Темнейшее Поражение

Глава 5

Кайе нравилось смотреть фильмы, но в данный момент она чувствовала себя главной героиней ужастика под названием Резня на Пижамной Вечеринке. Только вместо спального мешка и плюшевого мишки, она держала топор — назови ее сентиментальной — и нож с зазубренными краями.

Она шагала вместе со своими сестрами по длинному, темному коридору, казалось бы, пустому, крепко сжав в руках оружие. Оружие, которое свисало с их талий и спин. Если Плохой Парень действительно наблюдал из тени, ожидая удара, он, наверное, видел бы их как в замедленной съемке, их волосы развивались по ветру. Кроме того на заднем фоне играла страшная музыка.

Жаль, что это был не Голливуд.

Талия была в середине. Она была самой старшей из них, самой сильной и смертоносной. Высокая и стройная, бледная с головы до кончиков ног, она выглядела как элегантная Снежная Королева, И характер у нее был соответствующий. Эмоции не были ТЕМ, что Талия позволила бы себе испытать. В то время как Кайя всегда старалась быть как их мать, Талия предпочитала противоположное. Мыслящая логично, рассудительная, планирующая.

Бьянка и Кайя шли по обе стороны от нее, слева от Кайи была Гвен. На одном конце Бригады Эстроген был Сабин, на другом был Лисандр. Обычно на таких мероприятиях как это, супруги должны были тащиться позади на несколько футов, но эти мужчины вряд ли этого типа. Они были равны. Любимы. Преисполнены решимости защитить.

Каждая из женщин излучала раскаленное напряжение, которое сливалось с настроением Кайи. Все благодаря очень глупому Страйдеру. Он не собирается поддержать ее. Сегодня ранее Гвен заставила ее поверить… думать… надеяться… жаждать… О, просто отлично. Страйдер так и не появился, хотя она и ее сестры ждали снаружи полчаса и теперь опаздывали на заседание.

Глупый, глупый Страйдер.

Обреченная, обреченная Кайя.

Что ж, она окончательно вычеркнула его из жизни и признала, что без него ей лучше. Он был воплощением отвержения, унижения и несчастья, завернутым в хорошенькую упаковку. Она могла бы найти другую хорошенькую упаковку без всех этих дополнений, спасибо.

По крайней мере, Бьянку и Гвен будут хорошо охранять, и это немного уменьшило ее напряжение. Но если кто-то осмелится угрожать им из-за того, что когда-то сделала Кайя, она превратит «Резню на пижамной вечеринке» в «Кровь: искупаю и не только», документальный фильм от Кайи Скайхоук.

И если кто-то будет дразнить Бьянку из-за того, что она встречается с ангелом, что ж, им тоже достанется главная роль в ее документальном фильме. Печально, она чувствовала, что главных ролей будет много.

На первый взгляд, Лисандр от макушки до кончиков пальцев выглядел, как настоящий святоша. Его волосы светились, пряди будто бы из золотого шелка. Кожа тоже светлая, только с легким оттенком розового. На нем был длинный белый балахон, с заправленными под него золотыми крыльями, которые дугами изгибались над плечами. Оружия видно не было. Но оно ему было ни к чему. Лисандр мог создать огненный меч просто из воздуха. Только со второго взгляда Гарпии поняли бы, что он был воином до мозга костей, мускулистый и сильный, с беспощадной решимостью защищать все, что ему принадлежит.

К тому времени, это было бы слишком поздно.

Сабин, что уж там, каждый бы понял, кем был Сабин, только взглянув на него: крутой парень без намека на моральные принципы. У него были каштановые волосы и бледно-желтые глаза, черты лица, грубо высеченные, угловатые. На его теле в шесть футов семь дюймов висело больше оружия, чем смогла бы нести целая человеческая армия, и каждый его шаг напоминал Кайе звук умирающего сердца. Удар. Пауза, пауза. Удар. Но, э-э, что это за мегафон он держит в руке?

Никто не будет дразнить Гвен из-за него, но ее младшей сестренке придется, наверное, отгонять от него дамочек. В Сабине было все, что восхищало Гарпий. Безнравственный, не соблюдающий законов общества и более чем опасный.

Опасность очевидна, хоть он и одел футболку с надписью Я Не Гинеколог, Но Осмотр Проведу.

Кайя хотела купить такую же Страйдеру.

Наконец, они подошли к дверям актового зала начальной школы. Да, начальной школы. В «Пивоваренном Городе» (Милуоки), штат Висконсин.

