Ведовская страсть

Глава 5

Селиванов не оставлял попыток восстановить организм. Он прекрасно осознавал, что стать прежним ему не удастся, но прилагал все усилия, чтобы максимально улучшить свое состояние. Дмитрий соглашался на любые, порой рискованные процедуры, посещал всевозможные клиники и исследовательские центры. Не жалея времени и денег спонсировал множество проектов, направленных на изучение возможностей восстановления спинного мозга. Малейшая зацепка могла стать его шансом.

После того, как официальная медицина исчерпала себя, Дмитрий начал свой бесконечный поиск среди целителей, потомственных ведьм и практикующих колдунов. Одни пугали его ритуальными действами, другие смешили и наводили тоску. Но результата по-прежнему не было.

Дошел до Селиванова слух о провидице Настасье — древней бабке, живущей в богом забытой деревне в глухой местности. Среди народа слагались легенды о ее способностях.

Дмитрий не верил, что отшельница обладает чудодейственной силой, но схватился за последнюю возможность с упорством утопающего.

Отыскать подходящего проводника оказалось не так просто. Направить в нужную сторону — пожалуйста, а вот идти вместе с Дмитрием… Люди из ближних деревень суетливо крестились и отворачивали взгляды, точно не слышали просьб инвалида и не жаждали получить вознаграждение.

Один дряхлый дед отважился провести высокого гостя через чащобу. Коренастый мужичок с длиннющей бородой хитро посмотрел на Дмитрия и уточнил напоследок:

— Не убоишься идти-то?

Селиванов сложил руки на груди, хмыкнул:

— А надо?

Старичок заливисто рассмеялся, и с проворностью зайца поскакал вперед.

— Эй, ты куда? — окликнул его Дмитрий. — Подожди, я машину заведу.

Дедок обернулся, крякнул:

— Не-е, родимый, пешочком пойдем.

Настала очередь Дмитрия посмеяться.

— Еще скажи — полетим. Ты, старый, случаем не забыл, что я к Настасье за тем и иду, чтобы ноги излечить?

Старичок смерил Селиванова суровым взглядом, нахмурил пышные седые брови.

— Рано тебе еще летать. Вначале научись ползать.

Ответ дедка озадачил Дмитрия. Но отказываться от затеи он не собирался: крутанул колеса и поехал вслед за проводником.

Проказливый старик будто специально выбирал самые опасные и пугающие тропинки. За время пути Дмитрий успел во всей красе рассмотреть колючие заросли ежевики, покормить комаров, застрять в зарослях багульника и порезаться осокой.

Да и обитатели болот проявили к новому гостю пристальный интерес. Жабы и лягушки таращили на Дмитрия выпуклые глаза, выдры и ондатры высовывали из воды любопытные носы, беспокойно вскрикивали кулики и чибисы. Один раз навстречу путешественникам величаво вышел лось: кивком головы поприветствовал проводника и презрительно махнул рогами в сторону Дмитрия.

В глубокой низине старичок затормозил: так резко, что Дмитрий едва не налетел на него.

— Вишь, вон там домик? — спросил проводник, указывая пальцем в заросли.

Не с первого раза Селиванов рассмотрел покосившуюся от времени избушку, сплошь заросшую мхами и лишайниками. Если бы не сизая струйка дыма, вившаяся над крышей, сооружение можно было принять за очередную кочку.

— Ну, пошли, — встрепенулся Дмитрий, — познакомишь меня с…

Он обернулся, но на том месте, где только что стоял старик, рос гигантский мухомор: ярко-красный, усыпанный белыми бородавками. Дмитрий опасливо покосился на диковинку, хотел потрогать, но не рискнул. Мало ли что.

Дальше он покатился в гордом одиночестве. Переехал через ветхий порог избушки, придирчиво осмотрелся. За последнее время он привык к различной колдовской атрибутике, и теперь был немало удивлен отсутствием в доме таковой.

Вся хибарка состояла из одной комнатенки, где кухня отделена от лежанки хлипкой перегородкой. Возле печи хлопотала старушка — древняя, как и ее жилище.

— Что, милок, и до меня добрался? — спросила Настасья вместо приветствия.

— Как видишь, — буркнул Дмитрий, заранее разочаровавшийся в благополучном исходе поездки.

Бабка, на тройку минут словно позабыв о госте, неторопливо закончила дела и лишь потом подошла к Селиванову.

— Вижу, ты совершенно не веришь в мои способности, — сказала Настасья пристально глядя на гостя, — а напрасно! В моих силах помочь тебе.

Дмитрий раздраженно хмыкнул, рассматривая убогий наряд старушки: лохмотья, да и только.

— Если ты, бабка, такая способная, почему живешь так скромно?

— Мое счастье меряется другой мерой, но ты не готов пока это понять. И я не в силах излечить тебя, но могу указать путь, — прошамкала старушка, не спуская с Дмитрия своего пытливого, необычайно тяжелого взгляда.

Селиванов недоумевал, почему эти старушечьи глаза так пугали его. Он никогда не испытывал ни излишней скромности, ни трепета даже под взглядами сильнейших противников, но сейчас потупился в пол, не желая вглядываться в эти зеркала чужой души. Взор провидицы ужасал и одновременно привлекал к себе его внимание. По спине Дмитрия пробежал предательский холодок.

Немалых усилий стоило Селиванову поднять голову и вновь устремить взгляд на старушку.

— Согласен, — произнес он мгновенно осипшим голосом, — указывай.

— Эк ты разогнался, милок, — упрекнула его провидица. — Чтобы постичь предсказание, тебе придется взамен выполнить и мою просьбу.

Селиванов криво усмехнулся:

— Что, бабка — дашь на дашь? Ты мне — я тебе? Все в этом мире упирается в плату.

— Я спрашиваю с тебя вовсе не мзду, милок, — крякнула старушка, — а твое согласие оказать помощь тому, кто сможет тебя исцелить.

— А безвозмездно, то есть даром, никак нельзя? — осведомился Дмитрий.

— Все в этом мире предначертано, милок, — прошамкала Настасья. — Отказавшись помочь ближнему, ты сам лишишь себя пути к исцелению.

— Не слабые заявки на победу! — вскинулся Дмитрий. — Выходит, если я не соглашусь на твое предложение, то не видать мне ног как царствия небесного?

— Ты болен гораздо серьезнее, чем можешь себе представить, — заявила провидица. — Твой недуг уже сожрал половину тебя. Не позволь ему поглотить себя целиком. А Она поможет тебе в этом. Коли и ты не откажешься оказать Ей услугу.

— Она?! — обомлел Селиванов. — Интересно… Кто же эта таинственная особа, которой под силу меня исцелить? И что мне делать, о какой услуге идет речь?

— От тебя, милок, потребуется вся твоя сила, страсть и умение. А Милана — только лишь невинная дева, страдающая от не пробужденной в ней страсти. Ежели тебе удастся воззвать к ее женственности, пробудить дремлющее в ней желание, — Она наберет полную силу и взамен даст тебе нечто большее, нежели все сокровища мира.

— И сколько этой засохшей девственнице лет? — скривился Дмитрий. — Она очень страшна?

— Милана прекрасна, как весенний рассвет, — принялась восхвалять незнакомку Настасья, — нежна и стыдлива, как ландыш, сокрытый в густой траве непроходимой чащи. Но ей так нужно раскрыть свое человеческое начало.

— Ну-ка обожди, бабка, — нахмурился Дмитрий. — Видишь ли в чем дело: я, как бы это поточнее выразиться, временно не могу исполнить твою просьбу. Будь эта Милана хоть тысячу раз красавицей, мои мужские способности немного того… заблокированы. При всем желании я не могу сделать из твоего ландыша женщину.

— Глупый мальчишка… — покачала головой провидица. — Будь моя воля, я бы и близко не подпустила тебя к Милане, не позволила твоим замаранным рукам даже коснуться ее чистоты. Но мне не дозволено спорить с судьбой. Именно ты должен помочь этой деве обрести уверенность. От тебя требуется одно — доказать Милане, что Она может быть желанна и любима мужчиной. Это так трудно для тебя?

— Заставить женщину уверовать в собственную привлекательность совсем просто, — заявил Дмитрий. — Но вот любовь — не по моей части. Этого я не обещаю.

— Пойди туда и взгляни на Нее! — распорядилась старуха, гневно сверкая глазами. — Она достойна самого лучшего. Тебе выпала огромная честь стать Ее избранником, так не упусти же свою удачу.

— Уболтала, бабка! — заявил Селиванов. — Посмотрю я на твою Милану, окружу ее заботой и вниманием — обещаю, она не только вспыхнет от желания, но и почувствует себя королевой. Но где твердая уверенность в том, что мои усилия окупятся?

— Не смей приказывать судьбе! Сделай все, что в твоих силах, и это воздастся тебе сторицей, — топнула ногой Настасья.

