Туман

Эпилог

Овсянка лежала в тарелке густой воздушной пирамидой, а орешки и разноцветные цукаты делали ее похожей на именинный пирог. От ее потрясающего запаха немедленно начинали течь слюнки, и я подумала, что если Эд не явится в столовую прямо сейчас, съем его кашу сама.

Завтраки, обеды и ужины в Ацере теперь готовила я, в том числе для Эдуарда. Составила меню, четко прописав, что и когда он ест, а также энергетическую ценность каждого продукта. Надо ли говорить, что серую размазанную по тарелке субстанцию мой муж больше не видел?

Я понимала, что Солус не чувствует вкуса предложенных ему салатов и каш, однако все равно старалась, чтобы блюдо было нежным и аппетитным. Травяные чаи, которые он пил каждый день, купажировала и заваривала тоже самостоятельно, выпросив у хозяев «Ориона» подробные рецепты. За два года брака я научилась это делать виртуозно. Единственным, чем Эда продолжал снабжать Николас Мун, оставались кровавые коктейли, и в этом его помощь была незаменима.

Солус материализовался в столовой, когда я сервировала стол. Неслышно подошел ко мне со спины, обнял за талию, зарылся носом в волосы на затылке.

– М-м… – пробормотал он. – Какой чудесный аромат…

Вот и пойми, что именно ему понравилось – запах каши или моего нового шампуня. Впрочем, мой барон всегда всем доволен. С момента нашей свадьбы не случилось ничего, что пришлось бы ему не по вкусу или вывело из себя.

Мы поженились в начале лета, спустя три месяца после разговора на холодной пешеходной улице. Бабушке и отцу Эдуард понравился. Правда, бабулю немного смутила наша разница в возрасте («София, девочка, он же почти ровесник твоего папы!»), зато очаровали его безупречные манеры. Папе же в будущем зяте по душе пришлось все – и тонкий ум, и широкий кругозор, и уровень доходов и, в особенности, влюбленные глаза, которыми тот смотрел на меня.

Среди прочих родственников новость о том, что в скором времени я стану баронессой, произвела фурор – в самом положительном смысле этого слова. Больше всех, конечно же, ликовал братец Алекс, сразу же заявивший, что станет частым гостем в нашем исторически ценном и архитектурно прекрасном супружеском гнезде.

Венчание состоялось в Бадене, в старинной церкви под ясным взором витражного ангела. В день свадьбы светило солнце, и медовые глаза Аннабель Солус сияли так ярко и радостно, словно маленькая баронесса была счастлива, что ее старший брат наконец-то обзавелся семьей.

Наша последующая жизнь мало отличалась от той, которую мы вели прошлой осенью. Только у меня значительно прибавилось забот.

Несмотря на переезд в другой регион, работу в университете я не оставила. Узнав, куда именно я уезжаю, мой завкафедрой лично ходатайствовал о заключении со мной договора спецподряда, согласно которому, я должна была один-два раза в год предоставлять кафедре материал для фольклорных сборников и альманахов. В зарплате я, конечно, потеряла, однако все равно осталась довольной, ибо по-прежнему могла заниматься любимым делом и получать за это деньги.

Утраченную часть жалования с лихвой восполнил любимый супруг, отправивший меня составлять и проводить в Ацере тематические «сказочные» экскурсии. Я немного расширила его нововведение, и с упоением рассказывала туристам не только страшные легенды местных деревень, но и истории любви, которые видели старинные стены замка.

В Ацере мне было хорошо. Он окончательно согласился признать меня членом семьи, а потому вел себя достойно и почти не доставлял неудобств.

Его хозяин обращался со мной, как с хрустальной вазой, – был ласков, заботлив и осторожен. Меня восхищала его бесконечная мудрость, спокойное, почти философское отношение ко всему, что происходило вокруг, будь это поход в кино, неувязки в сотрудничестве с новой турфирмой или разборки с очередным обнаглевшим подрядчиком.

Каждый вечер мы гуляли по парку, сидели у камина или бродили по тихим улочкам Бадена. Время от времени я ловила на себе взгляд Эдуарда, преисполненный такой глубокой, щемящей нежности, что мое сердце сначала замирало, а потом заходилось в бешеном перестуке.

Я знала, что однажды наши чувства изменятся. Горячая любовь, которая сейчас подобна пылающему костру, превратится в огонек – небольшой, но ровный и надежный. Тот самый, который не сожжет, а согреет, не погаснет от сильного ветра, а разгорится ярче, и всегда укажет прямую дорогу к дому.

