Тридевять земель

День 38 Пропавшие без вести

— Придётся будильник ставить, — вздохнула Миранда. — Восемь лет не пользовалась будильником. И всё равно понять не могу, что за следы у неё на шее, у вас обоих. Все слышали про этих волков — они кем угодно могут казаться, но всё равно это просто кусты. Даже брони не нужно, чтобы от них защититься. Один удар камнем — и всё.

Артём вспомнил, как сэр Джеймс бился с «волками». Что-то не похожи они были на слабых противников — с седла его сшибли почти сразу же, даже странно — ко многому уже привычный боец насмерть бился с настолько слабыми противниками?

— Мне они не показались слабыми.

— Терминаторы их разрушают с двух стадий, с первого же раза. Никто точно не знает, что они такое — но в них ни одной клетки-контроллера, это не нечисть. Говорят, в диких землях можно и другие странные вещи найти, не на всё хватает времени, чтобы исследовать. Насколько помню учебники, «волки» эти не могут жить вдали от леса — распадаются на груду ветвей.

— И их всё равно не изучают? Поверить не могу.

Миранда пожала плечами.

— Я не слежу за сводками академии. Может, не всё пишут в учебниках. Спросите у военных, может вам расскажут. Мы с Мари пошли в клинику, как доктор просил. А вас Лилия попросила присутствовать при её допросе.

Допрос длился совсем недолго. По сути, Лилия всё, что могла, «переложила» на погибшую Анну — да, ей нужны были стимуляторы, которые доктор не выписал бы. Нет, Анна сама предложила такой — вполне легальный, и без предписаний врача. Нет, Лилия не знала, где именно Анна добывала его. Нет, никогда и в руках не держала, Анна сама добавляла его в напитки, и указала, чтобы из конкретной бутылочки добавляли одной только Лилии. Обыск у Лилии ничего не дал — в том смысле, что ничего, что опровергло бы её показания.

— Благодарю за сотрудничество, госпожа Корту, — Валери протянула ей листы с протоколом допроса. — Прочтите и подпишите, если нет возражений.

Похоже, Лилия твёрдо решила сократить общение с полицией: прочитала, молча подписала и её отпустили. Тут же ушла: дел в доме полно, Марине нужна помощь.

— У вас не скучно, сэр Ортем, — признала Валери и рассмеялась, её поддержала и Марселина. — Между нами: Лилия прекрасно знала, что препарат запрещён к законному обороту, но без её признания это не более чем предположение. Вы сами как считаете, она достаточно осознала, что ей грозило?

— Думаю, да. Я нечасто видел её такой испуганной. И она рассказала всё сама, без принуждения.

Валери покачала головой.

— С её братом Августом, позже Юлием, вышла странная история. Официально он погиб при прорыве нечисти. Пять человек было там, свидетели его смерти — но в деле нет показаний ни одного. Даже самой Лилии, хотя, по её словам, её допрашивали долго. Чем мы можем вам помочь сегодня?

— У меня необычная просьба, — Артём протянул лист бумаги. — Это школьные друзья Мари Фурье. Они пропали без вести, и уже через неделю их перестали искать, и не вспоминали даже родственники. Можете собрать по ним те сведения, что можно получить открыто?

— Мы постараемся получить всё, что возможно, — кивнула Валери и Марселина поддержала её кивком. — Очень странно. По закону, розыскные мероприятия продолжаются не меньше месяца. Я или Марселина отправимся за материалами — кому-то из нас нужно остаться и продолжить расследование. Мы напали на след, сэр Ортем — есть женщина, которая работала посыльной, и не очень долгое время работала в магазине господина Лана. Вот её фотография, — Валери протянула Артёму лист бумаги. Тому стало не по себе. Он узнал её — на вид ей лет сорок, серебристые волосы, худощавая, вытянутое лицо.

— Вы её узнали? — Валери и так знает ответ, подумал Артём.

— Я заметил её в… видении, — Артём заметил, как переглянулись обе его собеседницы. — Не знаю, как это правильно назвать. Я видел несколько раз моменты из прошлого. Как будто был зрителем, а кто-то повторял для меня всё, что происходило. Она толкнула Юлия Корту — прямо в гущу нечисти. Я думаю, что он бы выжил, если бы не она.

— То, что мы искали! — воскликнула Марселина. — Видение мы не можем приложить к делу, но мотив налицо.

— Её зовут Клавдия Береника Росс, — пояснила Валери. — Она, вместе с детьми была, вместе с Лилией и Августом Корту, на борту судна, перевозившего беженцев из Барселоны. Город был окончательно уничтожен нечистью, приняли решение оставить его — не было возможности защитить, под угрозой в тот момент были все крупные города. Её дети выпали за борт, Август бросился их спасать — но спас только младшую дочь Клавдии Росс. Оба её сына погибли тогда. Возможно, это и есть мотив.