Только сегодня утром были разосланы сообщения, информирующие всех, где состоится Игровой Инструктаж, и место проведения ее озадачило. Миллион лет назад инструктаж проводился на открытом поле в нескольких милях от цивилизации. Конечно, времена изменились. Но начальная школа? Серьезно?

Выразив свое недоумение, Люциен, хранитель Смерти, перенес ее и Гвен, подбросив к входу в начальную школу. Лисандр прилетел с Бьянкой, а Талия просто материализовалась из чего-то, похожего на густую темную дымку. Девушка развила новое умение, это очевидно, но когда ее спросили об этом, отказалась сообщать детали. Как, черт возьми, ей удалось это сделать? Кайя никогда, за все столетия, не видела, чтоб кто-то появлялся из туманного, собственноручно созданного, портала.

Это же не честно. У Талии уже был талант в надерании задниц. Она умела изменять форму. Не то чтобы она пользовалась этим умением. Но сейчас Талия могла еще и это, а Кайя до сих пор ничего классного не умела.

Надутая гусыня! Кайя остановилась, дойдя до дверей актового зала. Они были закрыты, шум голосов доносился через крохотную щель между металлическими створками. Дрожь скользнула по спине, отдаваясь вибрацией в руках и ногах.

Талия тоже остановилась. Спрятала оружие, и ее твердая рука легла на плечо Кайи, глаза смотрели ясно. 
- Ты же знаешь, я с тобой, что бы не случилось. Верно?

Сердце Кайи распирало от любви, когда она прятала топор и кинжал в кобуру. 
- Да, я знаю.
Может, ее мать и вычеркнула ее из жизни, но не сестры. Они поддерживали ее. Во всем, всегда.

— Ладно. Тогда пошли.

Талия распахнула двойные двери, петли заскрипели, протестуя. Препятствия не стало, и невнятное бормотание превратилось в полноценные разговоры. Разговоры, которые стихли, поскольку все глаза были обращены на вновь прибывших.

Кайя изучила море лиц, которые столетиями не видела, но так и не нашла свою мать. Или кого-нибудь другого из Скайхоук, несмотря на то, что около сотни женщин смотрели на нее прищуренными глазами. Она вскинула подбородок. Несколько дамочек потянулись к рукояткам мечей или кинжалов, но никто не осмелился ступить к ней.

Все это наполненное ненавистью внимание должно было запугать ее, думала она. Однако, Кайя обнаружила, что получает удовольствие. Она была сильной, сильнее, чем когда-либо, и она докажет это. Наконец-то.

Наконец, они узнают, что она достойна.

Табита может взять свое «почти улучшила» и засунуть себе –

— Так, так. Посмотрите-ка все, кто решил присоединиться к нам. Кайя Разочаровующая. И компания, конечно же. 
Знакомый голос эхом отбился от стен. Джульетта Истребительница. 
- Какой сюрприз. Мы думали, ты решишь не участвовать, что было бы очень разумно, с твоей стороны. Но ведь у тебя только половина мозга, не так ли?

И снова начались шутки на тему «близнецам достается всего по половине».

Джульетта продолжила:
- Я чувствую себя обязанной предупредить тебя, что ты проиграешь, и удовольствия от этого не получишь. Если выживешь. Не то чтоб мне были знакомы эти чувства. Я забирала домой золото с последних восьми игр. Но я полагаю, ты об этом не знаешь, тебя же не приглашали на них.

Бьянка зарычала, Талия напряглась, а Кайя стиснула зубы при виде своего заклятого врага.

Джульетта стояла в центре сцены. Высокая, смуглая, сногсшибательная, у нее были черные волосы до плеч и глаза чистейшего бледно-лилового цвета. Одета в майку на бретельках и короткую юбку, открывающую ноги в татуировках. Древние религиозные символы, знаменующие месть. В приблизительном переводе, каждый означал «рыжеволосая сука должна страдать». Мило.

— Очень скоро, тебе придется распрощаться со своим золотом, — сказала ей Кайя. — На этот раз победа будет за мной.

Джульетта усмехнулась, медленно, самодовольно. 
- Вообще-то, нет. Не придется. На случай, если ты не знала, я не участвую в этом году. Я тут заправляю всем. Иными словами, я здесь главный цербер. Старейшины собрались и решили, так что я теперь определяю начало и конец всему, что здесь происходит.

Это не предвещало ничего хорошего для победы Кайи. Как женщина, командующая здесь, Джульетта будет решать, кто нарушил правила, а кто — нет, и в конце подобьет итоги соревнований. Не удивительно, что Кайю пригласили участвовать. Обстоятельства никак не складывались в ее пользу.

