Уроки разбитых сердец

Глава 4

После пронизанного солнцем гостиничного номера в Нью-Мексико манхэттенская квартира показалась Иззи холодной и пустой. Даже обожаемый Нью-Йорк выглядел каким-то блеклым и безликим. Скучный, унылый шофер, подвозивший Иззи домой из аэропорта, ничем не напоминал веселого, суматошного чудака, какими обычно показывают в кино нью-йоркских таксистов. Вдобавок ко всему дождь лил как из ведра, грозя утопить зазевавшихся прохожих.

Промокшая и усталая, Иззи захлопнула за собой дверь и опустила на пол дорожные чемоданы. После посещения индейской деревни ее не покидала щемящая тоска. Мирная жизнь пуэбло и искренняя доброжелательность индейцев напомнили Иззи крошечный ирландский городок, где прошло ее детство. Живя в большом городе, Иззи оставалась в душе жительницей маленького городка и скучала по Тамарину. В последние дни она часто вспоминала о доме. Может быть, потому что особенно остро ощутила свое одиночество, когда Джо уехал от нее среди ночи? Вот ее мысли и обратились к семье, к близким людям?

А может, всему виной эта постоянная сосущая тревога? Их отношения с Джо так безнадежно запутались, что Иззи даже не пыталась ничего объяснять ни Карле, ни папе, ни бабушке.

Она сорвала с плеч насквозь мокрый пиджак и только тогда разрешила себе взглянуть на автоответчик. На экране высвечивался большой жирный ноль. Ни одного сообщения.

Чертов автоответчик! Иззи с ненавистью посмотрела на аппарат, словно это телефон был виноват в том, что Джо так и не позвонил.

Включив повсюду свет, Иззи хмуро протопала в ванную, сбросила одежду и встала под душ, чтобы смыть с себя дорожную пыль. В последнее время страсть к чистоте переросла у нее едва ли не в манию. Наверное, навязчивое желание очиститься — следствие замысловатой любовной истории, в которой она увязла по уши. Никогда прежде Иззи не принимала душ так часто. Каждый раз, остервенело намыливаясь, смывая шампунь и натирая кожу маслом, она надеялась, что зазвенит телефон. Обычно так и случалось, но только не на этот раз. Вот уже пять дней Джо не давал о себе знать.

Пять дней.

— Нам нужно поговорить, — прошептал он в то утро, когда Иззи собиралась лететь в Нью-Мексико.

— Позвони, я буду ждать, — шепнула она в ответ, мечтая послать все к черту и никуда не ездить. Ей хотелось остаться с Джо, разлука пугала ее, наполняя душу мертвящим холодом.

О чем же он хотел поговорить?

Но Джо так и не позвонил.

Не позвонил даже в самый последний вечер, когда группа шумно праздновала успешное окончание съемок и общее веселье достигло такого накала, что всякий нормальный любовник даже на расстоянии почувствовал бы слабый укол ревности. Иззи очень надеялась, что Джо позвонит, и заранее мысленно отрепетировала эту сцену. Она представляла, как отходит в сторонку, прижимая к уху телефон, и под оглушительную музыку, развеселые выкрики и взрывы смеха в красках распивает Джо, как замечательно проходит вечеринка, и как Айван, фотограф, мастерски танцует лимбо. «Это просто потрясающе, дорогой». Настолько потрясающе, что Джо непременно стал бы ревновать… Но Джо испортил ей всю игру. Он не позвонил.

Иззи вышла из душа, кипя от гнева.

Нет, зря она выбрала душ. Ванна, вот что будет в самый раз.

Иззи принялась наполнять ванну, вылив в воду по меньшей мере половину драгоценного остатка розового масла от Джо Малоун, затем открыла бутылку белого вина, щедро плеснула в бокал и добавила содовой. Наконец с бокалом в руке она погрузилась в душистую пену.

Лениво вытянувшись, Иззи отпила глоток вина, запрокинула голову, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Обычно в теплой, благоухающей розами воде она забывала обо всем на свете, но на этот раз привычный ритуал не помог. Блаженное забвение не пришло. Джо по-прежнему занимал все ее мысли. Это наваждение началось с той первой встречи в отеле «Плаза».

Потом был их первый обед. Джо пригласил ее в маленький итальянский ресторанчике Гринич-Виллидж. Этот выбор приятно удивил Иззи. Она думала, что Хансен предпочитает роскошные заведения в верхней части города с вышколенным персоналом, знающим в лицо каждого нью-йоркского миллиардера. Джо заработал в ее глазах еще одно очко.

Расправляясь с аппетитными итальянскими закусками антипасто, они весело болтали, и чем больше рассказывал о себе Джо, тем стремительнее таяла линия обороны Иззи.

Получив диплом экономиста, Хансен пришел работать стажером в инвестиционный банк «Джей-Пи Морган».

— Тогда-то я и помешался на биржевой игре, — усмехнулся он, отправляя в рот кусочек хлеба чиабатта, пропитанный оливковым маслом с базиликом. — Правильно просчитанный ход приносит мгновенное удовольствие необычайной остроты. В этом и состоит прелесть торгов.

— Но это страшно нервное занятие, разве нет? — Иззи содрогнулась, представив себе потерю своих кровных миллионов. Будь у нее такая работа, ей бы пришлось пить лекарства тоннами, чтобы выдержать напряжение.

— Я не испытывал стресса, — пожал плечами Джо. — Мне нравилось просчитывать комбинации. Иногда я оказывался в проигрыше, иногда в выигрыше, но что бы ни случилось, шел домой и спокойно ложился спать. Нередко люди не выдерживали перегрузок и ломались. Приходилось выкладываться полностью, работать с колоссальным напряжением сил и при этом сохранять хладнокровие и собранность. Это многих вышибало из седла. Но только не меня.

К двадцати девяти годам Джо уже управлял собственным инвестиционным фондом, хеджерским фондом. Суть хеджирования состоит в том, что продавец товара заключает договор на его продажу и одновременно осуществляет фьючерсную сделку противоположного характера, то есть выступает в роли покупателя. Таким образом, любое изменение цены на товар приносит проигрыш по одному контракту и выигрыш по другому, что служит своего рода страховкой.

— А, так вот что это такое, — потрясенно выдохнула Иззи. — А я и не знала.

Хансен уверенно завоевывал все новые вершины, и суммы, которыми он оперировал, становились все крупнее, а риски все выше. Но вместе с рисками росли и прибыли. Теперь Джо продолжал заниматься биржевыми операциями, будучи главой крупного банка.

— В сущности, задача заключается в том, чтобы обставить рынок, то есть получить значительно больше прибыли, чем приносит рыночный портфель, — объяснял он. — Как говорится, извлечь выгоду. Наш фонд был закрытым. — Иззи, успевшая набить рот жареным перцем, недоуменно посмотрела на Джо. — Это значит, что мы занимались реинвестированием прибыли и не выпускали новых акций, то есть наш фонд был закрыт для новых инвесторов.

— А-а… — кивнула Иззи.

Их беседа с Джо напоминала мастер-класс «Уроки Уолл-стрит: как разбогатеть на финансовом рынке». За годы работы в агентстве Иззи часто приходилось встречаться с преуспевающими дельцами, и она никогда не могла взять в толк, о чем они говорят.

В конце концов Джо и его друг Лео Гард основали закрытый хеджерский фонд «Эйч-Джи»[4].

— Потом дела у нас пошли в гору, и мы изменили структуру комиссионных отчислений с двух и двадцати до пяти и сорока.

— Я с трудом на пальцах считаю, — призналась Иззи, — и понятия не имею, что это значит.

Джо широко улыбнулся и передал ей хлеб.

— Обычная структура комиссионных — два и двадцать — означает, что вы получаете два процента за управление инвестициями и двадцать процентов от итоговой прибыли.

— Господи! — изумилась Иззи. — И вы ворочали миллионами?

Джо кивнул.

— Представьте себе, шестьсот в доверительном управлении.

Иззи не хотелось выглядеть полнейшей тупицей, и все же она переспросила для верности:

— Шестьсот миллионов долларов? — Джо снова кивнул. — Так вы чертовски богаты, — задумчиво протянула Иззи, ненавидя себя за то, что набросилась на антипасто и наелась до отвала, даже не дождавшись основного блюда.

Джо весело рассмеялся.

— Вот это деловой подход, Иззи Силвер. Вы бесподобны. Сразу ухватили суть.

— Если честно, — Иззи отодвинула в сторону тарелку, — далеко не всем это нравится.

— Мне нравится. Да, вы правы, меня можно назвать богатым.

— И все же у вас нет суперъяхты? — Иззи лукаво прищурилась.

— Нет, — покачал головой Джо и непринужденно добавил: — А вы хотите обзавестись яхтой? Или вам просто нужен мужчина с яхтой?

Иззи усмехнулась такой наивности.

