В очереди за счастьем (СИ)

Глава 43

Макар

Набираю номер дочери — гудки идут, но на вызов она не отвечает.

Вчера она пришла ко мне очень не вовремя. В доме были девушки. Две. Полупьяные и голые. Пустить её я не мог. Как-то такая картина не для четырнадцатилетней девочки. Перекинулись парой фраз, а потом Соня быстро попрощалась и ушла. Сегодня я пытаюсь до нее дозвониться. Безрезультатно.

Раздается звонок селекторной связи. Отвечаю.

— Макар Всеволодович, к Вам пришел Тигран Геворгевич Варданян. По поводу доли в компании.

Холод бежит по спине. Так, что я забываю про Соню. Судя по имени и фамилии пришедший — армянин. Так какое отношение он может иметь к доли в моем строительном бизнесе? Никакого. Если только Натка не продала ее. Но решение суда лишь вчера вступило в законную силу. Значит, у нее заранее была договоренность на эту долю? Поэтому решение было принято в ее пользу? Мысли хаотично мечутся в голове, ища ответы. И выстраиваются в цепочку: армяне — Саркисян — ФСБ. Так вот кто за всем этим стоит!

Но от этой догадки мне нисколько не легче… Наоборот, теперь по спине струится липкий пот. Всё это было не просто так. То, как легко моя бывшая жена выиграла суд.

— Макар Всеволодович, Вы меня слышите? — повторяет взволнованно секретарша.

Со свистом втягиваю воздух. Теперь уже сделать ничего нельзя.

— Пригласите, — дергаю галстук на шее, который внезапно стянул горло подобно петле.

В кабинет, не торопясь входит молодой парень. Да этому щенку лет 25! Так… Надо держать лицо. Послушаю, что он скажет. Может, ничего страшного и не случилось.

— Здравствуйте! — этот Тигран смотрит мне прямо в глаза. По его лицу прочитать ничего невозможно.

— Здравствуйте! — встаю и подаю руку, которая так и остается висеть в воздухе. Гость предпочел ее не заметить.

Ярость от такого пренебрежения мгновенно заполняет меня. Может, морду его холеную начистить?!

— Вчера Ваша бывшая жена продала мне долю в бизнесе. Теперь у меня половина. Я намерен участвовать в управлении компанией. Сегодня пятница, поэтому у Вас есть время до понедельника подготовить мне рабочий кабинет.

Каждое слово — это плевок мне в лицо. Кровавая пелена застилает глаза.

— Подождите, — лепечу, сам понимая, как по-дурацки выгляжу в глазах этого молокососа.

Он — подставной. Это ясно, как день. За его спиной Саркисян. И никогда потеря бизнеса не казалась мне настолько реальной, как в этот момент. Этот человек выполняет указания старого лиса. А у того есть цель — оставить меня без штанов.

— Вот документы. Ознакомьтесь на досуге. Сейчас у меня нет свободного времени. Вникать в тонкости буду в понедельник. До встречи, — бросает Варданян на ходу и, не дожидаясь от меня какой-либо реакции, уходит.

Я хватаю документы, которые он мне оставил, едва он оказывается за порогом моего кабинета, и жадно вчитываюсь в буквы, которые прыгают перед глазами. Не может быть… Чтобы эта *уйня случилась на самом деле…

Но бумага безжалостна. Бывшая жена продала Варданяну свою половину бизнеса.

Это крах…

Какое-то время сижу неподвижно в своем кресле, уставившись в одну точку. В своем ли?

А потом меня одолевает такая бешенная злоба, которую я не испытывал ни разу в жизни. Эта тварь разрушила мою жизнь… Пустила под откос…

Меня поднимает с кресла концентрированная агрессия.

— Су*а! — ору я, швыряя в стену органайзер. Все разлетается в разные стороны. Следом в стену летит стул.

В этот момент распахивается дверь моего кабинета.

— Мак- к-кар Всево-ло-дович, — запинаясь, блеет секретарша, — Что такое? Вам помочь?

