Темнейшее Поражение

Пролог

Пятнадцать тысяч лет назад…

Или

Миллион лет назад…

(Зависит от того, кого спросить.)

Впервые, за все время существования, Игры Гарпий закончились большим количеством мертвых, нежели живых, и каждый из выживших знал, что четырнадцатилетняя Кайя Скайхоук была тому виной.

День начинался достаточно невинно. В небе ярко сияло утреннее солнце, когда Кайя бродила по переполненному лагерю, держась за руки со своей любимой сестрой — двойняшкой Бьянкой. Шатры всех размеров заполняли пространство, а многочисленные костры потрескивали, прогоняя прохладу раннего утра. Запахи украденных бисквитов и мёда наполняли воздух, заставляя её рот увлажниться.

Навеки проклятые богами, гарпии могли, есть только то, что они украли или заработали. Если они съедали что-нибудь ещё, они чувствовали ужасную тошноту. Так что завтрак Кайи был очень скудным: чёрствый рисовый пирог и половина фляги воды — и то, и другое она стащила из человеческой седельной сумки.

Можно было стащить печенье у кого-то из клана соперников, размышляла она, но потом закачала головой. Нет, она должна оставаться полуголодной. Ее вид не особенно любил подчиняться правилам, но те, которые у них всё-таки были, свято чтились. Такие как: никогда не засыпать там, где смертные могут обнаружить тебя, никогда никому не показывай свою слабость и, самое важное, никогда не кради ни малейшего кусочка у тех, кто принадлежит к твоей собственной расе, даже если ты ее ненавидишь.

— Кайя? — спросила ее сестра, пытливым тоном.

— Да?

— Разве я не самая прекрасная девушка здесь?

— Конечно. — Кайе не нужно было даже оглядываться вокруг, чтобы подтвердить этот факт. Бьянка была самой красивой девушкой во всём мире. Правда, иногда она забывала об этом и нуждалась в напоминании.

В то время как у Кайи была отвратительная копна рыжих волос и самые обыкновенные серо-золотистые глаза, у Бьянки были блестящие черные локоны, мерцающие янтарные глаза и облик, как у их благородной матушки — Табиты Порочной.

— Спасибо, — сказала Бьянка, довольно ухмыляясь. — А я думаю, что ты самая сильная. Совершенно точно.

Кайя никогда не уставала от похвал сестры. Чем могущественней была гарпия, тем больше уважения ей выказывалось. Всеми. Больше всего на свете, Кайя жаждала уважения.
- Даже сильнее, чем… — Она изучала гарпий поблизости, отыскивая кого-то, кто мог составить ей конкуренцию.

Те, кто были достаточно взрослыми, чтобы соперничать с ней в традиционных состязаниях в силе и хитрости, суетились, готовясь к одному важному событию под названием — Последний выстоявший бессмертный. Мечи со свистом извлекались из ножен. Металл лязгал о камень, когда затачивались клинки.

Наконец, Кайя нашла достойную кандидатку. 
- Я даже сильнее, чем она? — спросила она, указывая на брутальную тетку с вздувающимися мускулами и частыми шрамами, пересекающими ее руки.

Раны, от которых остались эти шрамы, должно быть, были тяжелыми; их раса была бессмертной, поэтому они быстро исцелялись по собственному желанию, изредка оставляя свидетельства своей трудной жизни напоказ.

— Без вопросов, — преданно сказала Бьянка. — Могу поспорить, если ты бросишь ей вызов, она убежит, поджавши хвост.

— Безусловно, ты права. — В самом деле, кто не сбежал бы от нее? Кайя тренировалась больше, чем кто-либо и даже взяла верх над своим инструктором. Дважды.

Ей не хотелось бы хвастаться, но она тренировалась больше других гарпий из ее клана. Когда все остальные прерывались с наступлением дня, она продолжала до тех пор, пока пот не начинал лить по ее груди ручьями, а мускулы дрожали от напряжения… пока кости больше не могли выдерживать ее вес.