— А вы еще не определили? — произнесла она будничным тоном. — Я так мало похожа на женщину, желающую заполучить мужчину — владельца яхты, что, можно сказать, мы с ней на разных полюсах. — Иззи передвинула приборы и взяла в руки солонку и перечницу. — Перец — это я. — Она поставила ночку с перцем на край стола. — А соль, — солонка перекочевала на противоположный конец, — это женщина, которая даже выпить с парнем не согласится, прежде чем не выяснит размер его банковского счета. Видите? Между нами пропасть. Разница огромная. Колоссальная.

— Простите.

— Чтоб такое больше не повторялось, — шутливо пригрозила Иззи. — Я ни разу в жизни не встречалась с мужчиной из-за его тугого кошелька. Никогда. Впрочем, как-то раз, еще на старой квартире, я согласилась на свидание с соседским парнем, потому что он знал, как отрегулировать отопление, а управляющего не оказалось на месте. Сосед мне помог, и я согласилась с ним поужинать, но этим все и ограничилось. Так что один случай все же есть на моей совести.

— Так вы приняли мое приглашение пообедать, потому что я подвез вас до работы? — поддел ее Джо.

— Совершенно верно. — Иззи весело тряхнула головой. — Но давайте лучше вернемся к истории вашей жизни. Расскажите мне побольше о себе. Что-нибудь личное.

Джо сообщил, что ему сорок пять, а жена на пару лет его моложе, поженились они совсем юными. В сущности, детьми. Услышав об этом, Иззи пожалела о своей просьбе.

— Потом почти сразу появился Том, — с гордостью доложил Джо. — Рождение ребенка все меняет, да вы и сами знаете. У вас есть дети?

«Да, с собой, в сумочке», — захотелось сказать Иззи.

— Нет, — произнесла она вслух. — Так что, боюсь, я не знаю, насколько основательно все меняется.

— О, можете мне поверить. Дети делают нас другими, благодаря им наша жизнь наполняется смыслом. Скоро ты уже не мыслишь себя без них. Но что это со мной? Я ведь пришел сюда совсем не для того, чтобы болтать о своих мальчишках.

— Так зачем же вы сюда пришли? — поинтересовалась Иззи.

Она и сама уже не понимала, как оказалась здесь. В истории с Джо обнаружилось слишком много сложностей, вся его жизнь — запутанный клубок противоречивых отношений. Мужчина, который после разрыва с женой ищет утешение в другой женщине, нужен ей не больше, чем дырка в голове.

Кроме того, Джо даже не дошел до стадии поисков, он застрял на предыдущей ступеньке и нянчится со своими страданиями по поводу неудавшейся семейной жизни. Если бы он собирался затеять новый роман, чтобы забыть о старом, то не стал бы так долго распространяться о жене и детях.

«Жаль», — с грустью подумала она. Джо показался ей симпатичным, привлекательным мужчиной. И еще сексуальным. Он пробудил в ней незнакомые прежде чувства.

Встреча с Джо еще раз подтвердила известную истину, о которой они недавно беседовали с Линдой: все хорошие парни давно разобраны. И все же Джо — славный, обед с ним доставил Иззи огромное удовольствие. Пусть этот день останется для нее приятным воспоминанием.

— Вы так и не поняли, ради чего я сюда пришел?

Иззи искоса взглянула на Джо и выжидающе подняла брови.

— Я хотел бы узнать побольше о модельном бизнесе, подумываю вложить в него деньги.

— Может быть, вы просто хотите познакомиться поближе с парочкой длинноногих моделей? — предположила Иззи. — Обычно я довольно быстро соображаю, что мужчина интересуется мной для того, чтобы подобраться к моим подопечным. Хотя на вас, — она внимательно оглядела Джо, — это не похоже. Вы такой милый.

Хансен разыграл изумление:

— Милый? Не слишком точное слово. Знаете, большинство знакомых называют меня акулой.

— Вы милый, — улыбнулась Иззи.

Она не лукавила. Хоть Джо и принадлежал к денежным воротилам с их самоуверенностью и холодным умом, в нем было что-то необыкновенно привлекательное. Потому, с какой любовью говорил он о своей семье, было ясно видно, что он за человек — внимательный, хороший отец, бесконечно преданный своим детям и готовый защищать свою женщину. Как, наверное, чудесно быть рядом с таким заботливым мужчиной.

— Вы только притворяетесь акулой, а в душе вы мягкий и добрый, — шутливо заметила Иззи. — К тому же вы завязали знакомство со мной явно не для того, чтобы добраться до супермоделей. Вы достаточно богаты, чтобы купить себе любые знакомства. Деньги открывают какие угодно двери, верно?

— Боже, вы слишком молоды, чтобы быть такой циничной, — ухмыльнулся Джо.

— Не так уж и молода. Мне почти сорок. — Если бы Иззи считала, что Джо ею интересуется, она призналась бы, что ей тридцать девять. — С каждым днем я неумолимо приближалась к этой роковой цифре. Скоро я сойду со сцены и превращусь в старуху.

Всего несколько дней назад эта фраза вполне могла бы сойти за шутку, но после обеда в «Плазе» и разговора с Линдой приближающийся день рождения не вызывал у Иззи никаких, других чувств, кроме горечи.

— Вы никогда не превратитесь в старуху, — возразил Джо, понизив голос, отчего Иззи вдруг полезли в голову совершению безумные мысли. Она представила, как лежит в одной постели с Джо, и он медленно снимает с нее одежду.

— Вы флиртуете со мной, мистер Хансен? — громко взвизгнула она, пытаясь скрыть смущение. — Я думала, у нас чисто дружеский обед.

— Что ж, признаю, вы приперли меня к стенке, придется выложить карты на стол. Да, я флиртую с вами.

— Тогда прекратите, — скомандовала Иззи. — Вы только что рассказывали мне о жене и о ваших чудесных детках. Не знаю, с какого сорта женщинами вы привыкли встречаться, но меня нисколько не привлекает перспектива делить мужчину с кем-то еще. За все тридцать девять лет жизни у меня не было романа с женатым мужчиной, и я не собираюсь начинать его.

— Думаете, я сидел бы сейчас здесь, если бы мой брак не приказал долго жить? — раздраженно прорычал Джо. — Доверяйте мне хотя бы чуть-чуть, Иззи. Да, у меня есть жена, но мы разведены и живем вместе только ради детей. Неужели вы меня совершенно не слушали? Я же говорил вам: мы с Элизабет поженились совсем молодыми. Наш брак развалился много лет назад. В этом нет ничьей вины, разрыв был неизбежен, все давно к этому шло. Наконец несколько месяцев назад мы решили, что пора оформить развод официально.

— О-о… — нерешительно протянула Иззи. Говорил ли Джо серьезно? Или он все еще топтался на месте, зализывая раны, и пытался убедить себя, что интрижка на стороне поможет ему очухаться.

— Я люблю Элизабет и всегда буду любить, — продолжал Джо. — Она мне как сестра. Мы прожили вместе двадцать четыре года — целую жизнь, — нос нашим браком давно покончено. Мы изображаем любящих супругов ради младших мальчиков. Том смог бы примириться с нашим разрывом, а Мэтт и Джош — нет. Наш нью-йоркский дом так велик, что в нем легко можно жить порознь. Многие так и поступают. Свободное пространство позволяет людям мирно сосуществовать на общей территории. У меня своя жизнь, у жены — своя. Родители Элизабет развелись, и она не хочет, чтобы нашим сыновьям тоже пришлось пережить семейный раскол. Вот почему мы до сих пор держались вместе, хотя это и нелегко. А теперь я понял, что больше не могу.

— А что, если один из вас встретит новую любовь и захочет уйти? — спросила Иззи, ей хотелось разобраться в этом странном соглашении. У нее было такое чувство, словно она стоит на вершине утеса и собирается спрыгнуть вниз. Но сначала неплохо было убедиться, что Джо ее подхватит.

— Такого никогда не случалось. Прежде. — Последнее слово он добавил после небольшой паузы. — Если бы такое произошло, все бы изменилось.

— Кто-нибудь знает о вашем разрыве?

— Большинство знакомых. Нас это вполне устраивает, хотя мы не слишком-то распространяемся о своих отношениях. Мэтт и Джош слишком малы. Им кажется, что в свои двенадцать и четырнадцать лет они уже взрослые, но на самом деле это всего лишь дети. И пока они видят, что родители живут вместе, в дружбе и согласии, под одной крышей, их миру ничто не угрожает. Главное для нас — спокойствие наших детей.

— Я понимаю. — Иззи внезапно нахмурилась, помрачнела, вспомнив себя в двенадцать — четырнадцать лет.

— Вы действительно понимаете меня?

Иззи кивнула, и Джо мгновенно уловил перемену в ее настроении.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил он.