— Про Лилию и Юлия — понимаю. А мы ей что сделали?

— Вы одна семья теперь, сэр Ортем. Совершенно логично, что она теперь мстит всей семье. Мы вызвали Клавдию Росс, но по официальному месту жительства её давно нет. Теперь её ищут во всех префектурах Федерации. Мы сообщим, как только будут новости.

Артём встретил Миранду в коридоре — видимо, обследование Мари затягивается.

— Врачей она не любит, — пояснила Миранда. — Она не любит полицию, военных, врачей. Вот вас она обожает, но хорошо бы ещё кого-нибудь хотя бы слушалась. А я-то думала, это у меня трудный характер!

— Сплетничаете помаленьку? — из двери вышла Мари. — Это у тебя трудный характер? Не смеши. Идёмте отсюда, не то я что-нибудь такое скажу про врачей, что точно оштрафуют.

— Может, сразу договоримся, Мари? — предложил Артём, как только они остановились посидеть у дуба Цезаря. — Например, чтобы ты слушалась Марину, Лилию и Миранду.

— Это когда я их не слушалась? — удивилась Мари. — Ну хорошо, хорошо, не вопрос. Было такое, вспомнила. Доктор меня сегодня тоже обрадовал — что-то не понравилось ему, что внутри меня увидел. Ещё неделю, говорит, как минимум, никакого скольжения. Ну и как теперь жить?

— Спроси меня, я научу, — посоветовала Миранда. — Старший тренер очень тобой доволен. Просил только чуть реже ругаться, во время тренировок. Ну, по-другому как-нибудь с учениками общаться.

— Ещё и ругаться нельзя, — вздохнула Мари. — Всё поняла, постараюсь.

Мимо них прошло десять человек — все взрослые, все в белом — и направились в восточную часть города.

— Марк Тиберий Корвус, — вполголоса сказала Миранда, заметив, что Артём проводил процессию взглядом. — Из префектуры Рима, погиб при исполнении два дня назад.

— Его хоронят? — дошло не сразу. Гробов, траурных маршей и печальных процессий здесь не бывает. Здесь на кладбищах скорби и печали не предаются, наоборот — приходят поговорить о светлом, вспомнить хорошее.

Миранда кивнула.

— Пойду посмотрю, — решил Артём вслух.

— Один совет, Ортем. — Миранда встала. — Если только вас не пригласят, не подходите к могиле, пока все, кто провожает его, не выскажутся. Я что-то не хочу с утра на кладбище, лучше дома поработаю. Мари?

— Я тоже пас. — Мари поднялась. — Занятия на Арене с двух, а дома мне тоже найдётся, чем заняться. Ортем, не задерживайся там надолго, ты обещал помочь мне найти, чем заниматься!

— Задерживаться не буду, — кивнул Артём.

Место и впрямь не наводило на печальные мысли. Очень часто над могилой — символической, тела кремируют — ставят статую, не голографическую — подлинное изображение человека при жизни. Артём понаблюдал, как готовят место для такой статуи Марка Тиберия Корвуса — и через полчаса примерно процессия уже направлялась назад, в Рим.

Могилу Юлия-Августа Корту Артём увидел случайно. Не расспрашивал у Лилии, где именно могила брата. Случайно набрёл. Его статуя очень походила на то, что Артём наблюдал в видении. Здесь принято говорить с теми, кто покинул мир живых.

— Благодарю, Юлий, — Артём коротко поклонился. — Вы многих спасли в тот день. Покойтесь с миром.

Сразу стало как-то легче на душе — хотя ни в какое загробное существование Артём не верит, да и сама идея жизни после смерти не приходила пока на ум — всерьёз.

Он вернулся от могилы к центральной аллее, глянул на часы — до занятий на Арене четыре часа, уроков языка на сегодня не назначено, будет завтра. Чем полезным заняться?

Двое человек — тоже с белыми элементами одежды: женщина в белом платье, и девочка — дочь? — тоже в белом — подошли к могиле Юлия, уважительно поклонились. Артём схватил камеру и, не глядя, сделал снимки. Вроде бы не говорили, что на кладбище фотографировать недопустимо. Удалось встать так, чтобы хотя бы частично получились лица.

В течение получаса ещё трое людей подошли к могиле Юлия, и также что-то сказали — судя по выражению лиц, благодарность. Ничего себе! Лилия видела такое, хоть раз? Почему она считает, что к Юлию никто не приходит?

К кому бы обратиться по этому вопросу? Артём недолго думал и покинув территорию кладбища, отправился в военный городок.

Марцелл Катон пил чай — и Артёму предложил.

— Всю ночь работал, — пояснил оружейник. — Интереснейшие данные по вашей последней находке. Пока ещё работаем, но вам тоже понравится, когда расскажу. Чем могу помочь?

Артём вкратце, без ненужных деталей, рассказал, что огорчало больше всего Лилию.

