Темнейшее Поражение

Глава 26

ПОБЕДИТЬ, ПОБЕДИТЬ, ПОБЕДИТЬ.

Поскольку Страйдер боролся с сильнейшим бессмертным, с каким он когда либо сталкивался, его демон скандировал взволновано, нервно. Это не было бы так плохо, или так отвлекающе, если бы не было другого голоса в его голове. Табиты. Подталкивающей его к бушующей темноте, какой он ни разу не ощущал.

Они хотят убить ее. Они убьют ее.

Он чертовски хорошо знал, что гарпии хотят убить ее. Все таки добьются ли они успеха? Черт, нет. Но если Табита разговаривала с ним, она не могла встречаться с Джульеттой. И если она не встречалась с Джульеттой, то, какого черта он принял вызов, который, возможно, не сможет выиграть, только чтобы отвлечь ряды, предоставляя Кайе время проникнуть в лагерь ее врагов?

Победить!

Ты не помогаешь. Сильный удар в печатался в его рот, его зубы раскромсали кожу ублюдка. Нет худа без добра. Его мозг ударился о череп, и на мгновение он увидел звезды. Он ненавидел звезды. Кровь покрыла его язык, стекая вниз по горлу. Лазарь перекатился поверх него, пригвоздив его плечи коленями. Удар, удар, удар.

Кость треснула. Сломалась. Раскололась.

Победить!

Я чертовски хорошо знаю, мысленно усмехался он. И он победит. Так же быстро, как он найдет его ножи в окровавленном снегу. Ублюдок собирался потерять свою голову. Возможно. Надеюсь.

Конечно.

По крайней мере Лазарус собирался расстаться со своими кишками. Он был угрозой Кайи. Угрозам Кайи не позволялось жить.

Она умрёт. Сегодня. И ничего мы не сможем сделать, чтобы спасти ее. Опять Табита.

Удар, удар, удар.

Больше звезд, верхом на волнах боли. Ярость бушевала в нем, подобно молниям, которые сдерживались в клетке слишком долго, и наконец то освободились. Он сопротивлялся изо всех сил, оставляя Лазаруса потрясенного, позади себя. Страйдер встал на ноги в мгновение ока. Через опухшие глаза, он увидел Лазаруса с улыбкой наслаждения, когда тот тоже встал. В глубине души, Страйдер знал, что Лазарус мог сделать намного худшее с ним. Возможно, нарезать его ломтиками или кубиками. Возможно, наслал бы на него убийцу. Вместо этого, ребенок Бога и кошмарного монстра использовал кулаки. Что вообще происходит?

Поскольку гарпии приветствовали их, воины кружились друг против друга.

— Какой ты предсказуемый, — сказал Лазарь на своем языке. И это не было странным. Он говорил на языке богов, который использовали так давно. Язык, который гарпии, возможно, не понимают.

Страйдер ответил, используя те же самые жесткие тона и почти забытые слова. — Какой ты наивный. Лазарь декоративная собачка. Сучка Джульетты.

Пока-пока улыбочка. Золотая звезда для Страйдера — и внезапно, ему действительно понравились звезды. Так фигурально. Поражение захихикал.

— Ты думаешь, ты будешь другим? Джульетта поработит тебя также, как поработила меня. Для чего еще, как ты думаешь, эти соревнования? Эти женщины не любят играть в идиотские игры. Это просто для того, чтобы наказать рыжую.

— За то, что вы сделали, как я слышал.

Лазарус безразлично пожал плечами: 
- Она освободила меня. Вина падает на нее.

— Она была ребенком.

Еще одно пожатие тех же широких плеч:
- И я был в ярости, учитывая мои обстоятельства. Я не могу управлять собой, когда ярость поглощает меня.

Что означало, что прямо сейчас он не был в ярости. Или, если и был, цепи, вытатуированные вокруг его шеи и запястий, мешали ему как-либо воспользоваться этим.

— Начните уже снова драться, — окликнула их Гарпия.

— Ну, серьезно. Скуч-но!
Прокричавший это, бросил в него пустую пивную бутылку и стекло ударило его в живот.

Победить!

Глупое Поражение.

Ты говоришь. Она умирает. И там была Табита снова.

Он заскрежетал зубами. Он знал, что сука просто насмехалась над ним, пытаясь отвлечь его, убеждая его убежать от этого препирательства и преднамеренно проиграть. Тогда он будет в полной отключке и сделает Кайю уязвимой.

— Если Джульетта настолько могущественная, почему она ещё не попыталась поработить меня? — потребовал Страйдер ответа. Сначала ответы, потом пинание задницы. 
- Зуб за зуб.

