Убит тобой

Глава 21

Смотрю на Тихона из-под ресниц и не хочу подавать ни признака, что уже проснулась. Но он, конечно, видит. Слабо улыбается, но также, как и я, не произносит ни слова. Не шевелится даже. Просто лежит, расслабленный и умиротворенный, еще немного сонный, и смотрит на меня. Разглядывает мое лицо, находящееся в десятке сантиметров от его, в мельчайших деталях.

Я думала, будет страсть. Думала, эта ночь будет такой же взрывной, как и первая. Но вместо того, чтобы устроить пожар в моем теле, он включил свет. До одури нежный, до дрожи чувственный, до помешательства внимательный. Сердце разрывалось видеть его синяки по всему телу, а душа пыталась отделиться от тела при мысли, что это последний раз.

Единственное, что заставляет меня все же открыть глаза – необходимость довести дело до конца.

– Доброе утро, мышонок, – улыбнувшись шире, приветствует меня Тихон.

– Доброе, – шепчу я, немного смутившись обращения. Тихон двигается ко мне и прислоняется своими губами к моим. – У меня идея, – говорю я негромко, облизнувшись после того, как он отстранился.

Тихон прыскает.

– Само собой, – отвечает он и беззвучно смеется. Весело смотрит мне в глаза, и тут я выдаю:

– Я хочу убить старуху. – Тихон широко распахивает глаза и перестает улыбаться. И пока удивление на его лице не сменилось тревогой за мое психологическое здоровье, я уточняю: – Понарошку. Как тебя.

– Любопытно, – осторожно отвечает Тихон.

– Она проговорилась. – Я морщусь и огорченно вздыхаю. – Я заходила к ней вчера. В подъезде караулили люди Вадима, она вошла первой и начала на них ругаться. А Руслана назвала молодым, здоровым и с мозгами.

– В самом деле башковитый, раз догадался приплатить старухе за слух о своей скорой кончине, – немного озадаченно бормочет Тихон.

– Я такая доверчивая, – сокрушаюсь я. – Ты вот почувствовал, что все ложь. А я уши развесила… ах, бедный парень.

– Ты добрая и это в наше время настоящий дар, – уверяет меня Тихон, целуя в щеку. Приподнимается на локте и размышляет. – Есть некоторые нюансы. С чего ты взяла, что она именно проговорилась? Может, все же вылетело?

– Еще она забывает, что у нее больные ноги, – хмыкаю я. – Придумала трогательную историю знакомства, отсюда и клюка, которая ей вообще без надобности.

– Я не обратил внимания, – уважительно говорит Тихон и смотрит на меня с неподдельным восхищением. – Тогда следующий вопрос. С чего ты взяла, что она согласится на такое?

– Она чувствует себя виноватой, – пожимаю я плечами. – И пошла на обман из-за острой нехватки денег, но при этом понеслась спасать меня. Снова и снова. Точно согласится.

– Хорошо, – ухмыляется Тихон. – А Руслан? Ты же рассчитываешь, что он приедет навестить ее могилу, я правильно понял?

– Верно. И он приедет. Они либо родственники, либо он жил там еще ребенком. Не стал бы он просить человека, в котором не уверен. И он тоже будет чувствовать вину, потому что мы ее застрелим.

– Лихо, – фыркает Тихон. – Тут согласен. Переходим к задачам посерьезнее. Мы не знаем, когда он решится. Может, через неделю, а может, через год. Я не смогу все это время числиться в покойниках, а как только я воскресаю, дядю увольняют. План некому будет реализовывать.

– И тут мы возвращаемся к разговору, который уже был, – бормочу я и ложусь на спину. – Флешка и политик, – выпаливаю я в потолок.

– И шантаж? – осуждающе выгибает бровь Тихон, нависнув надо мной.

– Ну почему сразу? – ненатурально оскорбляюсь я. – Обоюдовыгодное сотрудничество. Она ведь тебе не нужна, отдай ему в обмен на услугу.

– Как знать…

– Не нужна, – упрямо повторяю я. – Это бомба замедленного действия, и ты сам прекрасно об этом знаешь, – говорю строго. – Мы понятия не имеем, как Руслан достал эту информацию и где это аукнется. Не удивлюсь, если политик прямо сейчас занят расследованием.

– Не знаю почему, но когда ты говоришь этим своим фирменным учительским тоном, я страшно завожусь, – с урчащими нотками сообщает Тихон, наклоняясь все ближе.

На время все разговоры отходят на второй план. Не жалею ни о минуте проведенного наедине времени, но приходится снова выбираться в реальный мир, чтобы закрыть все вопросы.

Тихон отглаживает брюки и рубашку. Я – сушу волосы и наряжаюсь в единственное имеющееся в наличии платье. И вместе, готовые позавтракать в ресторане, мы выглядим довольно празднично. С лицами только какая-то проблема. Нам обоим больше бы подошел траурно черный цвет одежды.

– Расскажи, как Вадиму удалось похитить тебя, – прошу я, когда мы выезжаем.

