Темнейшее Поражение

Глава 24

Кейн медленно просыпался, голова гудела и в него может быть стреляли. Он часто терял сознание от боли и наркотиков, последние несколько… дней? Недель? Он заставил себя выйти из ступора и осмотреться, прежде чем, кто-нибудь заметит, что он очнулся.

У него все болело, как у боксера, который проиграл важный матч, пройдя восемнадцать раундов. Хотя многие из его травм начали заживать, самая глубокая из них не давала покоя. Ему ли не знать? Его демон любил эти ощущения, хихикая в его голове, он впитывал последствия катастрофы.

Кейна крепко держали за руки, таща вниз по длинной извилистой пещере, где пахло серой и гнилью, человеческими фекалиями и едким страхом. Он старался не дергаться. Эти ароматы были хорошо знакомы его демону, так как он жил с ними на протяжении веков.

Один охранник был спереди, а также пятеро позади него. Никто из них не давал понять, что они знают, что он проснулся. Пока он планировал побег — изображая ангелов, парящих в … (что не произойдет), его друзей, вылетающие через стены пещеры (опять же, не придут), и себя, оборачивающегося зеленым громадиной (только в его снах) — вспышка ярости затопила его. Он не должен ничего делать. В конце, его демон уничтожит этих людей. Бедствие жил такими моментами, как этот. И, если Кейн умрет в процессе, что с того?

Он вспомнил взрыв. Вспомнил Уильяма, которого скрутили и бросили в другое транспортное средство. Уильям. Был ли бессмертный жив? Его пытали? Возможно. Ярость усилилась. Эти люди заплатят. Что не имеет значения.

Ты слышишь меня, Бедствие? Они должны платить.

Хихиканье перешло в ликующий смех, что задевал всю окружность его черепа.

Жди моего сигнала. Никто из охранников и понятия не имел о разрушениях, с которыми они должны скоро столкнуться. И не узнают. Пока не станет слишком поздно.

Когда их лидер, Сабин, шел на битву с Ловцами, Кейн часто оставался позади. Слишком много маленьких бедствий разрушили их усилия, даже саботировали их. Но иногда…. иногда Кейна отправляли одного. Когда такое случалось, никто не уходил.

— слишком тяжелый, — один из охранников задыхался. — Давай просто оставим его здесь.

— Нельзя. Приказ доктора. Мы доставим его к воротам, или не вернемся назад.

— Я потею, как свинья.

— Ты и есть свинья. Слишком много барбекю, ты жирный ублюдок? Прогулка делает твое «бочка для сала» — тело лучше.

— Ешь дерьмо и умри, мудак. У меня железная форма.

— Я с Дуэйном. Он потеет больше — сказал кто-то, — он ответственен за разбивания сосуда, или что — то такое. А он не будет этого делать, пока мы не дойдем до ворот.

Температура была немного неудобной, влажность настолько густая, что практически нужен был нож, чтобы пройти сквозь нее. Они явно везли его все глубже под землю, приближаясь к воротам в… ад? Но как Ловцы могли знать, как это сделать? Почему они это делали? Это не был их обычный способ действия.

Захват, пытки, потом убить, чтобы украсть демона, что внутри него, это было то, для чего они жили. Это не имело никакого смысла. Это заставляло его тревожиться, как будто он имел дело не с тем, с чем как он думал, он имел дело.

Он не собирался терять время, допрашивая их. Они доказали свои намерения, когда обратили свой взгляд «на мой, в значительной степени, полный провал», как обычно. Он должен был выяснить, было ли это лучшее место для его демона, чтобы работать. Их конечный пункт назначения, скорее всего, был «Ворота». Чем дальше они шли, тем меньше вероятности было, что им встретятся невинные.

В отдалении он услышал щелчок взведённого курка… Никто вокруг него ничего не заметил. Охранники продолжали болтать. Собирался ли кто-то стрелять в Кейна? Или в охранников? Его демон рыскал по его черепу, готовый действовать, чтобы уничтожить что-то, кого-то.

Не сейчас. Не сейчас.

Звук смеха нарастал. Очень скоро Бедствие ударит, не будет иметь значения то, что сделает или скажет Кейн.