Однажды, возможно даже скоро, ее мать будет гордиться ей. Потому что, всего несколько ночей назад, Табита похлопала ее по плечу и сказала, что ее умение метать кинжал почти улучшилось. Почти улучшилось. Нет похвалы сладостней, чем та, что исходит из уст Табиты.

— Пошли, — сказала Бьянка, подталкивая ее. — Если мы не поспешим, то у нас не будет времени вымыться в реке, а я очень хочу быть в лучшем виде, чтобы наблюдать за тем, как наш клан раздавит соперниц. Снова.

Одна мысль о призах, которые наверняка выиграет её мать, заставляла маленькое тело Кайи раздуваться от гордости.

Игры Гарпий появились тысячи лет назад как способ «обсудить» взаимные недовольства, не прибегая к войнам — хорошо, не прибегая к ещё большим войнам — а также дать дружественным кланам продемонстрировать превосходство, даже друг перед другом. Старейшие из двенадцати семейств встретились и договорились о состязаниях и наградах.

На сей раз, каждый победивший в одной из четырех битв получал сто золотых слитков. Скайхоуки уже заполучили двести. Иглшилдсы завоевали сотню.

— Выбрось это из своей головы… Вооот так… хорошая девочка. — сказала Бьянка, ускоряя свой шаг, вынуждая тем самым и Кайю идти быстрее. — Ты слишком много фантазируешь.

— А вот и нет.

— А вот и да.

— Нет!

Её сестра вздохнула, признавая своё поражение.

Кайя ухмыльнулась. Двое из гарпий, находящихся по близости, обратили на них внимание и она убедилась, что медальон воительниц Скайхоук висел у нее на шее. Ее мать подарила его несколько месяцев назад, и она дорожила этим подтверждением своей силы почти также, как дорожила своей близняшкой.

Каждый, кто встречался с ней взглядом, уважительно кивал, даже те, кто принадлежал к клану соперников. Те же из Гарпий, кто не принадлежал… не осмелились бы совершить нападение на нейтральной территории, так что Кайя не заботилась о возможном конфликте. Вообще-то, она в любом случае не беспокоилась. Она была такой же смелой, как и сильной.

На самом краю лагеря, в небольшой рощице, она заметила что-то странное и остановилась. 
- Те мужчины, — сказала она, указывая на группу обнажённых по пояс мужчин. Некоторые разгуливали свободно, несколько были привязаны к столбам, а один был прикован. Насколько она знала, мужчинам не разрешалось участвовать в играх или даже быть зрителями. — Что они там делают?

Бьянка остановилась и проследила за направлением её пальца.


- Это супруги. И рабы.

— Это я знаю. Поэтому я спросила, что они там делают, а не кто они.

— Они удовлетворяют потребности, глупенькая.

Кайя нахмурилась в замешательстве. 
- Какие потребности? — Их мать всегда подчёркивала важность заботы в первую очередь о себе, затем о своей семье и больше ни о ком другом.

Бьянка тщательно обдумала свой ответ, затем пожала плечами и сказала:
- Они стирают, омывают ноги, подносят оружие. Ну, ты знаешь, все эти занятия для прислуги, для которых мы слишком хороши, чтобы делать это самим.

Что из этого следует? Если у тебя есть супруг или раб, тебе больше никогда не нужно будет заниматься стиркой.


- Я хочу одного из них, — объявила Кайя, и маленькие крылышки, выступающие из её спины, бешено затрепетали.

Как и все гарпии, она носила топ, который прикрывал её груди, — хотя у неё они в настоящий момент трагическим образом отсутствовали — но оставался открытым сзади, давая свободу изгибу её маленьких крылышек, источнику её необыкновенной силы.

— И ты знаешь, что Мама всегда говорит, — добавила она.