— Мне было тринадцать, когда умерла мама, — объяснила Иззи. — Ее убил рак. Это произошло так быстро… и совершенно неожиданно. Мы не могли справиться с потрясением, когда угнали, а через полтора месяца ее уже не стало. — По телу Иззи прошел озноб. Потребовались годы, чтобы она смогла заставить себя произнести слово «рак». Казалось, само название болезни несет в себе угрозу, боль и отчаяние. — Папа и бабушка пытались оградить меня от этого ужаса, но не смогли.

— Мне очень жаль. Представляю, как вам было тяжело.

Иззи кивнула. Даже сейчас ей страшно было вспоминать то время. Она переживала горе одна, замкнувшись в себе, не позволяя чувствам вырваться наружу. Только так ей удавалось справиться с болью. Она запретила себе плакать и говорить о миме с кем бы то ни было, даже с любимой бабушкой, которая была совершенно раздавлена бедой, но старалась не показывать этого ради внучки.

Папа, дядя Эдвард и Аннелизе всегда были рядом, готовые поговорить с Иззи, утешить ее, поплакать или посмеяться вместе. Только кузина Бет, странная, диковатая, болезненно впечатлительная и обидчивая девочка, оставалась самой собой. Именно Бет и спасла Иззи в тот первый год. Однажды она накричала на Иззи и довела ее до слез: не стала ходить вокруг нее на цыпочках и говорить шепотом. Это привело Иззи в чувство.

— Ваш отец жив? — сочувственно спросил Джо.

Иззи улыбнулась в ответ:

— Да, папа у меня замечательный. Правда, немного рассеянный, без конца забывает купить сахар и сливки и обращается за помощью к моей тете Аннелизе или к бабушке. Они сообща потихоньку заботятся о нем, но стараются, чтобы он не догадался. Папа пришел бы в ужас, если бы заподозрил, что опекают. Тетя и бабушка рассказывают мне, как у него дела.

— Кофе? Десерт? Может быть, еще вина? — услужливо предложил официант. Он проворно убрал тарелки, принес заказанный кофе и исчез, тогда Джо снова наклонился к Иззи.

— Расскажите мне еще о себе, — тихо попросил он.

Но Иззи и так ругала себя за то, что слишком разоткровенничалась. Она редко говорила о матери, тем более с малознакомым человеком.

— Ну нет, с меня довольно, — запротестовала она, стараясь придать голосу веселость. — Ваша жизнь куда интереснее, мистер магнат. Скажите, вы действительно собираетесь купить модельное агентство?

— Нет. — Джо покачал головой, глядя Иззи в глаза.

— Я так и думала, просто…

— Просто хотели внести ясность?

— Монастырское образование, что поделаешь, — вздохнула Иззи.

— Интересно, что сказала бы обо мне сестра Мария, или как там ее звали? — Иззи почувствовала, как нога Джо тихонько толкнула ее ногу под столом.

— Думаю, именно от таких, как вы, и предостерегали нас монахини, когда советовали носить с собой на свидания телефонный справочник, — ехидно заметила Иззи и добавила в ответ на недоуменный взгляд Джо: — Если кавалер предложит вам сесть к нему на колени, прежде подложите под себя телефонный справочник, а уж потом садитесь. Это обеспечит вам защитный барьер из бумаги в дюйм толщиной.

— Уж скорее в пять дюймов, если вы живете на Манхэттене.

— Не хвастайтесь, — усмехнулась Иззи.

— Но теперь, когда вы убедились, что я совершенно безобиден, вы согласитесь встретиться со мной еще, мисс Силвер?

— Возможно.

— Послушайте, у меня в офисе есть собрание картин…

— Но вы не стали сражаться за картину того паши на благотворительном аукционе, — перебила его Иззи.

— Я, может, и поторговался бы, не будь я так растерян, — недовольно проворчал Джо. — Я собираюсь заглянуть в студию одного художника завтра после обеда, взглянуть на картины. Не хотите присоединиться ко мне?

Иззи колебалась недолго. Взглянуть на картины — что в этом плохого?

— С удовольствием. В котором часу?

— Скажем, в одиннадцать. Вас устроит?

— Вы только что говорили, после обеда? — Иззи недоуменно нахмурилась.

— Художник живет в Теннесси, в районе Грейт-Смоки-Маунтинс. Нам придется туда лететь.

Иззи никогда еще не приходилось летать частным самолетом. Сначала вертолет доставил их с Джо в аэропорт Тетерборо, где на бетонированной площадке перед ангаром их уже дожидался новенький «Гольфстрим». Иззи с Джо были его единственными пассажирами.

— Потрясающе, — восхитилась Иззи, поднявшись на борт. Внутри самолет оказался меньше, чем она ожидала, но подобная роскошь могла привидеться разве что во сне. В затянутом бледно-кремовыми драпировками салоне было всего восемь или девять кресел, просторных, кожаных, таких же бледно-кремовых, как и стены.

Иззи с немым изумлением оглядела шкафчики из светлого дуба с мраморными крышками. Обычного для самолетов, пластика здесь не было и в помине. Кругом царило великолепие, возведенное в абсолют. Даже одеяла на креслах казались слишком мягкими для простой шерсти.

— Кашемир? — спросила Иззи стюардессу, стоявшую по Стойке смирно с приклеенной к лицу улыбкой.

Стюардесса почтительно кивнула:

— Сочетание шерсти и кожи помогает расслабиться и снять напряжение.

— Здесь, на борту, вы можете заниматься чем угодно, — начал объяснять Джо, опускаясь в кресло и протягивая руку за бокалом холодного пива, который предупредительно подала ему стюардесса, не дожидаясь, пока ее об этом попросят. — Смотреть видеодиски, звонить куда захотите и так далее, так что ни в чем себе не отказывайте. У них тут есть даже дефибриллятор[5]. Вам когда-нибудь приходилось пускать его в ход, Карен? — обратился он к девушке.

— Я не могу вам об этом сказать, мистер Хансен, вы ведь знаете, — улыбнулась она.

Самолет успешно приземлился в Гатлинберге, но Иззи успела лишь бросить беглый взгляд на его прелестные улочки: подоспевший автомобиль увез путешественников к уединенному ранчо в предгорье Аппалачей.

— Я могу понять, почему, художнику хочется работать именно здесь, — заметила Иззи, с восхищением оглядывая высокие горы, обступившие ранчо со всех сторон.

Джо помог ей выйти из автомобиля и повел по дорожке к дому. Местная растительность чем-то напоминала зелень ирландских холмов, но на родине Иззи не было таких высоких, могучих гор с неприступными вершинами, упирающимися прямо в небо.

Художник — мужчина с протяжным выговором уроженца Теннесси, назвавшийся Эй-Джей — радушно предложил гостям выпить и пригласил их осмотреть студию. Иззи опасалась, что хозяин может спросить, кто она такая, и возникнет неловкость, но ничего подобного не произошло. Она явилась сюда вместе с Джо, и этого было достаточно, чтобы ее приняли здесь как свою. Иззи это понравилось.

Джо собрался скупить чуть ли не всю студию. Эй-Джей дружески обнял его и похлопал по спине. Иззи задумалась, в какую сумму может обойтись покупка, но решила не спрашивать ради своего же спокойствия. Скорее всего цифра повергла бы ее в шок.

В самолете по дороге домой они ели знаменитую каджунскую копченую рыбу — фирменное гатлинбергское блюдо, специально для них приготовленное поварами «Гольфстрима», — и Иззи рассеянно упомянула о своих страхах: как она боялась, что Эй-Джей может спросить, кто она такая.

— Да если бы и спросил? Какая разница, кто что подумает или скажет? — искренне удивился Джо.

— Никакой. — Иззи смущенно пожала плечами. — Просто… — Она нерешительно замолчала. Слишком многое пугало ее в Джо и в себе самой. Этот мужчина откровенно нравился ей, и с каждым днем она находила в нем все больше привлекательных черт. Ей нужно было подумать, разобраться в себе. Иззи казалось, что она медленно скользит по отвесному склону и вот-вот сорвется вниз. Нет, это ей ни к чему.

Вдобавок ее не покидало ощущение, что, просто находясь рядом с Джо, она начинает походить на одну из тех женщин, которые всегда вызывали у нее отвращение, — на покладистую подружку богатого мужчины. Впрочем, подружкой ее пока нельзя было назвать: случайно или нарочно, Джо ни разу даже не прикоснулся к ней.

«У меня есть работа, и я вполне довольна жизнью! — хотелось крикнуть Иззи. — Этот мужчина нравится мне сам по себе, и его деньги здесь ни при чем».

Джо доставил ее домой в лимузине. В пути оба молчали. Иззи раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ее одолевало искушение пригласить Джо к себе и посмотреть, чем это закончится. С другой стороны, ей не хотелось торопить события: случай с Джо был особым.

Если бы Джо что-нибудь сделал или сказал, тогда она бы знала, что ответить. Но он, казалось, надумал разыгрывать джентльмена и ждал, когда Иззи сделает первый шаг.