Дмитрий глубоко вздохнул, прикидывая в уме, чем может для него обернуться согласие. «Хуже не будет, — убедил он себя. — Хуже просто некуда».

— Тащи сюда контракт, старая карга! — прикрикнул на провидицу Дмитрий. — Я подпишу его. Что для этого понадобится — моя кровь, сердце или душа?

— Одно твое согласие, милок, — печально кивнув, ответила Настасья. — А сердце ты отдашь Милане сам, по собственной воле, — так гласит провидение.

— Я пожертвую чем угодно, ради того, чтобы вернуть себя прежнего, — подметил Селиванов. — Согласен!

Настасья возвела руки к небу и неожиданно твердым голосом отозвалась:

— Твои слова были услышаны!

— Давай, делай то, что собиралась, — распорядился Дмитрий. — Отправь меня к этой Милане.

Провидица непонимающе моргнула.

— Да я уж все сделала, что от меня требовалось, милок. Можешь возвращаться домой: твое исцеление началось.

— Но я совершенно ничего не чувствую, — признался Дмитрий. — А не шарлатанка ли ты, бабушка? — ехидно переспросил он.

— Я никогда не лгу, и тебе, милок, не советую, — неожиданно резко и твердо отчеканила Настасья. — Тот, кто сумеет тебе помочь, сам укажет путь. При условии, что сочтет тебя достойным.

Дмитрий изменился в лице и привычно полез за деньгами, желая оплатить услуги провидицы.

— Что за испытатель ко мне явится? — уточнил он.

— Узнаешь в свое время. А кошель свой пока припрячь, — заметила Настасья, — отдашь деньги тому, кому они нужнее.

— Не понял? — вскинулся Дмитрий. — Так кому отдать деньги?

— Увидишь, — отрезала бабка.

Она вновь вернулась к делам, всем своим видам давая понять, что аудиенция закончена.

Дмитрий намек понял. Уже на пороге он обернулся и тихо произнес:

— Спасибо…

— Не благодари, — не глядя на него, произнесла старушка, — есть вещи, что ценнее слов.

Не оглядываясь больше, Селиванов с нетерпением выехал из избушки, добрался до знакомого мухомора.

За то время, что он потратил на разговоры с провидицей, на лес опустилась ночь. Зажглись звезды, и длинные тени деревьев поползли по притихшей траве. Над болотами навис туман, густой, как манная каша. Громче запели лягушки.

— И как я доберусь до машины? — спросил Дмитрий у гриба.

Над головой Селиванова ухнул филин. Хищник цвета охры присел на мухомор, подмигнул Дмитрию желтым глазом. Расправил крылья, высоко подпрыгнул и вновь опустился на землю. Причудливо изогнул шею, опять моргнул.

— Ты б меня еще крылом поманил, — поворчал Дмитрий.

Но подозрительность не помешала ему последовать за птицей.

Филин, в отличие от первого проводника, выбрал короткую дорогу. Спустя полчаса Дмитрий вышел к поселению и забрался в автомобиль.

По пути домой он думал, что пора бы завязывать с самообманом — здоровье не восстановить, следует сохранить то немногое, что еще уцелело.

Ехать в особняк ему не хотелось, а посещать клубы и забегаловки как раньше, онуже не мог. Поэтому Дмитрий решил проехаться по ночному городу.

Выбирая путь наугад, он въехал на высокий мост. Здесь, вдали от городской суеты и ярких неоновых огней, хорошо была различима полная луна и мириад окружавших ее звезд.

Завороженный зрелищем, Дмитрий заглушил мотор и замер, вслушиваясь в тишину ночи.

От размышлений о жизни Селиванова отвлек посторонний шум, раздавшийся возле одной из опор моста. Чтобы узнать, что это за звук, Дмитрий выкатился из машины и подъехал ближе.

То была не крупная птица и не собака, как вначале подумал Селиванов, — на самом краю моста, балансируя над темной бездной, стоял человек. Это был мужчина средних лет, одетый в приличный, но дешевый костюм.

Дмитрий хотел было окликнуть безумца, но побоялся, что резкий звук только подтолкнет того к падению. Тогда, стараясь двигаться в кресле как можно тише, Селиванов приблизился к человеку, намерения которого были очевидны.

Одним стремительным движением Дмитрий обхватил мужчину сзади и резким толчком притянул к себе.

Неизвестный не пытался вырваться, но его ноги, стоявшие на металлической перекладине, соскользнули. Он стал съезжать вниз и потянул за собой Дмитрия.

