Великий князь и я. Театр

25

Влажный и по-летнему тёплый ветер хозяйничал в опустевшем буфете. Ленар налила нам с Марей ромашковый чай и положила свежие ватрушки — страх изгонять. Мы усиленно изгоняли. Марьяна ёжилась в пуховой шали буфетчицы, вздрагивая от каждого шороха, а я прокручивала в голове слова Темногорского про амулет. Отвлекалась.

Шелли развалился под столом у моих ног. Лис остался с нами в буфете, взяв на себя роль бдительного стража. Я не противилась. Несмотря на острые зубки, с компанией было спокойнее.

С раной Мари язычница справилась играюче — даже следа не осталось. Признаться, я выдохнула с облегчением. Хорошо, что обошлось без последствий, пусть и с горьким осадочком на душе.

— Я думаю, это Жани! — вдруг выдала Марьяна. — После убийства той девчонки я полночи не спала, размышляла. Она могла приревновать Ника к Беренике, а нас с Сеной решила извести из-за роли. Смотри, на сцене Жани стояла дальше всех!

— А зачем убивать Прасковью? — снисходительно улыбнулась Ленар, складывая руки на стол. Марьяна со своей уверенностью, кажется, её позабавила.

— Вообще, есть одна причина, — вмешалась я и вкратце поведала о "приглашении" директора, которое передала Прасковья. О столе и записке с бантиком тоже упомянула, но крайне сухо. Впрочем, и краткая версия привела девиц в безудержное веселье. — Мне страшно было, между прочим, а вы!.. Предательницы!..

Они всё равно расхохотались.

— Оригинальная идея! — Ленар аж икнула. — Но право слово, Темногорский же не престарелый сластолюбец и не упырь, чтобы бросаться на невинную деву!

— Зато на Сену он глядел весьма красноречиво! — парировала Маря. — Тем более, поздний вечер, записка, голая девушка на столе. Чем не приглашение?..

— Не для Лёши, — покачала головой Ленар, — значит, вы считаете, Прасковья передала весточку от Жани. Возможно. Но барышни, цель стояла припугнуть Сену, подставить её. Ну, указала бы Прасковья на Жани, и что?.. Та бы сделала большие глаза и что-нибудь соврала. Состава преступления нет, улик нет, доказательств нет. Как бы Сена разбиралась с Темногорским, уже не её дело. Это было такое характерное запугивание. Но убивать "гонца" — совсем другой уровень.

Мы с Марей даже пригорюнились немного. По всему выходило, что Ленар права. Желание "показать выскочке место" и настоящее убийство были в разных весовых категориях.

— Когда упал полумесяц, Жани не на шутку перепугалась, — поддержала я, — она белая-белая стояла, как снегурочка. К тому же, по сцене нас распределял Ясинский. Я вообще не понимаю цели покушения!

— Да-а, — потянула Ленар, — больше похоже на диверсию. Театр только оправился от первого убийства — и в лоб второе, затем третье. Я почему-то подозреваю вашего ведущего актёра. Как-то ловко он к Темногорскому в доверие вошёл, опять же, с погибшей Береникой у него были шуры-муры.

Громко фыркнув, Маря оставила чай и откинулась на спинку стула.

— Точно не Ник. Когда убили Прасковью, мы были в зале. Уж поверьте, отлучку своего партнёра я бы заметила. На смерть Береники, насколько помню, у него тоже алиби. Знаете… Я лично сомневаюсь, что с Береникой его вообще что-то связывало. Та прочувственная речь на первом знакомстве — фальшь, игра.

— Но Ник сказал…

— Врёт он, Сена! — припечатала Марьяна. — Ну какой бриллиант, я видела её портреты!.. Смазливая девка, не спорю, но видно, что простовата. Такие обычно хитрые, пробивные, с житейским умом. Я не могу представить, чем эта Береника могла зацепить Ника. Вокруг него крутится Жани, Лебедь глазами пожирает, он понравился Юлиане, в конце концов! Мне кажется, Ник равнодушен к Беренике. Он же не полено деревянное, переживать умеет. Если бы речь шла о любви, то…

— То что?.. — Ух! Не голос, а осколки стекла какие-то. Мы с Ленар ошарашенно посмотрели друг на друга. Это действительно Ник?! Куда делись его теплые, тягучие и медовые интонации?!

Но руку на стул Мари положил именно Ник. Наш Ник, которого я впервые увидела в таком бешенстве.

— То что, Марьяна? — повторил он. — Что я бы сделал?.. Пошёл бы подыхать, как брошенный щенок, которому сердце выдрали?!

Да что на него нашло?!

— Вовсе нет! Ты бы не стал очаровывать Сену, княжну и ожиматься с Жани!.. — Подруга вскочила и ткнула пальцем Нику в грудь. — Ты просто кого-то покрываешь! Либо Жани, либо Миира! Но Жани красивее, ярче Береники, и это Беренике была выгодна её смерть, а не наоборот! Миир?.. Думаю, горячее. Они играли вместе. В Беренику был влюблён Миир, а не ты!.. Но ты со своими страданиями отвлекал внимание! У тебя есть алиби! Значит, у Миира и Жани…

— Замолчи!!!

Я вскочила вместе с Ленар — боже Великий, как мы испугались!.. На лице Ника застыла гримаса жгучей непередаваемой ненависти, но Марьяна не двинулась с места! В глаза ему упрямо глядела, дурочка!

— Хватит! — рык Темногорского плетью хлестнул по воздуху. Сейчас я безумно обрадовалась его возвращению. Пока мы с девочками пили чай, директор проводил допрос в соседнем зале. Не знаю, зачем он вернулся в буфетную, но очень вовремя!

— Однако, — убрав руки за спину, директор направился к нам, — я читал полицейский отчёт, но упустил этот момент. У Жани алиби весьма расплывчатое, у Миира его нет. На второе убийство алиби у обоих отсутствует. Сегодня Жани была на сцене, а Миир — нет. Я проверил списки. Никого из служащих, кроме гардеробщицы, Ленар и её тети, в театре не было. Уборщиков вычёркиваем, они приходят поздним вечером. Интересная картина получается, Орехов!.. За тебя поручились в Свечграде, а вчерашнее алиби подтвердила Юлиана — я ей доверяю. К тебе не подкопаешься. Но меня не покидала мысль, что где-то ты сфальшивил. Ленар, отправь вестник Сосновскому. У нас есть подозреваемый.

Несколько дней я жила словно по наитию. Жани отпустили после допроса, а Миира задержали. Сосновский надавил на самую слабую и пострадавшую — на Лебедь. Она рассказала, что Миир и Береника часто закрывались в гримёрной. Ситуацию осложнило то, что убитая актриса, оказывается, была беременной. Свои отношения с Береникой Миир не отрицал, но в убийстве не признавался. Лишь прятал взгляд, настаивая, что у возлюбленной он был не единственный.

Но Сосновский, получивший щедрый подарок судьбы, особо его не слушал. Суд состоится через неделю и, по словам Ленар, шансов у Миир не было.

Смертная казнь.

Вне сцены Ник общался только с Ясинским. Маря ходила понурая, Жани постоянно забывала текст, а я уже не видела смысла в репетициях. Скандал удалось замять, но слухи о "проклятом театре" просочились в народ.

Однажды вечером Елизар запретил мне ходить в Юлианский.

Я с трудом проглотила кусочек мяса и коротко ответила:

— Нет.

За столом повисла тишина. Елизар с раздражением отбросил вилку и посмотрел на меня.

— Что значит "нет"?!

Я была слишком потерянной, чтобы сглаживать углы.

— Нет — это нет. В театре я встречаюсь с Марьяной. У меня впервые появилась подруга, Елизар, и я не хочу терять нашу дружбу. Особенно сейчас, когда у Мари проблемы.

Елизар гневно сощурился.

— Дружба, говоришь?! Тебе не надоело врать, Сена?! Почему-то княжна постоянно намекает мне на некую тайну, и вряд ли речь о Марьяне! К кому ты бегаешь в театр?! К смазливому актёру?! — под конец он почти орал, не стесняясь ни моей маменьки, ни князя Снежана.

— Елизар! — прорычал последний, но княжич, кажется, завёлся по-настоящему.

— Что, отец?! Я проверил её курсы — нет никаких курсов! Сена весь день проводит упырь знает где!

— Что за чушь?!.. — вклинился дядя. Елизар медленно развернулся к нему — и дядюшка даже голову в плечи спрятал!..

— Чушь?.. Давайте проверим! Сена занимается почти две недели — пусть покажет, чему научилась! Скоро бал Сирени! Ну же, Сена, поднимайся!

Господи, я совершенно забыла про бал! Я вообще про всё на свете забыла с этим театром!

Когда княжич протянул руку, я не поверила, что он всерьёз. Лишь когда Елизар силком вытащил меня на свободное место, я дрогнула. Меня никогда не учили танцам — частные уроки дорогие, в пансион я не ходила, а маменька сама не умела. До столицы танцы были самым бесполезным навыком для нищей графини.

В панике я отшатнулась от Елизара, но он притянул меня обратно, сжав запястье.

— Как вести себя перед танцем?! Что делать?! Ну же, Сена, ты ведь училась на "курсах"! Вы должны были освоить классический вальс… или ты больше по наставникам, а?!

— Елизар, это переходит все границы!.. — маменька загородила меня от мужчины. — Сена не кукла, чтобы её тягать! К тому же, ей никогда не давались танцы!

— Ну-ну, Лиза, ты лукавишь, — вмешался князь Снежан, впрочем, миролюбиво, — Ксения — барышня неглупая, уж вальс освоить смогла бы. Конечно, Елизару не стоило вести себя так резко, но если Ксения действительно увлеклась кем-то недостойным?.. Тайный роман с проходимцем не сделает её счастливой.

— Считаешь, я не знаю свою дочь?!

— Почему же, — усмехнулся старший князь, — я почти уверен, что ты знаешь. Но контролируешь ли?.. Я заметил, что Сена часто витает в облаках, и это тревожный симптом.

— Она полжизни в облаках витает, Снежан!..

Елизар рассматривал меня как нечто грязное, лживое, неприятное, и я едва сдержала слёзы. Я вовсе не лгунья! Но как рассказать ему, традиционному язычнику, про театр?!

— Я пишу пьесы, князь Снежан, — хрипло выдавила, устав от нелепых обвинений, — когда папа умер, а наше имение захватили бандиты, я… я долго не могла с этим справиться. От отчаяния я стала выдумывать смешные истории, веселить себя и маму. Уже в Ладанье появились первые рассказы, детские, но мама меня хвалила. В школе мои пьесы просили на каждый праздник, потом ко мне обратилась директрисса пансиона. Я, обмирая от страха, выдала ей про плату, и она согласилась. Через год у меня заказывали пьесы и пансионы, и домашние театры. Мама настояла, чтобы я послала свою работу на конкурс детективной пьесы, который проводила Юлиана и… — я облизала пересохшие губы. — Княжна выбрала мою работу. Именно поэтому меня знают и актёры, и Темногорский… Простите, наверное, мне лучше уйти!..

Круто развернувшись на каблуках, я помчалась прочь из дворца. В спину мне закричали, но, наперекор занывшим ступням, я неслась, не разбирая дороги. У дверей стоял экипаж Феликса, который ещё не успели отогнать — и я запрыгнула внутрь, велев кучеру немедленно трогать.

Тот растерянно заморгал, но лошадей подхлестнул.

— А кудыть ехать-то, барышня? — почесал затылок кучер, когда мы выехали из Григорьевского.

Правда, Сена. Куда?..

— В Юлианский театр.

Может, я ещё застану Марю или Ника. Хотя Ник с нами больше не общался.

В голове было звеняще пусто. Глупая выходка с отъездом. Стоило разобраться сразу, а не позорно убегать. За последние дни я столько наревелась, что слёзы катились, а плакать уже не хотелось. У театра я отпустила кучера — найти извозчика в столице не проблема, да и время не позднее. В крайнем случае, заночую в гостинице или в театре.

Как кошка бездомная, ага.

Вопреки моим надеждам, театр уже опустел. Я повернула было на выход… и отправилась к лестнице. В директорском кабинете, помнится, горел свет — чем боги не шутят, вдруг застану Темногорского.

"Я не навязываюсь", — повторяла, сжимая перила, — "мне просто нужно отвлечься".

Директор никуда не делся, но лучше бы я не приходила!.. В кабинете Темногорский был не один.

Близко, недопустимо близко к Алексею стояла дама. Статная холёная женщина за сорок, от которой веяло статусом и властью. Её глаза сверкнули стальным инеем, когда я без стука появилась в кабинете.

Ох, я была уверена, что Темногорский один!..

— Это что за шутки?! — надменно фыркнула женщина, оторвавшись от Лёши. — Ох, актрисы, никакого воспитания! Барышня, немедленно покиньте кабинет! Вас здесь не ждут!

Неужели у Темногорского с ней роман?! Такие дамы любят заводить фаворитов помоложе для куража и тайных фантазий. Но чем она пленила нашего директора?!

Меня словно нечисть за язык дёрнула!..

— Да-а?.. — кокетливо потянула я, подражая Жани. — А мне обещали, что ждут. Даже слёзно умоляли!

Темногорский аж закашлялся, бедный, от столь фривольных намёков. Дамочка вздохнула и с мягким укором похлопала его по плечу:

— Ну конечно, невинное личико, губы бантиком, фигура ладненькая — ты не удержался. Но почему нельзя выбрать девицу поумнее и повоспитанее?.. Что у мужчин за вечная тяга к нахалкам?..

— Я воспитанная, — заспорила из вредности, — просто когда зовут одну девицу, вторую не приглашают! И ладно бы девицу!..

Всё, Темногорского мы потеряли. Директор театра имел неосторожность захохотать. Вскинув идеальную бровь, женщина медленно развернулась к Алексею. Мол, не желает ли молодой человек отведать чего-нибудь?..

Ремня, например!

— Мама, это графиня Ксения из рода Сириновых, — представил меня Темногорский, не теряя улыбку. Он вообще выглядел раздражающе довольным! — Обычно Сена прячется от меня по углам, но сегодня, видимо, о-очень сильные магические бури!

Мама?! У Темногорского есть мама?! Боже, после слов Елизара я была убеждена, что наш директор — сирота.

Осознав, что выставила себя дурой перед… как минимум, княгиней, я покраснела. Чего разошлась, называется?! Ну крутил бы он роман со взрослой женщиной — и что?… Это не повод писать донос в общество невинности и морали!

— Я прошу прощения, господин директор, госпожа Темногорская, — кивнула ему и женщине, — у меня был безобразный вечер. С вашего позволения, я пойду!

— Подожди, Сирин, — оперевшись на стол, Алексей поманил меня, — мама, Сена та девушка, про которую я упоминал. Дочь Лизы Ивовой — и возможно, светоч.

— Великая Мара, ещё и дочь Лизы Ивовой! — женщина картинно приложила пальцы к вискам. — Сначала ты чуть не разрушил дворец Дана, потом академия и Эш-Арен, потом война. Я было успокоилась, когда ты вернулся в столицу, но нет!.. Директор театра! Уму немыслимо! Теперь ты где-то откопал дочь Лизы Ивовой и утверждашь, что она светоч! Лёша! Чувствую, я никогда не разведусь с мужем — с твоими талантами мне необходим персональный лекарь!

— Ты прожила с ним двадцать пять лет — можно не разводиться, — со смешком парировал Темногорский.

— Он уже надоел со своими запретами!.. — взвилась женщина, но вспомнила обо мне и мгновенно замолчала.

— Моя маменька была настолько известна? — изумилась я. Лет десять назад дядя предлагал переехать в его столичный особняк, но мама наотрез отказалась. Мол, провинция дешевле и душевнее.

Не поспоришь, однако. С маминым прошлым в провинции определённо проще.

— Разумеется, таланты Ивовой заинтересовали моего мужа, — охотно отозвалась княгиня, — если бы Верданский и Сосновский её не поймали, этим занялась бы тайная канцелярия. Мы предполагали, что у Ивовой есть задатки светоча, но Верданский неожиданно встал на её защиту, а потом вовсе отпустил. Времена были сложные, и когда мой муж спохватился — воровки уже след простыл, — она призадумалась, машинально поглаживая колье на шее — широкий воротник с россыпью сиреневых самоцветов. Красивая вещица, со вкусом, но цену представить страшно! — Учитывая, что инициацию Ивова точно прошла в детстве, опасности она не представляла. Её дар обманывал только амулеты, поисковые и защитные заклятия — и то, неидеально.

— А Сирин? Она прошла инициацию?

Настала очередь его маменьки улыбаться.

— Такой вопрос неприлично задавать барышне, Лёша! Подожди-ка! Ты что, не знаешь, в чём заключается инициация у светочей?! Богиня моя Мара, Алексей! Чему вас в академии учили?!

— Все претензии к вам с дядей, мама!.. — сложил директор руки на груди. Княгиня смутилась.

— Добавлю с нового учебного года! Итак, в каком-то смысле светоч — антипод языческой магии. Своей силы, не связанной с языческой, у светочей мало. Получается, для инициации им нужно получить образец нашей магии, запустить настройку внутри. Как результат, светочи использовали самый банальный обмен силой — секс с язычником. Ивова, по сводкам, пережила насилие в детстве, и этим раскрыла дар. Что касается твоей Сирин…

— Даже не спрашивайте!.. — бурно возмутилась я, категорически не желая краснеть. К счастью, княгиня ждала подобного ответа:

— Судя по вашему роману, девица явно опытная. Значит, обучиться контролю она не способна. Скорее всего, дело ограничится редкими выбросами силы. Пожалуй, для барышни это наилучший вариант, всё-таки её дедушку убили только за слухи. Вот если бы всплески такой силы были до инициации, мы бы получили катастрофу. Сирин стала бы первым полноценным светочем за сотни лет!

Сирин мысленно икнула — и прильнула к Темногорскому, пока он не раскрыл рот!..

— Как замечательно! — прощебетала я, теребя пуговицу директорского пиждака. — Дело разрешилось, благодарю вас, княгиня… Ой, госпожа Темногорская! Дурная я сегодня, дурная! Лёшенька, мы будем на звёзды смотреть, или ты останешься с мамой?.. — закончила я томно.

— Я пойду, — взгляд в мою сторону потяжелел, похолодел, будто княгиня что-то заподозрила. — Не хочу портить тебе вечер, дорогой.

Когда каблучки женщины стихли за дверью, меня отпустило. Маменька безумно переживала за нашу тайну — и делать её всеобщим достоянием я не собиралась. Хорошо, что княгиня закрыла эту тему для Темногорских.

Плохо, что мужчин у меня не было. Дядя намекал, что невинных девиц чаще берут замуж, а маменька считала, что невинность лучше потерять после совершеннолетия. Но Федю, моего друга, призвали на войну, а я окопалась в заказах. В общем, с романами у меня не сложилось.

Светоч!.. Представить дико!

Чья-то наглая ладонь, скользнувшая на мою попу, вызвал испуганный вздох.

— А в чём дело, опытная моя? — проурчал Алексей, прижимая меня к бедру. — Звёзды тебе показать на этом столе или переберёмся в мой особняк?

Ой!

— Господин директор, вы поняли меня превратно!

— Мне кажется, я понял тебя абсолютно правильно, — почти нежно передразнил Темногорский, убирая руки. — Мой маленький светоч.

— Лёша… — потянула я, мечтая уйти от опасных разговоров. — Лёша, а ты умеешь танцевать вальс?

Темногорский покосился на меня озадаченно, но ответил:

— Допустим, я знаю все придворные танцы. И что?..

— Научи меня вальсу! Я слышала, это несложно! Просто учителя в столице безумно дорогие, а у меня выбора нет!..

— Ты приехала в театр вечером ради вальса? — развеселился Темногорский. — Сена, как тебя Верданский терпит, а? Он не переносит ложь и притворство, ты же постоянно юлишь.

В груди разом что-то оборвалось. Из кабинета меня вынесло пробкой шампанского. Я ринулась было по коридору… и встала как вкопанная. Что со мной?! Куда я бегу, словно преступница? Почему я не попрощалась с Темногорским, почему не ушла нормально? Маменьку тоже, наверное, огорчил мой отъезд из дворца. Если она поссорится с князем, это будет полностью моя вина. Я действительно наворотила дел, но вместо взрослых поступков я пытаюсь от всех сбежать!..

— Ель тебя обидел, — констатировал директор, обнимая меня сверху. Я была ему по подбородок — и удобно устроилась в объятиях. Закрыла глаза. Кто бы мог предположить в нашу первую встречу, что Лёша станет моим единственным ориентиром во тьме?..

— Я не хочу замуж за Елизара, — призналась вдруг. Не ему. Себе. Голос звучал тяжело и хрипло, но я продолжила. — Он хороший, мужественный, богатый. Я была очарована им, но… Елизару нужна невеста по лекалу! Идеально воспитанная дворянка, за которую не придётся краснеть, с которой не будет проблем. Я же проблемная насквозь! Дочь воровки, дочь нищего графа, писательница, хожу в театр и общаюсь с актёрами, ещё и с задатками светоча! Я с детства придумываю, Темногорский, но я никогда не обманываю по-настоящему!..

Он обнял меня сильнее и поцеловал в макушку. Я оказалась в облаке уютного дымно-пряного запаха, в тепле, как в доме перед камином. Глупая истерика и дрожь понемногу оставляли меня.

— Какой же Ель дурак, — губы Темногорского скользнули к моему виску, — ты девочка, которая раскроется в красивую женщину, приятную, мягкую, податливую. Девочка, не испорченная столицей, её жесткими условиями и соблазнами. Ты девушка с фантазией во всех смыслах, и упырь подери, мне это нравится! Давай я отобью тебя у Верданского, м?..

Я невольно рассмеялась, выскальзывая из объятий, и погрозила Темногорскому пальцем:

— Господин директор, вы сейчас похожи на главный столичный соблазн!

Он подхватил меня вновь и горячо зашептал на ушко:

— