда.

Илья вспомнил свои чувства, когда встретил Филиппа. Это казалось чудом! Филипп: всё такой же волевой, сильный, да ещё отец красавицы-дочери. Объединить капиталы и оставить всё внукам. Видимо, он слишком увлёкся своей супер-идеей. Перестал замечать чувства других. А сын сразу сказал, что не сможет разлюбить свою Лизу. Но разве имела значение эта юношеская влюблённость по сравнению с глобальными матримониальными планами? А Марк — послушный мальчик. Послушный и практичный. Илья воспитал его таким. С детства судьба Марка была предрешена, и он следовал своему предназначению, сметая все преграды на своём пути. Для этого нужно было стать трезвым материалистом, хладнокровным, амбициозным. И Марк, как нельзя лучше, преуспел в этом.

Илье стоило прожить эту ночь, чтобы понять, что он натворил. Ведь это он сделал сына таким. Это он пошёл по головам, наплевав на чувства сына. Это он с маниакальной настойчивостью убеждал Марка, что главное — оставить капитал в семье, что бы ни случилось. Что за ослиное упрямство? Но ведь казалось, что так на самом деле лучше. Лучше для всех.

Марк убил Филиппа… Так сказала Арина? Как же это произошло? Ведь никто ничего не заподозрил. Здесь было слишком много вопросов, и Илье казалось, что они разрывают его изнутри. Прежде всего он должен всё выяснить. Надо запрятать подальше желание поверить первым словам Марка. Ведь он, вне всякого сомнения, будет пытаться оправдаться. Нужно всеми правдами и неправдами заставить его быть искренним.

Илья невольно застонал. Он любил своего сына. После того, как выгнал жену, он воспитывал его один и вложил в него всё, что мог. Эта любовь вступала в отчаянную битву с чувством справедливости, и Илья никак не мог придумать, как ему примирить этих врагов.

Илья не сомкнул глаз ни на минуту. Когда ранний рассвет озарил край неба, Илья уже примерно представлял план своих дальнейших действий.

— Арина, зайди ко мне, пожалуйста.

Арина удивилась. Илья Семёнович изволил лично приехать в офис. Даже странно. Наверняка, что-то насчёт вчерашнего разговора. Арина собралась с духом. Как не хотелось заново переливать из пустого в порожнее!

Скупой кивок секретарше. Аккуратный стук в дверь.

— Это я, Илья Семёнович. Можно?

Илья был бледен. Арина сразу это отметила. Под глазами пролегли тени — признак усталости. Чуть сощурившись, он окинул взглядом её фигуру. Чёрт, надо было надеть платье посвободнее. Ничего не сказав, Илья жестом предложил ей присесть.

— Я много думал о твоих словах, Арина. — С места в карьер. Тем лучше. — Мне трудно смириться с тем, что я узнал.

— Не сомневаюсь, — отозвалась Арина. — Я вовсе не жду, что вы посадите сына в тюрьму.

— Мне нужно время.

Арина удивлённо приподняла брови.

— Для чего?

— Не спрашивай пока. Ладно? В общем… Я хочу дать тебе отпуск… Съезди на Валдай, если хочешь. Повидайся с братом.

Арина ничего не понимала. Неужели свёкр что-то замышляет за её спиной? Нет уж, теперь она не будет наивной дурой.

— Откуда такая щедрость, Илья Семёнович? — со скепсисом поинтересовалась Арина.

— Сделай, как я говорю. Не хочешь для меня, сделай ради себя. Отдохни. Тебе ведь не следует перенапрягаться?

Арина была безжалостна.

— Этот ребёнок не от Марка.

Илья чуть заметно поморщился, но возражать не стал.

— Теперь это не важно.

— Я не позволю забрать у меня детей, — предупредила Арина.

Илья устало улыбнулся.

— Бери их с собой. Им будет полезно побыть на свежем воздухе.

Арина чувствовала какой-то подвох. Она пристально вглядывалась в лицо Ильи, тщетно силясь уловить в его глазах обман.

— Бизнес? Вы что-то мутите с моей долей в бизнесе? Предупреждаю, я оставлю вместо меня надёжного человека.

— Господи, Арина! — Илья закатил глаза. — Сколько недоверия! Возможно, конечно, я это заслужил, но я никогда не желал тебе зла. Ты — дочь моего друга. Я ни за что не сделаю тебе ничего плохого. А к Вадиму твоему мы уже привыкли. Хороший парень. Справедливый. И знающий. Пусть работает на здоровье.

Арина металась от сомнения до желания сбежать от этих гнусных разборок. Уже год, как она похоронила отца. К чему заново тревожить память о нём? Арина давно уже смирилась, что Марка рассудит только Господь. Людского суда ей не дождаться. Слушая Илью, она видела, как ему трудно. Жить с таким тяжким грузом на душе — врагу не пожелаешь. Ей хотелось ему верить. И ещё она, действительно, очень устала. Лес и озеро — может быть, они снова излечат её израненную душу?

И Арина согласилась. Будь что будет. Вадим проследит за делами, а она с детьми проведёт пару недель в Козьем Доле. У Кристины были экзамены, а Дашка укатила с Егором на гастроли. Так что Арине предоставлялась возможность побыть в одиночестве, пообщаться с лесными духами и напитаться энергией родных краёв.

Козий Дол было не узнать. При въезде в деревню красовалось двухэтажное здание гостиницы и визит-центра. Проезжая мимо, Арина заметила на его крыльце Валю.

— Валюха, привет! — радостно окликнула она невестку.

Та удивлённо обернулась.

— Аринка! Приехала снова?! Вот Ванька обрадуется!

— Я смотрю, вы здесь развернулись.

— Ещё как! — в голосе Вали прозвучала гордость. — Приходи вечером на самовар, всё расскажем.

— Обязательно, — пообещала Арина и поехала дальше.

Ей сразу стало легче. Несмотря на преобразования, здесь всё так и осталось простым и понятным. И люди: добрые и бесхитростные.

Дети, конечно, и не помнили, что были тут почти год назад. Галина с сыном проветрили дом, протёрли пыль, и Арина со своим маленьким табором поселились в уютных комнатах. В столовой благоухали пышные белые пионы, свежевыстиранные занавески на окнах трепетали от летнего ветерка, в песочнице во дворе появился свежий песок, а яркая зелень ухоженной газонной травы радовала глаз. Арине здесь нравилось, хотя, конечно, это был не её дом. Он всегда казался ей слишком большим, но жить в комфорте было приятно.

Иван сгрёб сестру в охапку. Он отрастил бороду и стал ужасно похож на отца.

— Всё хорошеешь, Аринка! — пробурчал он. — Соскучился по тебе жутко!

— Так звонил бы почаще! — В его больших руках было так здорово чувствовать себя маленькой и беззащитной. — А то бы приехал хоть ненадолго. Ты здесь, по-моему, превращаешься в медведя.

— Да ты посмотри, какое у меня тут хозяйство! Разве оставишь его?

— Арин, я гоню его гоню, а он оторваться не может, — заворчала Валя. — Давай, ставь самовар.

Потом они долго-долго пили чай в новенькой беседке, не обращая внимания на назойливых комаров и кружащую вокруг лампы мошкару. У ног Арины дремала уставшая от переполнявшей её радости Феня.

— Как Любанька выросла, — заметила Арина, с наслаждением втягивая в себя ароматный чай с мятой и ромашкой.

— Твои-то парни тоже, небось, женихи уже.

— Ох, женихи! — рассмеялась Арина. — Заходите завтра, посмотрите. Гришка вообще огонь.

— Ты, я смотрю, деловая стала. Бизнес-вумен, — в тоне Ивана прозвучала гордость.

— Да ну, — Арина небрежно махнула рукой. — Это папино дело. А я его дочь. Лучше расскажите, как тут у вас. Смотрю, такую махину отгрохали на въезде.

Валентина разрумянилась не то от чая, не то от гордости за их с Ваней детище.

— У нас там четыре номера для постояльцев наверху. А внизу — можно заказать экскурсии, узнать о маршрутах по заповеднику, взять схемы эко-троп. И ещё там маленький магазинчик. Там всё, что делают местные умельцы. Кто из дерева мастерит, кто шьёт или вяжет. Вон, баба Нина варенье малиновое крутит. Ни у кого такой малины сладкой нет. Зойка клюкву с сахаром перетирает. А Михалыч… Помнишь Михалыча?

— Который спьяну поросёнка ловил? — Арина невольно захихикала, вспомнив эту историю из детства. Они тогда с Жанкой чуть не рыдали от хохота.

— Пить бросил, прикинь? И навострился из местной рыбёшки шпроты делать. Уж не знаю, какой у него секрет, но любым магазинным банкам фору даст. Томит их в печи, заливает маслом. Рыбка к рыбке! Золотые аж! Любо-дорого смотреть.

— Блин, Валька, у меня слюньки потекли. Завтра пойду куплю.

— Брось, Михалыч тебе и так банку подгонит. Как только узнает, что ты приехала.

— А Валюха у меня взялась пряники имбирные печь, — вклинился в рассказ жены Иван. — Она их расписывает и в лавке продаёт. Хорошо берут. Я беседку для неё построил, чтобы она тут ребятам приезжим мастер-классы устраивала.

— В общем, смотрю, работа для всех нашлась, — довольно улыбнулась Арина. — Вы молодцы. Наш Козий Дол скоро станет гламурным туристическим местечком.

— Вот уж нет, — возмутилась Валя, — гламура нам тут как раз не надо. Разумный комфорт при сохранении природной ау… аутен…

— Аутентичности, — закончил за жену Иван. — Вычитала умную фразу, а запомнить до конца не может.

За неуважение к высокому интеллекту супруги Ваня тут же схлопотал подзатыльник. Арина наблюдала за братом и невесткой и не могла скрыть зависти. Хорошей, белой зависти к их счастью. Угораздило же её выйти замуж за московского мажора. А ведь ей всегда хотелось жить именно так: просто, но зато искренне. Иван и Валентина не стеснялись подтрунивать друг над другом, смеялись над своими слабостями, обожали свою деревню и дело, которым они вместе занимались. Никто никого не стремился перехитрить, обойти на повороте, никто не преследовал корыстных мотивов. Они просто любили. Друг друга и саму жизнь.

Две недели пролетели, как один день. Арина оглянуться не успела, а уже пора было возвращаться. Прощаться было снова грустно, и она дала себе слово обязательно, хотя бы раз в год бывать здесь. В этот раз с дорогой повезло. Она долетела до Москвы за пять с небольшим часов. Арина чувствовала, что поездка не прошла для неё даром. Сил прибавилось, настроение улучшилось. Оставив машину на подъездной площадке, Арина весело распахнула задние двери и отстегнула от детских кресел детей.

— А ну-ка, вперёд!

Выспавшихся за время дороги мальчишек не нужно было долго уговаривать. Гриша ловко выбрался сам, а Витьку помогла Арина. Наконец-то можно было снова побегать. Арина тем временем выпустила забаррикадированную креслами Лидию, и вдвоём они принялись вытаскивать вещи.

— Куда это мой славный муженёк запропастился? — энергично вытаскивая пакеты, поинтересовалась Арина.

— На работе, наверное, — добродушно пыхтела Лидия, таща к крыльцу увесистую сумку.

— Наверное…

А какие были варианты? Хотя Илья Семёнович, наверняка, должен был сообщить Марку об их возвращении.

Дом встретил их тишиной, если не считать топота детских ног и хныканья Витька, не успевавшего за подвижным старшим братом. Вроде и не удивительно, раз дома никого нет. Но Арина чувствовала в этой тишине что-то новое, сродни пустоте.

