Убит тобой

Глава 6

Пока вода нагревается, я успеваю подмести и протереть полы. Тряпку в ледяной воде Тихон полоскает сам, запретив мне даже приближаться к колонке. А плату за свое участие берет открытым откровенным взглядом, не иначе. Стоит на пороге и нагло пялится на мой размеренно покачивающийся оттопыренный зад. И сколько бы раз я его на этом не ловила, намекая, что неплохо было бы перестать, реакции не поступало.

А домик совсем крошечный. Кухонька, гостиная и еще одна комната, в которой поместилась только двуспальная кровать. И ни намека на туалет или, тем более, душевую.

– И как тут?.. – Я почесываю висок, глядя на крупные быстро лопающиеся пузыри в ведре.

Тихон выключает конфорку, достает не слишком-то большой эмалированный таз и кастрюлю, приносит еще одно ведро воды и вручает мне ковш со словами:

– Без понятия. Но рекомендую поближе к камину. Полы быстрее высохнут, и сама не замерзнешь.

– А еще, там окно, – отмечаю я с укором.

– А еще, там окно, – нагло и широко улыбается Тихон. – Но могу остаться и помочь. – Я молча смотрю в пол, а он делает ко мне шаг и непринужденно целует в макушку. – Я не буду смотреть. Отнесу все в комнату и займусь мангалом.

– Спасибо, – мямлю я, не поднимая головы.

На диване нахожу еще и классический мужской шампунь сто в одном, банное полотенце, мужскую футболку и носки. Наличие носков почему-то шокирует. Наверное тем, что он вообще о них подумал.

На улице, между тем, еще довольно светло, так что быть увиденной я не опасаюсь. Обтираюсь мокрой наволочкой, стоя в тазике, размышляю над тем, как я докатилась до жизни такой, как вдруг скрипит входная дверь.

– Дрова отсырели, – сообщает Тихон, не проходя. – Розжиг где-то рядом с тобой. Прикройся, я быстро.

– Сейчас, – бормочу я и суетливо шагаю из тазика. Беру розжиг, иду к окну, открываю форточку и кидаю его подальше. – Готово! – объявляю не без ехидства.

Тихон сдавленно ржет.

– Ну и мозг… – выдувает он, прежде чем выйти. – Спасибо! – кричит с улицы.

Я прыскаю и заканчиваю омовения с глупой улыбочкой. Вытираюсь, надеваю футболку, обматываю голову полотенцем, в той же воде стираю блузку и белье. На все уходит не больше получаса, но я так устаю, как будто отпахала смену на литейном заводе. От рассвета до заката.

Подхватив одно ведро, я кое-как доношу его до входа и возвращаюсь за вторым. Обуваюсь, открываю дверь и сталкиваюсь с хмурым взглядом Карелина.

– Догадливая, где не надо, – недовольно комментирует он мою самостоятельность. Шагает в дом и забирает оба ведра.

Я смотрю через щель на его широкую спину и крепкие руки с выпирающими бугорками напряженных мышц. Долго смотрю, пока он не выплескивает грязную воду за низкий забор из деревянных колышек. Прикрываю дверь и очень четко осознаю, что нужно убирать его из моей жизни как можно скорее. Со всеми его подкатами, улыбками, галантностью и помощью. Иначе однажды возьму в руки банку огурцов, которую закрывала летом, поставлю обратно и пойду жрать пустую картошку. Открыть-то некому будет.

– Мирон не звонил? – выкрикиваю я, приоткрыв дверь.

– Нет! – шумит он откуда-то сбоку. И не успеваю я закрыть дверь, как раздается трель звонка. Через две секунды Тихон появляется в поле моего зрения с вытянутым от удивления лицом и расширенными глазами. – Ведьма, – заявляет он, таращась мне в глаза. – Да, – отвечает на вызов. Прикрывает динамик ладонью и шикает на меня: – Скройся, полуголая. Скорее посочувствовать, – говорит он уже в телефон, а я шныряю за дверь.

Где-то через минуту Тихон проходит на кухню, где я гипнотизирую взглядом хлеб, раздумывая, забить ли им пустой желудок или дождаться чего поинтереснее. И выглядит он мрачнее тучи.

– Если ты сейчас скажешь мне, что двери нет, я буду настаивать, что ее успели заложить, – предупреждаю я строго. – Я не шучу.

