В очереди за счастьем (СИ)

Глава 16

Наташа

— Сейчас уже поздно, — это правда.

Арсений спит. Последние несколько дней были слишком насыщенными. И я не готова к новым битвам. Почему-то уверена, что разговор будет не простым.

— Я понимаю, Наташ. Но то, что происходит, неправильно… — слушаю голос пожилого мужчины и размышляю, что отцу рассказал Макар.

— Тем не менее, Арс спит, а оставлять его одного на новом месте не хочу…

— К себе не приглашаешь… — завуалированный упрек портит и без того не работающие у меня тормозные колодки.

— К себе? Мой дом я оставила Вашему сыну…

Свекор вздыхает.

— Вижу, ты и правда устала. Ладно, давай встретимся завтра в первой половине дня? — это меня устраивает.

— Хорошо. Я напишу Вам, когда и где. Вы завтра не очень заняты?

— Найду время, — бухтит он, — К нам не приедешь?

— Нет, — только этого не хватало. Разбираться на их территории… Нам нужна нейтральная зона.

— Ладно. Договорились.

— Спокойной ночи! — прощаюсь побыстрее.

— И вам, — отвечает мужчина и отключается

Очень неловкое общение. Всё теперь неловко. Как на потолке спать.

Теперь мне предстоит решить еще одну задачу — как быть с Арсением. Раньше он был на старших детях, а что делать с ним сейчас? Видимо, понадобится няня. Но ее я так быстро не найду. Просить Соню с ним посидеть не хочу. Все нервы вытреплет. Остается один выход — Егор.

Набираю сообщение: "Посидишь завтра с Арсом? В десять? Часа два?"

Оттягивать встречу со Всеволодом Михайловичем не стоит. Она многое прояснит.

Сын отвечает быстро: "У тебя?"

Печатаю ответ: "Да".

Тут же прилетает его: "Мам… Это всё " у тебя". Я никак не могу понять, как, когда и что случилось. На вас с отцом все завидовали. Мне казалось, что вы — единое целое… Почему, мам?"

Все буквы в этом сообщении пропитаны болью. Той, с которой я воюю уже около месяца. А он только столкнулся. Я понимаю его. Сама долго не могла смириться с чувством неправильности происходящего и ощущением невозвратимой потери. Но насущные задачи выбили из моей головы многое.

"Егор, так бывает. Ответа на твои вопросы я не знаю. Можешь спросить у своего отца. Но ненужной помехой для его похождений я быть не хочу. Это унизительно. И разрушает меня. Лучше быть одной, чем в таких отношениях. Ты же… Я тебя очень прошу — не зацикливайся на этом. Твоя задача — поступить. Я буду с тобой до конца честной. Строительный бизнес твой отец перевел на твоего деда 5 лет назад. Он работает в своей фирме как наемный работник. Его официальная зарплата сорок тысяч рублей. Что он будет делать дальше, я не знаю. Я совсем не знаю этого человека…" — мое послание более расширено, но Егор должен понимать всю серьезность нашего положения.

Какое-то время ответа нет, но потом он приходит:

"Ты хочешь сказать, что может случиться так, что мы из разряда детишек состоятельных родителей перейдем в категорию "обычная многодетная семья" с разведенной матерью?"

"Вполне возможно" — летит от меня новое сообщение.

"Тогда ты права. Мне лучше поступить своими силами. Пока."

Какое-то время читаю нашу переписку и гадаю, не зря ли я ему это рассказала. Хотя, нет, не зря. Пусть рассчитывает лишь на себя. Тогда разочарований будет меньше.

Проверяю, как спит Арсений, после иду в душ и ложусь спать. Засыпаю очень быстро. Но вот сны… Они заставляют меня краснеть на утро. Я вновь с тем мужчиной из гостиницы. И мы снова занимаемся любовью. И… Я взрослая женщина, но ночью я проснулась от того, что кончила, потому что мне приснился мой любовник, который ласкал меня так, что я вся горела. И текла…

Это был всего лишь сон. Мы больше никогда не встретимся.

После душа утром я готовлю блинчики. В восемь отправляю сообщение свекру. Встречу назначила в десять в открытом кафе на набережной. Егор приезжает к девяти. Хмурый.

— Ты куда собралась?

— Надо. Блинчики будешь?

— Буду.

— Сметана и варенье в холодильнике. Сгущенка тоже есть. Я поехала.

