Темные Фейри

29. Элис

— Итак.

Профессор Титан откинулся в своем кресле, слегка покачиваясь из стороны в сторону при его вращении. Он оглядел меня с улыбкой, играющей на его губах. Похоже, это было его постоянное выражение лица. Черт его знает, чему он так радуется, обучая кучку таких засранцев, как мы, но это было так. Может быть, он был любителем наказаний. А может, ему просто нравилось учить людей, даже если это означало, что он каждый день оказывался в центре войны между бандами и вынужден был терпеть маленьких придурков, разевающих рты направо и налево.

— Итак? — спросила я, откидываясь в своем кресле.

Почти улыбка Титана превратилась в полноценную улыбку и я постаралась не почувствовать небольшой прилив теплоты к нему. Этот парень был немного простофилей, но, похоже, ему было не наплевать на меня и я даже не могла сказать, что ненавижу наши с ним сеансы связи. Было даже приятно ненадолго сбросить маску. Мне не нужно было притворяться с ним. То есть, я вряд ли стала бы говорить с ним о своем брате, о своей домашней жизни или о чем-то действительно важном, но я никогда не замечала его осуждения. Ему не нужно было, чтобы я выставляла себя напоказ или боролась за свое положение. Он был рад, что я просто есть. И этот кабинет, возможно, был единственным местом в школе, где я могла это утверждать. Делить комнату в общежитии с двумя моими потенциальными подозреваемыми означало, что я не могла полностью расслабиться даже во время сна и уж точно не было никакой возможности сделать это, когда я бродила по коридорам академии.

— Маленькая птичка напела мне, что на тебя делают ставки, — сказал Титан, выглядя немного забавным и немного обеспокоенным.

— Что? — хмуро спросила я.

— Киплинги делают ставки на то, какую банду ты выберешь, — объяснил он.

Я драматично вздохнула. — Ни ту, ни другую. Очевидно.

Мы уже достаточно много раз обсуждали школьные банды и я была уверена, что он знает мою позицию по поводу идеи вступления в них.

— Я так не думаю. Есть чертовски хорошие шансы на то, что ты не выберешь ни одну из сторон. Может, мне стоит сделать ставку? Как ты думаешь, будет аморально с моей стороны использовать мою внутреннюю информацию таким образом?

Я рассмеялась, откинувшись еще глубже в своем кресле. — Давайте. А Киплинги обычно принимают ставки от преподавателей?

— Я уверен, что их можно убедить, — ответил он с ухмылкой.

— Если вы собираетесь начать предлагать им вознаграждение за то, что они разрешили вам сделать ставку, то я тоже должна получить вознаграждение за то, что дала тебе информацию, — сказала я.

— Хм. Возможно, ты права. Мне, наверное, не стоит использовать свое положение в своих интересах.

— Упаси небеса, — согласилась я. Хотя я действительно не отказалась бы от свободного прохода в его класс. Думаю, это было слишком амбициозно даже для меня.

— Жизнь в роли новенькой, очевидно, привлекла к тебе немало внимания, — сказал Титан. — Нелегко, когда два лидера банды постоянно добиваются твоего внимания. Ты ведь дашь мне знать, если начнешь чувствовать угрозу, не так ли?

Например, если я начну думать, что игра с четырьмя парнями, которых я подозреваю в убийстве моего брата, может стать слишком опасной?

— Честно говоря, я думаю, что им скоро станет скучно, — отмахнулась я от рискованного перетягивания каната, в которое я себя втянула.

Титан нахмурился, как будто он верил в это не больше, чем я.

— Элис… Я знаю, что ты выросла в этом городе и имеешь некоторое представление о том, как работают банды, но… — Титан нахмурился, словно не был уверен, стоит ли ему продолжать. Или он боялся этого. От одной мысли об этом у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Даже учителя здесь не хотели пересекаться с бандами. Он боялся выступать против них даже наедине со мной.

— Я не скажу им, что вы что-то сказали, — пожав плечами, ответила я. Вряд ли я собираюсь бежать и трепаться с первым встречным членом банды о том, что учитель был немного груб по отношению к ним и навлекать на него неприятности.

Титан слабо улыбнулся мне. — Я только беспокоюсь о том, чем это может для тебя закончиться. Данте Оскура и Райдер Драконис привыкли получать все, чего они хотят. Абсолютно все, чего они хотят. И даже если это просто игра во власть или игра в то, кто первым уложит в постель новую девушку, ты должна понимать, что есть шанс, что это может сильно ударить по тебе.

