В очереди за счастьем (СИ)

Глава 35

Марк

Смотрю на эту провокаторшу. В её глазах — вызов. Да и вся поза такая. Она ждет, что я сейчас развернусь и уйду. Но она не угадала. Смело делаю шаг вперед. Неужели она рассчитывает напугать меня своими детьми? Я, когда сюда ехал, прекрасно был осведомлен о том, что они у нее есть. И, как взрослый человек, не жду, что она бросит свою жизнь и станет носиться за мной. Или вокруг меня. Я знаю цену времени. Исходя из моих собственных интересов, эта поездка — дурость. Но это смотря что ставить во главу угла. Если дела, то — да. Если мой интерес к этой женщине, то — нет.

Делаю несколько шагов вглубь коридора.

— У нас в обуви не ходят, — летит мне в спину.

Оборачиваюсь. Наташина дочь неприязненно оглядывает меня и с негодованием посматривает на мать. Та ее игнорирует. Как и замечание, которая ее дочь сделала взрослому человеку.

Легко не будет. Возвращаюсь, демонстративно снимаю ботинки и интересуюсь:

— Теперь пойдет?

Девочка закусывает губу и ничего не отвечает.

— Марк — кухня там, — указывает мне направление сама Наташа.

Дети уже зашли в прихожую.

— Арс, что у тебя с ногой? — женщина обращается к ребенку. И меняется до неузнаваемости. Исчезает показная воинственность. Сейчас она — воплощение женственности.

— Мам, я на самокате электрическом попробовал покататься… И упал… — голос мальчика чуть дрожит, но он очень старается не расплакаться.

— На большом? — уточняет Наташа.

— Угу. Мне мальчик на площадке дал.

— Сонь, ты куда смотрела? Ты же знаешь, что я не разрешаю!

— А что я-то? — сразу ощетинивается девочка, — Я ему сказала, что нельзя. А он всё равно! И вообще… Могла бы сама с ним сходить погулять, а не с друзьями встречаться! Это же твой друг, да?

Обстановка накаляется. Это еще разговор не затронул охранников. Которых необходимо менять, потому что эти — конкретные бездари.

— Соня, ты переходишь границу, — Наташа не повышает голос, но он звучит сейчас, как хорошая такая оплеуха.

Оказывается, она так тоже умеет?

Девочка поджимает губы, зло сверкает глазами, но не возражает. Хотя, тут я ее понимаю. Я бы и сам сейчас не нарывался.

— Ты ведь не думаешь, что я стану перед тобой отчитываться и спрашивать у тебя на что-то разрешения? — следующая фраза звучит еще более хлестко.

— Я к себе пойду, — говорит девочка, быстро разувается и уходит.

Возможно, мне стоит уйти, но это будет означать, что выводы Наты правильные, а я зря лезу. В любой семье конфликты обычное дело. И я сам пришел. Бежать теперь — не выход.

— Пойдем на кухню, я обработаю тебе ногу, — говорит она сыну, — Арс, и Марка проводи на кухню. Я сейчас приду.

Мальчик показывает мне дорогу, с любопытством и детской непосредственностью меня рассматривая.

Наташа остается с сотрудниками охраны. Их разговор проходит тихо, поэтому о чем он, я не расслышал. Догадываюсь только, что он вряд ли был для мужчин приятным. Эта женщина ни разу не ласковая кошечка. Скорее, тигрица.

— Чай, кофе? — Ната спрашивает у меня, включая чайник. Попутно достает аптечку.

Её сын садится на стул, горестно вздыхает и покаянно произносит:

— Прости, пожалуйста, мамочка. Я больше так не буду. Но я думал, у меня получится.

— Арсений мне, конечно, тебя жалко. Но ты, надеюсь, помнишь, что случилось с индюком, который думал неправильно, — усмехается его мать, ловко обрабатывая разбитую коленку.

— Да, из него суп сварили… Я всё понял, мам.

— Хорошо, если так.

В этот момент на кухню заходит молодой парень, встречается со мной глазами. Я его узнаю. Он меня — тоже. Это становится ясно по изменившемуся выражению лица и по взглядам, которыми он одаривает нас со своей матерью. Это его я видел в то утро перед дверью номера, где мы с Натой впервые занимались сексом. Мне нужно было рано утром уезжать. Я шел к ней, чтобы узнать ее номер телефона. Либо оставить свою визитку. Она меня зацепила с того момента, когда мы остались наедине в лифте. Выходит, это ее старший сын? Хорошо, что я тогда не полез нахрапом.