Если пуля предназначена для него, то он выживет. Но он не хотел действовать, вдруг его друзья здесь, чтобы помочь ему. Надеюсь, что не взорву их. Когда послышался треск, его охранник хмыкнул. Тут же, с левой стороны Кейн стал свободным, провисая к земле. Охранники с правой стороны пробормотали проклятия. Болтовня прекратилась. — Что за…

— Кто был…

Снова треск.

С правой стороны, Кейна также отпустили, и он упал в грязь. Он лежал неподвижно, даже когда тяжелый вес врезался в него, выбивая воздух из легких одним сильным ударом. Один из его охранников, подумал он, теперь без сознания, может, даже мертв.

Да. Теплая жидкость собиралась на его спине, капала вниз по его бокам.

Треск, треск, треск. Не было времени для мужчин вокруг него, чтобы подготовиться или скрыться. Они падали, кровь лилась из пулевых отверстий на их грудях, приканчивая их. Вся перестрелка длилась меньше минуты, началась и закончилась безо всякого сопротивления.

Спасение, да, но он все еще не двигался и не говорил. Он просто ждал. Осторожно…

Топот шагов. Он узнал тяжелый глухой стук ботинок.

— Ты видишь его? — спросил кто-то. Мужчина, незнакомый.

Дерьмо. Надежда увяла, умерла. Не его друзья. Так кто, черт возьми, это остановил?

— Я поймал его! Он здесь.

Охранник скатился с него.

— Он живой?

Шорох одежды, потом жесткие пальцы впились в его шею. — Да, точно. Возможно, ненадолго. Его пульс нитевидный, поэтому, мы должны действовать быстро.

— Этот доктор — счастливая сука. Если бы он умер до того, как мы его заполучили… Гнев и ненависть слоились в мужском голосе. — Я мог бы избить ее, в любом случае, за неподчинение приказам.

— Нет, ты не можешь. Она не одна из нас, и кроме того, ее муженёк, захотел бы получить твою голову. Давайте просто заберем парня к Стефано, и пусть он сам решает что делать.

Стефано. Человек — правая рука Галена, главная собака Ловцов, и боль в заднице для всех вокруг. Жаль, что ублюдка не было здесь. Но только сейчас, Кейн начал понимать. Ловцы взорвали дом. Ловцы отвели его к той докторше, которая не была Ловцом, но была замужем за одним из них, обеспечивая его выживание. Ловцы не спускали его сюда. Это сделала женщина, вопреки приказу ее мужа.

Муж должен найти и убить её сообщников.

— Демонская тварь, — пробормотал парень, который проверял его пульс, выпрямившись. Сапог врезался в живот Кейна, втирая некоторые внутренние органы в его хребет.

Кейн хотел, чтобы его веки оставались закрытыми. Хотел, чтобы его мускулы оставались расслабленными. Тем временем, Бедствие крутился в его голове, сейчас похожей на кипящий котел. Еще нет, повторял он. Если они планировали отвезти его к Стефано, он мог, наконец — то, в конце концов, уничтожить ублюдка, забирая столько своих врагов, сколько возможно — даже если это значит забрать и себя также. Это то, что он планировал сделать здесь, во всяком случае. Смена локации едва ли имела значение в этом отношении.

Конечно, когда Кейн ударит, его тело уже будет не в состоянии содержать зло внутри себя и его демон будет спущен на ничего не подозревающий мир. Бедствие сбежит, сумасшедший, голодный, отчаянно нуждающийся создать несчастье после трагедии.

Именно это случилось с другом Кейна, Баденом. Он погиб — обезглавлен Ловцами — и его демон, Недоверие, свободно бродил по земле. Возможно, поэтому народы воевали друг с другом так долго. Они всегда подозревали других в грязных делах и даже более грязных намерениях. Возможно, именно поэтому, так много браков не удалось за эти годы.

Потом, не так давно, Ловцам удалось каким-то образом найти Недоверие и соединить демона с новым хозяином, которого они выбрали. Женщиной. Она еще не беспокоила Повелителей, возможно все еще слишком потеряна в зле внутри себя, чтобы сделать что-то больше, чем стонать и корчиться и просить о помощи.

— Диего? — пробормотал кто-то.

— Да — ответил человек с легким испанским акцентом.

— Ты готов?

— Да, сэр. В словах была нервная дрожь.

