Твое смеющееся сердце

Глава 17

Я знала, что Джерри Ли Сайзмур меня не разочарует. Когда я ему позвонила, у него, как обычно, сработал автоответчик, но я знала, что Джерри редко подходит к телефону.

— Не люблю снимать трубку, терпеть не могу слишком сильно с кем-то сближаться, — говорил он.

Но я знала, как обстоят дела на самом деле. Джерри не подходил к телефону по одной из двух причин: половину времени он был пьян, а в остальное время принимал гостей, в основном женщин. Мой адвокат объяснила это сразу, когда давала мне номер телефона бухгалтера.

— Джерри Ли Сайзмур мог бы ни дня не работать. Еще до того как попасть во Вьетнам, Джерри Ли был сумасшедшим, гением математики, но сумасшедшим. Позже он вложил деньги в компьютеры. Прибыли от удачного вложения капитала плюс пенсия за частичную нетрудоспособность — на эти средства Джерри мог бы безбедно существовать до конца своих дней. К несчастью, Джерри не может обойтись без излишеств. — Она вздохнула, и на ее губах появилась понимающая улыбка. Это была улыбка женщины, которая знает, о чем говорит, по собственному опыту, и далеко не горькому. — Бедный Джерри! — Она снова вздохнула. — Он настоящий гений. Он наведет справки о «Кудряшке Кью», и, если дело того стоит, никто не разберется в этом лучше, чем он. Ах, если бы только он поменьше пил виски и поменьше сидел в горячей ванне… — Она вернулась к реальности и протянула мне визитную карточку Джерри. — Желаю успеха. Кстати, он неравнодушен к рыжим.

Я позвонила Джерри в тот же день. Мне очень хотелось, чтобы «Кудряшка Кью» приносила прибыль, я тогда недавно развелась и ужасно боялась за свое будущее.

После первого звонка включился автоответчик.

— Говорите, кто вы такой и что вам нужно, — рявкнул голос. — И не вздумайте забивать мне голову своими бредовыми идеями. Меня интересуют только факты.

Столь нестандартное приветствие меня так огорошило, что я повесила трубку. Но потом продумала свое сообщение и позвонила снова. После моего звонка Джерри Ли Сайзмур два дня не давал о себе знать, и все эти два дня я с волнением ждала у телефона.

Он позвонил в два часа ночи, причем говорил так, словно дело происходило среди бела дня. И, не подумав извиниться, он деловито расспросил меня о том, что мне известно, и повесил трубку. Еще через три дня он заявился ко мне домой.

Я услышала Джерри Ли задолго до того, как увидела. Он ездил на мотоцикле без глушителя, нимало не заботясь о том, что это противозаконно, и положенного по правилам шлема тоже не носил. Я возилась в саду с анютиными глазками, когда услышала, как возле моего дома остановился мотоцикл. Если не считать замшевой куртки с бахромой и кожаной кепки, он выглядел как все мотоциклисты. Я точно знала, что не знакома с этим человеком, поэтому продолжала заниматься своим делом. Но когда гость прошел по дорожке и остановился прямо передо мной, мне волей-неволей пришлось обратить на него внимание. Должна признаться, Джерри Ли Сайзмур — а тогда я еще не знала, что это он, — производил довольно устрашающее впечатление.

— Ты Мэгги? — спросил мотоциклист.

— Возможно.

— Это не ответ, или ты Мэгги, или нет, — резонно возразил он. — Кому же знать, как не тебе?

На это я ничего не сказала, уставившись на штанины его джинсов, обтрепанные по краям, и стоптанные черные ботинки, надеясь, что он поймет намек и уйдет.

— Вот. — Мотоциклист протянул мне конверт из плотной коричневой бумаги. — Мой отчет по салону красоты. Хочешь, чтобы я объяснил все в деталях?

Только тогда я поняла, кто он такой. Тут уж я пригласила его в дом и из кожи вон лезла, чтобы принять как следует.

— Найдется у тебя что-нибудь выпить? — спросил он, как только мы вошли в мою крошечную гостиную.

Он был высокого роста, впрочем, при моих пяти футах двух дюймах любой мужчина покажется высоким.

— Могу предложить чай, кофе, кока-колу. Он взглянул на меня с раздражением:

— Что за ерунда, я имел в виду спиртное.

— Есть у меня бутылка текилы, только она старая, стоит со времен моего медового месяца, и в ней плавает муха.

Джерри Ли Сайзмур заметно повеселел.