— Ну, она неправа, — отозвался оружейник. — К нему многие приходят. Жаль, прожил мало, но всё равно много хорошего сделал. У меня есть записи камер наблюдения, один момент…

Он пододвинул к себе консоль регистратора и через десяток секунд поманил Артёма к себе.

— Видите? Это ускоренная запись. Лица и прочее намеренно размыты, не дефект съёмки. Пятьдесят человек в первый день, и пять сотен во второй. Люди его не забывали.

— А это кто? — указал Артём на фигуру — тоже размытую, видимо, в интересах секретности — человек, сидящий на коленях у могилы. Остальные приходили и уходили, только одна фигура оставалась, почти не меняя позы. — Лилия?

— Точно так, — подтвердил оружейник. — Я там тоже был. Помню, что она сидела, смотрела на его статую, и что-то шептала. Здоровались с ней — не обращала внимания.

— Запись, конечно, показать ей нельзя?

Оружейник развёл руками.

— Без приказа командующего — нельзя. Вряд ли она пойдёт его просить, вы же знаете эту историю. И вам выдать не могу — по той же причине. Но вы можете назвать числа — сколько было посетителей, точные числа: пятьдесят четыре в день его похорон, и пятьсот восемь на следующий день. А сейчас извините — дела. Здравствуйте!

Артём попросил Лилию подойти к себе в комнату и, без лишних вступлений, рассказал о том, сколько людей подходило и подходит к могиле Юлия. Лилия так изменилась в лице, что Артём подумал — в обморок упадёт. Но она всего лишь уселась на стул и, как в тот раз, спрятала лицо в ладонях.

— Как я могла их не замечать? — сказала она наконец, когда Артём уже начал беспокоиться. Отняла ладони — на лице читались облегчение и усталость, не было обычной неживой маски. — Простите, можно попросить вас оставить меня одну? Не беспокойтесь, — она сумела улыбнуться, — ничего не случится. И те фото, что вы сделали — можете мне переслать?

Артём кивнул, и направился к двери.

— Ортем, — он оглянулся. — Благодарю вас. Я ошибалась. Никогда, наверное, я не была так рада, что ошибалась.

Валери поймала Артёма, как только он вышел от Лилии.

— Марселина получила данные — Клавдию Росс недавно видели в Венеции, — сообщила она. — Уже есть ордер на её арест, теперь нужно немного удачи, и…

Она поднесла ладонь к уху.

— Марселина, — шепнула она. — Да. Да, это я. В клинике? Отлично, предупреди охрану и приступай. Помощь местной полиции потребуется? Да, я…

Валери озадаченно посмотрела на Артёма.

— Связь прервалась. Минуту…

Она замерла, держа ладонь у уха.

— Клиника? Валери Обэр, префектура Парижа. Марселина Люсия Дюран звонила от вас только что, это третий этаж, можете проверить? Связь прервалась. Да, мы разыскиваем Клавдию Беренику Росс, вам должны были переслать ордер на арест. Да, жду.

— Не отвечает, — пояснила Валери, глянув на Артёма. — Прошу извинить.

Артём кивнул — да, конечно, хотя ему стало не по себе.

— Да, слушаю, — Валери вновь поднесла ладонь к уху. — Что?! Да, немедленно перекройте входы и выходы из здания. Не выходила? Вызывайте полицию, все данные — префекту Парижа по срочной связи!

— Марселина ранена, — Валери опустила ладонь. — Рядом с ней найдена Арлетт Беклин, тоже с ножевым ранением. Преступник должен быть ещё в здании.

— Сэр Ортем, — теперь и Артёму позвонили. — Марцелл Катон, по приказу лорда Стоуна. На радарах сигнал, предположительно — не поставленный на учёт дроссель. Стартовая точка в Венеции, траектория постоянно меняется. В течение десяти минут прибыть в военный городок, разрешается использовать скольжение.

— Меня вызывают, — Артём взял Валери за руку. — Держитесь. Будут новости — немедленно звоните.

Он бегом направился к выходной двери, и там чуть не столкнулся с Мирандой.

— Миранда, — он взял её за руку. — Нет времени объяснять. Найдите Марину и Лилию, пусть Мари тоже будет поблизости. Меня срочно вызывают, будет возможность — позвоню.

Она кивнула.

— Жизни Марселины Люсии Дюран и Арлетт Беклин вне опасности, — сообщил ему оружейник. — Обеих уже прооперировали. Сэр Ортем, вам говорит что-нибудь адрес «Мольера, 12» в Париже?

— Я могу позвонить, сэр?

Получив согласие, Артём вызвал Мари.

— Мольера 12? Это кто такое сказал? Вся поняла, прости. Это мой адрес. Неофициальный, я там обычно живу, когда приказывают ждать сигнала.