— Да уж, ты, определенно, цербер, — удалось ей произнести, с мрачным предчувствием. Сколько раз за столетия она извинялась перед Джульеттой? Бессчетно. Сколько корзин с фруктами она послала? Сотни. Что еще она могла сделать? Ничего. И ей уже осточертели эти попытки, если таков их результат.

Ярость мелькала в лавандовых глазах Джульетты, но ответа от нее не последовало.
- Ваши мужчины должны сесть с остальными.
Резким движением она показала в конец зала, где большая группа мужчин сидела бок о бок на балконе, простые зрители.

— Вообще-то, они останутся с нами. И это не обсуждается. — Талия выступила вперед, как хищница. — Теперь, можешь продолжить собрание. 
Несмотря на ее вежливый тон, приказ оставался приказом.

— Я продолжу, — напряженно сказала Джульетта. — Не волнуйся на этот счет.
Она пустилась в обсуждение о должном поведении до, во время и после игр.

Игнорируя ее, Кайя «и компания» пошла за старшими сестрами. Она остановились справа от сцены, рядом с другим кланом. Иглшильдами. Семьей Джульетты. Ее подбородок поднялся еще выше. Каждая из присутствующих отступила подальше от нее, будто у нее была заразная болезнь, которую они не хотели подхватить, и краска залила ее лицо.

Нет, не каждая увеличила дистанцию, осознала она секундой позже. Ника Нежеланная стояла в одиночестве с краю группы и теперь ступила вперед, ближе к Скайхоук. Она улыбалась.

— Талия. — Ника склонила голову в знак уважения. Она была глухой, из-за ранений в ушах, которые она получила во время налета. Будучи ребенком, тогда, она не исцелилась, и ее собственная мать позже пыталась убить ее за то, что та посмела жить с таким недостатком.

Та женщина, наверняка, обучалась в школе Материнства Табиты Скайхоук.

Две девушки обнялись, похлопав друг друга по спине раз, другой. Отстранившись, Ника посмотрела на Кайю. Потрясающе, но ее жемчужно-белая улыбка осталась на месте. Волосы ее были мягкого черного цвета, а глаза — глубокого коричневого. На носу виднелось несколько веснушек, темнее ее шоколадной кожи, — единственный «недостаток», иначе лицо было бы слишком идеальным.

— Все так выросли, — произнесла Ника прекрасно интонированным, очень мягким голосом.

— Ага. — Она ждала, пока начнутся оскорбления.

Но их не последовало. 
- Я надеюсь, ты такая же смертоносная, как утверждают слухи.

Подождите. Что?
- Возможно даже больше, — ответила она скромно. Ну, скромно для нее.

Улыбка стала шире. Безусловно, Ника научилась читать по губам. 
- Хорошо. Тогда следующие несколько недель будут сносными. Так, расскажи мне. Около года назад, говорят, ты вывесила человека из шестидесятиэтажного здания. За волосы. Это правда?

— Ну, да. — И она не жалела. — Гвенни пропала, а он ее видел последним. — Пожала она плечами. — Мне нужны были ответы.

— Круто! А что -

— Хватит, — выкрикнула Джульетта. — Вы тратите наше время на свои выдумки, когда следовало б слушать меня.

Выдумки. Пожалуйста. Вместо того чтобы защитить себя — и выглядеть так, будто она слишком много протестует — Кайя выполнила то, что было сказано. Джульетта стояла позади Ники, поэтому бедная девушка не имела понятия, что все теперь смотрели на них, молча ожидая их действий.

Несмотря на предупреждение, Ника не вернулась к своему клану. Она осталась рядом с Талией. Странно. Что -

С другой стороны просторного зала, открылись еще одни двойные двери. И тогда Кайя на расстоянии уставилась — на свою мать. Табиту Порочную. Джульетта затихла, когда по залу пронесся благоговейный трепет.

Прибыла легенда.

Желудок Кайи скрутило, и она сглотнула. Она знала, что этот момент настанет, думала, что была готова. Но… О, боги. У Кайи подкосились колени, и ей пришлось перенести вес тела на пятки, чтобы удержать равновесие.

Черт возьми, ее внезапная нервозность требовала разрядки. Кожу покалывало, будто маленькие жучки с раскаленными добела лапками ползали по всему телу.

Больше года прошло с тех пор, как она общалась со своей матерью, и тот последний разговор был не из приятных.

