Темные Фейри

27. Гарет

Шестнадцать месяцев до метеорного дождя Солярид…

Прозвенел звонок и я поднялся и со своего места раньше всех в классе. У меня был один свободный урок, чтобы сделать все необходимое для раскрытия секрета Габриэля Нокса. Он проведет это время на уроке зелий, а я отправлюсь в его не очень секретное убежище на крыше общежития Вега.

Почти все знали, что он выбрал крышу в качестве своего личного убежища, чтобы иметь возможность пополнять запасы магии с восходом солнца, когда захочет.

Больше никто туда не поднимался.

Никогда.

До сих пор.

Мое сердце билось в панике, когда я бежал обратно в общежитие Вега, но я не мог отступить. Данте Оскура мог дать мне достаточно денег, чтобы расплатиться со Старым Сэлом. Но Габриэль Нокс был золотой жилой, которая могла навсегда изменить жизнь моей семьи, если бы я только смог к ней прикоснуться. На его банковском счету было больше денег, чем я мог заработать за всю свою жизнь.

Если у нас и был шанс начать новую жизнь, то, возможно, его имя было Габриэль.

Добежав до общежития, я взбежал по лестнице, поднимаясь по двое за раз, так как чувствовал, что мой час уже пролетел. Мне нужно было подняться наверх, обыскать его убежище и убраться к чертям собачьим, пока не прозвенел звонок об окончании занятий. Почти каждый день Габриэль заканчивал урок тем, что сбрасывал рубашку и пиджак, освобождал крылья и летел прямо туда. А Гарпии двигались так быстро и бесшумно, что я даже не замечал его приближения, прежде чем он оказывался рядом со мной и, без сомнения, выбивал из меня дерьмо чуть более тщательно, чем в прошлый раз. Так что до этого момента я должен был быть далеко. Потому что если он поймает меня на том, что я второй раз подглядываю за его дерьмом, то мне конец.

Я добрался до верхнего этажа и сразу побежал в свою комнату. Леон и другие мои соседи по общежитию тоже были на занятиях в течение следующего часа, так что я мог воспользоваться пожарной лестницей прямо из своего окна, чтобы попасть на крышу.

Я открыл окно и меня обдул легкий ветерок.

Мои пальцы дрожали, когда я сжимал раму и я ненадолго закрыл глаза, представив зеленые глаза Эллы, чтобы напомнить себе, почему я делаю все это безумное дерьмо. Она была самой рискованной в нашей семье. Держу пари, она бы уже обвела вокруг пальца всю эту академию, если бы была здесь. Но я был тем, кто должен был сделать шаг вперед, когда она нуждалась во мне. И сейчас я был нужен ей больше, чем когда-либо. Даже если бы я не признался ей в этом. Я думал об этом. Я долго и упорно думал о том, чтобы сказать ей, чего хочет от нее Старый Сэл, но так и не сделал этого. По двум причинам. Первая: я не хотел, чтобы она знала, что мама действительно подумывала продать ее в эту жизнь, чтобы расплатиться с долгами. Это было достаточно ужасно, когда ты растешь, зная, что твоя родительница не может нормально воспитывать тебя, не задумываясь о том, любит ли она тебя вообще. Какая мать станет торговать плотью собственной дочери, чтобы расплатиться с долгами?

И второе: часть меня, на которую я не любил смотреть слишком пристально, боялась, что Элла просто сделает это. Возьмет работу у старого Сэла и продаст себя на аукционе тому, кто больше заплатит. Не ради мамы. А ради меня. Потому что она бы не хотела, чтобы я так рисковал. Она не хотела, чтобы я отвлекался от учебы или допускал возможность того, что у меня появятся враги, которые заставляют людей платить долги кровью.

Поэтому я впервые в жизни решил солгать сестре. И чувствовал себя из-за этого как мешок с дерьмом. Но я также знал, что поступаю правильно.

Металлические ступеньки пожарной лестницы звенели под моими ногами, когда я поднимался на крышу. Когда Райдер Драконис украл у меня общежитие, мне пришлось подняться всего на один лестничный пролет на самый верх здания. Я обязательно пошлю ему открытку с благодарностью и коробку с дохлыми мышами, когда разбогатею.

Поднявшись по лестнице, я вышел на плоскую бетонную крышу, которую Габриэль выделил под свой личный участок земли.

Пространство было широким и ровным, на нем не было ничего, кроме палатки Габриэля, которую он установил на дальнем краю. Отсюда оно выглядело темным и непривлекательным, а тени внутри него обещали тайны и ужасы.

Здесь царила тишина, которую нарушал только ветер. Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Сердце заколотилось в груди. Я сделал полшага назад к пожарной лестнице.

Это безумие. В плохой день у Габриэля в три раза больше сил, чем у меня. Если он поймает меня, то вырастит дерево из земли под моими ногами и замурует меня в нем навечно, оставив только мое лицо, пробивающееся сквозь кору и взгляд ужасающей неудачи, вытравленный на моих мертвых чертах, как предупреждение всем, кто может поддаться искушению быть таким же глупым, как я и взять его на мушку.