— Пошла на *уй! Не смей сюда заходить, если я не зову! — девушка испаряется с просто поразительной скоростью.

Я ловлю свой отражение в зеркале. На кого же я похож! С горящими глазами, всклокоченными волосами и трясущимися руками… Сам себе противен.

Хватаю телефон, звоню бывшей жене. Не берет. Мне сейчас жизненно важно добраться до нее и выплеснуть всё, чем я переполнен. За что она так со мной? Зачем было продавать бизнес ставленнику Саркисяна? Могла бы прийти ко мне, я бы выкупил. Нет, ей, этой мстительной твари, надо было выместить свою ненависть.

Ну, ничего! Я до нее доберусь… Надо было слушать отца, когда он предлагал решить все наши проблемы раз и навсегда. А всё я — слюнтяй. Нет, так дела не делаются… Зато сейчас я очень доволен результатом!

Не зная зачем, вылетаю из офиса и еду к бывшей домой. Только бы достать гадину! Меня не пугает наличие у нее охраны. Меня ничего теперь не пугает. Я теряю свою жизнь, падаю вниз и не могу остановиться в этом падении.

По улицам еду как умалишенный, наплевав на все существующие правила. Во двор, где теперь живет эта змея, я въезжаю, как раз тогда, когда ее автомобиль выезжает в противоположную от меня сторону. Давлю на газ, чтобы догнать, но дорогу мне преграждает черный внедорожник, который не двигается с места, несмотря на то, что я не снимаю руку с сигнала, и он раздается противными звуками на всю близлежащую местность.

Хочу выйти из салона, но мозг всё же включается. Внутри тренированные мужики. И не один. Что мне даст то, что я сейчас полезу с ними в драку? Переломанные ребра? Больше ничего. Я итак облажался.

Сдаю назад и уезжаю восвояси. Что делать теперь, ума не приложу. Ехать к отцу? Жаловаться? Так он меня с дерьмом смешает. И будет прав.

Но все-таки еду. Он сильно сдал и, если бы не полная *опа, в которой я оказался, я бы не стал к нему лезть.

— Что? — встречает он меня, глядя исподлобья.

Знает уже? Донесли? Кругом одни шакалы…

— Уже знаешь? — спрашиваю напрямую.

Смысл играть в какие-то игры?

— Знаю. Мне Саркисян звонил. Предлагает выкупить твою долю, сынок, — произносит отец медленно.

Это как гром среди ясного неба. Неужели всё? Всё рухнуло?

— И? — рычу я нетерпеливо, — Ты можешь что-нибудь сделать?

— А ты? — отвечает он мне вопросом на вопрос.

— Нет. Против него никто не впишется, — это горькая правда. И что с ней делать, я еще не понял.

— Вот и я… — вздыхает он тяжело, — Не могу, сынок. Старый я. Всю жизнь я толкал тебя вперед, надеясь, что у тебя хватит ума взобраться на вершину. У тебя хватило. Только ты не учел, что мало залезть наверх. Там еще надо удержаться. А самое обидное, что всё пошло прахом из-за того, что ты не сумел член в штанах держать. И жену выбрать себе не сумел. Не по Сеньке шапка оказалась. Так что теперь сам, сынок. Сам.

За спиной отца маячит мать, которая никогда не лезла в наши разговоры.

— Макар, езжай домой. Отцу плохо. Не доводи его, — говорит она.

Я им, что, не нужен?

Поднимаюсь и не чуя под собой ног, иду к машине, а после еду домой. Мне надо побыть одному. Может, и придумаю, как быть. Просто всё, что случилось — это удар под дых.

Как может закончится самый отвратный день в жизни?

Возле калитки моего дома толпятся то ли таджики, то ли узбеки. Я собираюсь их уже разогнать, как один из них тычет мне в нос свидетельством о собственности.

На половину моего дома.

Отталкиваю его и забегаю во двор. Не сейчас. Потом. Со всем этим пиз*ецом я буду разбираться потом.

Как Натка могла так поступить со мной? За что?