Пристальный взгляд Лазаруса был жалостлив:

— Ты что так ничего и не понял? Гарпии наслаждаются драмой и сценическим искусством больше, чем какая-либо другая раса.

Это нельзя было отрицать. 
- Как тогда она это делает, а? Ты очень крутой парень. Для киски. Как она поработила тебя?

Опухшие губы дрогнули. С насмешкой? 
- Как и вы. Все, что я могу сказать вам, остерегайтесь первого приза.

Жезл? Жезл поработил Лазаря? — Значит это реальная сделка? Ушла его теория о том, что у Джульетты была подделка. Мысли, с которыми он просил богов, чтобы это оказалось правдой. Лучше никаких рук, чем чужие.

— Я не могу сказать.

— Не хочешь, ты имеешь в виду.

Эти ониксовые глаза сверкали тысячами тайн. — Нет. Не могу. Я уже на краю неповиновения, даже сказав так много.

— И что происходит, если ты не повинуешься?

— Боль. Смерть. По списку. И теперь, к сожалению, я должен продолжать отвлекать вас.

Страйдер выгнул бровь:
- Ты пытаешься извиниться?

Уверенный кивок. 
- Ты действительно не плохой тип и мне на самом деле нравится рыжая. Она вздорная.

— Она моя.

Усмешка такая медленная и такая густая, как капающий мед. — Ты должен выжить сперва. Это было единственное предупреждение, которое получил Страйдер. Лазарус бросился вперед, размытый, невидимый для невооруженного глаза.

Кулаки снова замолотили по нему, ударяя и бросая его в штопор боли. Он повернулся, когда тот ударил, забыв, что не мог так долго вздохнуть и защитить лицо.

Победить!

По крайней мере, демон больше не кричал. Страйдер осмотрел снег и тела на наличие оружия, метнулся влево и вправо, двигаясь вокруг Гарпий, надеясь, что воин не будет наносить удары по ним только, чтобы добраться до него. Чувак напомнил ему Сабина, который считал, что мужчины и женщины равны в бою и не различал, когда дело доходило до убийства. Но Джульетта была его любовницей и она, вероятно, запретила бы ему причинять вред ее сестрам.

Наконец-то. Он разыскал палаши. Не свои собственные, но гарпии. Он вытащил их из ножен на ее спине.

— Эй, — пронзительно закричала она, когда поняла, что он сделал.

Он метнулся прочь прежде, чем она смогла схватить его за кражу. Его ботинки скользили по льду. Найти свой баланс оказалось нелегко, но он продолжал двигаться, прислушиваясь к любому сигнальному звуку, который мог выдать местонахождение Лазаря.

Женский гнев — непосредственно позади него. Это значит, гарпии начали, скорее отходить в сторону, нежели танцевать вокруг. Такая очевидная ошибка, подумал он. Лазарь был слишком хорошим бойцом для этого. Хотел ли он проиграть?

Черт возьми, Страйдер не хотел, чтобы парень ему нравился.

Крутанувшись и, затем, достигнув одного незанятого участка, Страйдер пошел тихо. Он вытянул руки, удлиняя ножи. Контакт. Лазарус вскочил, но было слишком поздно. Металл врезался в его лодыжки, создавая помехи. Он упал и упал жестко, лед не предлагал никакой подушки, чтоб смягчить удар.

С Поражением, приветствующим внутри Страйдеровой головы — выиграл, выиграл, выиграл — он пришпилил воина точно так, как сам был пригвожден: колени к плечам. Лазарь не сопротивлялся.

— Это больно.

— Извини. — Страйдер воткнул наконечники мечей возле висков мужчины. — И спасибо тебе, — сказал он, борясь с волной удовольствия, что принесла победа. Это могло отвлечь его.

Глаза ярко с удивлением посмотрели на него.

— Ты же не думаешь, что я не понимаю, что ты бросил бой? Дай мне какой-то кредит, по крайней мере. Еще раз, он использовал древний язык богов.

Потом волна вынужденного удовольствия от Победы взорвалась и освободилась из-под его заключения. Он не смог удержать его ни секунды дольше. Он дрожал и стонал вместе с Поражением.

Не в такой же степени, что и занятия любовью с Кайей, но достаточно, для того, чтобы заставить его мгновенно стать упругим.

Прежде чем Лазарь успел спросить, удивление мужчины сменилось развлечением, и воин вопросительно выгнул брови.

— Не для тебя, — сказал Страйдер, краснея.

— Спасибо богам за это.

— Так. Давай покончим с этим. — Ты быстро исцеляешься?

— Да.

— Извини за это, но мне нужно пять минут одиночества, и я не могу позволить тебе прийти после меня. Он вернул себе мечи, вырывая их изо льда, потом встромил их в плечи Лазаря. — Сделай мне одолжение и останься внизу.