— Это адрес Мари Фурье, — ответил Артём. — Что это значит?

— Они снова в движении, сэр, — оружейник явно говорит не с Артёмом. — От трёх до пяти человек, сэр, судя по сигналу. Если расчёты верны, они движутся в сторону Лондона.

— Глория! — тут же сказал Артём. — Они обходят адреса…

— Да, сэр, есть гипотеза, что они обходят адреса тех, кто носит детей сэра Ортема. Если курс и скорость не изменятся, они будут дома у Глории Адсон через семь с половиной минут.

— Погодите! — Артём схватил его за руку. — Охрана им не поможет. Если там дроссель — никакая охрана не поможет. В скольжении их труднее найти, верно?

Оружейник кивнул и сделал знак — а теперь молчи.

— Да, сэр Ортем предложил простое решение. Во время скольжения перехватить цель труднее. Я предлагаю немедленно отправить Глорию Адсон, Ингир Мантелла, всех домочадцев сэра Ортема любым маршрутом с любой колонной, с которой возможно. Курс не сообщать, дальше по обстоятельствам. Вас понял.

Оружейник потёр руки. Да он доволен, подумал Артём ошеломлённо.

— Я не сошёл с ума, сэр Ортем. Надевайте пока этот костюмчик. С вами будет охрана и восемь человек спецподразделения военной полиции.

— У вас есть план, сэр?

— Дроссель не найдёт никого из целей — возможных заложников — и направится искать вас, верно? Аналитики дают девяносто пять процентов, что именно так. А мы воспользуемся — попробуем ещё раз — вашей способностью. Если получится — с вами будет ударная группа, нет — как минимум, шансов выжить будет больше. Дросселя необходимо перехватить, пока он с Клавдией заодно — никто не в безопасности. Наши специалисты, которые сейчас эвакуируют ваш дом, оставят там знаки, так скажем, вашего присутствия. А мы с вами, как только дроссель остановится, повторим эксперимент. Готовы? Тогда пройдёмте в соседнюю комнату.

Охрана и специальный отряд уже ожидали. Артём сел в указанное оружейником место — прямо на пол — и командир отряда охраны дросселя взял Артёма за руку. И сели ждать.

— Покинули Лондон — полиция уже осматривает дом Глории, — сообщил Марцелл Катон. — Взяли курс на Рим. Как мы и ожидали.

Минуты текли медленно, Артём уже начал уставать. После Ингир Мантеллы неизвестный дроссель посетил дом Артёма — будем надеяться, что в доме никого уже не было — а потом… пропал с радара.

— Начали! — Марцелл Катон махнул рукой. — Сэр Ортем, сосредоточьтесь, — и на стене отобразилось фото Клавдии Росс. — Думайте о ней. Боевая готовность! Тишина в эфире!

И поплыло всё вокруг, всё начало двоиться и троиться, звуки отдавались эхом. Мир расплылся вокруг… и собрался заново.

Первое, что ощутил Артём — запах. Тот самый, знакомый. Нечисть рядом. Открыв глаза, он заметил перед собой лужицу «ртути» — огромного труда стоило не закричать и не вскочить. Прочь, подумал Артём, сил говорить не было. Прочь от меня.

Лужица скользнула в сторону. Артём осторожно повернул голову — он в клетке — на вид такой же, как и на гауптвахте. Тесная — едва хватает места лежать, скрючившись. И рядом с клеткой, по ту сторону…

Можно не гадать, кто: лужица скользнула к одной из пар условных, словно небрежно вырезанных из дерева ступней, и впиталась, втекла внутрь. Очень мило.

«Сэр Ортем», послышался голос, прямо в голове. «Моя телеметрия показывает, что вы живы и в сознании. Старайтесь не двигаться, не привлекать внимания».

Артём едва не рассмеялся, хотя голова жутко болела — боль, правда, постепенно проходила. И запах нечисти не выворачивал уже наизнанку, терпеть его удавалось проще. Привык?

«Проверим, свободны ли ваши руки. Если вы меня слышите, нажмите большим пальцем на любую фалангу указательного. Начнём с левой руки. Нажмите на несколько секунд и отпустите. Повторите так три раза».

Марцелл Катон, сидящий в своём кабинете, «бункере», посмотрел в сторону бронированного стекла, за которым собрались «зрители», и сделал знак — всё в порядке.

«Он жив», подтвердил то же самое текстом. «Жив и руки у него свободны».

Марина глубоко вздохнула и закрыла глаза. Доктор Ливси взял её за запястье и кивнул остальным — всё в порядке, не беспокойтесь.

— Сэр Ортем, есть основания предполагать, что вы в окружении нечисти. Оглянитесь вокруг, для начала просто осторожно поверните голову. Посмотрите вокруг. Вы можете встать и пойти? Одно нажатие — «да». Два нажатия — «нет».

«Нет», сообщил оружейник остальным через некоторое время, «он внутри клетки».

