Ведовская страсть

Глава 4

Дмитрий очнулся. Все вокруг него расплывалось в ярком режущем свете. Поднес руку к глазам и потер их. Спустя момент, осознал: он в стационаре. Вспомнил о событиях, послуживших тому причиной.

— Вот дура… — прошептал Дмитрий, — не могла отыскать другой способ отомстить?!

Полностью придя в сознание, он осмотрел себя, подсчитал «убытки»: повязка на голове, ссадины на руках, рассеченная бровь. Но больше всего Дмитрия обеспокоило то, что он не чувствует ног. В прямом смысле.

Нижняя часть его тела была закована в металлическую конструкцию, а фиксирующие ремни и гири не позволяли этому чудовищному приспособлению распадаться. Во все стороны от стального корпуса расходились трубочки капельниц и проводки, подсоединенные к датчикам. Дмитрий напомнил себе бабочку, распятую на деревянной дощечке рукой обезумевшего коллекционера.

— Да, дело дрянь, — констатировал еле живой пациент. — Надеюсь, виновнице моих несчастий приходится не лучше…

К тому времени, когда Дмитрий закончил осмотр и пришел к определенным выводам, в палату заглянула медсестра. Всплеснула руками, вытаращила глаза, а потом выпорхнула вон. В коридоре раздалась барабанная дробь ее каблучков.

Через миг в палату ввалилась толпа врачей. Их лица были приветливы и полны энтузиазма. Глядя на них, Дмитрий понял, что его состояние гораздо хуже, чем он себе представлял.

Доктора осмотрели аппараты, к которым был подключен Селиванов, сделали пациенту инъекцию и поздравили «с пробуждением». На вопросы Дмитрия работники красного креста отговаривались обещаниями все рассказать позже, заметив лишь, что состояние его стабильно, и он в скором времени будет «как огурец».

Сравнение с овощем не понравилось Селиванову: наталкивало на определенные мысли. Чертовски неприятные мысли.

За дверью раздались громкие голоса, переходящие в крики. К своему удивлению из общего гвалта Дмитрий с легкостью вычленил тенор Александра. Его друг о чем-то спорил с медиками, надрывая голосовые связки.

Победа осталась за Тихомировым. Александр ворвался в палату друга, засиял, как начищенная сковорода.

— Представляешь, эти кретины разрешали мне к тебе заходить! Сказали, будто посещать пациентов разрешено только родственникам.

Дмитрий позволил Александру себя обнять и даже дружески похлопал его в ответ по спине.

— Ты, брат, единственный, кому я по-настоящему рад, — заметил Селиванов. — Чем порадуешь?

Тихомиров резко посерьезнел, сдвинул брови к переносице и глубоко вздохнул.

— Тебе крупно повезло, — заметил он, — тебя, можно сказать, вытащили с того света. Еще пара дней, и в твоем мозгу произошли бы необратимые изменения.

— Давно я здесь? — насторожился Дмитрий.

— Больше месяца. Если честно, то с каждым днем шансов на выживание у тебя было все меньше. Но теперь местные светила могут защитить не одну диссертацию, так как ты их бесконечно удивил своим внезапным и полным пробуждением.

— Странно, я и не думал, что прошло столько времени. Знаешь, Саш, мне всегда казалось: человек, находящийся в коме, должен хоть что-то чувствовать. Испытывать эмоции, видеть сны, наконец.

— А ты?

— Ничего: ни туннеля из света, ни ангелов, ни демонов. Абсолютная пустота.

— Не думай об этом. Главное — ты жив и у тебя еще все впереди!

— Верно: Селиванов не сдается, что бы ни случилось. Кстати, а каковы прогнозы? Что говорят врачи?

Это вопрос почему-то привел Александра в замешательство. Тихомиров, никогда не скрывал ничего от друга, а тут вдруг принялся юлить и заикаться. Сначала он пытался объясняться медицинскими терминами, а потом и вовсе заявил, будто и сам ничего не знает.

— Прекрати это! — потребовал Селиванов. — Мне нужен краткий и точный ответ: каковы мои шансы? И я хочу услышать это от тебя, а не от этих, в белых халатах.

Александр утер рукавом капельки пота, выступившие на лбу. Поправил очки.

