В очереди за счастьем (СИ)

Глава 13

Наташа

— В дом, Соня. Зайди, пожалуйста, в дом, — мой голос звучит твердо. Может быть, потому, что за это время я сама себя отпустила и перестала быть идеальной.

Но ребенку, пусть даже и такого возраста, не место в делах взрослых людей. Тем более, родителей.

Соня открывает рот, чтобы возразить, но смотрит сначала на меня, потом на своего отца, разворачивается и убегает.

Мне горько от того, что это лишь начало трагедии. Для них.

Макар делает шаг по направлению ко мне. Его лицо напряжено, какое-то потерянное. Но приблизиться вплотную ему не дает Аглая, намертво вцепившаяся в его руку. Зачем он этой девочке? Неужели она верит в то, что такие, как он, умеют любить? Неужели верит, что стала для него особенной?

Хотя, кто я такая, чтобы судить…

Мы с мужем разговаривали по телефону после случившегося, но личная встреча — это совсем другое. Я вижу, что он хочет подойти. И с той же силой, с которой он этого желает, я этого не хочу. Неправда, что любовь все выдержит… Ни черта это не так.

— Макар, отправь свою подругу домой. Если она пришла, чтобы заселиться сюда, — головой киваю на дом, — То пока рано. Ей придется немного подождать.

— Наташ, — Макар наконец выдирает свою руку из цепких, наманикюренных пальцев, — Она сейчас уедет. Вон ее такси.

Он указывает на серую машину, стоящую у соседского дома.

Аглая вытирает мокрые от слез щеки. В ее глазах злость.

— Что довольна? — бросает мне гневные реплики, — Он меня бросил… Но ты слишком не радуйся. Не будет меня, будет другая…

На языке у меня вертится фраза, что мне это "вторсырье" и даром не нужно. Но ругаться с ней из-за Макара?! Ни за что!

— Милая девушка, Вас ждет Ваша машина. Легкой дороги.

И прежде чем она сорвется на крик, а я чувствую, что это вот-вот случится, оставляю Макара одного с последствиями беспорядочных половых связей, отчетливо понимая, что для нас с ним нет дороги назад, потому что я никогда не смогу ему верить. И делить его с кем-то тоже не смогу. Мне нужна абсолютная верность. Так я устроена. И другой быть не хочу. Если бы я хотела прыгать с члена на член, я бы не вышла замуж, не стала бы создавать семью, честно бы предупреждала своих партнеров, что практикую свободные отношения, но врать бы не стала.

Жаль, что у Макара совсем иные принципы.

Из-за закрытой калитки и забора слышатся женские крики и какая-то возня, но я не прислушиваюсь. Меня ждут дети. И испытания посерьезней.

Когда иду по коридору, слышу звонкий голос дочери:

— Егор, ты что-то знаешь! Кто эта девка на улице? Что происходит?

Захожу на кухню:

— Соня, успокойся.

Соня замолкает. Притихшие, все трое сидят на стульях вокруг круглого стола. Стол громоздкий, из настоящего дерева. Мы его купили, когда старшему сыну было лет 11, он насмотрелся фильмов про рыцарей, короля Артура и в мебельном магазине буквально вцепился в этот стол, отказываясь уходить до тех пор, пока Макар не купил его.

Сколько раз мы собирались за ним на завтраки, обеды и ужины, праздничные застолья? Сколько раз просто сидели, обсуждая то, что волновало кого-то из членов моей семьи? Больше не соберемся…

— Мы с вашим папой разводимся, — не вижу смысла вести себя по-другому.

Да и как иначе? Что сейчас я должна сделать? Завести Глашку на мою кухню и представить ее детям со словами: "Это ваша вторая мама"? Меня на такой подвиг при всем моем самообладании не хватит.

На их лицах я вижу отражение собственных эмоций, что преследуют меня вот уже несколько недель — неверие, страх, беспомощность, разочарование. У всех, даже у Егора, несмотря на то, что всё это я говорила ему сегодня утром. Он слышал, но где-то в глубине души надеялся на что-то.

— Это из-за нее? — вскакивает Соня, — Из-за той, на улице? Мама, она ему не нужна! Папа ее бросит! Вот увидишь…

Соня всегда была папиной дочкой. Она к нему очень сильно привязана. С ней, пожалуй, будет сложнее всего.

— Дело не в этой девушке, Соня, — и я ведь не вру. Дело действительно не в ней. А в их беспринципном отце, который перешагнул через собственную семью ради своих хотелок, — Дело в нас с папой. Мы устали друг от друга. Разлюбили.

А вот, если это про меня, то ложь. Беспардонная. Разлюбить, значит, пропитаться равнодушием. Как мне до этого далеко… Но это случится, потому что я этого хочу. Потому что мне не нужна роль покорной собачонки на коврике подле ног своего хозяина. Я — полноправный партнер. Только так я всегда представляла брак. И, если Макар за все эти годы, что я подарила ему, не оценил, это — его проблема. Значит, я разлюблю его, пусть даже для этого мне придется вырвать свое сердце.

— Мне выделили служебную квартиру. Небольшую, двухкомнатную. Я теперь буду жить там. Вам нужно будет решить, с кем останется жить каждый из вас.

Утром я спросила у Макара про это. Он сказал, что дети могут выбирать. Он сумеет о них позаботиться. Или скорее — они о нем.

— Мам, — голос Арсения дрожит, — Ты ведь меня возьмешь с собой?

Он боится, что он мне не нужен, и я его брошу… Сейчас, всё, что происходит в этой комнате, настолько пропитано болью, что я ненавижу Макара так сильно, что, кажется, смогла бы убить…

— Конечно, сынок, — мальчик бросается ко мне, обнимает меня. Я в ответ обнимаю его. Крепок-крепко. Чтобы он не сомневался в моей любви. Всё-таки она есть…

— Я никуда не поеду! Это мой дом! — взрывается Соня. Это ожидаемо. Здесь всё в их понимании связано с безопасностью.

И в ее отношении к отцу слишком много ревности. Она не готова отдаль его. Он — ее собственность.

— Соня, не нервничай так. Я очень тебя прошу. Я готова пойти каждому из вас навстречу.

— Я тоже остаюсь, — Егор смотрит прямо. А вот это сюрприз. Я думала, он поедет со мной. Но это его решение, и я его уважаю.

— И ты тоже должна остаться! — не отступает со своей позиции Соня, — Разве из-за одной ссоры можно бросать человека?

Ох, девочка моя…

— Соня… Ты пытаешься мной манипулировать. Я тебя просила этого не делать.

— Мамочка, — она заливается слезами. — Мамочка, родная моя, хорошая… Вы помиритесь…

— Я… — начинаю возражать и не успеваю ничего сказать, потому что на кухню стремительными шагами заходит Макар.

Приближается ко мне. А я — я чувствую дискомфорт от того, что он так близко. Нет, не страх… Но очень некомфортное чувство, когда ты не знаешь, что ждать от другого человека.

— Наташ… Прости меня…

Муж опускается передо мной на колени, обхватывает руками мои бедра и произносит срывающимся голосом.

— Натка, прости меня, дурака. Только не уходи. Что хочешь, сделаю…