— Марков, Сандерс, держите его руки. Просто в случае, если он очнется до того, как умрет. Билли, режь глубоко и режь быстро. Мы не можем ошибиться.

— Я не глупый. Мы проходили через это тысячу раз, — был воинственный ответ от человека, который пинал Кейна.

— Да, проходили, но время идет, это наш один единственный шанс. Если мы не будем осторожны, его демон покинет пещеру до того, как Диего сможет впитать его.

Окей. Не будет ожидания, никакого поиска Стефано, решил Кейн. Они собрались убить его и попытаются соединить его демона с Ловцом, думая, что смогут контролировать Бедствие и использовать демона в борьбе за их дело, чтобы уничтожить его друзей. Чтобы править миром.

В злой реплике доминировал смех, подумал сухо Кейн, это отрезвляло. Дело было серьезное.

— Приготовься, — сказал он своему демону.

Кручение ускорялось, ускорялось, и вся пещера содрогнулась. Только немного. Просто достаточно, чтобы вызвать шлейф пыли в воздухе, гальку, падающую с потолка, сваливающуюся на землю.

— Что это?

— Не имеет значения. Просто поспешим. Давайте сделаем это. Нож?

— Здесь.

Сильные руки вдруг схватили руки Кейна и перевернули его так, чтобы он лежал на спине. Те же самые руки толкнули, сильно, прижимая его к месту. Кейн не стал ждать ни секунды дольше.

Сейчас!

Встряска быстро увеличилась, падающая галька превратилась в падающие валуны. Бум, бум, бум. Кто-то кричал от боли. Кейн был освобожден. Еще один крик, проклятия вокруг.

Наконец, Кейн открыл глаза. Как раз вовремя. Валун падал прямо на него. Он откатился в сторону, кашляя, поскольку его рот заполнили грязь и мусор. Резкое движение порвало стежки на изгибе ребер.

Его взгляд оценил окружение в один миг. Он был в пещере, как и подозревал, хотя последняя была больше, чем он мог себе представить, ответвляясь в нескольких разных направлениях. Даже армия не сможет защитить себя от засады здесь. Было слишком много мест, чтобы спрятаться.

Ловцы забрались в укрытие. Тряска продолжалась и камни дождем падали вниз. Другой крик, ворчание. Хруст сломанной кости.

Кейн неуклюже поднялся на ноги. Вот так, приятель. Так держать.

— Не дайте ему уйти, — закричал кто-то.

— Я вижу его!

Треск.

Острая боль пронзила его ногу. Темное проклятие вырвалось у него. Кто-то стрелял в него. Кейн кинулся к одной из затемненных ниш, по пути уворачиваясь от валунов. Больше тряски, больше валунов. Скоро он будет в ловушке. Если уже не был. Но не было никакого способа остановить бедствие такого масштаба, как только что началось.

Он, честно говоря, не возражал против перспективы смерти. Он чуть не умер уже тысячу раз и давно готовил себя к неожиданностям. По крайней мере, он возьмет этих Ловцов с собой. Не то, что бы Кейн отказался от попытки спастись. Его инстинкт воина не позволит меньшего.

Он осматривал тени в поисках выхода… увидел в пустой щели свет, Справа. Не раздумывая, он нырнул за ним, дергая за скалы, расширяя воздушное пространство, не обращая внимания на приступы боли, проносящиеся через него.

— Кейн!

Уильям? Он застыл, напрягся. Дерьмо. Дерьмо! Если он убьет своего друга…

Треск.

— Человек! — Закричал Уильям сердито. Должно быть, кто-то стрелял в него. — Тебе будет больно за это.

Бум, бум, бум.

— Убирайся отсюда, — кричал Кейн. — Беги!

— Кейн, черт возьми! Где ты? Я не для того выкинул Норса Ретчета и мчался всю дорогу сюда, в свое самое не любимое место, чтобы играть в прятки с тобой. Тащи сюда свою задницу!

Кейн оттолкнулся ногами, вдыхая больше пыли. Он мчался от безопасного ограждения — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Уильям схватил Ловца за горло. Он был невнимательным и не видел массивные скалы, спускающиеся на него.

И потому, что Кейн наблюдал за Уильямом, он не видел массивные скалы, опускающиеся на него.

— Сладкий восход, это было удивительно.