— Хорошо, — сдался он. — Признаюсь честно: врачи опасаются повторной комы и просили меня пока ничего не рассказывать тебе о последствиях аварии.

Нервозность друга передалась Селиванову.

— О чем именно ты должен молчать?

Тихомиров посмотрел на товарища так преданно; в его глазах блестели слезы, которые он даже не пытался скрывать.

— У тебя перерезан спинной мозг… в нескольких местах.

Дмитрий вдавил голову в подушку, вперил взгляд в потолок.

— Чем мне это грозит? — пробасил он.

— У тебя параплегия… — промямлил Александр.

Дмитрий вышел из себя:

— Я, кажется, просил говорить прямо?! Не беспокойся, Селиванов не упадет в обморок, как кисейная барышня.

— Поражение спинного мозга затронуло нижнюю часть тела. У тебя произошла полная утрата моторной функции и чувствительности ниже области поражения, — на одном дыхании проговорил Александр.

Дмитрий угрожающе рыкнул и сжал кулаки.

— Я не смогу ходить?

— Нет, — прошептал Александр.

— Это окончательный диагноз? — переспросил Дмитрий, все еще надеясь на лучшее.

Тихомиров осторожно присел на краешек постели больного и спрятал лицо в ладонях.

— Пока ты был в коме, я навел справки, обзвонил все клиники. Полное восстановление спинного мозга невозможно. Однако, новые методики лечения, такие как протезирование и лекарственные препараты нового поколения, улучшающие регенерацию тканей, помогут улучшить функции оставшихся нервов. Сейчас, когда ты пришел в сознание, тебя переправят в частную клинику в Германии, где тебе вживят имплантат — он заменит часть позвоночника, переломанного во время аварии.

— Что дальше?

— После операции тебя переведут в реабилитационный центр — там тебе помогут освоиться с новыми условиями жизни, улучшат работу оставшейся мышечной силы.

Услышанное не умещалось у Дмитрия в голове. Он плотно сжал зубы и процедил:

— Дурдом для выживших?..

— Не ерничай, — попросил друга Александр. — В центре работают хорошие специалисты: да, в том числе и психологи. Пойми, тебе понадобится вся сила духа, чтобы вновь начать жить нормально.

Лицо Дмитрия побагровело, руки стиснули край простыни. Глаза его полыхнули бешенством.

— Ты действительно считаешь такую жизнь нормальной!? Я теперь инвалид, разве ты не понимаешь, что это для меня значит?

В самых своих жутких кошмарах Селиванов не мог представить, что с ним случится подобное. Как же так? Ведь он — атлет, сильный и ловкий, ему завидуют мужчины, его боготворят женщины. Что же Дмитрий Селиванов представляет собой сейчас?

Перекошенное лицо друга подсказало Александру, какие тяжелые думы роятся в голове обреченного пациента.

— Ты сам сказал, что никогда не сдаешься, — заметил Тихомиров. — Пора перейти от слов к делу.

Дмитрию пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить жалкие крохи самообладания и подавить нарастающую панику.

— Да, ты прав, — ответил он. — Надеюсь, что той дряни, которая в этом виновата, хуже, чем мне.

Александр побледнел.

— Она умерла на месте аварии.

— Значит, ей повезло больше… — рассудил Селиванов.

И тут до него дошел весь смысл слов, сказанных Александром ранее. Новая волна ужаса накатила на него, заставила оцепенеть.

— Постой, ты сказал: потеря не только моторной функции, но и чувствительности… Что это значит?

Александр пошел до конца и рассказал обо всех печальных последствиях аварии:

— У тебя частично утерян контроль над работой мочевого пузыря и кишечника, а также полностью утрачена сексуальная функция. Но лекарственные препараты снизят боль и мышечные спазмы и помогут тебе восстановиться. Насколько это возможно…

Дрожащая рука Дмитрия прикоснулась к его губам. Ледяные когти страха сдавили сердце. Мысль о том, что он станет жалким импотентом, который ходит под себя, больно ранила его гордость.

— Насколько велики мои шансы? — прошептал Дмитрий.

В ответ Александр шумно сглотнул и развел руками:

— Об этом можно судить после вживления имплантанта и реабилитационного лечения.