— Я не знаю, почему я нянчилась с тобой так долго, сказала тогда Табита. — Я тебя подталкиваю, подталкиваю и подталкиваю, но все же, ты ничего не сделала, чтобы искупить свою вину. Ты остаешься на Аляске, сражаясь со смертными, воруя у смертных, играя со смертными.

Кайя разинула рот. — Я не думала, что должна тебе что-то доказывать. Я твоя дочь. Разве ты не должна любить меня, не взирая ни на что?

— Ты спутала меня со своими сестрами. Посмотри только, куда тебя привела их снисходительность. Никуда. Другие кланы до сих пор тебя ненавидят. Я охраняла тебя, защищала все это время, не позволяя им выступить против тебя, но сегодня это закончится. Моя снисходительность тебя так же никуда не привела.

Их понятия снисходительности были очень разными. И эта разница, если честно, так глубоко ранила Кайю, что она думала, не оправится никогда. Мать…

Нет. Больше ни слова. Мы покончили с этим.

Шаги разносились эхом, когда ее мать уходила. К лучшему. Больше не было никаких телефонных звонков, писем по почте или мейлов, никаких сообщений. Кайя просто перестала существовать. Поскольку Джульетта, все же, не нападала на нее, Кайя предположила, что Табита продолжала «защищать» ее, несмотря на это.

Может, предположение было неверным.

Может, поэтому она оказалась сейчас в этом месте.

Тем не менее, даже зная, что Табита, возможно, хочет причинить ей боль и сломать ее, Кайя, сама того не желая, впилась взглядом в свою мать, первый раз за все эти месяцы, и, о боги, Табита была прекрасна. Хотя она жила уже около миллиона лет и дала жизнь четырем (красивым) дочерям, а они переросли уже возраст, начиная с которого можно законно распивать алкоголь — наамноооого переросли, — казалось, ей было не более двадцати пяти лет. Красивая смуглая кожа, шелковое облако черных волос, янтарно-коричневые глаза, и утонченные черты фарфоровой куклы.

Несколько раз за многие годы, Табита красила волосы в рыжий, и Кайя думала, надеялась, это значит, что… Но, нет.

— Табита Скайхоук, — сказала Джульетта, ее тон был почтительными. Она наклонила голову в знак приветствия. — Добро пожаловать.

— Это твоя мать? — Сабин вдруг потребовал от Гвен. — Я хочу сказать, ты говорила мне, что она ненавидит вас, и именно поэтому она остается в стороне, но эта женщина выглядит, словно она ненавидит только сломанные ногти и разорванный чулки.

— Она мне только биологическая мать, так что не вини меня, — ответила Гвен. — И я уверяю тебя, она разукрасит твое лицо, даже не подумав о своих ногтях.

Гвен всегда была чувствительной, нуждающейся в защите. Тем не менее, она не заплакала в тот день, когда Табита назвала ее недостойной. Она просто пожала плечами и пошла дальше. Не взглянув ни разу назад.

— Она не может быть так плоха, — сказал Сабин. — Не с такими ногами.

Мужчины. — Знаешь, у нее есть сердце ребенка. Да, оно в коробке рядом с ее кроватью. И, угадай, чье? Оно мое!

После того Несчастного Случая, Кайя преследовала Табиту веками, отчаянная, готовая сделать все что угодно, сражаться с кем угодно, лишь бы опять заслужить уважение и любовь своей матери. Но терпела неудачу, раз за разом. Наконец, она осознала тщетность своих усилий и переключила внимание на смертных. Тем самым, еще раз получив осуждение Табиты.

Ты оставалась на Аляске, сражаясь с людьми, воруя у людей, играя с людьми. Слова прозвучали в разуме Кайи второй раз. Среди людей, она была призом среди призов, считалась прекрасной, смелой и веселой. Конечно, она играла с ними.

— Ты отвергнута, помнишь? Тебе все равно.

Наконец, ее мать вошла в зал, за ней, друг за другом, зашли девять Гарпий. Когда двери с мягким шорохом закрылись, группа остановилась и осмотрела помещение, хозяева. Все десять пар глаз скользнули по Кайе, даже не задержавшись, словно она была невидимкой.

«Посмотри на меня», думала она отчаянно. «Мама, пожалуйста». За те несколько, полных смысла секунд она почувствовала себя опять бедной маленькой девочкой. Конечно, золотой взгляд Табиты так и не вернулся к Кайе. Еще хуже, он остановился на Джульетте и вспыхнул с гордостью. Гордость. Почему?