— О, да. Доброе слово завоюет для тебя улыбку, но кто в здравом уме пожелал бы завоевать улыбку?

— Не это.

Бьянка сморщила губы.

— Человека на самом деле нельзя убить добротой. Приходится использовать меч.

— Нет, и не это.

Её сестра раздражённо всплеснула руками.


- Что тогда?

— Если ты не берёшь сокровища и мужчин, которых хочешь, у тебя никогда не будет сокровищ и мужчин, которых ты хочешь.

— О. — Глаза Бьянки расширились, когда её внимание вернулось к мужчинам. — Так которого ты хочешь?

Кайя постучала пальцем по подбородку, изучая кандидатов. Все мужчины носили набедренные повязки, и каждое твёрдое тело было испещрено разводами грязи и пота, но ни на одном из мужчин не было следов ран или ушибов, как у неё, говорящих о том, что они достойно показали себя на поле боя. Или, по крайней мере, попытались.

Нет, неправда, поняла она секундой позже. Тот, что находился в цепях, был покрыт боевыми отметинами, его тёмные глаза определённо светились вызовом. Он был бойцом.

— Его, — сказала она, указывая на него движением подбородка. — Кто владеет им?

Бьянка оглядела его, задрожав. 
- Джульетта Истребительница.

Джульетта Иглшилд, союзница и красавица с холодным сердцем, обученная самой Табитой Скайхоук.

Подчинить мужчину, приручить которого не смогла даже Истребительница, было бы…


— Даже лучше.

— Ну, я не знаю, Кайя. Нас же предупреждали, чтобы мы не разговаривали ни с кем из мужчин.

— Меня не предупреждали.

— О да, предупреждали. Я знаю это, потому что ты стояла как раз рядом со мной, когда Мама произносила предупреждение. Ты, наверное, снова замечталась.

Она отказывалась сворачивать с выбранного пути.

— Новое правило: если дочь не слышит предупреждения, она не должна принимать его во внимание.

Бьянка стояла на своём.


- От него исходит запах опасности.

— Мы любим опасность.

— Дышать мы тоже любим. А мне кажется, что он скорее разорвёт нас на кусочки, чем станет мыть нам ноги. Не говоря уже о том, что с нами сделает Джульетта, если у нас получится забрать его.

— Доверься мне. Джульетта не такая сильная, как я, иначе ей не пришлось бы заковать его. — Безусловно, Джульетта была известна своей готовностью убить любого когда угодно, вне зависимости от пола или возраста, но Кайя скоро прославится как девочка, утеревшая ей нос.

Её сестра логически обдумала это в течение минуты, затем кивнула:
- И правда.

— Я просто расскажу ему, какое наказание последует, если он ослушается меня, и я обещаю тебе, он не ослушается. — Легко, просто. Её мать будет так ею гордиться.

Табита гордилась не многими. Только теми, кто сумел доказать, что является ей ровней. Так что… другими словами, она пока не годилась никем. Может быть, именно поэтому каждая гарпия мечтала стать ею, и каждый мужчина стремился завоевать её. Её сила не имела равных, её красота была несравненна. Её мудрость — бесконечна. Все дрожали при одном упоминании её имени. (Если нет, то должны были бы.) Все уважали её. И все восхищались ею.

Настанет день, когда все будут восхищаться мной.

— К-как ты собираешься выкрасть его? — спросила Бьянка. — Где ты его спрячешь?

Хм, хорошие вопросы. Но, размышляя над ответами, она преисполнилась негодования. Почему она должна выкрасть его? Почему ей нужно его прятать? Если она так поступит, никто и не узнает, что она совершила. Никто не напишет истории, повествующие о её силе и отваге.

Больше, чем она хотела раба, исполняющего её приказы, она хотела этих историй. Нуждалась в этих историях. Из-за того, что она и Бьянка были близнецами, их постоянно дразнили тем, что они разделили на двоих то, что предназначалось одному. Красоту, силу, что угодно, всё. Как будто каждая из них являлась только половиной того, чем они должны были стать.