— Вы рассказали жене обо мне? — «Какого черта ты об этом спрашиваешь?» — мысленно зарычала она на себя. Вопросы вроде этого в считанные секунды убивают всякую романтику.

— Мы не обсуждаем друг с другом свою частную жизнь, — отрывисто бросил Джо. — По-моему, это довольно сомнительное удовольствие.

— Вы боитесь, что стали бы ревновать? — забросила пробный шар Иззи.

— Мы пытаемся поддерживать добрые дружеские отношения ради наших мальчиков. К чему лишний раз смущать друг друга?

Джо наклонился и поцеловал Иззи в губы. Это был нежный прощальный поцелуй, легкое касание губ. Иззи закрыла глаза и замерла. Но продолжения не последовало.

— Я позвоню вам завтра. Спасибо, что согласились составить мне компанию.

— Это вам спасибо за приглашение, — сдержанно отозвалась Иззи. Она никак не могла понять, почему Джо не поцеловал ее по-настоящему. — Я никогда раньше не была в Теннесси. Можно считать посещением два часа между прилетом и отлетом?

Джо задумчиво посмотрел на нее и кивнул:

— Думаю, да.

— Счастливо, — коротко попрощалась Иззи, выходя из машины (на этот раз дверцу для нее открыл шофер).

«Счастливо? Господи, да что с тобой творится, Иззи? Сначала дурацкий вопрос о жене, а теперь это небрежно брошенное словцо на прощание». Она смотрела на себя со стороны и ужасалась.

Джо позвонил на следующий день:

— Как насчет еще одного свидания? Вы согласны?

«Свидания? Так, значит, это все-таки было свидание?» — восторженно выдохнула Иззи, не помня себя от радости.

— Да, — произнесла она вслух, отчетливо ощущая, что только что сорвалась со скользкого склона и полетела вниз.

Лежа в душистой пене и потягивая белое вино с содовой, Иззи вспоминала те первые дни любви, когда чувствовала себя самой счастливой женщиной на земле.

Джо занимал все ее мысли, оттесняя на второй план обычные житейские неприятности вроде истории с юной моделью, провалившейся на конкурсе красоты и впавшей в глубокую депрессию, или шумного скандала с пятью манекенщицами, которые так самозабвенно развлекались на вечеринке, что опоздали на миланский самолет.

Джо был ее чудесной, бережно хранимой тайной. Жизнь Иззи превратилась в нескончаемое волшебное кино, и Джо, как киномеханик в будке, снова и снова запускал этот незабываемый красочный фильм.

Каждый день она надевала свои лучшие наряды, чтобы выглядеть соответственно, если Джо вдруг позвонит и пригласит ее куда-нибудь. Иззи решительно извлекла из гардероба туфли на убийственных шпильках и умопомрачительную юбку в стиле сороковых годов, которая так эффектно обтягивала бедра, что при виде ее у всех в агентстве буквально отвисла челюсть.

Они обедали и ужинали дважды в неделю, тайком держались за руки, сидя за столом, и целовались в машине по дороге в агентство или домой. Они говорили и говорили, не обращая внимания на то, что кофе давно остыл.

И все же Иззи никогда не приглашала Джо к себе, и их отношения не заходили дальше поцелуев на заднем сиденье автомобиля. Что-то удерживало Иззи от последнего шага.

Возможно, смутное подозрение, что в действительности жизнь Джо куда сложнее, чем он старается показать. «Как иначе объяснить его сдержанность? — недоумевала Иззи. — Может быть, он не вполне откровенен, когда рассказывает о себе?» Но в это она никак не могла поверить: Джо казался искренним и открытым. В любом случае Иззи не собиралась устраивать ему допрос с пристрастием. Она предпочитала молчать и надеяться, что все как-нибудь образуется.

Весь месяц Джо ухаживал за Иззи в очаровательной старомодной манере, с дневными прогулками в парке и изысканными обедами в маленьком кафе при магазине деликатесов «Дин энд Делуккас».

А потом в чудесный, солнечный четверг они посетили еще одну мастерскую художника — огромную студию, помещавшуюся в роскошной мансарде в Трайбеке. Пока Джо с художником и его агентом говорили о делах, Иззи бродила по студии, разглядывая гигантские полотна. Она с трудом сдерживала дрожь, но мастерство художника было тут ни при чем. Раз Джо привел ее сюда, значит, он не считает ее существование постыдной тайной, которую следует тщательно скрывать, взволнованно рассуждала она. Иначе он ни за что не взял бы ее с собой.

Сильвио Круз писал огромные абстрактные картины, и многие критики сравнивали его с великим Поллоком, Даже Иззи, ничего не смыслившая в живописи, восхищалась мощью и красотой его полотен и обожала слушать, как рассказывает о них Джо.

Джо Хансен вырос в Бронксе. Его родители не украшали стены картинами, а заботились в основном о том, чтобы в доме на столе была еда. Иззи нравилось слушать, как Джо увлеченно рассказывает о мире, в который попал исключительно благодаря себе самому, своим стараниям и таланту.

Покинув студию, Иззи, Джо и Дуарт, агент Круза, вошли в скрипучий лифт и поехали вниз.

— Завтра Маршалл устраивает благотворительный аукцион в поддержку фонда борьбы со СПИДом, — сказал Дуарт. — Вы с Элизабет пойдете?

Иззи окаменела.

— Да, наверное, — смешавшись, пробормотал Джо.

— Я слышал, Дэнни Хендерсон пожертвовал своего де Кунинга[6], а это, черт возьми, солидные деньги. Дэнни тоже побывал здесь, но он не понимает Сильвио и равнодушен к его работам, — продолжал Дуарт, не замечая, как наэлектризовалась атмосфера в кабине лифта.

Так, значит, Элизабет собирается вместе с Джо на аукцион? Вот как, оказывается, каждый из них живет своей жизнью?

На улице Иззи окинула взглядом неизменный черный лимузин Джо и поняла, что не сможет сесть в автомобиль; Ее душил гнев. Джо явно хотелось промолчать о завтрашнем вечере и заткнуть рот болтливому агенту, а Дуарт не испытывал и тени сомнения в том, что на аукцион отправится Элизабет, а не Иззи. Неизвестно, что было хуже.

Если Джо Хансен официально разведен, почему агент Круза решил, что бывшая жена Джо пойдет на благотворительный вечер? И почему сам Джо промямлил «Да, наверное, в ответ на вопрос Дуарта?

Этому могло быть только одно объяснение, и при мысли о нем у Иззи к горлу подступила тошнота.

Не сказав ни слова, она повернулась и быстро зашагала ь, оставив двоих мужчин стоять на тротуаре.

— Иззи! — закричал Джо, но она не остановилась. Тогда бросился за ней, грубо схватил за руку и рывком повернул к себе. — Не уходи. — В его голосе звучала мольба.

— Почему? Ты все время лгал мне. Ты вовсе не порвал со мной. Ты меня обманул.

— Между мной и Элизабет все кончено, — глухо произнес он.

— Да пошел ты вместе со своим враньем! — гневно крикнула Иззи.

— Я не лгал. — Он выпустил локоть Иззи, и его руки безвольно повисли. — Наш брак давно мертв. Мертвее не бывает, покончить с ним очень трудно, Иззи. Элизабет не хочет отпускать меня. Я говорил ей, что она может оставить себе дома в Нью-Йорке и в Хэмптоне или выбрать новое жилище в любом другом месте. Это было задолго до встречи с тобой, я не вру. Но беда в том, что она никак не может примириться с мыслью, что я ухожу.

— Так, значит, теперь вы расходитесь? А раньше ты говорил, что вы держитесь вместе ради детей, — презрительно бросила Иззи, стараясь не расплакаться.

— Мы пытались, но у нас ничего не получилось. Элизабет очень переживает, она бросается из крайности в крайность, хочет получить все или ничего. Все дело в ней. Она должна смириться, и тогда мы расскажем все мальчикам. Клянусь, Иззи, это правда. Не уходи, пожалуйста.

Иззи смерила Джо взглядом. Она неплохо разбиралась в людях и могла поклясться, что Хансен не был лжецом, хотя часто называл себя ушлым и изворотливым дельцом.

— Почему ты не сказал мне правду с самого начала? — требовательно спросила она.

— Ты бы не согласилась пообедать со мной, — улыбнулся он и сразу стал похож на прежнего Джо, того Джо, которого она хорошо знала и любила.

Любила. Великий Боже, она успела полюбить его! Сама того не замечая, она увязла по уши в этой неразберихе и уже не могла теперь вот так взять и уйти. И все же ей требовалось время, чтобы все обдумать.

— Мне нужно возвращаться на работу, Джо, — заявила Иззи. — Я позвоню тебе позже.

— Позволь мне подвезти тебя, — взмолился Хансен.

— Нет, я возьму такси.

Тут — словно ангел-хранитель уже давно дожидался ее сигнала — перед ней вдруг возникло такси с горящим огоньком, и Иззи поспешно вскинула руку. Забравшись в машину, она махнула рукой Джо, и такси рвануло с места.