Разве это имело значение? У Кайи вырвался горький смешок. Тогда она заметила похожие медальоны на их шеях, и смех перешел в удушье. Маленькие деревянные диски, с вырезанными в центре замысловатыми крыльями, драгоценный символ силы Скайхоук. Кайя всегда мирилась с тем, что ее мать тренирует Джульетту, как и других членов союзных кланов. Но дать медальон кому-то не из Скайхоук? О, это бесило!

Всплыло еще одно воспоминание. Она почувствовала неожиданно, как кожаный шнурок обжег ее шею, когда сорвали ожерелье.

— Наш рейс задержали, — пояснила Табита, ее голос эхом прозвучал под куполообразным потолком. — Приносим наши извинения.

Хоть и так сухо, но это было…извинение? От Табиты Порочной? Впервые. Кайя грезит? Она попала в какую-то параллельную вселенную и не заметила? Нет, не может быть. В параллельной вселенной Табита улыбнулась бы ей. А этого не произошло.

Все-таки, извинение прозвучало.

Колени опять подкосились, и она ничего не могла с эти поделать.

— Простите за опоздание, — хриплый мужской голос произнес у нее за спиной.

Вернемся к теории о параллельной вселенной. Страйдер никак не мог быть здесь и извиняться. Это бы значило, что он был ниточкой — к ее более чем умопомешательству. Кайя резко обернулась, уверенная, что изменений в ее окружении не произошло. К полному изумлению, ее глаза подтвердили то, что услышали уши.

Страйдер был здесь во всем своем воинственном великолепии.

Была улыбка от Дражайшей Матушки или нет, Кайя попала в параллельную вселенную. Другого объяснения не могло быть. Не так ли? 
- Что ты здесь делаешь?
До нее донесся запах корицы, и, вдохнув его — судорожно вдохнув, на самом деле — ее сердце начало отбивать неконтролируемый ритм.

— Хвала богам, — пробормотал Сабин. — Гвен почти съела мои яйца себе на завтрак, когда услышала, что я позволил тебе сегодня утром покинуть крепость.

Гвен вспыхнула. — Сабин! Сейчас не время рассказывать наши интимные секреты.

Бьянка хмыкнула в ладонь. — Я думаю, что он не это имел в виду, Гвенни-Бенни.

Пока она говорила, Лисандр встал между ней и двумя одержимыми демонами бессмертными. Он, может, и согласился на перемирие с Повелителями Преисподней, но это не означало, что они ему нравились. Повелители тоже не были его большими поклонниками, учитывая то, что он отрубил голову их дорогому приятелю Аэрону. И Лисандр не хотел, чтобы их неприязнь перешла на Бьянку. Как будто такое возможно было. Одержимые демонами или нет, относились к сестрам Скайхоук, как к семье. Надоедливым кузинам, злоупотребляющим гостеприимством, но, все равно, семье.

Пронеслась еще одна волна вздохов. Мужчин, наконец, заметили, по-настоящему заметили, а не просто как доноров или карнавальных пони, и послышались слова: «ангел» и «повелители». Если первое звучало с изумлением, как Кайя и опасалась, то второе с завистью.

Зависть. К ней. Она постаралась не надуться, как павлин.

Но ей не удалось.

— Что ты здесь делаешь? — повторила она тихим шепотом. Страйдеру. Который был здесь. Здесь, с ней.

— Спроси меня завтра, и я, может, придумаю ответ, — сказал он сухо.

Кайя опять почувствовала, что ее сердце распирало. Не от любви, не в этот раз, но с одинаковым чувством вожделения, радости и облегчения. Таким сексуальным он еще не был, в окровавленной белой футболке и рваных джинсах. На его лице падшего ангела виднелись следы грязи, светлые волосы прилипли к голове, с них стекал пот.

— Я был бы здесь раньше, — добавил он, — но мой последний обход вокруг крепости оказался продуктивным.

— Ловцы?

— Да. Ублюдки. Всегда действуют исподтишка.

— Ты убил их всех?

Его голубые глаза засияли, отражая ликующего демона внутри него. 
- До последнего.

Вот это мой мужчина. 
- Хорошая девочка.
Да, она только что назвала его девочкой. И он был здесь. Он действительно был здесь. Она не могла оправиться от этой ошеломляющей правды. Это значило, он осознал, что они принадлежат друг другу? Он простил, что она переспала с Парисом? Она боролась с сильным желанием броситься ему на шею, крепко обнять и не отпускать никогда.

Наверно, он прочитал вопросы и желания в глазах Кайи, потому что произнес: 
- Не воспринимай это превратно, — и все испортил. — Тебе нужна была аптечка, и вот он я. Как только закончатся игры, я уйду. Я не хочу показаться грубым, только честным. — Благородно, ничего не скажешь. — Ладно?