С меня хватит, черт побери! И я докажу это.

Она заберёт мужчину здесь, сейчас, при всех.

Её просто распирало от необходимости предпринять что-то сию же минуту, с трудом сдерживаясь, Кайя повернулась к сестре и взяла в ладони её лицо. Бьянка, с раскрасневшимися от ветра щечками, выглядела обеспокоенной, но это вовсе не помешало Кайе сказать, — Не позволяй никому пройти дальше этого места. Я всего на минутку.

— Но…

— Пожалуйста. Ради меня, пожалуйста.

Не в силах сопротивляться, её сестра вздохнула. — Ох, ну ладно.

— Спасибо! — Кайя поцеловала её прямо в губы и быстро пошла прочь, пока её любимая мягко-характерная сестра не успела изменить мнение Кайи. Она припрятала кинжал. Мужчины сделали вид, что не заметили её, когда она прошмыгнула мимо них, не раздалось ни одного протеста. Хорошо. Они уже её боялись.

Когда она добралась до желанного объекта, то встала в точно такую же позу, что и её мать. Кайя видела это уже тысячу раз. Бедро отведено в сторону, сжатый кулак повыше, кинжал наготове, лезвием наружу.

Мужчина сидел на пеньке, упираясь локтями в избитые в кровь колени. Его голова была немного опущена, иссиня-черные волосы падали ему на лоб.

— Ты, — сказала она на человеческом языке. — Смотри на меня.

Он поднял свой темный взгляд сквозь спутанные пряди волос и посмотрел на неё. Как она и предполагала, он был красив. Черты его лица были словно высечены из камня. У него был острый нос, угловатые скулы, тонкие красные губы и упрямый подбородок.

Вблизи она увидела, что цепями были скованны его запястья, только запястья, железная цепь была только между ними. Больше его ничего не сковывало. Либо Джульетта не знала, как правильно содержать пленника, либо мужчина был слабее, чем Кайя себе представляла.

Обидно конечно, но теперь она не переменит своего решения.

— Ты — мой, — сказала она уверенно, — твоя предыдущая госпожа могла бы попытаться сразиться со мной за тебя, но я одержу над ней победу.

— Да ну. — Его голос был глубокий и хриплым, будто в нем звучали гром и молния. Она еле сдержала дрожь. — Как тебя зовут, девочка?

Она сжала зубы, ее ощущения были забыты. Она не девочка! 
- Меня зовут Кайя… Сильнейшая. Вот. Именно так меня и зовут
Прозвища были очень важны среди гарпий, они выбирались лидерами клана, и хотя Кайя пока не получила свое прозвище, она была абсолютно уверена в том, что мать одобрит ее выбор.

— И что же конкретно ты собираешься делать со мной, Кайя Сильнейшая?

— Я заставлю тебя удовлетворять все мои нужды, конечно.

Он выгнул бровь.
- Какие, например?

— Выполнять работу по дому. Всю-всю работу. А если ты не сделаешь этого, я проучу тебя. Своим кинжалом. — Она помахала оружием, серебряное лезвие смертоносно блеснуло в солнечном свете. — Знаешь, я очень жестокая. Я уже убивала людей насмерть. По-настоящему убивала. Даже после смерти они корчились от боли.

Он не дрогнул при виде ее оружия или, услышав ее угрозы, и она подавила волну разочарования. Тогда она утешила себя мыслью о том, что большинство людей не имели представления о том, какими навыками владеют гарпии. Точно, он просто понятия не имел. Коль скоро он сам не мог бы приподнять тысячефунтовый валун, он вероятно не в состоянии представить, что кто-то другой мог бы справится с этим.

— И когда же я должен буду приступить к своим новым обязанностям? — спросил он.

— Сейчас.