Ворчание, напряжение этого большого тела. Все зашикали вокруг него.

Страйдер вскочил на ноги и отошел на расстояние удара, уже определяя перспективы. Гарпии изумлялись им, даже отступали прочь. Несколько, более смелых предложили ему пожать мизинец и обольстительные усмешки, открыто предлагая переспать с ними.

Он поймал взгляд Сабина. Лисандр был около него, с выгнутыми золотыми крыльями за плечами. Несмотря на холод, они были в поту. Они, наверное, услышали шум и бросились сюда.

Он подбородком указал на гору слева от него, и они кивнули. В то время как Лазарь колотил его по лицу, он следил за Кайей. Она поднялась на гору и исчезла внутри пещеры.

Он ринулся вперед, определяя. Через несколько шагов, супруги встали по обе его стороны. На протяжении всего пути, он чувствовал запах дыма. И горящей плоти. Паника внезапно охватила его и он посмотрел вверх. Паника смешалась со страхом. Темный дым доносился из пещеры.

Вот дерьмо! Нет времени, чтобы подняться. — Подними меня туда, — потребовал он. — Сейчас.

Лисандр уловил его требование. Он схватил Страйдера за руки, расправил крылья, согнул ноги для прыжка. Они выстрелили в воздух и ангел бросил его на выступ, прежде чем спустится вниз и повторить процесс с Сабином.

— Кайя! — Страйдер ворвался внутрь, кашляя, поскольку дым сгустился и жег его горло. Он взмахнул рукой перед своими опаленными глазами, пытаясь рассмотреть. Он был в центре разрушений, и не было смысла отмахиваться от темноты. Он мог видеть просто отлично.

По крайней мере, двадцать пять тел были в огне, пламя все еще потрескивало от них, освещая территорию. Они были так обуглены, что он не мог сказать были это мужчины или женщины. Его сердце почти вырывалось из груди, его кровь разогревалась еще больше от этой паники. Она не могла быть одной из мертвых. Просто не могла.

Он не хотел потерять ее. Он не мог потерять ее. Он нуждается в ней. Любит ее. — Кайя, — сказал он, через комок растущий в горле. — Кайя, куколка. Где ты, любимая?

— Что за черт? — спросил Сабин позади него.

— Великое Божество, — выдохнул Лисандр.

Страйдер проигнорировал их, наклоняясь, чтобы изучить ближайшие к нему тела. Он дрожал, когда протянул руку и взял кинжал, зажатый в почерневшей руке. Рукоятка была такой горячей, что его рука немедленно покрылась пузырями, но он не выпустил ее. Он не узнал ее. Хорошо. Ладно, тогда. Это не она.

Хныканье раздалось в нескольких футах впереди него. Женское. Наполненное болью. Знакомое. Нет музыки слаще. В одно мгновение он был уже на ногах, устремляясь к нему. Потом он увидел ее, и замер, резко останавливаясь. Его желудок скрутило сотней острых узлов, каждый из которых врезался в него.

Они подвесили ее к стене.

С облегчением, что она жива, он хотел умереть. Мечи были вбиты в ее плечи, прижимая ее к скалистой стене. Кровь стекала вниз по ее обнаженному телу, укрывая ее темно-красными потоками боли. Если они изнасиловали ее…

От этой мысли, Страйдер почувствовал, что готов полностью открыть себя для своего демона, позволить править своей злой половине, избить каждого живущего в мире.

Ярость потом. Видеть ее сейчас. Один топающий шаг, второй.

Пламя потрескивало на его рубашке, сжигая материал, опаляя кожу. Он остановился и похлопал по себе. Когда это не помогло, он сорвал материал через голову и отбросил в сторону. Только тогда пламя умерло.

— Что случилось…

— Убирайтесь, — зарычал Страйдер, и Сабин закрыл рот. — Оба. Сейчас же. — Она бы не хотела, чтобы кто-то видел ее такой.

Тишина. Неохотные шаги. В это время, Страйдер изучал свою женщину. Ее глаза были черными, белок полностью исчез, но повсюду на этом полуночном полотне были вкрапления того пламени, что опаляло его. Оно сердито потрескивало.

— Кайя, — нежно сказал он.

Она изо всех сил пыталась освободиться от мечей, что вызвало ещё один всхлип.

— Не двигайся, куколка. Хорошо? — Он решился приблизиться еще на шаг. Ошибка. Его джинсы загорелись следующими. Он снова остановился. На этот раз он не стал похлопывать себя внизу, он просто отрезал причиняющий боль материал с тела, оставляя себя в нижнем белье и обуви.