— Что с тобой такое? — набросилась на нее Карла в офисе. — Ты не слушаешь, что тебе говорят, не отвечаешь на вопросы и пялишься в пространство, как замечтавшаяся школьница. Что, черт возьми, происходит?!

Иззи заколебалась. Они с Карлой провели немало часов, обсуждая мужчин, разбирая их по косточкам, и в конечном счете пришли к выводу, что ни один представитель сильной половины человечества не стоит того, чтобы женщина изменяла себе, пытаясь завоевать его.

«Быть зачуханной женой? Господи, зачем? Изображать из себя Полианну, чтобы заполучить мужа, и превратиться в женщину-монстра из ужастика, когда твой избранник наконец на тебе женится? Кому нужен мужчина, доставшийся такой дорогой ценой?»

Подруги всегда были очень близки, и все же Иззи не рассказывала Карле о Джо, что-то ее удерживало. Возможно, какое-то шестое чувство подсказывало ей, что история ее романтического увлечения слишком хороша, чтобы быть правдой.

Услышав о запутанных семейных отношениях Джо, Карла мгновенно насторожилась бы и сделала стойку. Она даже не стала бы вникать в детали, а сразу оседлала бы своего любимого конька, заявив, что «все мужики козлы».

«И была бы совершенно права», — с грустью подумала Иззи. Теперь история Джо выглядела до смешного простой: женатый мужчина задумал поразвлечься на стороне втайне от супруги и выбрал себе для этого подружку. Вот только женщиной, с которой он спутался, оказалась Иззи Силвер, та самая, что никогда не связывается с женатыми мужчинами.

И как объяснить Карле, что, несмотря ни на что, она не в силах забыть его? Что при мысли о Джо ее бросает в жар. А голос заставляет ее таять, словно мороженое на солнце, она влюбилась в него, как сентиментальная, слащавая дура, какой никогда в жизни не была. Что она готова рвать и метать, оттого что Джо ей солгал, но в голову уже закралась предательская мыслишка: «А что, если наплевать на все и остаться с ним?..»

Нет, она ничего не скажет Карле, пока не решит окончательно, как быть дальше.

— Так я пялюсь в пространство? — переспросила Иззи. — просто думала о Летиции. Надо бы присмотреть за ней, а то еще выкинет какую-нибудь глупость. Скажем, начнет принимать всякую дрянь от прыщей.

Карла охотно заглотнула наживку. Она очень переживала из-за того, что девочки-модели злоупотребляют лекарствами, заботясь о гладкости кожи. «Несчастные тощие создания и без того сидят на одних сигаретах и диетических напитках, — возмущалась она. — А теперь еще и таблетки от прыщей!» Карла мечтала завести в новом агентстве свои порядки и покончить этой порочной практикой. Замечание Иззи задело ее больную струну: Карла тут же вспыхнула как порох и разразилась гневной речью, дав подруге возможность вернуться к мыслям Джо.

Если бы Карла узнала о Джо, она сказала бы, что у этих отношений нет будущего и Иззи должна немедленно положить им конец.

И все же Иззи по-прежнему верила Джо. Верила в его искренность. Просто все так безумно запуталось, что Джо оказался не готов оторваться от своего прошлого.

Если Иззи останется с ним, она превратится в дурную женину, разрушившую семью. Быть порочной женщиной не так страшно, как стать «подлой разлучницей».

— Иззи, очнись, ты опять отключилась! В чем дело? — раздраженно проворчала Карла.

— Просто устала, — покаянно вздохнула Иззи.

Ей было не до работы, мысли о Джо неотступно преследовали ее, не давая думать ни о чем другом. В глубине души Иззи понимала, что нужно быстро уносить ноги, пока роман с Джо не разрушил ее жизнь. За какой-то месяц этот человек успел обрести над ней огромную власть и был способен ранить ее куда сильнее любого другого мужчины в ее жизни.

Хорошо, что их отношения так и не переросли в физическую близость. Была какая-то злая ирония в том, что именно в тот день это вполне могло случиться. В последнее время Иззи все чаще думала об этом. Что ж, вовремя она узнала правду. Спасибо и на том. Сама судьба уберегла ее от рокового шага. Переступив черту, Иззи не нашла бы в себе сил оставить Джо. Нужно сделать это сейчас, пока не стало слишком поздно.

До сцены в Трайбеке они с Джо собирались вместе поужинать примерно в половине девятого. Но Иззи не могла так долго ждать, казалось, она вот-вот взорвется. Ей хотелось покончить с этим как можно скорее. Вычеркнуть Джо из своей жизни и попытаться забыть о нем. Но, сказать по правде, Иззи понятия не имела, как это сделать.

Она послала Джо сообщение на мобильный телефон и предложила встретиться в семь в маленьком баре у девятого пирса. Это тихое, ничем не примечательное место как нельзя лучше подходило для ее цели. Иззи собиралась сказать Джо, что не желает больше его видеть.

Вечером в баре собиралась самая разная публика. В основном это были студенты, мужчины и женщины в рабочей одежде и люди, не слишком озабоченные вопросами моды. На стенах пестрели рекламные плакаты кинофильмов вроде «Истории любви» или «Танца-вспышки», а на стойке не наблюдалось ни малейших признаков шейкера для коктейлей.

«Карле понравилось бы здесь», — подумала Иззи, и тут же осеклась. Нельзя было рассказывать Карле об этом баре, потому что тогда пришлось бы открыть и все остальное.

Хотя скоро ей будет не о чем рассказывать. Она пришла орда, чтобы покончить с Джо, пока эта связь не погубила ее окончательно. Господи, и надо же такому случиться! Ведь она зарабатывает себе на жизнь, предостерегая молодых красивых девушек от таких вот денежных воротил, осаждающих их на вечеринках. Мужчины этого сорта забавляются с глупенькими девочками, а потом отшвыривают их, как бросают в корзину пустую бутылку или использованную салфетку.

Ах, кто бы говорил! Дурында, непроходимая тупица!

Иззи сидела, потягивая вино и упиваясь ненавистью к себе. Минут через пятнадцать ее охватила ярость: Джо опаздывал.

Да как он смеет? После всего, что ей пришлось пережить по его милости, он еще и заставляет себя ждать!

Иззи в бешенстве вскочила с дивана, потянув за собой сумку.

— Ты уходишь? Прости, я опоздал.

Крупная фигура Джо перегородила ей путь, на темно-сером пальто блестели бисеринки дождя. Он застыл в позе кающегося грешника, надломленный и измученный. Иззи мгновенно поняла, что Джо не играет с ней. Но с самого начала их отношения строились на лжи, и это было невыносимо.

— Джо, — Иззи тяжело опустилась на диван, на нее вдруг навалилась неимоверная усталость, — я хотела видеть тебя, чтобы сказать, что больше так не могу. Это неправильно, это не по мне. Меня всегда коробило от того, что ты живешь под одной крышей с женой, пусть даже и врозь, а сегодня стало ясно, что я была права. Я не хочу быть частью любовного треугольника. Мне претит эта роль.

Джо сел на диван рядом с Иззи.

— Я знаю. Прости, — покорно кивнул он. — Уходи, Иззи. Ты права. Мне нечего тебе предложить.

Это не так, поняла вдруг Иззи, и ее сердце заколотилось где-то у горла. Джо мог предложить ей себя самого. Разве этого мало? Да, он женат на другой, и его удерживают в семье дети. Но почему бы не посмотреть на это проще?

Джо отодвинулся и одним плавным движением встал. Он двигался с непринужденной природной грацией, тело подчинялось ему беспрекословно.

Утром, лежа в постели и предвкушая встречу с Джо, Иззи поняла, что хочет коснуться этого сильного, гибкого тела, ощутить тепло и гладкость его кожи. Она никогда прежде не носила шелкового белья, предпочитая обыкновенные трусы и лифчики, черные, белые или телесного цвета. Никаких оборок и кружев. Но в этот день словно под действием какого-то мощного невидимого магнита она зашла в отдел белья универмага «Блуминдейл» и, поддавшись внезапному безумию, принялась опустошать свой банковский счет. Вещественные доказательства этого временного помешательства теперь приятно холодили кожу под платьем.

Отправиться в постель с Джо прямо сейчас, в первый и последний раз, было бы странно. Хотя, может, это не такая уж и плохая мысль, засомневалась Иззи. Возможно, так ей будет легче уйти. Ведь это своего рода иммунотерапия: проводишь пару часов в постели и получаешь иммунитет к этому мужчине на всю оставшуюся жизнь. Сердце начнет вырабатывать крошечные антитела, и ей больше не захочется видеться с Джо. Получится что-то вроде прививки. Один небольшой укол, а дальше спокойное, безмятежное существование. Иззи устало закрыла глаза.

— Ты хочешь уйти? — тихо спросил Джо. В его голосе звучала обреченность.