— Я примерно знаю ваши координаты, нам нужно понять, в каком помещении вы находитесь. Посмотрите по сторонам. Я перечислю объекты, а вы укажете, видите ли один из них. Просьба не говорить вслух, не издавать звуков.

…Минут через пятнадцать такого «разговора» Артём понял, что он в «зверинце», специальном зале, куда заманивали нечисть перед тем, как уничтожить. Видно бронированное стекло — оттуда могут наблюдать, но непонятно, наблюдают ли.

Что, если…

«Встань между мной и стеклом», мысленно произнёс Артём, посмотрев на ноги ближайшего «зомби». Тот вздрогнул, но не сдвинулся с места. Чёрт, неужели всякий раз надо смотреть им в лицо? Весело тут у вас, сэр Ортем. Артём посмотрел нечисти в лицо — уже почти привык, даже комок в горле не встал — и повторил мысленный приказ, постаравшись представить себе движение.

Зомби сдвинулся и сделал пару шагов — остальные расступились, пропуская его. Отлично! Часть обзора загородил. Что тут ещё есть? Камеры на потолке, что-то ещё? Не понять, действуют ли.

«В соседней комнате могут быть операторы, сэр Ортем. Мы предполагаем, что, как только они увидят, что вы очнулись, с вами захотят поговорить. Если вы в состоянии двигаться, попробуйте встать. Важно: когда будете говорить с ними, не делайте никаких движений. Им не стоит знать, что вы меня слышите».

Артём встал — не без усилий, пришлось схватиться за осклизлые прутья клетки, та ещё мерзость — и мысленно приказал «зомби» отойти — чтобы видеть бронированный щит.

— Вы меня слышите, господин Злотникофф? — женский голос раздался со всех сторон. — Поднимите правую руку и махните, если слышите. Замечательно. У вас моя дочь, господин Злотникофф. Ваши новые друзья, как вы видите, хотят познакомиться с вами поближе. Вы заражены, у вас не более двенадцати часов, потом помогать будет уже некому. Будете вести себя тихо — проживёте дольше. Начнёте кричать, шуметь — клетка поднимется, спасать вас никто не станет. Если ваши начальники откажутся отдать мне дочь — клетка тоже поднимется. Я отключаю звук, мне с вами говорить не о чем. Прощайте.

«Вы не заражены и, вероятно, она это знает. Дайте знать, можете ли вы управлять теми формами нечисти, что рядом».

Прочитали «зрители». Лорд Стоун махнул кому-то справа от себя. Доктор Ливси закрыл штору, сквозь которую был виден оружейник.

— Госпожа Скайлис…

— Злотникофф, — поправила его Марина.

— Виноват. Вам незачем себя изводить. Мы готовы к штурму и захвату, и поверьте — мы очень дорожим всеми нашими людьми. И хотим, чтобы сэр Ортем сам рассказал нам подробности. Идёмте в соседнюю комнату, вам не стоит так волноваться.

— Меня бы туда, — проворчала Мари. — Да знаю, знаю, слушаюсь вас — что, нет, что ли? Он прав, Марина — идёмте все отсюда. Только нервы себе трепать. Раз уж помогать не разрешают — побережём нервы.

Идея пришла в голову неожиданно. Если клетка поднимется, спасать его не будут — расчёт на то, что Артём предпочтёт сидеть в клетке тихо, ждать помощи, которая всё равно не придёт.

«Подними клетку», обратился Артём к ближайшему «титану». Великан трёх с лишним метров ростом плавно, изящно подошёл к клетке и обхватил её ладонями. Только бы делал точно то, что ожидается…

Приподнял. Проползти под ней стоило некоторых усилий — пол, скажем так, не очень чистый. Какой только дряни тут нет! Сумел почти не испачкать руки, а костюм и так придётся уничтожать. Ни переводчика, ни рации нет. Стоп, а не выдал ли себя, когда отвечал… ладно, уже неважно.

Что теперь? Просто стоять и ждать неизвестно чего?

«Сэр Ортем, внимание. Мы готовимся к штурму. Сверху, с потолка, может подаваться ядовитый газ, в стены вмонтированы огнемёты — нам важно знать, где вы будете находиться. Вы можете выбраться из клетки, не привлекая внимания? Замечательно. Теперь слушайте очень внимательно…»

…В план, предложенный оружейником, Артём внёс только одно изменение: когда ему приказали бежать в сторону щита, прижаться к стене и приготовиться задержать дыхание на случай, если включат подачу яда в комнату, Артём ушёл в скольжение — и «выпал», как только прошёл сквозь дверь.

Шум — крики, стрельба — в соседних комнатах. Велено не вмешиваться, ждать. Из двери напротив выбежала женщина — Клавдия Росс. Непонятно, кого она больше испугалась — Артёма или «титанов», стоящих по обе стороны от него — но бросилась бежать. Как успел заметить Артём, «протаивая» на бегу.