— Да, конечно. С-спасибо.
Чтобы он не увидел, как исчезает ее радость, Кайя отвернулась. «Я не буду плакать». Ее мать не сломила ее (в основном); и ему не удастся (не в этот раз).

Кайя опять оказалась в центре внимания, каждый взгляд был прикован к ней. Она, как и в первый раз, вскинула подбородок, отказываясь признавать, что расстроена.

— Так, что я пропустил? — спросил он.

— Видишь шикарную брюнетку вон там? — Сабин указал на Табиту. — Это их мать.

— Это их мать? — выдохнул Страйдер.

Руки Кайи сжались в кулаки, острые ногти врезались в кожу. Теплые — очень теплые — тонкие струйки крови потекли между пальцами, капая на пол. 
- Если не будешь осторожным, я… — Но не нашла достаточно страшной угрозы. — Просто…не хвали ее.

— Не бросай мне вызов, Рыжуля. Результат тебе не понравится.

Рыжуля. От кого-то другого, это прозвучало бы, как проявление нежности. От Страйдера — как проклятье.
- Почему? Планируешь отшлепать меня?

— Я уйду, — слова сказаны решительно.

Ее губы сжались в упрямую линию. Его уходом Кайя не стала бы рисковать. Нравился он ей или нет — только не сейчас. Может, он и заноза в заднице, упрямый, иногда злобный, но он был ее лучшим шансом победить в играх, и она это знала. Сейчас, когда Джульетта была главной, Кайе нужен был кто-то на страже, прикрывающий ее спину двадцать четыре часа в сутки.

— Просто мама не входит в число моих любимчиков, ладно? — Выдавила она, не глядя на него, затем прошептала, — Не мог бы ты сейчас притвориться, что влюблен в меня, ненадолго?

Наконец, Табита удостоила вниманием их группу. Ее взгляд скользнул по мужчинам, и только мужчинам, губы скривились с отвращением. Все это время, она гладила рукоять кинжала, свисающего с пояса.

— Во-первых, я не хвалил ее. Во-вторых, она выглядит, словно поедает надежды и мечты других людей на завтрак, и не из-за того, что они вкусные. Меня это не привлекает. В-третьих, ты выглядишь, будто создана из надежд и грез других людей. Я не смог бы — не могу — поверить, что вы родственники.

Как…мило. У Кайи начисто снесло крышу. Черт его побери! Сначала он похвастался, что не тратил время впустую. Потом он похвалил ее. И как ей, спрашивается, поддерживать эмоциональную дистанцию, когда он говорит такое?

— Погоди. Что? Кто сказал это? — проворчал Страйдер, прежде чем она успела сформулировать ответ.

— Ты, — ответила она, — и я знаю, что ты дальше скажешь. Ты повел себя, как баба. — Кайя не хотела язвить ему, но ее психическое здоровье было под угрозой.

Страйдер щелкнул зубами.

— Кто сказал что, тогда? — спросила она со вздохом.

Темный взгляд Страйдера прошелся по их группке, затем вернулся к ее матери, его щека дергалась. 
- Не бери в голову. Не важно.

Ну-ну. Супруги. Жить с ними невозможно, но и языки им вырезать нельзя, не заработав на всю жизнь ненавистные взгляды.

— А теперь, когда все в сборе, вернемся к делу, — произнесла Джульетта. — Игры всегда были важной частью нашей жизни, позволяя праведно наказывать тех, кто навредил нам, — с этими словами она, конечно же, уставилась на Кайю, — а так же доказывать, насколько мы стали сильными, тем, кого мы почитаем. Здесь мы займемся тем, что получается у нас лучше всего. Надеранием задниц!

Зал взорвался аплодисментами

— Списки команд вы найдете в своих сообщениях, — объявила Джульетта, полным удовлетворения голосом, ее внимание моментально зафиксировалось на Страйдере.

Именно в тот момент Кайя осознала тяжелую, горькую правду. В ярости, она была близка к тому, чтобы взлететь на сцену. Стоп, успокойся. Это именно то, что хочет Джульетта. Что же она еще хотела? Страйдера. Очевидно, эта сука ожидала дня, когда Кайя найдет своего супруга, вероятно, планируя отобрать его так же, как когда-то сделала Кайя.

Превосходно, черт возьми. Как мог дойти слух о нем, если они со Страйдером формально не были парой? И, черт побери все, свободный от обязательств, Страйдер будет легкой добычей. Ярость превратилась в страх, желчь поднималась в горле, грозясь выплеснуться.