Тихон слабо улыбается и фокусируется на моем лице. Очень внимательно разглядывает, будто видит впервые. Я непонимающе хмурюсь, появляется ощущение, что со мной что-то не так.

– Чего? – бурчу я, стирая несуществующую грязь со щек.

– Мирон в тупике, – сообщает он, с трудом разжав зубы. – Номер занят до пятницы, те сотрудники, которых удалось отловить, горничную не узнали. Или сделали вид. А мне очень не хочется быть злым, и в то же время подвесить кого-нибудь к потолку и как следует отделать.

Я медленно расправляю плечи, и кажется, будто кто-то проталкивает сквозь мое тело здоровенный штырь.

– Меня? – уточняю я шепотом.

Тихон проходит, держа руки в карманах. По мере его приближения я поднимаю голову, чтобы не упустить перемену на его лице. Знак, когда мне следует уносить ноги. Но, так и не обнаружив в нем ничего угрожающего моему здоровью, остаюсь на месте.

– Нет, – слабо качает головой Тихон, подойдя почти вплотную. Вытаскивает из кармана одну руку, ласково проводит большим пальцем по моей скуле. – На твой синячок мне смотреть тошно. Займусь мясом.

Он быстро разрывает зрительный контакт и идет к холодильнику.

Я стряхиваю с себя остатки забвения, на время остановившего мыслительный процесс, разворачиваюсь к столешнице и барабаню по ней пальцам, будто играю на пианино.

– Слушай, – выдаю я задумчиво через пару минут, – а та блондинка из номера напротив… как думаешь, она, ну… эскортница?

– Да просто шлюха, – бросает Тихон равнодушно. – Эскорт побогаче.

– Ага, ясно… Я просто видела у бара таких девушек. Со сцены вообще весь зал как на ладони. – Разворачиваюсь к Тихону, а он замирает с шампуром в одной руке и куском шашлыка в другой, капая маринадом на стол. – Вряд ли это что-то даст, но они вместе спускались в лифте и…

Карелин бросает все на стол, вытирает руки полотенцем и достает телефон из заднего кармана джинсов. Дергается к двери, но обходит стол, прямой наводкой надвигаясь на меня. Захватывает мою голову за затылок и импульсивно целует в лоб, после чего быстро выходит, на ходу набирая брату.

– Найди шлюху, – отдает он приказ в трубку, а я довольно улыбаюсь и принимаю на себя обязанности по нанизыванию мяса, обдумывая, что еще можно предпринять.

Допустим, блондинку Мирон найдет. Будет ли от этого хоть какой-то толк – большой вопрос. Все равно нужно убедиться, что дверь между номера есть, иначе недоверие ко мне будет только расти, и на одних воспоминаниях о проведенной вместе ночи я долго не протяну. А еще – выяснить, чьим волшебным ключом горничная открыла дверь. И, в идеале, раздобыть мне вещей. Потому как без трусов я себя чувствую, мягко говоря, дискомфортно.

Когда Тихон возвращается, пристраивая на стул ведро воды, я задаю наводящий вопрос:

– Ты говорил Мирону, что повысил класс номера?

– В том, который я снял изначально, я бы и один ночевать не стал, – слабо морщится Тихон. – Клоповник. Там я встретился с человеком, который передал мне флешку.

– Кто выбрал место?

– Я. С расчетом поужинать после. И, предвосхищая вопрос, сообщил место в последний момент. Но, похоже, парень прокололся. Мирон был у него дома, там все вверх дном, его самого нет.

– Можешь чуть детальнее? – прошу я, сморщив нос. – Хочу понимать, что вообще происходит.

– Детальнее… – выдувает Тихон и подходит к столу. Берет шампур и присоединяется к работе. – Моя бывшая жена залетела от одного видного политического деятеля.

– И как далеко его видно?

– Отсюда и до Москвы.

– Это плохо, – вздыхаю я.

– Это кабздец как плохо, – подтверждает он с кивком. – Мужик метит в мэры на сентябрьских выборах. Но самое поганое не это, а то, что он узнал обо всем в последний момент. Если точнее, в тот же день, как я получил компромат. Я – двумя неделями ранее, за ней довольно долго присматривал детектив. Она – с пузом и доказательствами, политик – в безвыходной ситуации, я – в отчаянной попытке добыть хоть что-нибудь, чем можно на него надавить.