— Что ж, отлично. — Она ожидала возражений, но он поднял своё большое тело с пня, на котором сидел. Боги, ей пришлось поднимать взгляд все выше, и выше… выше.

Тем не менее, она не испугалась. Во время тренировок, она сражалась с существами, которые были намного выше него, и одержала победу. Хорошо, может быть только чуточку выше. Да что уж там, они все были ниже. Она не была уверена, что кто-либо вообще был выше этого мужчины. Неудивительно, что Джульетта претендовала на него.

Кайя ухмыльнулась. Её первый набег в одиночку прямо средь бела дня и она может заполучить лучший из призов. Она сделала прекрасный выбор. Ее мать не сочла бы это ошибкой и, возможно бы захотела его для себя. Может быть, когда Кайя закончит с ним, она подарит его Табите.

Табита улыбнулась бы ей, поблагодарила её и сказала бы ей, какая она прекрасная дочка. Наконец-то. Сердце Кайи подпрыгнуло в груди.

— Ну не стой же здесь. — Прежде, чем у мужчины было время ответить, она устремилась ему за спину, отчаянно хлопая крыльями, и подтолкнула его. — Двигайся.

Он пролетел вперед, но быстро обрел равновесие. Он шагал, высоко подняв голову. Но прежде чем пересечь границу лагеря, почему-то резко остановился.

— Пошевеливайся, — повторила она, снова подталкивая его.
Он остался стоять на месте, даже не повернувшись к ней лицом.

— Я не могу. Это место было окружено кровью Гарпий и цепи не дадут мне покинуть лагерь без адской боли, которую я испытаю, если попытаюсь пройти.

Она прищурилась, впившись взглядом в его широкую загорелую спину. — Я не идиотка. Цепи я с тебя не сниму. — Плюс ко всему, она хотела, чтобы он вел себя смирно и не рвался на свободу, когда она поведет его через лагерь для всеобщей демонстрации. Когда Джульетта узнает, что она сделала, то вызов, считай, будет брошен. Кайя должна быть сосредоточена, ни на что не отвлекаясь.

— Не нужно снимать с меня цепи. — Ни в его тоне, ни в его действиях не было и намека на эмоции. — Просто добавь свою кровь к той, что уже окружает это место, после чего смажь ею мои цепи и можешь без проблем вести меня, куда хочешь.

А, ну да. Она и прежде слышала о цепях, скованных кровью. Тот, на ком они были, оказывался в круге-ловушке, и каким бы ни был этот круг — широким или наоборот маленьким — только кровь Гарпии могла снять ограничение на передвижения пленника. Любой Гарпии.
- Хорошая идея. Я как раз подумала об этом.

Она внимательно осмотрела лагерь Гарпий. Никто не заметил её, только Бьянка нервно переминалась с ноги на ноги, смотря то на лагерь, то на Кайю, в её взгляде читалась мольба.

Быстром и точным движением кинжала Кайя порезала себе ладонь. Она едва почувствовала, как острое лезвие пронзило её плоть. Добавив свою кровь к очерченному на земле темно-красному кругу, она провела своей кровоточащей ладонью по холодным металлическим цепям, сковавшим запястья мужчины. Сделав это, она быстро обошла его и, встав позади, опять толкнула своего пленника.

Он споткнулся, выходя из круга, и остановился, чтобы размять затекшие мышцы, потом тряхнул головой и выпрямился, расправив плечи. Она не могла его сдвинуть с места, как бы сильно не толкала. Но тут он обернулся и оскалился в злобной усмешке. Прежде чем она успела понять, что происходит, он схватил её руками за шею и Кайя почувствовала, как её ноги отрываются от земли.

Её глаза чуть не вылезли из орбит, когда он стал душить её с такой невероятной силой, какой не мог обладать ни один человек.

Несмотря на нехватку воздуха, помутневшее сознание и жжение в горле, осознание, наконец, пришло к ней. Он был не человек.