Ветер вокруг меня усилился и я вздрогнул, когда маленькая черная фигура переместилась через крышу, направляясь прямо ко мне. Прежде чем я успел наложить в штаны, большое черное перо поднялось вверх и я поднял его в воздух, поднеся к руке.

Я повертел перо гарпии между пальцами. Оно было больше, чем любое птичье перо, толстый и почти не ломающийся хребет, словно стальной стержень в моем захвате. Мягкий пух был черным, но при попадании солнца он переливался всеми цветами радуги, как нефть. Я всегда считал гарпий падшими ангелами, хотя и знал, что это абсурд. Но было что-то такое в том, чтобы увидеть их с этими огромными крыльями, что всегда навевало этот образ в моем сознании. Мой ангелочек не стал бы убегать от этого испытания. И я бы тоже не стал.

Я отбросил перо и пошел по крыше к палатке, которую Габриэль соорудил для себя. У нее было три голубых холщовых стены и крыша. Ветер трепал одну сторону палатки.

Место, которое должно было занимать четвертая стена, стояло открытым, обращенным на восток, так что лучи восходящего солнца каждое утро проливались внутрь и он мог пополнять свои силы, просто лежа и купаясь в них.

Мое сердце колотилось так сильно, что его стук, стук, звучал у меня в ушах.

Я остановился прямо перед палаткой, в последний раз сомневаясь в себе. Но я уже был здесь. Поэтому аргументы, которые я хотел привести, были бессмысленны.

Большую часть пространства внутри палатки занимала куча одеял и подушек, которые Габриэль, очевидно, использовал в качестве кровати, когда спал здесь. Возле него лежала стопка книг и я первым делом пододвинулся к ним.

Мой взгляд скользил по корешкам, читая названия книг по Таро, нумерологии, успокаивающим словам, магии земли, магии воды и всему остальному. Похоже, Габриэль не просто сидел здесь и ждал восхода солнца. Он также любил усердно учиться. Так что, возможно, у нас есть кое-что общее.

Я закрыл глаза и достал из кармана зеленый кристалл, который я извлек из шкафа для хранения зелий. Я должен был вернуть его до того, как профессор Титан поймет, что он пропал, но он был мне нужен, чтобы облегчить поиски.

Зеленый кристалл, локон меха мантикоры и четырёхлистный клевер в сочетании с правильным заклинанием создавали мощный энергетический датчик. И мне нужно было найти что-то, что Габриэль держал в руках, испытывая сильные эмоции. Неважно, что это было, кристалл укажет мне правильное направление. Я только надеялся, что меня не потянет к тайнику с порнографией гарпий, если кристалл выйдет на след похоти.

Я вложил свою магию в кристалл и пучок мантикорского меха, который я обернул вокруг него, внезапно загорелся, за мгновение до того, как четырёхлистный клевер взорвался с небольшим хлопком. Из кристалла поднялся клубок густого зеленого дыма и мгновенно направился к тайнику с вещами Габриэля.

Достигнув кровати, дым разделился на три отдельные линии, каждая из которых уходила по собственному желанию. Одна из них скользнула под одеяло у изножья кровати. Вторая закрутилась вокруг наваленных книг, образовав облако вокруг небольшой книги, лежащей рядом с подушками. А последний усик направился прямо к задней стенке палатки, где скопился вдоль шва полотна в середине стены.

Я положил кристалл обратно в карман и дым рассеялся, словно его и не было вовсе.

Я потянулся к ближайшему предмету: сначала просунул руку под одеяла у изножья кровати и приподнял их, чтобы посмотреть, что там.

Я вскинул бровь на полуожидаемый пошлый журнал, воздержавшись от того, чтобы пролистать его. Возможно, я и хотел узнать секреты Габриэля Нокса, но мне не нужна была мысленная картинка того, что его возбудило.

Я осторожно положил одеяла обратно, убедившись, что ничего не испортил и только после этого направился к книге, лежащей у его подушки.

Облизнув пересохшие губы, я почувствовал, как дрожь страха пробежала по позвоночнику и быстро оглянулся через плечо, почти чувствуя, что за мной наблюдают. Но я был просто параноиком; если Габриэль поймает меня, то первым, что я узнаю об этом, будет боль его возмездия.

Я достал из кармана свой Атлас и быстро сфотографировал положение книги, чтобы быть уверенным, что верну ее на место, затем взял ее в руки.

Я открыл книгу на первой странице и нахмурился, глядя на странные слова, не понимая смысла прочитанного.

Пустота.

— Не оглядывайся!

Марс под влиянием звезд.

Золотой перекресток.

Три копейки.

Рука, ведущая меня на свободу.

Палата в стенах.

— Я люблю тебя — беги!