— Как это?

— Ну… допустим, ты начнешь влюбляться в одного из них и в итоге переспишь с ним. Или даже поцелуешь их. Другой был бы публично унижен таким решением. И как ты думаешь, кто-то из них относится к тому типу мужчин, которые хорошо воспринимают унижение?

Я не пропустила то, как он назвал двух своих студентов мужчинами, как будто сам был напуган ими. Или то, что его взгляд все время был устремлен на дверь, словно он боялся, что нас могут подслушать.

— Очевидно, нет, — вздохнула я. — Но я все равно не собираюсь выбирать между ними. Как я уже сказала, в конце концов, им просто станет скучно.

— Будем надеяться, что так и будет, — сказал Титан. — Потому что это будет настоящей трагедией, если ты станешь жертвой их тактики мести.

Он перехватил мой взгляд и беспокойство промелькнуло в его взгляде на долгий миг, прежде чем он моргнул и оно исчезло, изгнанное доброжелательной улыбкой.

Я неловко сдвинулась с места. В моей жизни было не так много людей, которые заботились обо мне. Гарет был единственным, на кого я могла по-настоящему положиться. Мама старалась изо всех сил, но этого было недостаточно. Она была лишь полуприсутствующей; одна половина ее ума была занята мужчинами, которых она когда-то любила, или ставками, которые она хотела сделать в следующий раз. Она то погружалась в депрессию, что, в общем-то, не было ее виной, но все равно мне было не по себе. А после смерти Гарета ей было хуже, чем когда-либо. Я звонила в центр каждые несколько дней, чтобы узнать, как у нее дела, но им нечего было мне сказать. Она еще не была готова разговаривать со мной. Она вообще не разговаривала. Они сказали ей, что я звонила. Они сказали ей, что я люблю ее. И я могла лишь надеяться, что она знает, что это правда.

Узнать, что профессору Титану на самом деле есть до меня дело, было странно… приятно. Он ничего не хотел от меня и не просил ничего взамен. Он просто заботился.

Я искренне улыбнулась ему, позволяя себе принять этот факт.

— Более интересные новости… — Титан усмехнулся, постукивая пальцами по столу, словно барабанная дробь и я наклонилась вперед, чтобы узнать, что он хочет сказать. — У меня готов твой классовый рейтинг…

— Правда? — спросила я немного обеспокоено. В классе из двухсот студентов, которые все получили образование в академии после пробуждения, я действительно не была уверена, какое место, черт возьми, я займу. Мне не хотелось, чтобы оно было слишком маленьким, но я не задерживала дыхание. Оставалось только надеяться, что я не окажусь на самом дне вместе с Юджином Диппером.

— Вчера вечером у нас было собрание факультета и Директор Грейшайн подписал это, так что это официально и твой новый балл уже висит на доске, чтобы все видели.

— Ради всего святого, просто скажите мне уже! — потребовала я с улыбкой, поскольку он затягивал эту пытку настолько долго, насколько это было возможно для человека.

— В настоящее время ты занимаешь… четырнадцатое место!

— Что? — удивленно спросила я, не сумев скрыть своего неверия. То есть, да, я действительно неплохо успевала на уроках, учитывая, насколько я отставала и мне определенно было легче колдовать и правильно работать с заклинаниями, чем до приезда сюда. Но четырнадцатое место во всем классе? Это не имело смысла.

— Мы все согласились, что привлечение Райдера Дракониса и Данте Оскура в качестве твоих Источников заслуживает значительного повышения баллов. Как и тот факт, что ты каким-то образом нашла способ танцевать между ними, не становясь жертвой их гнева. Ты доказываешь, что являешься очень сильной молодой фейри. И твое поведение было исключительным примером утверждения силы. Это очень по-фейрийски с твоей стороны.

Я не могла не рассмеяться над таким поворотом событий. Но он был прав. Леон занимал хорошие позиции, несмотря на то, что даже не делал ничего из своей работы сам, потому что его сила означала, что другие делали это за него. А как вампир, самая истинная форма силы, которую ты мог проявить, заключалась в том, от кого ты пил. У меня было два самых больших, самых плохих, самых могущественных фейри на водопроводе. Не имело значения, что я не заполучила их традиционным способом. Я все равно так или иначе обладала властью над ними.

