В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен!

Глава 19. И снова Леший

На уговор я кикимору все-таки уломала, но все застопорилось из-за того, что я просто напросто не могла выполнить свои обязательства!

У Агафьи не оказалось ни ткани, ни нужных ниток, ничего, чтобы сотворить ей подходящий наряд. Если с тканью еще хоть как-то можно было решить, обратившись к Хозяйке Метелей (я тут на Маркизу очень рассчитывала), то без всего остального-то как?

— Не понимаю, — говорила я. — У тебя же столько поделок и шитья всякого, вон коврики, подушечки, покрывала лоскутные…

— Так на них и ушли остатки, делать-то мне нечего, вот и сижу, шью-вышиваю. Вышивку закончу и не знаю, чем заняться…

“Физкультурой!” — подумала я, поняв, что из оставшихся лоскутов и обрезков ничего соорудить не сумею, их просто не хватит на фактурную фигуру кикиморы.

— Ладно, а где ты до этого брала все?

— У Марьи-Искусницы.

— Отлично, где ее искать?

— Не знаю, я ходила к ней несколько раз, но ее дома нет, пропала куда-то… Может, уехала.

Содержательный разговор получается, настолько, что захотелось головой о стенку побиться. Агафьевой, разумеется.

— Далеко до нее?

— Да нет, не очень.

— Сколько?

— Ну, пол дня пути, наверное.

Прикинула, татушка моя огненная пока подморожена, не беспокоит и сжечь не пытается, еще у меня зелье от ведьмы и камешек от свекрови, чтоб если что, огонь утихомирить. Получается, время в запасе есть. До рукодельницы, скорее всего, не полдня, а больше, нечисти верить на слово нельзя, но и я от прогулки только в выигрыше. Может Леся найду, так хоть перемолвлюсь, объясню почему я с ним быть не могу. Да и проветрюсь заодно, а то уже насквозь сладостью приторной в доме пропиталась, аж тошнит.

— С утра отправлюсь к Искуснице, найди способ объяснить так, чтоб я с пути не сбилась или провожатого толкового выдели. И еды нам с собой приготовь.

Дав указания, пошла к болоту, вотчине Агафьи. Поищу там, из чего Маркизе лежанку сделать. И корзинку под еду, надо побольше собрать, а то мало ли, опять куда угодим, тем более, не факт, что кикимора объяснить что-то сможет, очень уж ответы она неуверенно давала. А на провожатого и рассчитывать нечего, бракованные они тут все. Клубочек истрепался, еще и заставил меня в кусты сигать, компас тоже подвел, на другое болото вывел. Чего дальше ждать, что очередная волшебная штучка меня к Змею Горынычу заведет? Не хотелось бы.

“Я не добрый молодец, а наоборот, злой дЕвиц, и меча-кладенца у меня с собой нет, если только камень-убивец прихватить… Но тогда к нему пращу надо, а то не докину же… Змей-то поди большой… ему видней… Так в песне пелось… Колыбельной, наверное”, — подумала я, зевнула и закрыла глаза, пристраивая голову на камень.

Полежу маленько, а то устала… Совсем чуть-чуть…

Громкий отчаянный “Мяв” заставил подскочить, как ужаленную.

Что? Где? Почему? Маркиза?

Со всех ног бросилась к дому.

Агафья держала мою кошку, та извивалась, выскальзывала из рук и истошно орала, не давая занести себя в дом. Кикомора ругалась, шипела не хуже Маркизы и перехватывала ее, не давая сбежать.

— Ах ты тварь! — я подскочила, вцепилась в волосы обидчицы и повалила ее на землю.

Гадина взвизгнула, но Маркизу отпустила. Та отбежала подальше и принялась шипеть на кикимору.

— Ту ненормальная! — оттолкнула меня кикимора. — Я ее просто покормить хотела.

Ага-ага, так я тебе и поверила!

— Сама такая, — не стала я препираться с дурой. — Мы уходим.

Поднялась, отряхнулась. Вещей у меня кроме небольшой сумочки, что была на мне, не было а листья, да фиг с ними, этого добра всюду навалом.

— Скатертью дорога, только уговор-то ты нарушила! — Кикимора тоже встала с земли и, показав мне язык, скрылась в дверях.

— Да на тебя, кроме болотника, никто и не взглянет, так и будешь до старости жениха своего ждать! Квакающего! — крикнула я в сердцах и пошла со двора.

Об этом я пожалела. Не о сказанном, пусть это и было наверное, обидно и несправедливо, но так ей и надо, нечисти поганой, а о том, что не сдержалась. Если я с каждой кикиморой лаяться начну, то так в скоро в склочную бабу превращусь. Что тогда Лесь обо мне подумает? Но не вступиться за Маркизоньку я не могла.

— Пойдем, милая, кажется, нам снова придется к лешему на постой проситься, — позвал а я кошку.

***

Путь был знаком, а потому быстр. Снова стучала по пню и просила лешего отозваться, на этот раз даже смогла его “милым братцем” назвать. Он хоть и неласков со мной был, но всяко милее этой Агафьи.

— Что надо?

Любезности у лешего за время нашего отсутствия не прибавилось. А жаль.

— Кикимора меня усыпила, а сама хотела Маркизу обидеть, — пожаловалась я. — Пусти переночевать, с утра уйдем. И мне бы кошку накормить.

Сама то я могу и грибов поискать, но кошки же такое не едят.

Леший кивнул и пошел вперед. Мы за ним. На этот раз он привел нас не в берлогу, а дом. Небольшая изба стояла посреди лесной полянки, почти такая же, что я уже видела.

— Спать на лавке будешь, — предупредил меня Леший.

Да хоть на полу. Главное, что крыша над головой и в безопасности. Надеюсь он на драгоценную Маркизу покушаться не будет? В прошлый раз не тронул ведь? Покосилась с подозрением.

— Мне от тебя ничего не надо, но послушал бы, что ты собираешься дальше делать. Или ты каждую ночь ко мне являться планируешь?

Я вспыхнула.

— Я замужем вообще-то!

— Да неужели? Поэтому в дом к постороннему мужчине пришла?

— Слушай, не знаю как тебя зовут…

— Годимир.

— Так вот, Годимир, я бы к тебе не пришла но эта сумасшедшая баба…

— Агафья?

— Нет, другая. Она сказала, что вернет меня домой, если я принесу ей “зелененький кулончик”, и отправила к другой ненормальной. А та зачем-то хотела утащить Маркизу. А мне все это вообще не надо, я просто хочу с одним лешаком поговорить и объяснить ему, что должна вернуться домой!

Я злилась. Что за невезение? Просто оставьте все меня в покое!

— То есть ты замужем, но ищешь какого-то постороннего лешака? — продолжал издеваться Годимир.

— Нет! — рявкнула я. — Я ищу мужа! И еще Марью-искусницу, — добавила тише.

— А ее-то зачем? — усмехнулся леший.

Так хотелось послать его… к лешему, но я же воспитанная, у меня просто день трудный был, так что сдержалась.

— Я наряд Агафье обещала, а у нее нет ничего, чтоб сшить. Оказывается, она у Марьи все берет, но та пропала. Теперь хочу сама наведаться, мало ли что.

Леший помрачнел.

— Ладно, устраивайся, меня ночью не будет, а завтра с тобой схожу, проведаем искусницу, — сказал он.

Э-э, комнания лешего — это хорошо или не очень?