Позволив Лидии урезонивать расшалившихся ребят, она прошла в спальню. Что же смущает её? Арина огляделась. Слишком чисто. Как в номере отеля, приготовленном к заезду постояльцев. На тумбочках — ничего. Ни часов, ни зарядки для телефона, ни ежедневника, ни книги. У Марка вечно что-то там лежало. На туалетном столике только её духи. Встревоженная Арина метнулась к шкафу. Так и есть. Вещи Марка исчезли.

Стол в кабинете распахнул пустые ящики, как бы приглашая новую хозяйку. Дверца сейфа тоже гостеприимно приоткрыта. “Наполни меня, дорогая…” В ванной одиноко стоит её зубная щётка. Никаких мужских средств для бритья, станков, шампуней и гелей.

Марк пропал. Испарился из её жизни. Сердце ёкнуло. Неужели это может быть правдой? В подтверждение её слов раздался телефонный звонок.

— Арина? Открой ворота, пожалуйста.

Свёкр. Явился. Даже не дал ей вещи распаковать. Впрочем, пусть. Наверняка, он всё объяснит.

Илья не стал долго её мучить, и прямо с порога протянул бумаги. Арина удивлённо распахнула глаза. Очень хотелось верить, что это случилось. Но это казалось таким нереальным, что было страшно.

— Твоё свидетельство о разводе.

— Но как же…

— Деньги делают всё, — усмехнулся Илья. — Бери, ты же этого хотела.

— Зайдёте? — опомнилась Арина. — Надеюсь, посвятите меня в подробности?

Илья Семёнович вошёл и по-хозяйски расселся на кухне.

— Сварить вам кофе? — предложила Арина.

— К вечеру лучше чай. Есть какой-нибудь травяной?

— Я бы вас своим напоила. Валдайским. Только быстро в сумках не найду.

— Давай какой есть.

Пока Арина колдовала над заваркой, Илья неспешно начал свой рассказ.

— У нас с Марком состоялся откровенный и, признаюсь, крайне неприятный разговор. Он меня выпотрошил до основания. Перевернул всё, чем я жил последние годы. Марк — мой сын, и останется им навсегда — этого не перечеркнуть. Но, зная, на что он способен, я не могу оставить всё, как было. — Он вздохнул и принял из рук Арины чашку. — Спасибо. Ариш, ты стала заложницей моих амбиций, моих планов. А Филипп и вовсе пал жертвой. Не знаю, стоило ли это того. Я был уверен, что вы с Марком прекрасная пара, и будете счастливы.

— Я тоже так думала, — прошептала Арина, садясь рядом. — Только он любил другую. Разрушил всё. Но было ли, что сохранять?

— Увы, он даже не захотел попытаться. Думал, что можно всю жизнь притворяться и играть. А ты этого не заслужила. Прости меня. Я сам заигрался в бизнес-магната. Позволил себе думать, что вправе управлять чужими судьбами. Даже судьбой собственного сына.

— Марк согласился на это, — заметила Арина. — Значит, он понимал, что ему это тоже выгодно.

— Выгодно! — с горечью воскликнул Илья. — Вот то самое слово! Мы все искали выгоду, и совсем не думали о чувствах! — Он отхлебнул терпкого, пахнувшего лугом, чая и, немного успокоившись, продолжил, — Теперь ты свободна. Строй свою судьбу, как хочешь. А я надеюсь, что ты не откажешься стать моим партнёром.

— С радостью, — улыбнулась Арина.

Илья протянул ей руку:

— Сработаемся, Арина Филипповна?

— Обязательно, Илья Семёнович!

Некоторое время они пили чай молча. Словно вспомнив о чём-то, Илья предложил:

— Ты можешь оставаться в этом доме, сколько захочешь. Детям нужен простор.

Арина покачала головой.

— Конечно, какое-то время мне придётся тут пожить, но я постараюсь побыстрее решить этот вопрос. Не могу я тут оставаться. Это не мой дом. Если Марк вернётся, пусть и живёт тут со своей Лизой.

— Подумай, — мягко ответил Илья. — Никто тебя не гонит.

— Я знаю.

— И ещё… — Илья замялся, и Арина поняла, что приятности на этом закончились. Настало время для плохих новостей. Она напряглась.