Она тоже дроссель!

Дальше действовал почти инстинктивно, ушёл в скольжение следом. Поймать «фазу» другого дросселя получилось не сразу, но удалось осознать, что можно определить направление, азимут её движения — словами это было не передать, просто откуда-то приходило ощущение, насколько точно он идёт тем же курсом.

Оба «титана» шли рядом.

Поймал фазу! Женщина скользила одна, её испуг Артём ощущал, даже не видя лица. Нехорошо поднимать руку на женщину, но…

Удар в затылок выбил её из «скольжения». И в следующий момент она закричала, когда правый «титан» поднял её двумя пальцами, как пушинку.

— Держи осторожно, не сжимай, — приказал Артём. Удивительно — Клавдия немедленно замолчала, и во взгляде, который она переводила с Артёма на «титана» и обратно, читался теперь только страх.

И тут на расстоянии нескольких шагов возник Виктор Маккензи, а с ним — штурмовой отряд. И трое пленных на «носилках» — малых дилижансах, используются для транспортировки больных.

— Стойте! — крикнул Артём. — Не стреляйте! Они слушаются меня, — сказал он группе захвата. — Она дроссель, нельзя позволить ей стоять на земле.

Группа захвата переглянулась — и так понятно, насколько они изумлены.

— Вы не перестаёте удивлять меня, — покачал головой Виктор. — Предлагаете прогуляться вместе с вашими рослыми спутниками? Вы уверены, что мы доживём до конца прогулки?

— Уверен. Показывайте направление, Виктор.

Виктор покачал головой, улыбнулся и махнул рукой — туда.

«Титанов», которых привёл с собой Артём, сразу уничтожать не стали. Желающих посмотреть проводили в специальную комнату — операторский зал на базе Корино, в таком же примерно «зверинце». Оба гиганта стояли, не шевелясь — словно статуи. Случись что — включатся и плазменные пушки, которыми оснащён зал, и прочие средства обороны. «Титаны» превратятся в дым прежде, чем успеют нанести хотя бы один удар.

— С ума сдуреть! — Мари высказалась первой. — И они, значит, слушались, и несли эту с собой. Жаль, я не видела!

— Ужас какой! — содрогнулась Глория. — Лучше бы я не смотрела!

Миранда и Лилия посмотрели на «титанов» молча — только переглянулись, не сказав ни слова. Марина смотреть отказалась наотрез.

— С возвращением, — доктор Ливси первым пожал руку Артёму, который вошёл, прихрамывая, в операторский зал. Ему устроили овацию; Марина, как только аплодисменты и восторженные возгласы утихли, бросилась к нему, обняла, и долго не отпускала.

— Рад бы отпустить вас домой, сэр Ортем, — оружейник также наблюдал за встречей с улыбкой, — но пока не могу. Доктор сейчас залечит ваши ушибы, а потом нужен ваш рассказ. Подробности позже.

— Мы доставим вас, куда скажете, — заметил лорд Стоун, обращаясь к Ингир и Глории. — В любом случае без охраны вы не останетесь, пока длится следствие.

— Приглашаю вас ко мне домой, — Марина поклонилась им обеим. — На праздничный ужин — мы обязательно дождёмся сэра Ортема.

На том и решили. Ещё пара минут — и в операторской, кроме охраны, с Артёмом остались лорд Стоун и доктор Ливси.

— Пользуюсь случаем поблагодарить вас за службу, — пожал ему руку лорд Стоун. — И мы, и семьи погибших перед вами в долгу.

— Погибших, сэр?

— Сэр Марцелл Катон расскажет подробности. Приказ: Рим не покидать, — они переглянулись с доктором, и рассмеялись. — Во всяком случае, постарайтесь. Забегая вперёд: мы организуем новое подразделение, сэр Злотникофф. Вы будете там первым оперативным работником. Нам очень нужны ваши способности — сегодня, с вашей помощью, мы обезвредили верхушку очень опасной организации охолов.

И лорд Стоун отбыл.

— Никогда бы не подумал, — доктор Ливси ещё раз посмотрел на «титанов». — А если бы рассказали, не поверил. Идёмте, подлечим ваши раны. Шрамы вам к лицу, а хромать — это чересчур.

— Начну с извинений, — оружейник жестом пригласил присесть. — Вы успешно перебросили команду захвата в тот раз. Но нас ожидали: мы взяли их боевиков, но их дроссель…

— Клавдия?

— Она самая. Она и её двое подручных сумели оглушить и похитить вас. Думаю, она могла убить вас прямо там же, но отчего-то предпочла принести на свою базу. Буду краток. За последний год мы потеряли восемь дросселей и шестнадцать других оперативных работников. Всякий раз выглядело, как последствия прорыва нечисти, тела не искали — по всем признакам, нечего было искать. На базе группы Росс мы нашли личные вещи всех, кто пропал. И не только их.