— Поздравляю, — тепло сказал Титан, прежде чем повернуться и достать книгу с полки за своим столом. — Итак, перейдем к более образовательным вопросам, — сказал он с сожалением. — Давай вспомним некоторые уроки Кардинальной Магии, которые ты прогуливала в школе.

Я нетерпеливо наклонилась вперед, глядя на книгу, которую он протянул. Когда я выбивала стипендию Гарета в этой школе, я меньше всего думала о своем образовании, но я должна была признать, что мне было интересно все, чему я могла научиться в этом месте.

Академия Авроры могла быть самой низко рейтинговой академией в Солярии, но для меня это было все равно, что перейти от питья мочи к шампанскому. За то короткое время, что я здесь пробыла, я уже получила больше контроля над своим Элементом и кардинальными способностями, чем за полтора года, проведенных в школе. Каждый день я узнавала что-то новое о Таро и расположении звезд, об аурах и Орденах. Это место было лучше, чем я когда-либо могла себе представить из рассказов Гарета. И я не могла не потерять себя в его зове время от времени.

Моя миссия здесь не менялась. Но Гарет всегда хотел для меня лучшей жизни. Если бы мне удалось найти того, кто убил моего брата и отомстить, то, возможно, был бы шанс, что мне удастся избежать наказания. В конце концов, никто не расследовал убийство Гарета как следует. Что такое еще одна смерть в этой академии? И если мне это сойдет с рук, то, возможно, я смогу покинуть это место с должным контролем над своей силой и шансом занять лучшее положение в Солярии далеко, далеко отсюда.

***

Я вернулась в свою комнату с мыслями об уроке, который Титан только что провел для меня по ментальным щитам. До приезда сюда я уже довольно хорошо разбиралась в них, но он помог мне укрепить защиту, специально направленную на защиту от видений. Я не сразу догадалась, что это был тонко завуалированный урок по защите от гипноза Василиска и была рада, что он дал мне несколько новых приемов, хотя я уже неплохо справлялась с тем, чтобы выгнать Райдера из своей головы. Возможно, профессор Титан был немного прямолинеен в своем подходе, но я не могла не оценить его помощь.

В общежитии было довольно тихо, когда я поднималась по лестнице на верхний этаж. Был вечер пятницы и многие студенты, как обычно, отправлялись развлекаться в местные бары. И как обычно, я к ним не присоединялась. У меня не было денег на выпивку и никого, кого я могла бы назвать другом, чтобы пойти с ним выпить, даже если бы он у меня был. Кроме Лейни, которая не пьет и проводит свои пятничные вечера в одиночестве в библиотеке, где она может насладиться тишиной. Так что у меня никого не было. Этот факт был немного угнетающим. Я так много внимания уделяла выяснению того, что, черт возьми, случилось с моим братом в этом месте, что не позволяла себе завязать настоящие отношения с другими студентами. Наверное, в какой-то степени я винила их всех в смерти Гарета. За то, что никто из них ничего не заметил, не сказал, не сделал, что могло бы привести к тому, что он выжил.

Вздохнув, я попыталась выпустить часть своего гнева, но не смогла. Она жила во мне с каждым вздохом. Поглощала, пожирала. Этому не будет конца, пока не будет конца тому, кто убил его. И даже тогда я не была уверена, что когда-нибудь смогу сказать, что мое сердце снова обрело покой. Потому что часть его всегда будет отсутствовать. И ничто из того, что я могу сделать здесь, не изменит этого.

Я открыла дверь в нашу комнату в общежитии и в кои-то веки обнаружила, что она пуста. Это было так необычно — иметь комнату в своем распоряжении, так что я быстро скинула туфли и расстегнула верхние пуговицы рубашки, собираясь… ну, я решила просто сесть на свою койку и пролистать дерьмо на своем Атласе. Но в этот раз я буду делать это в одиночестве, так что это имело значение.

Проведя рукой по волосам, я направилась к кровати, когда мое внимание привлек вопль боли.

Я хмуро повернулась к окну, сфокусировав свои усиленные чувства на этом звуке и до моих ушей донесся стук сердца, а затем рычащее проклятие.

— Габриэль? — задыхаясь, я бросилась к окну и широко распахнула его.

Мои губы раскрылись, когда я увидела, что он прижался к пожарной лестнице, его голая кожа была измазана кровью, а грудь сильно вздымалась и опадала. Он выглядел так, словно мог потерять сознание и я потянулась к нему, когда паника охватила меня, мое собственное сердце бешено колотилось, когда я воспринимала его состояние.