– То есть, ему придется либо откупаться от нее всю жизнь, либо взять в жены, чтобы хоть как-то контролировать аппетиты. Верно уловила?

– Верно. И учитывая, что он вдовец, второй вариант выгоднее по всем фронтам. Но есть одна загвоздка. Эту дрянь я лишил родительских прав уже очень давно.

– Все так ужасно? – с состраданием вздыхаю я.

– Давай как-нибудь в другой раз об этом? Я звереть начинаю.

– Хорошо, конечно. Значит, политик берет ее в жены за неимением другого выхода, но его светлый образ на ее фоне начинает тускнеть, – рассуждаю я вслух, а Тихон кивает.

– Конкуренты могут сделать из этого настоящую сенсацию. И единственный выход – взорвать бомбу самому. Судиться со мной – слишком долго, до выборов не успеет. А вот организовать несчастный случай, чтобы потом дать несколько слезливых интервью о том, какое я чудовище – это запросто. Кристина отлично прикидывается несчастной овцой. А Полька ее совсем не помнит. Она, как любой ребенок, просто обрадуется наличию мамы. С этого воротит сильнее всего, – цедит Тихон сквозь зубы.

– Тут понятно, – говорю я поспешно. – А компромат? Как удалось достать?

– Прикинулся спонсором, начал вести переговоры с одним парнишей из штаба. Это было безопасно, пока Кристина не обрушила на голову политика радостную весть. Пообщался с ним, внес бабки в компанию, пообещал ему в разы больше за любую изобличающую информацию.

– И заплатил?

– Разумеется, заплатил.

– Может, он сбежал? – предполагаю я наивно.

– Тогда бы не украли у меня. Точно зная, что красть. Нет, Анфис, парня достали еще раньше. Скорее всего, он был неаккуратен и спалили сам факт кражи информации. Быстро допросили, он указал на меня.

– Странно это говорить, но… Не логичнее сразу и убить тебя?

– Нет. Это слишком явно укажет следствию направление, в котором копать. А у меня там родственник, подкуп не прокатит. Еще одна смерть – подкуп уже и не поможет. Организовать несчастный случай в отеле, где полно народу и камер – слишком сложно. А вот передать информацию дальше – проще простого. Но я был слишком беспечен и не сделал даже дубль. Они начали решать проблемы по мере их поступления, и мне пришлось сделать так же. Для начала не сдохнуть, а уж потом разбираться.

– Все так сложно, – бормочу я тихо. – Но как ты рассчитываешь вернуть флешку? Получается, она давно у этого политика.

– Нет, не думаю. Наверняка он даже не в курсе, что информация уплыла, никто не хочет лишиться тепленького местечка, а все, кто ответственен за безопасность, его лишатся. Флешка у них. Но мне нужно знать точно, кого припечатать к стенке.

Тихон забирает последний кусок шашлыка из кастрюли, а я вытираю руки, обдумывая новую информацию.

– Значит, они допросили того парня, он им сказал про отель. Они приехали, начали следить за тобой, а когда ты повысил класс номера, придумали нехитрый план.

– Если там есть тайные двери, то кому как не окружению политика о них знать, – хмыкает Тихон, забирая шампуры с мясом и кастрюлю, чтобы не пачкать по пути пол.

И все снова упирается в потайную дверь. Отсутствие которой прямо указывает на меня. И как бы ему не хотелось исключить этот вариант, он не может без доказательств.

– А сколько стоил тот номер? – спрашиваю я за ужином. Тихон озвучивает стоимость, а я давлюсь мясом. – Ско-о-о-лько? – возмущенно сиплю я, когда получается откашляться. Вытираю выступившие на глазах слезы и выношу вердикт: – Нам точно нужен Славик.

Карелин перестает жевать и впадает в глубокую задумчивость.

– Я попытался, – брякает он через минуту. – Пояснительную бригаду, пожалуйста.

– Славик, помреж, – взбудоражено тараторю я. – Он ведет странички в соцсетях, довольно популярные. По несколько миллионов подписчиков. Ну там, закулисье, все дела. Людям нравится.

– Какой Славик молодец, – иронизирует Тихон, но я все равно продолжаю:

– У него там еще и куча фотографий из самых крутых номеров. Типа он такой богатенький, заленился домой поехать, снял королевский люкс чисто на поспать. Ну как бы очевидно, что нет, с такими-то расценками.