Артёму стало не по себе.

— Она сама дроссель — и убивает других дросселей?!

— Убивала. Руками дочери и других подручных. Юлия Росс служила в полиции Венеции. Не знаю, что заставило Клавдию так рисковать — ведь раньше она скользила только на короткие дистанции — знает, что радар обнаруживает след не сразу. Но отчего-то объявила вам войну. Мне очень жаль, что так случилось с мадемуазель Арлетт Беклин.

— Что с ней случилось?!

— Присядьте, присядьте. Её ударили ножом в живот — видимо, точно знали, куда бьют. Она потеряла обоих детей. Ей самой уже ничто не угрожает — врачи постарались на совесть, других последствий не осталось. Мадемуазель Марселина также полностью здорова, и уже выписалась. Ну-ну, не надо так огорчаться, — Марцелл похлопал Артёма по плечу. — Если бы их нашли хотя бы минутой позже, спасать было бы некого. Так вот, мы ведём расследование — обе Росс молчат, хотя их показаний уже не нужно: их помощники сотрудничают со следствием. Может быть, потому, что видели, как нечисть слушается вас.

Артём усмехнулся.

— Ваше оружие было у Клавдии Росс, — оружейник протянул Артёму кобуру. — Мы договорились с префектурами соседних городов: на время следствия вы и знакомые вам дамы будете под охраной.

— Против дросселя мало что поможет, — хмуро возразил Артём.

— Верно. Хотя охранять вас будут именно дроссели, и их ударные группы. Ну, не держать же вас всех на гауптвахте или в другой подобной клетке. Разве это жизнь? В критической ситуации — несомненно, мы постараемся спрятать или увести, кого сможем. Вопрос, сколько ещё осталось дросселей, сотрудничающих с охолами. Помните, вы спрашивали, почему охолов не выловили всех до единого? Сегодня вы увидели один из ответов.

Не понимаю, подумал Артём. Люди живут как на пороховой бочке: если вдруг у нечисти появится новый командный центр — прилетит, скажем, ещё несколько таких же кораблей вторжения — и о мирной жизни можно будет надолго забыть. Нет, и всё равно люди продолжают воевать с людьми, убивать других людей. И главный вопрос: чем Клавдии так не понравились другие дроссели? Почему она убила Юлия — ведь целенаправленно же толкнула его в лапы нечисти! Нет ответов.

— Чтобы не отвлекать вас надолго: расскажите про события с момента, как очнулись на базе у Росс, и до возвращения на Корино, — оружейник протянул диктофон. — Можете вкратце, отметьте основные моменты. Да, проверьте сначала, что переводчик на месте и включен. Есть ещё много интересного — но не стану злоупотреблять терпением ваших близких, поговорим завтра. Как отдохнёте — пожалуйста, сразу сюда. Поговорим за чашкой чая, неофициально.

Дома ему обрадовались, но Миранда быстро пресекла попытки расспросить — потом, всё потом — и проводила Артёма до дверей его с Мариной апартаментов.

— Ни о чём не волнуйтесь, — поцеловала она его в щёку. — Мы справимся. Ей вы сейчас нужнее всех — забудьте об остальном.

Марина стояла у окна, когда он вошёл, и бросилась к нему в объятия, как только Артём закрыл за собой дверь.

— С момента, как нам приказали эвакуироваться, думала — увидимся или нет, — шепнула она. — Знаю, нехорошо так думать, не могла с собой ничего поделать. Не хочу дома оставаться — снова делами займусь, не удержусь. Давайте прогуляемся? Дома всё будет готово через три часа.

— Они что-то делали в вашей комнате, — предупредила Марина из-за спины, когда Артём вошёл к себе в кабинет, переодеться. — Я расскажу, что, если хотите. Сэр Марцелл Катон сказал, что всё очень тщательно изучили, ничего опасного не обнаружили.

— Кажется, что этот день неделю длится, — заметил Артём, когда они присели — уж непонятно, почему — у дуба Цезаря. Сегодня вечером почти все скамейки заняты. Охрана от Марцелла Катона где-то рядом, но умеет не выдавать себя.

— Или дольше, — кивнула Марина. — Доктор Ливси сказал, что Арлетт доставили в нашу клинику, ему нужно понаблюдать за её выздоровлением. Я резко с ней обошлась — хотя и был повод. Нужно поговорить с ней — но одна идти не хочу. Пойдёмте вместе?

Артём кивнул, и минут через двадцать они уже входили в регистратуру клиники. Ещё через пять минут их впустили в палату к Арлетт — предупредили, чтобы дольше десяти минут не задерживались.

Арлетт, бледная и осунувшаяся, посмотрела на них, слабо улыбнулась и закрыла глаза.