— Егор, это Марк. Марк, это мой старший сын Егор.

— Здравствуйте! — Егор протягивает мне руку. Он больше на Макара похож.

Держится ровно, не высказывает никаких неуместных замечаний, не задает неудобных вопросов.

Жму протянутую руку.

Где-то звонит сотовый.

— Извини, мне нужно ответить на звонок, — Наташа быстро скрывается из кухню, Арсений исчезает следом.

— Узнал меня? — пожалуй, теперь настал неудобный момент.

— Узнал. Да и Вы меня — тоже. Но то, что вижу Вас снова — удивляет.

— Почему?

— Можно для развлечений найти менее проблемный вариант.

— А если не для развлечений? — разговор становится интересней и интересней.

В глазах парня открыто читается удивление и невысказанный вопрос: "Зачем тебе это надо, мужик?"

Вслух же произносит другое:

— Слушайте, я понимаю, что каждый человек думает прежде всего о себе. Но может, не надо к ней лезть? Ей уже досталось…

Не успеваю ответить, как на кухню возвращается Наташа, поглядывает на нас. Она без младшего сына.

— Так, что ты будешь, Марк? Чай, кофе? Ты не ответил…

Тебя… Такой ответ был бы самым правильным, но абсолютно неуместным. Здесь нам поговорить явно не удастся. Не говоря уже о чем-то другом.

— Чай. Черный. Без сахара. Если есть, то лучше с бергамотом.

— Сливки, сахар, пожелания по сервировке? — звучит неожиданно и насмешливо.

Как она быстро переключается…

Мы пересекаемся взглядами. И мой резко уходить за порог 18+. Наташа почему-то этого не ждет и мешается, отворачивается, занимая руки чайными пакетиками. Егор заваривает себе чай и, безукоризненно вежливо попрощавшись, оставляет нас наедине.

Передо мной ставят белую фарфоровую чашку с ароматным чаем. Кстати, с бергамотом.

— Я не высказал пожелания по сервировке, — произношу глухо.

— Марк… — слетает тихо с ее губ.

Воздух между нами тяжелеет. Сексуальное напряжение пропитывает каждый миллиметр между нами.

— Наташ, ты же понимаешь, тут мы не поговорим?

— Да. Я это знала с того момента, как ты зашел в квартиру. Думала, что через пять минут ты уже не захочешь разговаривать.

О, если бы я хотел только разговаривать, милая… Да и ты хочешь вовсе не разговоров. Я это вижу. Чувствую…

— Придешь ко мне вечером в гостиницу? Думаю, встречаться сейчас в людном месте — не лучшая идея.

— А идти к тебе?

— Придешь или нет? — напираю, — Я сообщу, где остановлюсь.

Резко встает, подходит к окну, опирается на подоконник. Думает.

— Приду, — звучит очень неуверенно.

— Я буду ждать. Пока, — тоже встаю с места.

Хочется подойти, прижаться губами к губам хотя бы на секунду, но вместо этого прошу:

— Закрой за мной, — и направляюсь в прихожую.

Наташа приходит спустя пару минут, на меня смотрит урывками. Её щеки пылают лихорадочным румянцем.

Придет? Или не осмелится? И что буду делать, если не придет?

— Пока, — зачем-то говорю еще раз.

И выйдя уже на лестничную площадку, слышу в спину ответное прощание.

Спускаюсь на лифте, выхожу из подъезда, сажусь в салон машины. Откидываюсь на спинку. Нужно обдумать все, что творю. Но не получается. Вместо этого звоню Якову.

— Привет. Слушай, а с охраной Натке ты помогал? — оснащение у них хорошее, на столичном уровне. Но сами люди — не дотягивают.

— Да. Ты там? — в вопросе недовольство.

Но я сейчас и его на хрен готов послать. Не нужно меня учить. Я этого не терплю.

— У меня есть толковые ребята. Поменяешь?

— А эти, что? Опять накосячили?

— В каком смысле — опять?

— Да был тут инцидент. Ната не лестно высказалась об их профессиональном уровне. А что сам ей не предложишь?

— От меня не примет, — почему-то уверен в этом на все сто процентов.

— Поменяю, — Абрамов даже не пытается спорить. Значит, я сделал верные выводы.

Делаю несколько звонков и только после этого начинаю искать для себя гостиницу.

Мне не отказали. Люди будут здесь сегодня вечером. На душе становится спокойнее. Потому что то, что происходит в результате этого развода — серьезно.