Страйдер и Джульетта…Джульетта, которая не спала с Парисом…их переплетенные тела, голые, извивающиеся, стонущие, умоляющие… О, боги. Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас. Все остальное решишь позже. Может быть. Если она продолжит думать в том же духе, то нападет на кого-то — а именно Джульетту и Страйдера — или сдастся. Ни то, ни другое не было приемлемо.

Дрожа, Кайя достала из заднего кармана свой мобильный телефон, пролистала сообщения и быстро нашла нужное. Только, ее не было в списке команды Скайхоук. Ее сестер, тоже. 
- Не понимаю.

— Мать утверждает, у нее больше нет дочерей, — сказала Талия. — А это значит, мы не сможем участвовать как Скайхоук. Мне пришлось обратиться в совет, чтобы создать новый клан. Как только вопрос рассмотрели, нас приняли.

Не реагировать. Она не будет реагировать. Она не умирала внутри. Совсем нет. 
- Тогда, как называется наша команда?
Ответ появился у нее на экране, прежде чем она успела закончить. Команда Кайи. Ее сестры, а так же Ника и несколько других Гарпий участвовали в Команде Кайи.

На мгновение, все вокруг нее исчезло, так же, как и ее боль, она наслаждалась надежной поддержкой своих сестер. Они любили ее. Несмотря ни на что, они любили ее. Принимали ее. Считали достойной, за то, что она такая, как есть. Потом мир вокруг начал возвращаться, и Кайе пришлось прикрыть глаза, чтобы сдержать слезы.

Проклятье. Сколько еще раз ей придется бороться с желанием разрыдаться сегодня?

— Первое состязание начнется завтра утром, с первыми лучами солнца, — продолжила Джульетта. — После чего, каждому сообщат, где конкретно состоится следующее. Как вы знаете, мы уже не проводим игры на одном месте, потому что предыдущие участники инсценировали и саботировали их преждевременно. — И хотя Кайя была не виновна — алло! ее не пригласили — эти слова Джульетта адресовала ей.

Какая разница. Она резко выпрямилась, как будто прибитая к месту стальными штырями.

Рука Страйдера легла ей на поясницу, теплая и твердая, успокаивая ее. Обжигая. Сладкие небеса, все вокруг опять начало исчезать, только они двое существовали. Она представила, как он заменяет руку губами, спускаясь ниже, прокладывая дорожку языком. Кайя вздохнула.

Возьми себя в руки. Если она «воспримет превратно» невинное поглаживание, он уйдет, как и обещал. Как будто она могла винить его. На его месте, она поступила бы так же.

В глубине души они были одинаковые. Воины, закаленные на поле битвы, опасные, как кинжал, циничные, готовые на все ради друзей. И в какой-то степени, они были друзьями. С самого начала. Возможно, Страйдер не хотел находиться здесь, но он так же не хотел, чтобы Кайя пострадала. Поэтому он пришел; он поможет ей. Он не позволит ей настаивать на большем. Пока она будет соблюдать эмоциональную дистанцию, он останется. Будет ее «аптечкой».

Она чувствовала злость и боль так же, как и благодарность.

— Есть еще кое-что новое в этом году, — продолжала Джульетта, выдергивая Кайю из ее мыслей. — Приз. В этот раз, воины не будут вознаграждены серебром или золотом после каждого состязания.

— Что? крикнул кто-то.

— Именно поэтому мы здесь! — зарычал другой.

Джульетта подняла руки, призывая соблюдать тишину. Все немедленно повиновались. 
- В этом году, у нас кое-что получше.

Под вопросительное перешептывание, занавес разъехался. И тогда — у Кайи отвисла челюсть. Не может быть. Ни в коем чертовом случае. «Раб», которого она пыталась присвоить все эти столетия назад, который устроил разгром кланам Гарпий, — шагнул к Джульетте. На запястьях, как и раньше, у него были цепи. Мускул больше, темные волосы длиннее, но черты лица до сих пор резкие, упрямые.

— Милые боги. Это что, он? — выдохнула Бьянка.

— Да, — удалось ей выдавить. Никто не говорил, что Джульетта его нашла. Когда она его нашла? Где? — Это он.

— Он, кто? — потребовал Страйдер.