— А ты этого хочешь?

— Нет. — Теперь его хриплый голос был полон желания.

— Правда?

— Правда. Я не хотел тебе лгать, но, познакомившись с тобой, понял, что никогда не увижу тебя снова, если скажу правду. Между мной и Элизабет все кончено, клянусь. Но я боялся, что ты не поверишь мне. Я думал рассказать все позже.

Иззи продолжала сидеть с закрытыми глазами, размышляя о жене и сыновьях Джо, о коттедже в Вейле, о списках в журнале «Форчун», о бесчисленных помощниках и ассистентах, обо всем том, что делало невозможным ее связь с Хансеном. Потом она открыла глаза и посмотрела на Джо. Должно быть, его лицо было знакомо ей еще по прошлой жизни, разве иначе она смогла бы за какой-то месяц так точно запечатлеть в памяти его черты? Да-да, реинкарнация не выдумка. Их с Джо судьбы переплелись задолго до рождения.

Наверное, ему бы следовало появиться в ее жизни раньше, но так уж получилось, что они встретились только сейчас. Главное, он наконец пришел. Тот самый, единственный. В этом Иззи не сомневалась.

— Я не хочу уходить.

Джо не сел рядом. Он порывисто наклонился, обхватил ладонями лицо Иззи и жадно впился губами в ее губы. С тем же яростным нетерпением Иззи потянула его к себе, ее пальцы вцепились в мягкую ткань пальто Джо. Это был их первый поцелуй. Не мимолетное, робкое прикосновение губ, которым довольствовались они прежде, зная, что стоит только уступить жажде, и назад пути уже не будет.

Иззи застонала, понимая, что погибла.

Они неохотно оторвались друг от друга. Два ненасытных пылающих рта. Две пары глаз, потемневших от желания.

— Пойдем, — сказала Иззи.

На улице их дожидался автомобиль — бесшумный лимузин, мгновенно подкативший к входу в бар, стоило Джо поднять руку. Устроившись на мягком кожаном сиденье, Иззи впервые задумалась, почему во время их свиданий с Джо каждый раз за рулем машины сидел незнакомый водитель. Разумеется, у Хансенов был и постоянный шофер, тот, что хорошо знал всех членов семьи, ездил с поручениями и отвозил детей школу. Но после обеда в «Плазе» Джо решил больше не прыгать к его услугам в те дни, когда встречался с Иззи. Это было бы слишком рискованно.

Иззи Силвер стала постыдной тайной мистера Хансена. Декретом, который следовало тщательно скрывать, пока Джо не разберется в запутанных отношениях с женой. Притом жена отнюдь не собиралась отказываться от своего мужа. Иззи никогда еще не приходилось ни от кого прятаться, хотя ей всегда хотелось на день-другой стать маленькой и незаметной, просто чтобы почувствовать, что это такое. Она страдальчески поморщилась, но постаралась отмахнуться от неприятных мыслей. Тайна? Ну и что тут такого? В конце концов, это ненадолго. Нужно дать Джо время покончить с тем, что и так уже давно в прошлом.

Когда они поднялись к ней в квартиру, Иззи насмешливо бросила:

— Готова поспорить, ты и понятия не имел, что бывают комнаты такого размера.

— Я пришел сюда не для того, чтобы оценивать твое недвижимое имущество.

— А зачем же ты пришел?

— За этим.

Своими мощными руками он обхватил ее за талию и сдавил в объятиях. Распластанная между стеной и громадным мужским телом, задыхающаяся Иззи обняла Джо за шею, нагнула к себе и жадно поцеловала. Его мягкие губы отвечали на ее поцелуй с той же ненасытной страстью. На мгновение Иззи потеряла голову, отдавшись пьянящему ощущению близости, но потом опомнилась и прервала поцелуй.

Ей важно было оставить за собой лидерство, сохранить хотя бы капельку самообладания и дать понять Джо, что она не из тех, с кем можно, не особенно утруждаясь, наскоро развлечься. Она оттолкнула Джо к противоположной стене, встала на цыпочки и властно приникла губами к его губам.

— Сначала я, — прошептал Джо, увернувшись от ее губ. Он схватил Иззи за руки, завел их ей за спину и, сжимая запястья одной огромной ручищей, взял другой рукой ее подбородок и впился в губы хищным поцелуем. Прижимаясь к Иззи всем телом, он снова оттеснил ее к стене.

— Запрещенный прием. Любишь действовать силой? — выдохнула она, борясь с Джо, стараясь высвободить руки.

— Нет. — Он выпустил ее запястья и нежно погладил по щеке. — Никогда. Я не хочу причинить тебе боль, просто я люблю верховодить, и мне не терпится подмять тебя под себя. В наш век сексуального раскрепощения я, должно быть, кажусь тебе неандертальцем?

Иззи рассмеялась, взяла Джо за руку и повела за собой в крошечную гостиную.

— Знай, я из тех девочек, что свободнее чувствуют себя наверху.

Джо рывком притянул ее к себе и прорычал:

— Может быть, но чуть позже.

— Я не похожа на других женщин, — невозмутимо заявила Иззи. В медвежьих объятиях Джо она умудрилась размотать шарф и расстегнуть плащ.

— А я никогда и не думал, что похожа, — коротко бросил Джо, срывая с себя пальто.

— Тогда не нужно говорить мне, что делать и чего не делать.

— Даже в постели?

Джо рванул на себе галстук, и у Иззи подогнулись колени: на ее глазах этот собранный, застегнутый на все пуговицы делец превращался в необузданного дикаря.

— Ну разве что в постели, — усмехнулась она.

Ее пальцы скользнули к шнуровке на груди и принялись развязывать тесьму. Тонкая шелковая блузка, темно-синяя в мелкий белый горошек, выглядела чертовски соблазнительно. Глаза Джо неотступно следили за пальцами Иззи.

— Надеюсь, эта вещь не слишком дорогая, — хрипло прошептал он и нетерпеливо дернул за синюю шнуровку. Воздушная ткань затрещала.

Жадные губы Иззи нашли его губы, горячее дыхание смешалось, два языка соприкоснулись и сплелись в яростном поединке. Никогда прежде Иззи не испытывала такого жгучего желания. Ее тело пылало, кожа под шелковым бельем горела огнем.

— Я могу себе позволить купить новую, — выпалила Иззи. Она сказала неправду, но кто же станет считать деньги в такую минуту?

— Отлично.

Джо одним резким движением разорвал блузку, и в следующее мгновение его ладони уже гладили шелковистую кожу Иззи, губы и язык ласкали грудь, целовали, покусывали, дразнили. Потом рука его скользнула под узкую юбку-карандаш. Иззи ощутила, как внутри ее вздымается жаркая волна, и глухо застонала.

Если это сеанс иммунотерапии, то пусть он длится как можно дольше.

Она не задернула шторы, и огни города заливали мягким светом измятую постель. Джо небрежно раскинулся на подушках. Его загорелое мускулистое тело было наполовину скрыто простыней. Иззи лежала на краю постели, подложив под голову согнутую в локте руку и неподвижно уставившись в пространство. В их молчании было что-то глубоко интимное и в то же время натянуто-официальное.

Иззи, еще недавно без малейшего смущения восседавшая верхом на бедрах этого мужчины и громко стонавшая от наслаждения, испытывала теперь неловкость и скованность. «Влечение, физическое желание толкает людей на самые безрассудные поступки», — подумала она. Ведь если разобраться, существует великое множество вещей, которые они с Джо не знают друг о друге. Какой кофе предпочитает он по утрам? Как звали его первого домашнего питомца? Любил ли он свою мать?

Прежде это незнание не имело ровным счетом никакого значения. Но теперь лакуны и белые пятна разрослись до гигантских размеров, и только что пережитая близость представляется чем-то неприглядным и грязным. Итак, что дальше? Что в таких случаях предписывает протокол?

«Большое спасибо, дорогая, деньги на каминной полке?» Хотя у миллиардеров, наверное, все по-другому. «Норковую шубу доставят позже, прощай, куколка…»

Иззи передернуло от отвращения. Женщины подобного сорта всегда вызывали у нее презрение. И вот теперь она одна из них.

— Полагаю, у тебя не найдется сигареты? — подал голос Джо.

— Я думала, ты не куришь, — растерянно откликнулась Иззи. Она ожидала всего, чего угодно, только не этого.

— А я и не курю. Бросил десять лет назад. Но иногда…

— Скажем, когда оказываешься в постели не с женой, а с другой женщиной. — Иззи мгновенно ощетинилась, уловив скрытый намек в словах Джо. — И сколько же пачек у тебя выходит за месяц?

— Нисколько, — будничным тоном произнес он. — Не будь такой, Иззи.

— Какой?

— Ты сама знаешь.