— Отлично, сгодится, — сказал он. — Неси два стакана.

— Я такое не пью, — возразила я.

— Так ты хочешь услышать мое мнение о салоне красоты или нет?

— Не понимаю, какое отношение имеет одно к другому?

Джерри вытянул из-за стола стул, развернул спинкой вперед и оседлал его. Помимо запаха кожи, от него исходил слабый запах хлорки; концы длинных черных с сильной проседью волос были влажными. Джерри Ли был не совсем трезв и, судя по сморщенной коже на кончиках пальцев, не так давно вылез из горячей ванны — наверное, перед самым отъездом ко мне.

— Я не пью один, — серьезно пояснил он. — Психолог из Ви-Эй[4] — мне сказал, что если человек пьет один, значит, он алкоголик, так что тащи сюда два стакана.

С секунду я еще раздумывала, но потом сообразила, что ключ к моему новому бизнесу — в его руках, и достала два стакана.

Поначалу он пил текилу большими глотками, а я только пригубила, но по мере того, как шло время и мне становилось ясно, что впервые в жизни могу стать владелицей чего-то стоящего, я тоже начала пить.

Джерри Ли Сайзмур нравился мне все больше и больше. Может, причиной тому было спиртное, может его светлые серые глаза и выражение, как у побитой собаки, которое в них время от времени появлялось. А может, все дело в том, что он подробно объяснял детали, касающиеся моего первого самостоятельного бизнеса, без всякой снисходительности говорил со мной так, будто я знаю, что делаю. В общем, он произвел на меня впечатление, и вскоре я тоже стала вздыхать, как мой адвокат.

Джерри не пытался ко мне приставать, но зато пригласил приехать к нему в гости на следующий день и посидеть с ним в горячей ванне, что теперь и мне представлялось чуть ли не высшей формой наслаждения. Я проводила его до двери, точнее, он позволил мне повиснуть на нем, пока сам абсолютно прямо шел к двери. Потом я стояла и смотрела, как он аккуратно надел кожаную кепку и приладил под подбородком резинку, чтобы этот допотопный головной убор не слетел с его головы во время езды. Я едва могла дождаться следующего дня.

К счастью, к утру я протрезвела. Позвонив Джерри, я наговорила на автоответчик извинения и благополучно пополнила собой ряды женщин, которые сбежали от Джерри Ли Сайзмура.

Вот почему меня и обрадовало, и немного удивило, что Джерри Сайзмур не оставил мой сегодняшний звонок без внимания. Уж не знаю, как он меня нашел. Джерри вошел, точнее, ворвался в «Золотого скакуна», когда я только что закончила второе отделение своего выступления.

— Итак, ты решила участвовать в жизни. — Казалось, его голос заполнял каждую молекулу пространства вокруг нас. — Давно пора А несколько лет назад ты была маленькой чопорной штучкой. — Он смерил меня взглядом с ног до головы, серые глаза чуть задержались на лиловой замшевой мини-юбочке и спустились к ковбойским сапожкам. — Эй, — он вдруг посерьезнел, — надеюсь, твой салон не разорился?

— Нет, Джерри Ли, я пою здесь не потому, что из меня получился плохой бизнесмен, в салоне дела идут отлично.

— Рад это слышать. Тебе давно пора перестать возиться с волосами почтенных старушек и заняться чем-нибудь поинтереснее.

Последнее замечание я пропустила мимо ушей и рассказала ему о своем наследстве. Джерри предпочитал сухие и голые факты без всяких там «я думаю», «мне кажется» и «вероятно». Пока я рассказывала, он ничего не записывал, даже, казалось, слушал не очень внимательно, то подмигивая официанткам, то откровенно пяля глаза на молодых девиц, которые проходили мимо, соблазнительно покачивая бедрами. Но я знала, что он запоминает мой рассказ во всех подробностях. Джерри Ли умел заниматься несколькими делами сразу.

— Дай мне пару дней, — сказал он наконец. — Чувствую, это дельце будет не из простых. Ребята из «Мобил хоум кингдом» могут дурачить тебя самыми разными способами.

— Это как? — не удержалась я.

— Ну, к примеру, двойной учет, левые деньги на каждой сделке, взятки от оптовиков и прочая ерунда.

Мне как-то не верилось, что Джимми может заниматься такими вещами. Во-первых, ему для этого не хватало амбиций, во-вторых — хитрости. Ему бы с одним комплектом бухгалтерских книг справиться, какая уж тут двойная бухгалтерия. А главное, Джимми, при всех своих недостатках, мошенником никогда не был, тем более по отношению к родному брату.

— Пока я всего лишь говорю, что это непростое дело, вот и все, — сказал Джерри.

Он посмотрел на сцену, на ребят из ансамбля, на рабочих, которые суетились вокруг микрофонов и тянули дополнительные провода.

— Значит, ты тут выступаешь и ансамбль свой есть? — Он одобрительно улыбнулся.

— Да, и мне это нравится, — ответила я.

— Я рад, что ты стала держаться посвободнее, — вдруг заметил он, поворачиваясь ко мне спиной. — Теперь ты держишься как женщина, а раньше больше походила на испуганного кролика.

Я не знала, что на это сказать.

— Я с тобой свяжусь через несколько дней, может, на этот раз ты наконец приедешь ко мне.

— Вряд ли, Джерри, я не любительница горячей ванны.

Мы взглянули друг другу в глаза, и он рассмеялся.

— Да, пожалуй, но попытаться все же стоит.

На этом мы распрощались. Джерри Ли Сайзмур размашистой походкой двинулся к двери, его длинные почти совсем седые волосы серебрились в свете софитов, от куртки, как всегда, пахло кожей, а из кармана торчала неизменная кепка.

Ко мне подошел Джек.

— Кто это был?

— Мой бухгалтер, — ответила я, следя за выражением его лица.

Джек посмотрел вслед Джерри Ли и улыбнулся.

— Классный парень. — Он хлопнул себя губной гармошкой по бедру. — Правда, классный…

Взгляд у него стал отсутствующим, улыбка — рассеянной, я почувствовала, что он уносится в мыслях куда-то далеко. Наконец Джек тряхнул головой и вернулся к реальности.

— Ты ведь сегодня поедешь ко мне?

— А что, тебя снова нужно подвезти? Твоя машина все еще у Эвелин?

Ох уж эта таинственная, неуловимая Эвелин! Почему она никогда не приходит послушать, как Джек играет? У всех других музыкантов из ансамбля в зале сидели подружки, обычно они крутились вокруг столика и ревниво следили каждая за своим приятелем, опасаясь конкуренции других девиц. Почему среди них никогда не было Эвелин?

Джек снова улыбнулся все той же глуповатой, отсутствующей улыбкой.

— Нет, она вернула машину, я просто хотел удостовериться, что ты приедешь.

— Постой-ка, — я вдруг сообразила, что могла помешать его личной жизни, — если вы с Эвелин хотите побыть вдвоем, я могу переночевать где-нибудь еще.

Джек рассмеялся, как будто я сказала что-то ужасно забавное.

— Того времени, которое Эвелин проводит со мной, вполне достаточно, больше ей не нужно. Я бы ей только мешал. — Он похлопал своей гармошкой по руке и повернулся уходить. — Что ты, доеду один, встретимся дома.

Я проводила его взглядом, вспоминая прошлую ночь и чем она чуть было не кончилась для нас обоих. Вспомнила, как мы танцевали у незадернутого окна, за которым начинал заниматься рассвет, а потом уж не танцевали. Что мне делать с Джеком? Сейчас мне почему-то казалось, что наш несостоявшийся поцелуй был откуда-то из другой жизни, из другого мира, который никак не соприкасался с тем, где я живу сейчас. Джек не тот мужчина, который мне нужен. Человеку, который нужен мне, я тоже нужна, но только затем, чтобы упрятать меня за решетку.

При воспоминании о том, как пальцы детектива Уэдерза касались моей кожи, у меня внутри все задрожало. Неужели он всерьез верит, что я способна кого-то убить?

— Мэгги!

Я повернулась и увидела, что один из охранников нетерпеливо машет мне рукой.

— Я вас зову, зову, а вы не слышите! Подойдите, пожалуйста, к телефону.

Как обычно, я сразу подумала о дочери. Она была, пожалуй, единственным человеком на свете, который мог звонить мне в клуб, да и то, если случилось что-то важное.

— Шейла?

В трубке молчали, потом послышалась музыка — тихая, невнятная, как будто доносящаяся откуда-то издалека.

— «Благослови Бог маленьких девочек…» — тихо пропела трубка голосом Мориса Шевалье.

— Кто это?

— «…за маленьких девочек, которые взрослеют с каждым днем».

В трубке снова стало тихо, потом скрипучий голос, то ли мужской, то ли женский, прошептал:

— А где твоя девочка, Мэгги?