Парис откатился от улыбающейся, задыхающейся женщины и её блестящего от пота тела, чтобы уставиться в потолок. Как он и надеялся, Арка ненавидела Кроноса и не возражала против предательства бога-короля. Как он и боялся, она имела цену — тело Париса, его демон учуял её возбуждение в момент, когда ступил в её покои.

Он только что провел последний час, ублажая её так, как он был уверен, её никогда не ублажали. Она наслаждалась каждой секундой его внимания, в то время как он ненавидел себя, свои действия.

Ты делаешь то, что должен делать.

Он не должен был волноваться о том, что их прервут. Просторная спальня была спрятана в самом конце гарема. Арка не могла покинуть покои. Кронос фактически проклял её так, чтобы она испытывала полную, абсолютную агонию, если выйдет за пределы просторных границ своего «дома». И научившись у смертных и на их ошибках, король обеспечил отсутствие окон, которыми могла бы воспользоваться богиня.

Очевидно, царь думал, что будет лучше лишить Арку солнечного света и свежего воздуха, чем отрезать её длинные, шелковистые волосы.

Она приподнялась на локте и посмотрела вниз на него, белые косы рассыпались по плечам. — Хорошо?

— Да, это было действительно потрясающе, — сказал он автоматически, как он говорил тысячам другим.

Её улыбка медленно угасла. — Ты мог бы хотя бы попытаться произнести это убедительно.

Вздохнув, он изучал её. Он был с бесчисленным множеством девушек? за столетия, и она была, безусловно, самой прекрасной. Но внешность не имела большого значения для него. Что значило красивое лицо, когда под ним вполне могло скрываться чудовище? Все, что имело значение, это то, как другой человек заставлял тебя чувствовать себя, внутри и снаружи.

Он сомневался, что Арка была монстром внутри. Она провела так много лет в неволе, на земле и здесь, на небесах, что должна была быть покоробленной, как землеройка, по крайней мере, но когда он гулял внутри, она не кричала на него. Не сражалась с ним. Она всматривалась в него широко раскрытыми голубыми глазами, сжимала его руки и улыбалась, такая одинокая и отчаянно нуждающаяся во внимании, любом внимании, что заставила его грудь сжаться.

И когда он попытался расспросить её о Сиенне, когда она встряхнула головой и сказала, «После», уже потерянный в дымке похоти, созданной его демоном, Парис уступил без протеста.

— Извини, — сказал он, позволяя своему голосу разлиться с хриплым обещанием. Другой навык, который он совершенствовал на протяжении многих лет: — Это просто, ты истощила меня полностью, дорогая. У меня не осталось энергии.

Она усмехнулась и рухнула возле него, прижимаясь к его боку.

— Кронос не узнает, я обещаю. Так что, если ты захочешь вернуться ко мне…

Он сохранял молчание. Он не мог спать с ней снова. Его демон не позволил бы ему. Даже если он будет часами целовать и трогать её, его член будет оставаться вялым и бесполезным. Вокруг всегда был кто-то, кого он уже укладывал в свою постель, и действительно, Парис не хотел повтора, в любом случае. Он достаточно чувствовал себя виноватым, из-за того, что спал с кем — то другим, кроме Сиенны.

Она была его и могла быть снова. Было тяжело даже думать о ней. Каждая, которую он имел после нее, была как пощечина по ее красивому лицу. Как будто она не была достаточно хороша для него. Как будто не могла удовлетворить его. Но он не сможет спасти ее, если умрет, а он действительно умрет, если будет сохранять целибат.

К тому же, он чувствовал себя виноватым по другой причине. Эти его любовницы… они не хотели его, не на самом деле. Если бы не его демон, они могли никогда не спать с ним, могли отказать ему, найти его непривлекательным, что угодно. Значит, в каком — то смысле, он заставлял их быть с ним.

Как всегда, его разум сжался от этой мысли.

— Что случилось? — спросила Арка. — Ты напрягся.

Он заставил себя расслабиться и потер её руку вверх и вниз, нежная ласка. — Ранее я упоминал женщину. Раба, убита и в форме души, и теперь, обладающая демоном. Гнев. Её душа невидима для невооруженного взгляда. Он попытался не показывать чувства собственного отчаяния. — Ты знаешь, о ком я говорю?