— Я ничего не могу с собой поделать. — Иззи едва владела собой. Пойдя на близость с Джо, она переступила опасную черту. Теперь она чувствовала себя необыкновенно уязвимой, голой и беззащитной. Ей хотелось ранить первой, не дожидаясь, когда Джо нанесет удар.

— Прости, что я не был честен с тобой с самого начала. Мне нужно было рассказать тебе все. Я жалею, что скрыл правду.

— Я тоже, — с горечью сказала Иззи. Теперь она во всем винила себя.

— Ты жалеешь о том, что произошло между нами?

— Да, — кивнула она и расплакалась.

— Иззи… — Он притянул ее к себе, крепко обнял и стал е успокаивать, ласково шепча ее имя.

Вскоре рыдания перешли в тихие всхлипывания и наконец замолкли, тогда Джо принялся медленно массировать спихну Иззи, снимая напряжение и боль, потом его руки легли на ее ягодицы, Иззи потянулась к нему, и они снова занялись любовью, с еще большим неистовством, чем в первый раз. И, уже ощущая подступающее блаженство от яростного натиска вздымавшегося над ней Джо, чувствуя, как из груди ее рвется дикий, животный крик наслаждения, она поняла, что не в силах отказаться от этого безумия. Страсть — самый сильный на свете наркотик.

С того дня прошло два месяца. Теперь их связь уже никак нельзя было назвать романтической дружбой, друзья стали любовниками. Они перезванивались каждый день и встречались так часто, как только позволяли обстоятельства, то есть когда Джо удавалось выкроить время. Эти два месяца Иззи пыталась свыкнуться с уязвимым и унизительным положением любовницы и примириться с самой собой: связь с женатым мужчиной перечеркивала все ее моральные принципы.

— Ох, Иззи, ты законченная идиотка, — громко посетовала она, лежа в остывающей ванне и все еще надеясь, что главный мужчина в ее жизни позвонит. — Куда девались твои искушенность, зрелость и независимость?

Да позвони же наконец! Иззи осушила свой бокал и встала. С ее тела ручейками потекла пахнущая розами вода. Телефон зазвонил, когда Иззи заворачивалась в полотенце.

— Привет, это я.

Она ощутила волну облегчения, пробежавшую по телу от макушки до кончиков пальцев.

— Привет, — прошептала она в трубку, словно это ей нужно было изворачиваться, скрывая свой звонок от домашних. — Как ты, Джо? Я скучала по тебе.

Наверное, этого не следовало говорить, но Иззи всегда претило притворство.

— Я тоже по тебе скучал.

Джо, как и она, предпочитал открытость.

— Почему ты не позвонил? — Вопрос был немного провокационным, но Иззи ничего не могла с собой поделать. В конце концов, какого дьявола Джо не позвонил?

— Извини, — тихо произнес он.

— Это не ответ, — угрюмо возразила Иззи, чувствуя, как к горлу подкатывает ком и становится трудно дышать. Раньше она никогда не занималась выяснением отношений, но ведь прежде ей не приходилось быть любовницей женатого мужчины и скрывать свою связь.

— Долго объяснять.

— Ладно.

— Это правда. Мне сложно сейчас говорить, я звоню из дома.

Иззи вздрогнула как от удара. Из дома. Каждое упоминание о доме Джо причиняло ей жгучую боль. Почему они вынуждены жить врозь? Почему не могут быть вместе? Иззи не мыслила себя без Джо. Дом без него никогда не станет для нее домом, так почему же Джо не испытывает того же чувства?

— Что ж, раз ты не можешь говорить… — холодно бросила она, отлично сознавая, что из глупого желания досадить Джо только вредит себе самой. Ведь она так ждала этого звонка…

— Извини, я действительно не могу, — невозмутимо произнес Джо.

— Тогда зачем же ты звонишь? — Слова вырвались у нее сами собой.

— Я как раз сейчас спрашиваю себя о том же. — В голосе Джо послышалось легкое раздражение. — Мы поговорим, когда у тебя появится желание говорить со мной.

— Я хочу говорить с тобой, а не слушать твой трусливый шепот, — злобно прошипела Иззи, выплескивая накопившуюся обиду. Ее мужчина, великая любовь всей ее жизни, шептал в трубку, опасаясь чужих ушей, а ей хотелось, чтобы он кричал во весь голос о своей любви. Неужели так трудно, черт побери, объясниться наконец с женщиной, которая много лет назад перестала быть тебе женой, и честно сказать, что пора подвести черту под неудавшимся браком?

— Жаль, что ты сейчас не в духе, — ответил он все тем же ровным тоном.

Его спокойствие взбесило Иззи. Джо сохранял хладнокровие всегда и во всем. Почему же ей никогда не удается держать себя в руках, если затронуты ее чувства? Она слишком глубоко увязла в отношениях с Джо, а он привык главенствовать, дергать за веревочки, смешно было бы и пытаться диктовать ему свою волю. Временами Иззи казалось, что она идет по туго натянутому канату без страховочных ремней и спасительной сетки внизу.

— Мне нужно идти, — сказала она вдруг, рассчитывая, что Джо станет умолять ее не вешать трубку. — Я только что вышла из ванной и стою вся мокрая, на пол натекла лужа.

Но Джо не поймался на ее уловку.

— Хорошо, — согласился он.

— Нет, не хорошо. Ничего хорошего, черт возьми! — рявкнула она и бросила трубку.

Ей безумно хотелось перезвонить Джо, сказать, что любит его, но он так ужасно себя вел, что это было невозможно, и Иззи разрыдалась. Если бы не ее любовь к Джо, она предпочла бы никогда с ним не встречаться. Ей было так больно, что, казалось, ничего хуже просто не может быть.

На следующее утро она проснулась с красными, как у углекопа, глазами и опухшим от слез лицом. Ночью она почти не спала: лежала в постели, уставившись в потолок, и плакала. Поразительно, откуда у одного человека столько слез? Словно в черепной коробке вдруг забил гейзер.

— Фу, — поморщилась она, глядя на свое отражение в зеркале. — Нужно срочно что-то делать. — Иззи выгребла из шкафчика в ванной пузырьки и тюбики с кремами: в ее арсенале имелись самые совершенные косметические средства — тонизирующие бальзамы, кремы для век, капли для глаз, маски, избавляющие от отеков, и многое другое.

Полчаса спустя она выглядела лучше, хотя и не намного.

— Все решат, что у меня мигрень, — мрачно заключила Иззи, оценивая результаты своих усилий. Красноту глаз удалось убрать с помощью капель, хотя процедура была не из приятных, пришлось поплакать. Зато все остальное осталось без изменений. Лицо казалось помятым и хмурым.

— Вид суровый и грозный, приближаться опасно, — приговаривала Иззи, доставая из шкафа брючный костюм мужского покроя. Джо никогда не видел ее в такой одежде. Для него она всегда старалась подчеркивать свою женственность, носила шелк и кружевное белье, туфли на шпильках и облегающие платья.

Но Джо обошелся с ней пренебрежительно, и теперь стараться ради него не стоило.

— Ты не заболела? — спросила секретарша Луиза, когда Иззи в строгом темно-сером костюме, мрачная как туча, появилась в приемной агентства.

— Заболела и чертовски устала.

— На столе для тебя восемь записок. Звонили из каталога «Зест», просили, чтобы ты с ними связалась. Это срочно, можно сказать, «вчера». И еще, Карла подцепила какой-то вирус, и ее сегодня не будет.

Иззи облегченно вздохнула: конечно, ей было жалко подругу и немного совестно, но болезнь Карлы пришлась как нельзя кстати. Карла обладала редкостным чутьем на всякую фальшь, ее взгляд пронизывал насквозь, почище рентгеновских лучей. Остальные сотрудники агентства особой опасности не представляли, Иззи надеялась убедить их в том, что она просто не выспалась. Скрывая от всех свой роман с Джо, она превратилась в законченную лгунью. Это было отвратительно.

Джо позвонил в десять.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Иди к черту!

— Очень мило, — миролюбиво заметил он.

— А я вовсе и не собиралась быть милой, — отрезала Иззи.

— Может, мне лучше перезвонить позже, когда ты немного остынешь? Похоже, я тебя здорово достал.

— Вот именно.

Иззи первой отключила телефон и испытала мимолетное ребяческое злорадство, но уже в следующий миг тихо застонала, поняв, что сама лишила себя возможности поговорить с Джо. Она любила его, пропади оно все пропадом. Тосковала по нему. Неужели он так ничего и не понял? Какая разница, что она там ему наговорила, ведь все это всего лишь слова. Он должен был испугаться и запаниковать, бросить все, примчаться к ней в офис, упасть перед ней на колени, моля о прошении, и на глазах у всех признаться ей в любви. А Элизабет пришлось бы с этим смириться. И дети — видит Бог, Иззи всегда восхищалась привязанностью Джо к детям, хотя подчас се терзала ревность — смогли бы пережить развод родителей. В конце концов, они же не слепые и видят, что мать с отцом давно чужие друг другу, разве не так? Иззи как-то читала об этом в одном журнале по психологии. Там говорилось, что родителям лучше откровенно разговаривать с детьми о своих проблемах, а не скрывать их, притворяясь, что все идет отлично. Разумеется, Иззи не решилась дать такой совет Джо, она ведь мало что понимает в детях. Джо должен был сам решить для себя, как поступить.