Неимоверным усилием, напрягая все свое тело, Селиванов уцепился одной рукой за нависавшую над ним перекладину, а второй ухватил за шиворот ночного камикадзе.

Тот, кто еще минуту назад хотел покончить с жизнью, теперь тоже изо всех сил помогал Дмитрию не скатиться вниз.

Наконец, благодаря совместным действиям, им удалось вползти обратно на мост.

Еще никогда Селиванов не был так рад грязному, покрытому пылью и пятнами машинного масла асфальту. Тяжело кряхтя, он влез в кресло, откатившееся от него во время рискованной процедуры.

Вырванный из лап смерти мужчина все еще сидел на краю моста, спиной к Селиванову.

— Надеюсь, ты передумал прыгать, потому что спасать тебя во второй раз я не полезу, — предупредил его Дмитрий.

Мужчина лишь кивнул в ответ и уткнулся в собственные колени.

— Эй! — Дмитрий подкатил кресло к спасенному и слегка тронул его за плечо. — Ты как? Вызвать скорую?

— Не надо, — отозвался спасенный. — Со мной все в порядке.

— Было бы с тобой все в порядке, ты бы не полез на мост среди ночи, — мрачно заметил Дмитрий.

— Верно, не надо было меня спасать.

— Вот тебе и благодарность…

— Жаль, что я втянул тебя в это. Но мне нечем отплатить за свое спасение, — поникшим голосом произнес мужчина.

— Я и не жду никакой награды, — удивился Дмитрий. — Тебя зовут-то как?

— Константин, — раздался ответ. — А тебя?

— Дмитрий, — представился Селиванов. — И что же заставило тебя, Константин, прийти к подобному решению?

— Безысходность.

— Может, расскажешь?

— Тебе действительно интересно?

— Безысходность в последнее время посещала не только тебя, но и меня, — печально вздохнул Дмитрий.

— Ты тоже разорился? — поинтересовался Константин.

— Лучше бы так…

— Что может быть хуже?! Я потерял все, до последней копейки, понимаешь?!

Константин обернулся к своему спасителю, и хотел добавить что-то еще, но в этот момент заметил, что Дмитрий инвалид. Несколько бесконечно долгих секунд он рассматривал Селиванова, а потом протянул ему руку.

— Прости, потрясенный собственным горем, я вообще перестал замечать, что происходит вокруг. Поражаюсь твоему мужеству! Я подумал: меня спас какой-нибудь спортсмен или что-то в этом роде. Но и представить себе не мог такое…

— Ничего, — ответил Дмитрий, пожимая протянутую ладонь. — Поверь, я и сам далеко не образец добродетели.

— И, тем не менее, ты бросился спасать незнакомого человека, — не унимался Константин. — Вот только, я не достоин подобных жертв.

— С чего ты это взял?

— Я неудачник, — развел руками Константин. — Решил добиться легких денег, назанимал у знакомых, и вложил все в одно рискованное предприятие. Но оно прогорело, и я остался ни с чем. Как теперь мне смотреть в глаза родственникам и друзьям? Чем отдать им долг? С работы уволили, имущества у меня нет. Говорю же: никчемный я человек.

— И много ты задолжал? — поинтересовался Дмитрий.

Константин назвал сумму.

— Всего-то? — рассмеялся Дмитрий. — Такова цена твоей жизни?

— Наверное…

— А что бы ты сделал, если бы получил эти деньги назад?

Константин мечтательно закатил глаза и перечислил:

— Прежде всего, отдал долги. А потом бы устроился на работу, обзавелся домом и семьей.

— И больше никаких рискованных вложений?

— Нет, не мое это. Я ведь по образованию ветеринар, моя забота — лечить больных животных.

Дмитрий вынул из кармана кошелек и протянул его Константину.

— Здесь в два раза больше чем та сумма, которую ты задолжал.

— Ты это серьезно? — неверяще переспросил Константин.

— Вполне, — кивнул Дмитрий. — Деньги, что кажутся тебе бешеными, для меня лишь малая часть того, что я обычно трачу на безделушки.

— Но почему? Почему ты делаешь это для меня?

Селиванов пожал плечами.

— Мне так захотелось. Досадно, но деньги не решают всего, и на них невозможно купить определенные вещи.

— Я искренне надеюсь: ты получишь то, что сделает тебя счастливым, — растрогался Константин.

— Брось философствовать, ты, собачкин доктор, — шутливо отозвался Дмитрий. — Довезти до дома?

— Я твой вечный должник, — расплылся в улыбке Константин.