— Что с тобой случилось? — вздохнула я, поймав его за руку.

Он позволил мне затащить его в нашу комнату, а затем почти упал на меня, спустившись с подоконника.

Я схватила его за плечо, используя свою силу, чтобы поддержать его вес, пока его серые глаза смотрели в мои.

— Никому не говори, — вздохнул он, его тон был не требовательным, а молящим и только это заставило меня кивнуть в знак согласия.

Его кровь сочилась сквозь мои пальцы, когда я обхватила его голые плечи и окинула его взглядом. Его кожа была покрыта порезами, из которых сочилась кровь, а его прекрасные крылья были наполовину разорваны, в черных перьях зияли дыры. Они влажно блестели и когда я протянула руку, чтобы коснуться вершины одного из них, мои пальцы окрасились в темно-красный цвет.

Габриэль зашипел от боли, но я не отпрянула, а сильнее сжала руку и направила исцеляющую магию в ладонь. Заклинания, которые я знала, были довольно сложными, поэтому я использовала больше силы, чем в том случае, если бы у меня было больше подготовки, но мне было все равно. Мне просто нужно было забрать у него эту боль.

Габриэль прижался лбом к моему плечу и слабо застонал. Казалось, что он может потерять сознание и я заставила свою магию работать быстрее, от ее воздействия в моей груди образовалась пустота.

Я слушала, как замедляется сердцебиение Габриэля. Когда раны на его крыльях затянулись, я провела рукой по его плечу и спине, отыскивая рваные раны на остальной коже, чтобы моя сила могла быстрее их распознать.

Дыхание Габриэля выровнялось и он переместил руку на мою талию, притягивая меня ближе, а его голова по-прежнему лежала на моем плече.

Колодец силы во мне неуклонно истощался, пока внутри меня не образовалась пустота, отдающаяся эхом, но я не остановилась, пока каждая рана на его теле не была исцелена.

Мои пальцы начали дрожать, когда я закончила и последняя часть моей силы соскользнула с них на его кожу.

Дыхание Габриэля плясало над моей ключицей, но он не отпускал меня, несмотря на то, что уже был исцелен. Сглотнув комок в горле, я вспомнила, когда в последний раз была так близко к нему и по моему телу пробежал жар.

Я не знала, что делать с Габриэлем. Большую часть времени он был таким холодным и отстраненным. Невозможно было почувствовать, что я вообще его знаю. Но в этот момент мне показалось, что наши души тянулись друг к другу. Мы оба стояли здесь, лишенные своей силы, вокруг нас царила тишина, не делая ни единого движения, чтобы отступить.

— Ты только что использовала всю свою силу, чтобы помочь мне, — вздохнул Габриэль, прикоснувшись губами к моей шее.

— Я не могла оставить тебя с такой болью.

Его рука сжалась вокруг моей талии и я выгнула спину в ответ.

— Почему нет? — спросил он.

— Я… — я нахмурилась, потому что у меня не было для него ответа. Может быть, мне следовало просто позволить ему страдать. Он, конечно, не сделал ничего, чтобы заслужить мою преданность, не говоря уже о помощи. Но видеть его таким мне также было больно и я не знаю почему, но не помогать ему не представлялось возможным. Это было просто то, что я должна была сделать. Возможно, это делало меня идиоткой, потому что я все еще не могла быть полностью уверена, что он не причастен к смерти Гарета, но в тот момент эта мысль даже не пришла мне в голову.

— Что с тобой случилось? — спросила я вместо ответа.

Габриэль долго молчал и я отступила на дюйм, предполагая, что не получу ответа, но его хватка на мне усилилась, удерживая меня на месте.

— Я был в городе, выпивал с другом на Лунной территории, — медленно сказал он. — Феликс Оскура пришел со своей стаей…

Я резко вдохнула. Феликс Оскура был самым печально известным членом их клана. Он был их лидером с тех пор, как был убит его брат Мика, отец Данте. Его репутация была жестокой. Я читала больше историй об ужасах, за которые он и его стая были ответственны, чем могла сосчитать. Он был мясником. Тираном. Маньяком. И была только одна причина, по которой он мог появиться на Лунной территории.

— Как ты сбежал? — спросила я, испытывая страх.