Сотовый зазвонил снова.

— Да? — поспешно ответила Иззи после первого же сигнала.

— Иззи, это Аманда из «Зеста»…

«Прекрати занимать этот чертов телефон, вдруг мой любовник не может мне дозвониться!!!» — хотелось крикнуть Иззи, но вместо этого она мгновенно переключилась на деловой тон.

— Привет, Аманда. Надеюсь, вы успели отдохнуть после Нью-Мексико. Айван уже прислал вам фотографии? — невозмутимо заговорила она.

В обеденный перерыв Иззи нарочно отправилась есть бутерброды в свою любимую закусочную. Джо знал, что она чаше всего обедает именно там. По дороге туда Иззи продолжала надеяться. Может, Джо уже ждет ее за столиком? Наверное, он вот-вот появится, ведь ему не терпится ее увидеть. В кафе было полно народу. Иззи выбрала место поближе к входу и оказалась в компании трех парней в деловых костюмах. Она сделала вид, что читает журнал, и все время сидела как на иголках: ей так хотелось, чтобы Джо пришел и вывел ее на улицу.

«Я люблю тебя, а остальное не имеет значения. Я хочу быть с тобой», — сказал бы он, и все вокруг заулыбались бы, услышав на шумной нью-йоркской улице такое трогательное и искреннее признание в любви, и все было бы чудесно, потому что Джо сделал наконец выбор.

«Подожди, — взмолился бы он. — Пожалуйста, подожди меня, Иззи. Все устроится, я тебе обещаю».

Но Джо так и не появился.

Вернувшись на работу, Иззи попыталась заняться делами, но не могла ни на чем сосредоточиться и принялась просматривать свежие газеты. Бегло пролистывая «Нью-Йорк пост», она наткнулась на статью о благотворительном вечере в Музее естественной истории.

«Ожидается нечто грандиозное, — восторженно писала «Пост». — Там будет весь бомонд, включая Элизабет Хансен, члена благотворительного комитета, и ее мужа Джо, известного филантропа». Иззи оцепенела, кровь отлила от ее лица. Она никогда в жизни не падала в обморок, но сейчас готова была лишиться чувств. Джо собирался на благотворительный вечер вдвоем с женой, а ведь еще два месяца назад он поклялся, что поговорил с Элизабет и они никогда больше не появятся вместе на публике. Иззи чувствовала себя глубоко униженной, когда на следующий день после их первой близости с Джо он отправился с женой на благотворительный аукцион в помощь жертвам СПИДа.

— Я должен пойти, — объяснил он.

— Если вы с женой живете каждый своей жизнью, то не должен! — закричала Иззи в ответ.

— Я все понимаю, прости. Я поговорю с ней, так не может больше продолжаться. Это в последний раз. Просто Элизабет состоит в целой куче комитетов, и это налагает массу обязанностей…

— Джо, если между тобой и Элизабет все кончено, это одно, — холодно возразила Иззи. — Но если это не так, убирайся к чертовой матери из моей жизни!

— Развод — вопрос решенный, — заверил ее Джо. — Все кончено, даю слово. Очень скоро я это улажу, Иззи. Я обещаю.

— Думаю, я, как и Карла, подцепила грипп, — безжизненным голосом объявила Иззи, закрывая «Пост». Ей необходимо было как можно скорее уйти с работы. Здесь она испуганно вздрагивала от каждого телефонного звонка.

Иззи никогда не бывала на торжественных приемах в Мужественной истории, хотя читала о них в газетах и журналах, видела фотографии и представляла себе, как они проходят. Широкая, в романском стиле лестница, устланная красной ковровой дорожкой, величаво спускалась вниз, у ее подножия выстроились роскошные автомобили. Их состоятельные владельцы чинно шествовали по толстому ковру.

Иззи стояла в толпе зевак и ждала, чувствуя себя полнейшей идиоткой. С каждой минутой она все яснее сознавала абсурдность собственного поведения. Иззи напоминала себе помешенную на знаменитостях фанатку, которая, невзирая на холод и дождь, часами ждет выхода знаменитой кинозвезды, чтобы хотя бы на краткий миг увидеть воочию своего кумира. Зачем они это делают? Неужели у них нет своей жизни? Или она настолько скучна? Несчастные создания.

А она сама? Стоит здесь и ждет, надеясь выследить своего любовника с женой и угадать правду. Чем не жалкое зрелище?

Задыхаясь от отвращения к себе, Иззи отделилась от маленькой группки любопытных и зашагала прочь, не глядя по сторонам. Она успела пройти всего несколько шагов и неожиданно наткнулась на темный лимузин, из которого выбирались четверо пассажиров, одетых для торжества.

Две женщины и двое мужчин, наделенных властью и богатством. Иззи мгновенно узнала Джо. Блондинка рядом с ним могла быть только его женой. В жизни она выглядела лучше, чем на картинках в «Гугле»: стройная, высокая, с длинными ногами и той особой статью, которую женщины с восточного побережья наследуют от своих матерей. На ней были изящные сапожки с красными подошвами — «визитной карточкой» Кристиана Лубутена. Иззи всегда восхищалась его обувью, но отважилась всего на одну пару туфель: творения знаменитого француза стоили много больше, чем позволяли ее скромные доходы. Испытав внезапный укол зависти к женщине, которая свободно расхаживает под дождем в сапогах от Лубутена, Иззи придирчиво оглядела наряд Элизабет. Боже, что это был за наряд! Шелковая вечерняя накидка цвета сливы — явно от Ланвен — элегантная до умопомрачения. Впрочем, этого следовало ожидать. Миссис Хансен не могла быть вульгарной, лишенной вкуса простушкой. Подобная женщина не удержалась бы рядом с Джо.

Иззи подумала о купленной на распродаже накидке, что висела в ее собственном гардеробе, — грубой копии роскошного плаща Элизабет. Иззи надевала ее как-то раз, желая понравиться Джо. Накидка очень сексуальна, сказал он, но то, что скрыто под ней, куда лучше, развязал широкий поясу Иззи на талии и повалил ее на пол. В тот вечер они занимались любовью на ковре в гостиной.

Накидка Иззи была дешевкой. Как и сама Иззи. В ее шкафу висела подделка под Ланвен, на полках стояла фальшивая обувь под Лубутена, а в постели оказался поддельный любовник. Достойный выбор. В самый раз для такой дешевки.

В это мгновение Джо наклонил голову, защищаясь от дождя, и заметил в толпе Иззи. На какую-то долю секунды их взгляды встретились, затем Джо отвернулся. На его лице не дрогнул ни один мускул, но Иззи могла бы поклясться: он ее узнал. Она стояла среди зевак, словно чумазый беспризорник, прижавшийся носом к прозрачной витрине кондитерской и пожирающий глазами запретные яства.

Лицо Джо осталось бесстрастным, и Иззи почувствовала себя самой дешевой шлюхой на земле. Дармовой шлюхой. «Тебе впору печатать карточки и раскладывать в телефонных будках, — криво усмехнулась она про себя. — Хочешь бесплатно поразвлечься, позвони Иззи Силвер…» Но шутка не помогла.

Элизабет что-то сказала Джо и продела руку под его локоть, сверкнув бриллиантом размером с яйцо малиновки, «Тиффани», — подумала Иззи. Что это? Кольцо, подаренное в честь помолвки, или обычное украшение? Иззи не успела разглядеть, на каком пальце кольцо.

Джо наклонился к жене, что-то ответил. Точно так же во время разговора он наклонялся к Иззи.

Господи, как можно быть такой глупой?

Джо говорил, что привязан к Элизабет, что они прожили вместе двадцать лет, но их любовь давно угасла, и осталось лишь официально оформить развод. Он говорил, что любит, что хочет ее.

Иззи воображала, что никто не может любить двоих одновременно, просто потому что она сама на такое не способна, чувства она приписывала Джо.

Она ошибалась.

Джо любил жену, спал с любовницей и при этом лгал им обеим.

Иззи отвернулась, изо всех сил стараясь не расплакаться. Хватит, она пролила достаточно слез из-за Джо. Ослепленная любовью, она забыла обо всем. Знала, что отношения Джо с женой сложны и запутанны, и все же переломила себя, впустила его в свою жизнь.

Она ничем не лучше тех хищниц, что охотятся за мужчинами и готовы на любые уловки, лишь бы заполучить заветное обручальное кольцо. Когда-то Иззи думала, что ей все это безразлично. Но оказалось, что и здесь она ошибалась. Охотницы за мужьями по крайней мере знают, что делают, а она понятия не имела. Тупая, безмозглая шлюха.