Безнадежный пациент разразился ругательствами: витиеватыми, красочными, выражающими всю суетность бытия. Чаще Дмитрий упоминал девушку, загубившую его жизнь, всех ее родственников и даже домашних животных — в том числе несуществующих в реальности.

В противоположную стену полетела хрустальная ваза с цветами (ноги инвалида не работали, а вот руки не утратили былой силы и сноровки).

На крики и звон разбитого стекла сбежался медперсонал клиники. Врачи принялись выталкивать Александра за дверь, упрекая в бессердечности.

Дмитрий встал на защиту друга. Движимый желанием ринуться в бой, он умудрился перекатиться на бок, и чуть было не упал с койки. Фиксирующие ремни не могли его остановить.

Трое крепких санитаров потребовалось для того, чтобы буйный пациент позволил медикам вколоть ему успокоительное. Дмитрий обмяк и прикрыл глаза.

Страдания друга причиняли Александру большую муку, чем руки настойчивых докторов, все еще пытавшихся выставить его из палаты.

— Думайте, что хотите, — заявил Александр, — но такая реакция на правду рождает во мне уверенность: Дмитрий не смириться со своей участью. Он перевернет весь мир, но найдет способ исправить свое положение.

Слова Тихомирова оказались пророческими: больше агрессии и других признаков недовольства Дмитрий не проявлял. Он прекрасно перенес операцию и без роптания отправился на реабилитацию. Прежде всего, ему нужно было научиться пользоваться инвалидным креслом, а также приобрести максимально возможную независимость.

Не желая признавать себя побежденным, Дмитрий продолжал вести активный образ жизни. Он заказал для себя современнейшую коляску с рычажным приводом, позволявшую ему передвигаться на большие расстояния, переезжать через препятствия, подниматься по лестницам и попадать в высоко расположенные точки без посторонней помощи. Новый «Ягуар» Селиванов оборудовал ручным управлением, внес множество конструктивных изменений в особняке для облегчения самообслуживания. Он научился контролировать процессы опорожнения мочевого пузыря и кишечника.

Единственное, что ему не удалось, так это восстановить репродуктивную систему. Не один десяток врачей осматривал его, но от всех Селиванов слышал один и тот же неутешительный диагноз: полноценным мужчиной он не станет никогда.

Самое же ужасное заключалось в том, что один из докторов, осматривавших Дмитрия, «слил» эту информацию в желтую прессу, и теперь подробности недуга известного бизнесмена стали общественным достоянием.

Дмитрий вернулся и к работе, но каждый раз, заключая выгодную сделку, ловил на себе полные презрения взгляды со стороны. Партнеры и уж тем более конкуренты теперь могли вволю потешаться над ним.

Тщетно Александр убеждал друга в том, что все смешки и ухмылки лишь видятся ему. Дмитрий каждой рабочей клеточкой своего тела ощущал волны пренебрежения, исходящие от окружающих и грозившие потопить его самообладание.

Страх оказаться не у дел заставил Дану смириться с ситуацией. Она продолжала считаться невестой Селиванова и все еще собиралась за него замуж. Вот только слишком часто теперь посещала банкеты без сопровождения жениха. И это доводило Дмитрия до бешенства.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Селиванова, стал очередной банкет, устроенный одним из его компаньонов. На протяжении всего торжества Дмитрий прикладывал неимоверное усилие, стремясь не выйти из себя — над ним смеялись, в него тыкали пальцами. Девушки, еще вчера пытавшиеся привлечь его внимание, отныне выражали Дане притворное сочувствие, удивляясь благородству своей подруги. Невеста Селиванова воспринимала это как должное, чувствовала себя героиней, пожалевшей инвалида.

Дмитрий не мог это терпеть: впервые за много лет он напился, стремясь залить марочным вином бушующий внутри пожар негодования.

Масла в огонь ярости Селиванова подлил и Бельдюгин — главный его конкурент по бизнесу. Этот тип стремился как можно чаще проходить мимо Дмитрия, гордясь тем, что он мог это делать.

Бельдюгин пригласил Дану на вальс — та не отказала.

Селиванов считал невесту собственностью и не утерпел: он подкатил свое кресло к Бельдюгину и выдернул Дану из его объятий.

— Зачем она тебе? — рассмеялся конкурент. — Что ты намерен с ней делать? Я слышал, что тебе нужны не девушки, а памперсы.