— У меня было видение. Мне удалось спрятаться, а потом я улетел. Они заметили меня, прежде чем я успел уйти достаточно далеко, но я сомневаюсь, что они меня узнали. Кроме того, я не собираюсь общаться с ФБР и не являюсь членом Братства, так что, надеюсь, они просто забудут обо мне.

— Это слишком большая надежда, чтобы возлагать ее на поведение психопата, — сказала я, отступая назад так, что он был вынужден поднять голову и посмотреть на меня сверху вниз. — Что, если они придут за тобой, чтобы замести следы?

Губы Габриэля дернулись, как будто я показалась ему забавной. — Тогда, возможно, ты сможешь предложить мне алиби, если Данте спросит, где я был.

— Ты хочешь, чтобы я сказала ему, что ты был здесь? — спросила я, слабо нахмурив брови. Сделала бы я это для него? Если Оскуры узнают, что я солгала, чтобы защитить его, они придут и за мной. Но если ему действительно просто не повезло и он оказался не в том месте и не в то время, могла ли я позволить им преследовать его, если я могла предложить простую ложь, чтобы защитить его?

Габриэль откинул плечи назад и его крылья убрались, исчезая, когда он вернулся в форму фейри.

— Нет, — медленно сказал он. — Я бы не стал просить тебя лгать бандам ради меня.

Я посмотрела в его грозовые глаза и мое сердце начало биться быстрее совсем по другой причине. Мы не были вместе наедине с той ночи на крыше и внезапно я стала думать только об этом. По коже побежали мурашки и я прикусила губу, пытаясь переключить свои мысли на что-то другое.

— Спасибо, — сказал Габриэль, когда я не смогла придумать, что еще сказать. — За то, что помогла мне.

— Ты мне должен, — поддразнила я.

Габриэль мрачно улыбнулся, глядя на меня и я не могла не представить, как он может выразить свою признательность.

Как будто его мысли двигались в том же направлении, его взгляд скользнул к моему рту и мое дыхание сбилось в ответ.

— Мне жаль, — вздохнул он. — За все, что я сделал, чтобы удержать тебя от меня.

— Ты был засранцем, — согласилась я.

— Ты сможешь простить меня?

— Нет, — ответила я, хотя была уверена, что это ложь.

— Нам нужно остановиться, — сказал он, подходя ближе.

— Хорошо, — согласилась я, не сдвинувшись ни на дюйм.

Он протянул руку и поймал мою челюсть в свой захват, приподняв мой подбородок вверх, когда его рот искал мой.

Я прижалась к нему, каждая здравая мысль вылетела из моей головы и унеслась в угол комнаты, когда мое тело взяло на себя полный контроль над моими действиями. Я должна была ненавидеть его за то, как он обращался со мной. Я ненавидела его. Я ненавижу его. Но каким-то образом я также желала его. Только сейчас, не навсегда. Но на какое-то время я могла бы просто забыть и позволить своему телу получить то, чего оно хотело…

Я погрузилась в его поцелуй, его язык дразнил мои губы и прижимался к моим, когда я задыхалась от желания.

Другая рука Габриэля задрала подол моей юбки, его пальцы пробежались по обнаженной коже бедра, заставляя жар разливаться в моем ядре.

Мое сердце колотилось в неумолимом ритме, губы покалывало, когда он поцеловал меня сильнее, а мои пальцы запутались в его полуночных волосах.

Рука Габриэля переместилась выше под мою юбку и я сделала шаг назад, увлекая его за собой к кровати.

Его поцелуи разожгли во мне огонь, который невозможно было потушить. Мне нужно было больше его. Его всего. Я не понимала этой тяги к нему и не хотела верить в его безумную теорию о том, что он моя пара, но с его руками на моей коже было невозможным отрицать власть, которую он имел надо мной.

— Ты сказал мне держаться от тебя подальше, — прошептала я, прижимаясь к его губам.

— Я был неправ, — ответил он. — Я хотел уберечь тебя от меня. Держать подальше от меня…

— А теперь? — потребовала я. Его рука двигалась все выше и выше с каждым ударом сердца, прочерчивая линию греха под моей юбкой и вверх по бедру.

— Теперь я хочу, чтобы ты была ближе, — признался он. — Хотя я знаю, что поступаю эгоистично.

Габриэль прижался ко мне и мое сердце гулко забилось, когда я почувствовала острую выпуклость под его джинсами.

Мои внутренности тонули в потоке чистой потребности и я не могла подняться на поверхность, пока не овладею им полностью.