Смертельный хрип.

Глаза дьявола.

— Даже твои воспоминания не в безопасности.

Темные глаза, наполненные любовью и печалью.

Плач ребенка.

Он не помог.

Ложь.

Я перелистывал страницы и видел все больше и больше строк с одними и теми же словами. Некоторые из них повторялись несколько раз. Были и грубые рисунки, пометки и стрелки, связывающие одно с другим. Когда я пыталась понять, на что смотрю, одна строчка выделилась для меня.

Я снова проснулся с криком. И я до сих пор не знаю, почему.

Последнее слово было подчеркнуто шесть раз, перо почти прорвало страницу, как будто он был в ярости, когда выводил эти строки. Я вдруг понял, что, должно быть, держу в руках дневник снов Габриэля. Было хорошо известно, что он обладал способностью к Зрению и был одарен видениями будущего, а возможно и прошлого. Это была одна из многих причин, почему то, что я делаю, было ужасной идеей. Что, если он увидит в видении то, что я пытаюсь с ним сделать?

Я содрогнулся от этой мысли, но отбросил ее, когда посмотрел вниз на бредни в его дневнике. Он явно не мог понять смысл того, что показывали ему его сны. И если его бодрствующие видения тоже были настолько запутанными, то я сомневался, что он сможет многое понять из них. И я буду повторять себе это каждый раз, когда буду сомневаться в этом безумном плане, пока не окажусь в безопасности в своей комнате в общежитии.

Я аккуратно положил дневник снов на место и переместился на кровать, чтобы найти последнее место.

Задняя стенка палатки выглядела совершенно невинно, но когда я протянул к ней руку, слабое давление оттолкнуло меня, как будто хотело, чтобы я ушел.

Я усмехнулся, обнаружив магию Габриэля и протянул руку вперед, игнорируя скрывающее заклинание, но не снимая его. В нем не было никакой системы предупреждения, которую я мог бы почувствовать, поэтому я просто протянул руку сквозь него, пока мои пальцы не коснулись кармана, который я не мог видеть.

Я сунул руку внутрь и толстая картонная папка прижалась к моим пальцам.

Быстро вытащил ее и открыл, мой пульс участился.

На верхней странице была фотография Габриэля рядом с именем Габриэль Стронгарм. Под ним был номер социального страхования, адрес где-то на востоке Солярии и дата рождения, по которой он был Раком, хотя я был уверен, что он Скорпион.

Я хмуро перевернул страницу и нашел еще одну биографию. Там снова была почти та же информация, только на этот раз Габриэля звали Санчес Вонтора и он был Рыбой и жил на севере Солярии. У меня на губах появилась улыбка, когда я понял, что это именно то, что я искал. Я начал делать снимки, насчитав семь личностей, не считая Габриэля Нокса.

Кто, черт возьми, этот парень?

Я взглянул на время на своем Атласе и мое нутро сжалось, когда я понял, что у меня есть всего пятнадцать минут, чтобы закончить и убраться отсюда, прежде чем я окажусь в руках сильно разозленной гарпии с силой в десять раз больше моей и отношением, которое в плохой день может соперничать с дьявольским.

Я перестал читать и начал делать снимки все быстрее и быстрее, убедившись, что запечатлел каждую страницу папки, прежде чем поспешно запихнуть все обратно.

Я протиснулся сквозь иллюзию и снова нашел карман, спрятал папку там, где нашел ее, затем вскочил на ноги и помчался обратно по крыше.

Прозвучал звонок, означающий окончание занятий и мое сердце чуть не выпрыгнуло изо рта, когда я спустился по пожарной лестнице.

Я бросился внутрь через окно и захлопнул его для пущей убедительности, опустившись на койку, когда мое колотящееся сердце наконец-то начало успокаиваться.

Я не сводил глаз с неба через окно и втянул воздух, увидев пролетающего мимо Габриэля.

Я затаил дыхание даже дольше, чем мог предположить, наполовину ожидая, что в любой момент с крыши раздадутся его вопли о кровавом убийстве, но ничего не произошло.

Когда я наконец смог снова нормально дышать, я покопался под матрасом в поисках телефона, который купил во время последней поездки в город и включил его. Я быстро отправил на него фотографии личности Габриэля и нашел номер Атласа Габриэля в школьном списке контактов.

Мой язык прилип к верхней части рта, когда я составлял первое сообщение, которое я собирался отправить ему под кодовым именем Фейкер и мой большой палец завис над кнопкой отправки на целую минуту.

Если я начну, отступать было уже некуда. Но я уже сделал самое трудное. Теперь пришло время расплаты.

Фейкер:

Похоже, у кого-то приступ шизофрении.

Может, тебе стоит обратиться к медсестре по этому поводу, Габриэль.

Теперь мне оставалось только ждать, чтобы заманить его к себе.

Держись, маленький ангел, я куплю тебе лучшую жизнь.