– Скруглись. – Карелин чертит указательным пальцем окружность в воздухе, а я заканчиваю:

– Он точно берет ключи по блату. Делает фотки и сваливает. Это хорошая реклама для отеля. А ему – красивый контент.

– Нахрена люди вообще этим занимаются? – морщится Тихон.

– Чтобы заработать, зачем еще? – удивляюсь я вопросу. – Чем больше подписчиков и активность в профиле, тем дороже стоит заказать рекламу. Ты с луны, что ли? – я весело фыркаю.

– Значит, думаешь, он может достать ключ-карту?

– Не какую-нибудь, а универсальную, – важно расставляю акцент я. – Никто не станет заморачиваться и программировать новую на час специально для него.

– Номер все равно занят.

– Ну… что-нибудь придумаем, – пожимаю я плечами.

– На что только женщина не пойдет ради новых тряпок, – посмеивается Тихон, озорно глядя на меня исподлобья.

– Мне и моих старых за глаза, – не поддерживаю я шутку, чудовищно оскорбившись и напрочь забыв о том, что планировала вести себя разумно. Я что, по его мнению, все это придумала, чтобы по магазинам за его счет прошвырнуться? – И, если б было возможно, забрала бы их, – добавляю я, поднимаясь из-за стола. – Футболку вернуть? А то придумаешь потом, что я и ее у тебя украла, – расхожусь я все сильнее.

Тихон недовольно цокает языком, выбивая застрявший кусочек мяса. Скрещивает руки под грудью. Смотрит на меня холодно, с раздражением. И говорит то, что я никак не рассчитывала услышать:

– Верни.

С дрожащими губами хватаюсь за нижнюю кромку, резко срываю с себя футболку, оставшись в одних носках. Комкаю ее и швыряю ему в лицо.

– Да подавись, – шиплю я, расправляя плечи и быстрым шагом удаляясь с кухни.

В гостиной быстро надеваю успевшие, на мое счастье, высохнуть трусы. Прислоняю к груди еще влажный на косточках и лямках бюстгальтер и роняю на щеки слезы, когда входит Карелин, держа в руках пресловутую футболку. Я демонстративно отворачиваюсь к нему спиной, продеваю руки через лямки и решительно застегиваю крючки. Тянусь к своей блузке, а Тихон заслоняет ее собой.

– Вот че ты психуешь, а? – спрашивает он негромко. Просовывает мою голову через горловину футболки, управляет руками, заталкивая их в рукава. – Просто шутка.

– Не просто, – бурчу я и хмурюсь. Смахиваю пальцами слезы. – Выставил все так, будто я у тебя что-то выпрашиваю. Спасибо хоть еду в упрек не поставил.

– А между тем, ты съела больше меня, – подначивает он, запуская руки под мою футболку.

– Ну ты и… – возмущенно открываю я рот.

– Мокрый же еще, – констатирует он очевидное, дотронувшись до бюстгальтера. И совершенно проигнорировав мой гнев. – Твои роскошные девочки прекрасно выглядят и без этой тряпки, – заключает он, ловко расстегивая крючки.

– Прекрати! – взвиваюсь я, отталкивая его руки.

Настырный мужик пробирается в рукав и сдергивает одну лямку с плеча. Тянет ее вниз, сгибает под руку в локте и снимает. Я раздраженно выдыхаю и проделываю то же со второй, уже сама.

– Доволен? – спрашиваю я дерзко, вытащив бюстгальтер из-под футболки.

– Вполне. Неудачная была шутка. Теперь ясно. И я не жлоб, но по магазинам мы съездим как-нибудь в другой раз. Сейчас я уберу со стола, и мы поедем к тебе.

– Спятил? – бормочу я и делаю шаг назад. – Если уж на кладбище притащились, то дома точно ждут.

– На это и расчет. Шанс, что тупая пешка владеет хоть какой-то полезной информацией мизерный, но и его грех не использовать.

– А если тебя в реале убьют? Да еще и у меня дома. Нет, – отрицательно мотаю я головой, а Тихон хмыкает и хватает одну кудряшку, растягивая ее. – Прекрати, это не шутки! – Отбиваю я его руку.

– Ты хотела свои шмотки, ты получишь свои шмотки, – безапелляционно режет он и уходит на кухню.