Она закрутила локон вокруг своего пальца. — Да. Я помню. Ты хочешь знать, где Кронос держит её.

Легко, спокойно. — Ты знаешь ответ?

— Я ничего не слышала, нет.

Он закрыл глаза, борясь с порывами разочарования и сожаления. Он думал… он надеялся… он был так уверен…

— Но, — продолжила она, — я знаю, где он держал узников, которых не мог контролировать, людей, которых он не хотел, чтобы нашли, раньше он заключал в Тартар.

— Скажи мне. Слова вырвались с большей силой, чем он намеревался.

— Я сделаю лучше, чем это. Её руки сжались вокруг него, и она задрожала. — Я покажу тебе.

Его желудок сжался. Не должен оттолкнуть её. — Ты знаешь, что это не возможно, дорогая, — прохрипел он. — Ты должна оставаться здесь.

— Но… Она села с непроницаемым выражением лица, косы рассыпались вокруг нее, обрамляя лицо. — Пожалуйста. Я должна уйти. Я не могу здесь больше оставаться. Я ненавижу это, я медленно схожу с ума. Пожалуйста.

Он обхватил ее щеки, пытаясь быть нежным. — Скажи мне, где находиться это потаенное место и как только моя миссия будет завершена, я вернусь за тобой. Я найду способ спасти тебя.

Слезы слились в ее глазах. — Это может длиться вечно. Ты можешь умереть.

— Я знаю, и мне жаль, но это все, что я могу предложить. Он не мог спасти ее сейчас. Он не мог попытаться и освободить ее сейчас. Это предупредило бы Кроноса. Король богов начнет на него охоту и Сиенна будет потеряна для него навсегда.

Если Парис потеряет свою голову, если это его судьба, сперва он хотел перевезти Сиенну куда-нибудь, в безопасное место. Она погибла из-за него. Ее соединили с демоном из-за него. Потому, что он обратил внимание царя богов на нее. Парис обязан ей.

— Я могу помочь тебе, — сказала Арка. — Не только найти для тебя это место, но и помочь тебе ориентироваться в тайных коридорах.

— Я знаю, дорогая, но это не меняет моего решения.

— Пожалуйста….

Он не сказал ей, что женские просьбы имеют мало власти над ним. Сколькие просили его остаться в постели с ними? Сколькие плакали, когда он уходил? — Мне жаль, но это лучшее, что я могу предложить.

И если она не скажет ему то, что он хотел знать, если продолжит отказывать ему, он причинит ей боль. Ранить… убить… тех, кто станет на его пути. Он зашел так далеко. Она не помешает ему идти дальше.

Долгое время она тихо рыдала. Потом она поднялась, выпрямила плечи и подняла подбородок, упрямое выражение напомнило ему Кайю.

Как Страйдер справлялся с женщинами, полными решимости, поставить его на колени? Либо привлекательный воин боролся со своим притяжением или же он наконец-то сдался ему — иначе он был бы здесь, прямо возле Париса, исполняя условия своего «вызова».

— Ты клянешься вернуться за мной после того, как найдешь ее? — спросила Акра.

— Да. Я клянусь. Когда она действительно будет в безопасности, я вернусь. В мгновение, когда он произнес слова, он связал себя ими. Он знал это, ощущал силу связи. Нарушить свое слово богу или богине значило страдать вечно. Если ты выживешь.

Она вытерла слезы. — Хорошо. Я скажу тебе то, что ты хочешь знать. Если Кронос придерживается своих старых принципов, и поверь мне, я знаю, что они у него есть, ты найдешь свою женщину в одном из двух мест. Если она в первом, то она потеряна для тебя навсегда. Если она во втором, и ты рискнешь пойти туда, ты не останешься невредимым, не выйдешь сухим из воды.

Сиенна не была в первом месте и это точно. — Название второго места?

Как только слова покинули ее губы, его кровь застыла. Дыхание оставило его. Он знал, Кронос наказал ее за побег к Парису, но он не знал, планирует ли царь богов пытать ее вечно.

Парис встал с кровати и оделся так быстро, как это было возможно.

— Ты все еще хочешь пойти за ней? — спросила Акра.

— Да, — ответил он без колебаний. Он был настроен более решительно, чем когда либо.