— Не твое собачье дело, чем я буду заниматься невестой! — огрызнулся Селиванов. — Проваливай с дороги!

Схватив Дану за руку, Дмитрий устремился прочь, чувствуя, как ему в затылок летят насмешливые замечания и неодобрительные кивки. Он развернулся и выкрикнул:

— Мне плевать, что вы все думаете обо мне! Я еще жив и докажу, что могу многое!

В ответ раздались недружные аплодисменты, но никто и не думал поддерживать калеку — слабакам, опустившим руки, нет места в высшем свете. Овации были лишь способом проявиться, привлечь к себе внимание. И только.

Дана бежала вслед за женихом. Сильная ладонь Дмитрия сдавила ее пальцы. Сладкая боль пронзила тело девушки, заставила ее колени предательски дрогнуть.

— Не переживай из-за них, — с придыханием заметила Дана. — Они могут делать что угодно, но твой бизнес все еще процветает.

— Ты заботишься об этом? О бизнесе?! — оскалился Дмитрий. — То, что выгляжу полным идиотом, тебя не касается?

Оказавшись рядом с авто, Дмитрий открыл заднюю дверь, без тени галантности затолкал Дану внутрь.

— Ну что ты, милый, — ласково проворковала невеста, усаживаясь удобнее. — У нас все будет хорошо. И я уже отыскала способ наладить наши отношения, поднять их на новый уровень!

Дмитрий завел мотор, обернулся.

— Записалась на курсы фей-крестных?

— Не пытайся меня ужалить, — промурлыкала Дана. — Оставь свою ненависть на потом. Поедем ко мне — тебя ждет сюрприз.

— Надеюсь, это будет новое тело… — пробормотал себе под нос Дмитрий.

Однако Селиванов обманулся в ожиданиях. Ох, как жестоко он разочаровался, увидев предназначенный для него сюрприз.

Когда Дмитрий разорвал подарочную упаковку, то обнаружил секс-игрушку — кожаный пояс с прикрепленным к нему фаллоимитатором. В комплекте с ним шла плетка, шелковая лента-удавка и шарообразный кляп.

Отвратительные находки Дмитрий с размаху зашвырнул в угол. Приподнял себя в кресле так, чтобы встретиться с невестой лицом к лицу.

— Ты все предусмотрела, не так ли? — ненавидяще прохрипел он.

— Почему ты недоволен? — непритворно удивилась Дана. — Многие пары используют подобные вещи для удовольствия и…

— Для обоюдного удовольствия, понимаешь, — взаимного! — взорвался Дмитрий. — О моих чувствах ты подумала?

— Милый, я всего лишь женщина с присущими ей слабостями, — попыталась оправдаться Дана. — Мне тяжело без физического контакта…

— И вновь ты о себе, — поморщился Дмитрий. — Неужели тебе не понятно, о чем я говорю? Думаешь легко ощущать себя неполноценным? Эти вещи… они не только противны мне внешне. Я не хочу и не буду играть придуманную тобой роль. Ты слышишь, Дана? Отвечай, когда к тебе обращаются!

— Да, милый, — его невеста смущенно потупилась и встала на четвереньки, заняв привычную позицию рабыни. — Я сделаю все, что ты мне прикажешь…

Селиванов смотрел на Дану и не верил: как можно быть настолько зацикленной на собственных нуждах? Почему нельзя хоть на долю секунды отвлечься от неудовлетворенной похоти?

— Встань, — мягко проговорил Дмитрий. — Взгляни на меня.

Уловив просительные нотки в голосе жениха, Дана вернулась в реальность и поднялась с колен.

— Я понимаю: ты живая женщина и у тебя есть потребности, — продолжил Селиванов. — Ты можешь удовлетворять их любым доступным тебе способом, но без моего участия. Если все еще хочешь считаться моей невестой, научись справляться с собой. Ты можешь найти любовника — но в этом случае нам придется расстаться. Выбор за тобой.

Дана задумалась, повертела на пальце кольцо, подаренное женихом в честь помолвки. Решилась.

— Я выполню то, что ты просишь, — без раболепства произнесла она.

— Вот и умница, — выдохнул Дмитрий.

Он поцеловал Дану в подставленную щеку и предупредил:

— И не вздумай меня обманывать — я все равно об этом узнаю.