Из коридора послышался громкий смех и страх пробежал по моему позвоночнику, когда я узнала голос, приближающийся к нашей двери.

— Данте, — вздохнула я, разрывая наш поцелуй.

— Что? — прорычал Габриэль, нахмурившись от вожделения.

— В коридоре, — объяснила я и мои щеки залил жар, когда я поняла, что он подумал, будто я произнесла имя Данте из-за желания.

— О, — сказал он, его взгляд метнулся к двери, затем обратно ко мне.

Из его уст вырвался рык и он прижался ко мне, снова целуя меня и заставляя мой пульс участиться.

Мои руки скользнули по твердой поверхности его обнаженной груди и я почувствовала слабое покалывание под ладонью, когда провела ею по татуировке Весов, выгравированной над его сердцем.

Габриэль отпрянул назад, глядя вниз на свою грудь, как будто он тоже это почувствовал. Он встретил мой взгляд и между нами повис вопрос, пока мой знак Весов продолжал пульсировать на его коже. Был ли хоть какой-то шанс, что его видение было правдой? Неужели я смотрю на мужчину, которого выбрали для меня звезды?

Голос Данте громко прозвучал прямо за дверью и Габриэль отскочил от меня с быстротой ордена.

— Я должен спать на крыше, чтобы утром обрести силу от восхода солнца, — сказал он низким тоном, добравшись до окна. Я смутно припоминала, что Гарпии восполняют свою силу лучами восходящего солнца и догадалась, что именно это ему и нужно, чтобы вернуть свою магию.

Габриэль нерешительно положил руку на оконную раму и я подумала, не собирается ли он попросить меня пойти с ним. И почему, черт возьми, я так этого хотела.

— Габриэль, — вздохнула я, не зная, что сказать.

Его взгляд пригвоздил меня к месту и прежде чем я успела вымолвить хоть слово, дверь распахнулась и в комнату вошел Данте.

Габриэль бросил на него взгляд, а затем выпрыгнул из окна.

Данте поднял брови и перевел взгляд на меня. Он рассмотрел мои раскрасневшиеся щеки, растрепанные волосы и припухшие губы и его глаза слегка сузились.

— На что я только что наткнулся? — спросил он серьезно, его голос был мрачным.

— У меня нет сил, — ответила я, переводя взгляд с его глаз на горло.

— И ты попытала счастья с Габриэлем? — Данте рассмеялся и подошел ко мне.

— Моих Источников нигде не было видно, — невинно ответила я, в то время как мое сердце снова забилось быстрее.

Какая-то дикая часть меня тоже желала его и я не могла не задаться вопросом, не играю ли я с огнем, переключая свое внимание на всех четырех Королей этой школы. Я не была уверена, проистекает ли моя одержимость ими из моего желания добиться справедливости для Гарета или я просто попала под их чары. Однако никакое влечение или химия не могли отвлечь меня от моей цели. Я отказывалась быть ослепленной ими, что бы ни случилось. Они были жестокими и злобными тварями и я не собиралась терять голову из-за них. Но я могла смотреть. И, может быть, прикоснуться… хоть немного.

Данте продолжал наступать на меня, улыбка играла на его губах, когда он обнажал горло.

Моя сила была настолько истощена, что я даже не раздумывая рванулась вперед и вгрызлась ему в шею.

Сила бури ворвалась в мое нутро и статическая энергия пробежала по моей плоти, покрывая кожу мурашками.

Я застонала от удовольствия, втягивая в себя его силу и Данте притянул меня ближе, обхватив своими сильными руками.

Дверь открылась и снова закрылась, когда появилась Лейни, она громко заворчала, ожидая, пока мы уйдем с середины комнаты, чтобы она могла добраться до своей кровати.

Я заставила себя отступить, мои клыки втянулись, когда я проглотила последний глоток крови Данте.

Его глаза были опущены, его руки задержались на моей талии, но я заставила себя отступить.

Я запрыгнула на кровать и повернулась спиной к комнате, не говоря ни слова.

Мое сердце бешено колотилось и я была более чем пьяна от силы Данте.

Я не была уверена, что, черт возьми, со мной происходит. Мне нужно было сблизиться с Королями, но я начала беспокоиться, что в ответ подпускаю их слишком близко к себе. А я не могла этого допустить. Потому что если они будут узнавать обо мне слишком много, они могут понять, кто я на самом деле и зачем я здесь. И я могу оказаться во власти убийцы моего брата еще до того, как выясню, кто он такой.