– Легче легкого, – морщится Тихон. – Я был в городе, ждал открытия магазина при пекарне, когда он прислал сообщение. Написал, что еще раз допросил блондинку и что нужно поговорить. Так что в доверчивости я тебя переплюнул. Я ему импонировал. Столько детей, черт… мое сочувствие перешло все границы.

– Тихон, – зову его очень тихо, почти шепотом, не выдержав давления очередного намека. – Я хочу поговорить о нас прямо сейчас.

По большому счету я и так знаю, что он скажет. Знаю и что отвечу. Но проговорить это вслух необходимо. Заниматься самообманом и дальше я попросту не смогу.

Тихон это понимает. Без возражений, лишь кивнув, он сбавляет скорость и вскоре тормозит на проселочной дороге, максимально взяв вправо. Глушит мотор и разворачивается ко мне.

– Я не хочу, чтобы это заканчивалось, – первое, что он говорит. И как бы ни были приятны эти слова, я понимаю, что это лишь начало. Что дальше он скажет то, что разобьет мне сердце. – Не хочу расставаться, Анфис, – конкретизирует Тихон, взяв меня за руку. – Но после всего, что произошло, я только сильнее уверился во мнении, что никогда больше не вступлю в брак. Я заплатил слишком высокую цену. Слишком. – Я моргаю, дав ему понять, что услышала и приняла его точку зрения. – И я не знаю, как надолго сохранятся мои к тебе чувства, – продолжает он предельно откровенно. – Их много и сейчас они сильные, но что останется, когда пыль уляжется, я предугадать не могу. Никто не может. И если ты решишься вместе со мной проверить… я попрошу тебя начать принимать противозачаточные.

У меня все опускается. Внутренности – камнем в низ живота, душа – в пятки, а сердце… сердце в труху. Оно будто взрывается. Так больно! Плакать хочется нестерпимо. И как бы мне не хотелось сохранить лицо и остаться невозмутимой, они сами собой скатываются по щекам. Все, что я делаю – выдергиваю свою руку из его и отворачиваюсь, пытаясь пальцами перекрыть поток.

Тихон молчит. Не извиняется, не успокаивает, просто ждет, позволяя мне переварить реакцию. Не знаю, что он чувствует в те минуты, но кажется, будто и ему эти слова дались непросто. Он тоже переживает, его сердце тоже кровоточит. Но, недостаточно.

– Я никогда на это не пойду, – даю я свой ответ, мысленно взвесив все за и против.

Любое чувство когда-нибудь ослабеет. Это – биология. В нашем организме происходят процессы, неподвластные разуму. И если не поддерживать любовь новыми связями, если не развивать ее, а лишь использовать, рано или поздно она сойдет на нет. Готова ли я провести месяцы или даже годы с мужчиной в ожидании неминуемого расставания? Определенно, нет. Готова ли я рискнуть и проверить, смогу ли покорить его сердце, и он поступится со своими убеждениями, преодолеет все внутренние барьеры и справится со страхами? Да мне попросту не хватит уверенности в себе. Я буду чахнуть и увядать от мысли, что любимый не хочет от меня детей. Я буду болеть и черстветь.

Я уже влюбилась однажды, думая, что на всю жизнь. Влюбилась снова. Влюблюсь и в третий раз.

– Понимаю, – хрипло отвечает Тихон. – И мне жаль.

«Недостаточно», – повторяю я мысленно и заставляю себя улыбнуться.

– Знаешь, думаю, нам стоит еще раз все проговорить, – говорю я преувеличенно бодрым голосом. – Ну, чтобы договориться, чего точно не стоит упоминать в разговоре с политиком.

Тихон так сильно смыкает зубы, что на мгновение кажется, будто он злится. Но лишь на мгновение, пока он не перегибается через подлокотник и не обнимает меня, сгребая волосы на моем затылке в кулак.

«Недостаточно», – вновь повторяю я про себя, что позволяет на время залатать норовящую прорваться плотину в глазах.

Не знаю, сколько проходит времени. Мои руки покоятся на бедрах, я не обнимаю его в ответ, это кажется слишком рискованным. Я боюсь отказаться от собственных мечт и вступить в заведомо обреченные на провал отношения. Но мне, определенно, приятно. Его боль льстит мне. Правильно ли это? Да плевать я хотела.

– Тихон, – шепчу я и он с неохотой отстраняется.

– Мне нужно еще несколько минут, – отвечает он негромко и заводит двигатель. Пристегивается, трогается и какое-то время молча рулит. Когда мы выезжаем на шоссе, он первым начинает говорить: – Когда Вадим привез меня на завод, он почувствовал себя неуязвимым. И рассказал, как влез во все это.

– Интересно, – мурлычу я, в нетерпении ерзая по сиденью.

Чего мне стоит продолжать непринужденное общение после тяжелого разговора? Даже не знаю. По ощущениям, я – лишь плоть. Почему-то еще дышу, зачем-то до сих пор живу.