Сначала Кайе показалось, что в его голосе прозвучала нотка ревности, тон, так подходящий возлюбленному, что ей захотелось подарить ему поцелуй, глубокий и неприличный. Раздеть его до обнаженной кожи и улыбки. Оседлать его жестко, быстро, вечно. Весь мой. Здравый смысл, как удар под дых, дал о себе знать. Возможно, он и ревновал, но совершенно не по той причине, что ей хотелось. Страйдер решил помочь ей, и его демон никому не позволит вмешиваться. Особенно другому воину.

Часть ее негодовала. Другая ее часть была в еще большем возмущении. 
- Не перегибаешь палку, Аптечка? Не стоит о нем беспокоиться.

— Кайя, — огрызнулся Страйдер.

— Замолчи, будь добр? — Она не могла сказать ему правду. Все еще не хотела, чтобы он узнал о ее прошлой глупости, ведь он и так уже был не лучшего о ней мнения.

— Ты выставляешь меня в плохом свете перед моей командой.

— Кайя.

— Отлично. Я все объясню позже, — солгала она.

Напряженная пауза. Затем:
- Постарайся, уж.

— Или ты — …?

— Да.

Ее заклятый враг — мужчина, которого она годами искала, настроенная наказать за то, что он причинил ее сестрам, но так и не нашла, — сейчас держал длинное, тонкое копье. Что-то светилось и вертелось на его стеклянных концах, утолщенных и продолговатых.

Сила, столько силы, исходило от этого копья.

Без единого слова благодарности, Джульетта отобрала оружие. Мужчина — его звали Лазарус, Кайя знала давно, но они с Бьянкой прозвали его Тампоном за то, что он был таким безмозглым — развернулся на каблуках ботинок. Его темный взгляд прошелся по толпе… искал… пока не уперся в Кайю. Остановился, замер.

Кислород застыл в легких, почти невозможно было дышать. Не реагируй, черт тебя побери, думала она. Не здесь, не сейчас. Позже, она его отыщет. И причинит столько боли, сколько хотела всегда.

Он медленно улыбнулся. Так красив… так хладнокровно ужасен. Она зашипела, обнажая клыки. Ты труп, ковбой. Да, он принадлежал Джульетте, и ясно, что все охотнее обвинили Кайю, а не его, за то, что он сделал их близким. И, конечно, причины у них были веские. Если бы она делала то, что ей было сказано, он не смог бы никому навредить. Но ведь это он убивал, разрывая тела зубами, когтями. Он принес столько смертей.

И именно он понесет расплату — от руки Кайи.

Каждый раз, посылая корзину с фруктами Джульетте, она напоминала о прошлом — но в ее понимании, она приносила свои извинения за то, что планировала сделать в будущем. Она собиралась убить его. Никому не позволено обижать ее сестер. Никому.

— Забудь о позже. Кто он, черт возьми, такой? — потребовал опять Страйдер.

Прежде чем она смогла придумать ответ, Тампон опять зашевелился, сошел со сцены, и занавес, закрываясь, скрыл его снова. Разумно. Она не была уверена, сколько еще сможет сдерживаться и не наброситься на него.

Когда она придет за ним, они будут наедине. Никто его не спасет.

— Позже, — повторила она.

— Это, — проговорила Джульетта, показывая копье в своих руках, — очень, очень ценно. Куда более чем серебро или золото. — Ее лавандовый взгляд остановился на Кайе. — Я уверена, вы почувствовали его силу. Но вы не знаете, что эта сила может перейти к вам. Вы можете ею овладеть и контролировать. Вы даже представить себе не можете, насколько станете сильнее. Вы будете непобедимы.

Зал загудел.

Если слова Джульетты были правдой, почему же она сама не завладела этой силой? До сих пор не напала на Кайю? Почему так хотела, так готова была распрощаться с ним?

Джульетта снисходительно улыбнулась. 
- Столетиями боги называли это могущественное оружие Жезл Разделения. Хотя, у меня есть название получше. Первый приз.

Страйдер застыл.

Сабин выругался.

Если бы Талия и Ника не сдержали их, они оба выпрыгнули б на сцену. Впрочем, это было излишне, потому что оружие исчезло в мгновение ока. Вот оно у Джульетты в руке, в следующую секунду — уже нет.

— Какого черта? — в один голос спросили Кайя, Гвен и Бьянка.

Кайя убрала руки сестры от своего мужчины, обхватила его щеки, заставляя сосредоточиться на ней.
- Что происходит?

— Первый приз, — выдавил Страйдер. — Это четвертый артефакт. Тот, который должен помочь нам найти и уничтожить ларец Пандоры.

— Это означает, первый приз, — закончил мрачно Сабин, — имеет силу уничтожить нас. Навсегда.