— Арлетт? — Марина присела первой у изголовья. — Я была излишне резкой тогда. Если вы не хотите видеть меня, я всё пойму и выйду. Выздоравливайте, это главное.

— Нет, останьтесь, — прошептала Арлетт, и протянула ладонь — Марина взяла её обеими своими. — Простите меня. Не знаю, что на меня тогда нашло, зачем я столько гадостей сказала. Глупая была. Никому не пожелаю так поумнеть.

— Доктор сказал, вас завтра выпишут. Я слышала, что в Париже вас могут не очень хорошо встретить. Если это вас не оскорбит — буду рада видеть вас у себя дома. Оставайтесь столько, сколько захотите.

— Благодарю, — Арлетт слабо улыбнулась. — Я обязательно приду, как… как только смогу. Марина, можно я скажу сэру Ортему кое-что наедине? Только не обижайтесь!

— Конечно, — улыбнулась Марина, и сжала её ладонь в своих. — Я подожду за дверью.

— Думала, весь мир теперь мой, и никто из вас мне не нужен. — Арлетт взяла ладонь Артёма, закрыла глаза. — А получилось, что только вы обо мне и заботитесь. Простите меня. Я не хотела ссориться с Мариной.

— Всё забыто. — Артём погладил её по щеке. — Поправляйтесь, это сейчас главное. Звоните, если что-то нужно.

Арлетт кивнула.

— Попросите Марину зайти ко мне ненадолго?

…Дома их встретила Марселина, как ни в чём не бывало — и это после серьёзного ножевого ранения несколькими часами ранее! Я недооценивал здешнюю медицину, подумал Артём. Марселина отчиталась, как будто бы и не было дня, пересыщенного самыми разными событиями. Сделала запросы, направилась поговорить с первым свидетелем в Венецию. Действительно, поиски пропавших без вести прекратили раньше срока, по просьбам их родных и близких. Никого из родных и близких найти не смогла — кто-то умер, кто-то сменил имя и место жительства много лет назад. Поиски продолжатся, пока не испробуют все способы связаться с родственниками пропавших детей.

— Концы в воду, — подумал Артём вслух. — Благодарю, Марселина. Рад, что вы так быстро поправились.

— У вас отличные врачи, — улыбнулась Марселина. — У меня теперь есть возможность отыграться. Мне поручено вести дело семьи Росс. У меня есть факты — мать с дочерью причастны к молчанию всех тех, чьи дети пропали тогда без вести. И я рада, что работаю с вами, сэр Ортем! — она, а затем Валери пожали ему руку, и присоединились к собирающимся внизу гостям.

— О печальном больше ни слова, хорошо? — Марина взяла его за руку. — Его и так было слишком много сегодня.

Приём продолжается — но хозяева, поговорив с каждым из гостей и домочадцев, поднялись к себе. Это нормально; пока среди гостей хоть кто-то, кто представляет дом — и Миранда, и Лилия никуда не ушли — всё идёт своим чередом. Пришла не только Ингир Мантелла, пришёл и сэр Джеймс с хозяйкой и сыном.

Люди просто радовались, что они живы. Такая простая, очевидная, не всем видная радость, которую можно испытывать каждый день, сколько угодно раз.

— …Сегодня, пока мы сидели там, под охраной, — Марина снимала с себя украшения — сняла почти всё, кроме серёжек, подарка приёмных родителей, «ловца снов» и «выкупов». Сняла и присела на диван рядом с Артёмом. — Миранда взяла меня за руку и сказала: «Перестань. Перестань за всё отвечать, и за всё волноваться. У тебя есть мы. Попробуй просто жить, хоть иногда!»

Марина прижалась к плечу Артёма и закрыла глаза.

— Только сейчас и поняла, что она права. Уже не нужно за ними присматривать. Не нужно пытаться присматривать за всем, что вокруг — ведь есть, на кого положиться. Получается, я не очень им верила, такая вот глупость. А сегодня поняла, что мы можем больше не увидеться. И пообещала, уже не знаю, кому, что если увидимся — послушаюсь её совета.

Она посмотрела Артёму в лицо.

— Мне снились ужасные сны. Кое-что я помню; остальное попробовала забыть. Медицина не умеет стирать память — мы всё-таки не машины. Но можно сделать так, чтобы кое-что уже не вспоминалось. Я жалею, что согласилась. Надо было просто пересилить, подождать. Миранда говорит, что вы пришли за мной, как принц — за тридевять земель. А я всё ещё не могу вас вспомнить. Но я вспомню. Мы просто подождём, да? — Она снова положила голову на плечо Артёма и он погладил её по голове.

— Да, Марина. Мы подождём.

— Я ваша хозяйка, а вижусь с вами реже остальных, — улыбнулась она. — Я исправлюсь, Ортем. Дайте мне время, и я исправлюсь. Я сейчас очень счастлива. И неважно, что случится завтра.