— Почитай решение суда, пожалуйста.

Арина уже поняла, в чём дело, но послушно взяла бумаги. Руки её задрожали, в глазах помутнело от выступивших слёз, когда она прочла: “Определить место жительства Вернера Григория Марковича с отцом”.

— Я… я не смогу… — пролепетала Арина.

Слова комом встали у неё в горле. Она схватила чашку и сделала большой глоток, чтобы не расплакаться. Горячий чай обжёг гортань, но Арина не почувствовала боли. Сердце ныло гораздо сильнее.

Илья по-отечески сжал её ладонь.

— Аришенька, я всё понимаю. Поверь. Знаю, ты привязалась к нашему Гришке.

— Он знает, что я его мама…

— Но по факту ты ему никто. У него есть мать и отец. Какой суд оставит ребёнка с чужой тёткой, если ему не угрожает опасность? Это даже я решить не в силах.

Арина не выдержала и всхлипнула. Илья прав. Это было так очевидно и так жестоко, что Арине хотелось царапаться и кусаться от злости. Гришка. Её маленький хулиган. Разве можно их разлучить? А Витёк? Он же будет скучать по брату! От бессилия Арина до боли сжала кулаки. Запрокинув голову, она застонала.

— О-о-о, ну почему так всегда?

— Марк заберёт его завтра. Приготовь вещи. — Слова Ильи казались такими сухими. Неужели у него лёд вместо сердца? — Постарайся не плакать, ладно? — Тон его потеплел. — Не надо, чтобы мальчик видел, что ты расстраиваешься.

Весь вечер она держалась. Немного истерично смеясь, играла с детьми, чуть сильнее, чем обычно, обнимала Гришу, и старалась запомнить ощущение от прикосновения его пухлых ручонок и запах кучерявых чёрных волос.

А уложив детей спать, Арина всё рассказала Лидии, и они, обнявшись, прорыдали всю ночь, не в силах смириться с расставанием с малышом.

— Лид, давайте будем думать, что они с Марком просто поехали в отпуск, а? — севшим голосом просипела, наконец, Арина, когда, казалось, все слёзы были выплаканы. — Может, как-нибудь съездим к ним…

Когда приехал Марк, обе женщины привели себя в порядок и, не пугая Гришу долгими прощаниями, вывели его к отцу.

— Полетишь опять на самолёте? — присев на корточки, Арина поправила на мальчике кепку.

— Высоко? — на всякий случай уточнил Гриша.

— Высоко. С папой.

Гриша, словно только что заметил стоящего рядом отца. Он обернулся и личико его озарилось несмелой улыбкой. Внезапно он крепко-крепко обнял Арину за шею и, приоткрыв губы, коснулся ротиком её щеки, оставив мокрый след. Арина снизу вверх с упрёком смотрела на Марка из-за головы сына и кусала губы, чтобы не заплакать. Лидия хлюпнула где-то за спиной.

— Всё, малыш, пора.

Арина встала, а Марк взял Гришу на руки.

— Будь счастлива, Арина, — улыбнулся Марк.

— Обещай, что он меня не забудет.

— Обещаю. Я благодарен тебе, за то, что приняла его.

— Я его полюбила.

— Знаю. Мы будем тебе звонить.

Арина чувствовала, что сердце её вот-вот разорвётся. Она в последний раз поцеловала Гришу и ушла на участок, не в силах наблюдать, как машина Марка увозит его прочь от неё. Лидия поспешила за ней, готовая вот-вот снова разреветься.

Арина остановилась посреди участка, запрокинула голову, глядя в небеса, и несколько раз глубоко вздохнула. Она должна успокоиться и жить дальше. С Гришей ничего плохого не случилось и не случится. Он уехал жить к отцу. Она будет по нему страшно скучать, но ему будет хорошо с папой и родной матерью. Поэтому Арине нужно сосредоточиться на Витюшке, который до сей поры был в тени активного не по годам брата. А через несколько месяцев появится и малышка. Самое время подумать об имени для неё.