— Куколка, послушай меня. Хорошо? — Сказал он, пытаясь снова. Он опустил клинок, чтобы она не подумала, будто он хочет причинить ей боль. — Пожалуйста, выслушай меня. Я хочу тебе помочь. Я собираюсь помочь тебе, хочешь ты этого или нет. Пожалуйста, не убей меня, пока я вытаскиваю тебя отсюда.

Он ожидал, что Поражение поднимет протест из-за этого унылого перечня «пожалуйста». Может, воспримет как вызов. Но демон сохранял молчание. Все еще боялся Кайи? Или горевал о том, что с ней сделали, после наслаждения которое он испытал в ее руках?

— Вот и я. Страйдер вдохнул уплотненный воздух… держался… держался… и шагнул вперед. Его кожа продолжала нагреваться, но не загорелась, и наконец он достиг ее. Осторожно, так осторожно, он обхватил ее щеки, большими пальцами прослеживая тонкие кости под ее шелковистой кожей. Он был удивлен, увидев, что появились его собственные когти. Когти демона. Все же он не порезал ее, был ох, так осторожен.

— О, детка, — застонал он, в его груди заболело. — Мне так жаль.

Слезы просочились из уголков этих полночных глаз, и он знал, что достиг женщины внутри. Он не сумел защитить ее от этого, и не понимал, почему не было боли, как результата его провала. Потому что она хотела излечиться? Пожалуйста, позволь ей излечиться. Потому что кто-то другой, кроме гарпий, нанес повреждения? Если именно в этом дело, то кто это был? Снова Ловцы?

Он отчаянно хотел вскрыть свою яремную вену и дать ей всю исцеляющую кровь, в которой она нуждалась. Но он не мог. Нет еще. Он не мог рисковать, чтобы ее кости и плоть исцелились вокруг металлической клетки, что держала ее на месте.

— Я попытаюсь вытащить мечи, хорошо?

Он не мог позволить, чтобы это снова случилось с ней. Никогда. Он не вынесет этого. Это вызов, сказал он Поражению. Вызов, который ты примешь. Она под нашей защитой и если мы подведем ее опять, то будем страдать, даже если она потом выздоровеет. Понятно?

Пауза. Потом, слабое, Победить.

Хотя Страйдер не хотел освобождать ее, он это сделал, и схватил мечи. Они были горячее, чем кинжал, который он использовал, чтобы обрезать свои штаны, и его уже покрытые волдырями руки за пульсировали от боли. Он не обратил внимания. Его боль не имела значения. А что имело? Ее боль. Это маленькое движение мучило ее, он знал, потому что слезы полились быстрее.

Не желая продлевать агонию, он дернул изо всех сил. На несколько секунд, металл застрял в кости. Он должен дернуть сильнее. Она не издала ни звука. Наконец, она была свободна и осела вперед. Он бросил мечи и поймал ее, осторожно опустив на землю. Были так же раны на ее лодыжках, но они не были скованы, поэтому он их проигнорировал.

Снова он хотел обнять ее. Снова он не позволил себе роскоши. Он использовал свой коготь, чтобы глубоко надрезать шею, наклонился и приложил рану к ее рту.

— Пей, куколка. Тебе будет лучше, я клянусь. А потом ты расскажешь мне, что здесь произошло и я накажу каждого участника. За это я ручаюсь.

Сперва, от нее не было никакого ответа. Потом ее язык лизнул, толчок огня, такой горячий как рукоятка меча. Он задохнулся, но не отстранился. Затем ее рот сомкнулся, ставя на нем свое клеймо сейчас и навеки, а она сосала и сосала и сосала, и ох, да, ему это нравилось.

— Вот так, — похвалил он. — Хорошо, хорошая девочка. Возьми всё, что нужно. Возьми все.

Она поймала его на слове и пила до насыщения. Когда она закончила, его голова кружилась, но он не обращал внимания. Он только радовался, что Поражение не принял это как вызов. Он выпрямился и посмотрел вниз на нее.

Ее глаза были закрыты, дыхание резким, неглубоким. Ее температура немного понизилась, и лицо у нее было не таким бледным. Это означало, что она исцеляется. Верно?

Он должен вытащить ее из этой, кишащей дымом, пещеры. Его дырявая рубашка валялась в нескольких дюймах позади. Он схватил ее и обернул остатки материала вокруг тела Кайи. Так нежно, как только смог, он поднял ее на руки. Он закачался на ногах, но это его не остановило.

В центре пещеры он позвал Лисандра. Ангел появился секундой позже, паря прямо перед ними, крылья изящно скользили по воздуху.

— Отнеси нас к нашей палатке, — прохрипел он. Он не мог потерять эту женщину.