Она внезапно почувствовала исходившую от него ненависть, зрачки его темных глаз гипнотически вращались. — Тупая Гарпия. Пусть я и не мог разорвать эти цепи, но этот круг был единственным, что мешало мне разгромить ваш лагерь. Теперь все вы умрете за нанесенное мне оскорбление.

Умрете? Вот черт, нет! У тебя есть кинжал. Используй его! Она попыталась ударить его. Жестоко рассмеявшись, он резко перехватил её руку.

Позади она услышала крик Бьянки. Послышались её шаги, Бьянка бросилась к ним, стремительно сокращая расстояние. Нет, она попыталась закричать. Назад. Но потом все её мысли разлетелись, как только мужчина усилил хватку, крепче схватив её шею.

Темная волна захлестнула её, затягивая в пучину небытия.

Нет, не совсем небытия. Крики отозвались эхом… так много криков… Хрипы, стоны и рычание. Скрежет металла, разрезающего плоть, хруст ломающихся костей, отвратительный звук вырываемых из щелей крыльев… Эта кошмарная симфония продолжалась несколько часов, может дней, прежде чем всё, наконец, успокоилось.

— Кайя. — Мозолистые руки обхватили её плечи и принялись трясти. — Очнись. Немедленно.

Она узнала этот голос… Кайя сумела как-то выбраться из затянувшей её пучины, веки гарпии затрепетали и она открыла глаза. Прошло мгновение, прежде чем её разум прояснился и темная дымка исчезла. В луче лунного света она увидела нависшую над ней окровавленную, хмурую Табиту Скайхоук.

— Посмотри, что ты наделала, дочь. — Никогда прежде голос её матери не звучал так резко — и это что-то значило.

Несмотря на то, что ей хотелось возразить, она села, скривившись, как только её шею пронзила адская боль, мгновенно охватившая всё её тело. Она окинула взглядом лагерь. От увиденного желчь подступила к её горлу. Гарпии и… другие вещи плавали в реках крови. Оружие, оказавшееся бесполезным, валялось на земле. Полоски ткани от разоренных палаток висели на ветвях деревьях, развеваясь на ветру, словно печальная пародия на белые флаги.

— Б-Бьянка? — Ей с трудом удалось вздохнуть, голос звучал грубо.

— Твоя сестра жива. Едва.

Кайя поднялась на дрожащие ноги и встретилась с взглядом янтарных глаз своей матери. 
- Мама, я…

— Замолчи! Тебе было сказано не приближаться к тому месту, и ты ослушалась. После чего попыталась украсть супруга другой женщины, даже не спросив моего разрешения!

Она хотела солгать, продолжая лелеять свою мечту о предстоящей похвале, но поняла, что не может. Только не её любимой мамочке. 
- Да. — Слезы жгли глаза Кайи, а её мечта превратилась в пепел. — Я сделала это.

— Ты видишь разруху позади меня?

— Да, — повторила она мягко.

Табита и не думала о пощаде. — Ты одна несешь ответственность за всё, что сегодня произошло.

— Мне жаль. — Её голова опустилась, подбородок уперся в грудь. — Мне так жаль.

— Оставь себе свои сожаления. Они ничего не изменят. Те страдания и боль, что ты принесла, уже не вернешь обратно.

О, Боги. В голосе её матери была ненависть. Настоящая, неприкрытая ненависть.

— Ты опозорила наш клан, — сказала Табита, срывая медальон с шеи Кайи. — Ты не заслуживаешь его. Настоящая воительница спасает своих сестер. Она не ставит их жизнь под угрозу. И этим эгоистичным поступкам ты заработала себе прозвище. С этого момента ты будешь известна как Кайя Разочаровывающая.

На этом Табита развернулась и пошла прочь. Её ботинки шлепали по лужам крови, звук грубым эхом отдавался в ушах Кайи.

Она упала на колени и разрыдалась словно ребенок, первый раз в своей жизни.