Сыновья на кухне принимаются за блинчики.

Я надеваю легкие льняные брюки и простую футболку. На ноги — удобную обувь. Все же накрасилась. Нельзя показывать, как я все это на самом деле переживаю.

Выхожу из дома, сажусь за руль. Так немного прихожу в себя. На место приезжаю раньше Всеволода Михайловича. Занимаю столик, заказываю кофе.

Свекор не заставляет себя ждать, появляется на пять минут раньше. Я занята тем, что смотрю на реку и пью кофе. Если не принимать во внимание мое моральное состояние, то как же тут красиво! И это еще раз говорит мне о том, что я сузила весь мир до одного человека. Так делать было нельзя. Теперь я пожинаю плоды.

— Здравствуйте, Всеволод Михайлович, — от родителей мужа всегда я ощущала толику прохлады, поэтому никакой особой близости между нами не возникло.

И обращение лишь подчеркивает это.

— Здравствуй, Наташа, — свекор, не торопясь, садится за столик. Он уже не молод. Ему семьдесят один. Макар — поздний ребенок.

Он заказывает чай и внимательно меня рассматривает.

— Хорошо выглядишь, — делает комплимент.

А мне это не нравится. Если он ожидал увидеть меня зареванной и рвущей на себе волосы, он не по адресу. Ни один мужчина этого не стоит — так всегда любила говорить моя бабушка. А еще она добавляла, что женщины ценны для мужчин до тех пор, пока мужчины не уверены, что их покорили. Это мой случай. Я забыла это правило и пенять могу лишь сама себе.

— Спасибо.

— Наташа, жизнь — это длинная, трудная дорога и идти по ней не всегда легко. Где-то приходится переступать через себя и терпеть… — начинает свекор заготовленную загодя речь. Хорошо, что по бумажке не читает.

Может, он и прав. Но у меня сломалась терпелка. И в ремонт ее не принимают. Да я и не понесу.

— Почему Вы мне не сказали, что бизнес Макар перевел на Вас? — прерываю я ненужные мне философствования.

Не нужно меня учить плохому. Я очень быстро этому учусь.

— Разве Макар с тобой этого не обсуждал? — парирует он.

— Нет.

— Но без твоей подписи он не смог бы передать мне ничего.

Мне не нравится то, как проходит разговор.

— И… Я буду честным. Макар создал свою строительную империю из того, что за свою жизнь заработал я.

Хлестко.

Не так уж много и заработал сидящий напротив меня человек, пока во все это не впрягся мой папа, помогая нужными связями.

— Как Вы интересно заговорили. Почему-то, пока были живы мои родители, такие разговоры не велись. И Вы считаете справедливым, что Макар перевел все имущество на Вас, подсунув мне бумаги на подпись, воспользовавшись моим доверием? Вы считаете справедливым, что он собирается оставить меня без ничего в случае развода, не считая половины дома? Вы считаете справедливым, что я буду должна терпеть других женщин в жизни своего мужа? Финансовые траты на них? А как же Ваши внуки?

Я закидываю его неудобными вопросами, словно гранатами. И мне ничуть не стыдно.

Его лицо покрывается красными пятнами. Ему тоже неприятно.

— Это всё заработал Макар… — слышу я и понимаю, что совести мои слова не пробуждают.

— А я — лишь триппер. От Вашего сына. Пока он таскался по помойкам, — свекор смотрит на меня с непередаваемым изумлением. Никогда я так не позволяла себе разговаривать. И напрасно.

Я поднимаюсь со стула. всё, что я хотела услышать, я услышала. Остается радоваться, что на самом деле ничего не подцепила. Я проверялась.

— Приятного чаепития! — желаю ему.

— Подожди! Ты слишком горячишься. Макар не хочет разводиться…

— Чтобы поиметь с меня еще что-нибудь? Обойдется. И того, что получил, более, чем достаточно. До свидания. Надеюсь, его придется долго ждать.

Свекор замолкает, только смотрит на меня округлившимися глазами.

Я оставляю деньги за кофе на столе и иду к машине. Все внутри кипит.

Телефон в сумочке разрывается уже третий или четвертый раз подряд.

— Да!

— Натка, коза! Чего трубку не берешь?! В Москву сможешь на днях подъехать? Я нашел человека, — Яшка…

Волна облегчения прокатывается по моему телу.

Мы еще повоюем, дорогие родственники.

— Конечно, смогу.

— Давай. Жду.