О будущем я снова старалась не думать, потому как воображение систематически подкидывало мне неприятные картины. Вот пройдет десять, двадцать или тридцать лет. Кожа на моем лице станет дряблой, появятся морщины, в волосах обнаружится седина. Солус же останется таким, каков он сейчас. Будет ли старая жена ему так же интересна, как в молодости? Станет ли он хранить ей верность, когда на улице ему, красивому и импозантному, начнут улыбаться юные прелестницы?

Мужу о своих мыслях я долго не говорила. Но однажды, во время одной из бесед, тему возраста все-таки подняла. Услышав мои рассуждения, Эдуард сначала удивился, а потом покачал головой.

– Знаешь, Софи, – сказал он мне тогда, – чем дольше я живу, тем крепче верю в существование высших сил. Только они могли сотворить такое удивительное и непредсказуемое создание, как женщина. Любимая, ты боишься постареть? Не бойся. Я буду стареть вместе с тобой. Стоит сократить потребление крови до одного стакана в месяц, как через полгода на вид мне станут давать не меньше восьмидесяти лет. Внешность – это иллюзия, Софи. Картинка, которая ничего не говорит об истинной сущности человека. Я видел чаровниц, являвшихся на деле чудовищами, и уродов с душой высокой и чистой, как звезды. Мне все равно, будут ли у тебя на лице прыщи, морщины или что-то другое. Я смотрю в твои глаза, и с каждым днем они становятся все прекрасней. Поверь, Софи, ты всегда будешь красавицей. Потому как чудовище в нашем союзе – это я.

Его слова меня успокоили. Я всегда старалась жить, как живется, решать проблемы по мере их поступления и не зацикливаться на ерунде. И теперь решила продолжить в том же духе.

Мы с Эдом вместе, нам тепло, весело и комфортно. Все остальное – не имеет значения. По крайней мере, пока.

…Муж ел кашу так, будто это была не овсянка, а какой-то немыслимый деликатес.

– Мне жаль твоих стараний, – сказал он, когда тарелка опустела. – Ты готовишь прекрасные блюда, а я не могу оценить их по достоинству.

Я пожала плечами.

– Ничего страшного. Главное, что они дают тебе силы.

– Бесспорно, – согласился Эдуард. – И все-таки, было бы славно, если б кто-то сумел рассказать, как хорошо ты умеешь готовить.

– Предлагаешь позвать гостей?

– Не имею ничего против. Но сейчас я говорю о другом.

– О чем же?

Солус отставил тарелку и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Не думала ли ты, Софи, что наш славный союз пора разбавить третьим человеком? Маленьким, шумным, быть может, немного капризным. Который бы пил твое молоко и ел твою кашу.

Мои брови медленно поползли вверх.

– Эдуард, – медленно произнесла я. – Ты… хочешь наследника?

Муж улыбнулся, нежно и почти мечтательно.

– Да, хочу. Очень. А ты?

От его заявления я несколько растерялась. За два года супружества о детях мы не говорили ни разу. Наша сексуальная жизнь была яркой и активной, однако мы всегда пользовались контрацептивами – не сговариваясь, и ничего не обсуждая.

Помнится, в начале нашего знакомства, Солус сказал, что наследников у него нет и не будет. Наверное, именно поэтому сама я о малыше даже не помышляла. Теперь же, после слов мужа, мне неожиданно стало интересно – каково это, быть матерью?

Между тем, появление ребенка – это новый, очень серьезный этап в отношениях. К нему нужно быть готовым. Ведь родители – это навсегда…

– Я… наверное, тоже хочу, – не слишком уверенно ответила мужу. – А у нас получится? В смысле, ты… ну… сможешь?..

– Понятия не имею, – пожал плечами Эдуард. – Но попробовать-то можно. На здоровье я не жалуюсь, однако, если с зачатием возникнут проблемы, можно обратиться за помощью – к нашим услугам все современные достижения репродуктивной медицины. Что скажешь, любимая? Ты согласна попробовать?

Его глаза сверкали, как звезды. Наверное, появление на свет еще одного барона (или баронессы!) Солус, действительно казалось ему отличной идеей. И прежде чем предложить эту идею мне, он долго ее обдумывал.

В самом деле, почему бы и нет? Без сомнения, из Эда получится прекрасный отец. А я… я буду очень стараться, чтобы стать маленькому Солусу хорошей мамой.

Я улыбнулась, а потом перегнулась через стол и положила ладонь поверх его руки.

– Согласна. Конечно, согласна.

Конец