– Да ты и так все знаешь, – чуть слышно и явно через силу посмеивается Тихон. – Ты умница. Ты…

– Не продолжай, – довольно резко перебиваю я его, на секунду словив паническую атаку.

– Все началось с того, что я нанял частного детектива.

– Все началось с того, что я нанял частного детектива, – сухо проговаривает Тихон и на несколько секунд замолкает. – И все было бы нормально, если бы не один парень, которому захотелось пожить на широкую ногу. Молодой, активный и предприимчивый, он выполнял широкий спектр поручений. В том числе, однажды нанял детектива. Нарыть компромат на оппонентов.

– Так вот, как они свели знакомство, – вставляю я ремарку, а Тихон кивает.

– Думаю даже, в тот же период в его голову пришла мысль, как можно неплохо заработать. Он обратился к детективу с вопросом, не нанимали ли его те самые оппоненты политика. Детектив быстро смекнул, что работа по всем фронтам аукнется и взял время на размышления. А тут – я. Платежеспособный параноик. Идеальный кандидат для развода.

– Ты слишком строг к себе, – отмечаю мягко. Приподнимаю руку, машинально потянувшись к его, но опускаю ее обратно на ногу.

– По фактам, – кисло отзывается Тихон и пожимает плечами. – В общем, детектив нанимает охранника в офисе папика Кристины, чтобы тот затащил ее в укромный уголок в определенное время. Что он охотно и делает, получив авансом трехмесячную зарплату. И когда папик ловит их с поличным, охранник заявляет, что камеры заблаговременно отключил из любви к Кристине. Разумеется. Папик взбешен, быстро исключает из своей жизни и ее, и его.

– Что не нравится шефу охранника, – хмыкаю я.

– Официальный бизнес у Вадима небольшой, оттого он лично мониторит всех сотрудников. И, конечно, внезапное увольнение одного из них замечает. Едет по домашнему адресу охранника и учиняет допрос. Парень, не будь идиотом, признается во всех грехах. Так Вадим сводит знакомство с детективом. Припечатывает его к стенке и тот вываливает все подробности.

– А я думала, поделили на двоих, – вздыхаю я.

– Не совсем, – вносит поправку Тихон. – Руслан, по договоренности, получил половину. Вторую поделили детектив и Вадим. Сумма немалая, особенно учитывая, что она фактически с потолка. Детектив остался доволен. А вот Вадим увидел возможность получить больше.

– Когда ты повысил класс номера! – почти выкрикиваю я, радуясь, что дальше в самом деле знаю. – Уж кому, как не сутенеру, знать, что есть номера с тайной дверью. Он быстро прикинул расклад, и еще быстрее нашел исполнителя. Одну из своих девушек. У нее не было даже возможности отказаться, по сути.

– Именно. И все, вроде бы, прошло гладко. Если не считать момента, когда Максим тебя похитил. Вадиму позвонила Анна, сообщила, что в номере тихо, ты вышла, а я даже не отреагировал. И он приказал действовать. Сам вышел на улицу дождаться ее, и тут Максим, которого он прекрасно знает. Напрягся, но вмешиваться не стал. Только велел Анне отсидеться в номере, что она и сделала. Около одиннадцати она вышла, я в тот момент уже рвал и метал. Она поехала с флешкой домой, дожидаться Вадима. А он решил выждать, когда выйду я.

– И вдруг тебя вынесли, – вздыхаю я.

– Увы, – подтверждает Тихон. – А Вадим запаниковал. Он связал мою смерть с тобой и Максимом, и пришел к выводу, что так и должно оставаться. Решал быстро. Сначала забрал флешку и убил Анну. После этого поехал в офис к детективу и приговорил его. Следом настала очередь администратора, зарегистрировавшего Кристину в номере, и охранника. Ну а затем он допер, что их смерти могут связать с ним и решил повесить все на вас с Максимом. Убить и спрятать тела, чтобы вы никогда не смогли оправдаться.

– Это Вадим звонил Максиму, – морщусь я. – Подтвердил свою догадку, что он повез меня на дачу, а сам к тому времени уже отправил туда убийц.

– Да. И когда тебе удалось удрать, он отправил еще парней. На кладбище и на твою квартиру. Максим много говорил о тебе, и когда ты пришла работать в отель, где он промышляет, он заинтересовался твоей персоной. Прекрасно знал, что ты потеряла ребенка, где живешь и прочее. С приятелем, разумеется, информацией не поделился.

– Зачем? – презрительно фыркаю я. – Он же такой удобный, есть где развлечься вдали от глаз благоверной. Урод… – шиплю сквозь зубы, а Тихон приподнимает руку с руля, а затем, опомнившись, как и я недавно, вцепляется в него так, что белеют костяшки пальцев.

– Потом я крайне неудачно воскрес, и он понял, что еще есть шанс заработать. Отсюда засада на квартире Руслана, куда я непременно бы сунулся, пытаясь свести концы с концами. Одного он не учел.

– Чего? – любопытствую я.

– Какая на самом деле ты, – произносит Тихон со значением, ставя точку в разговоре.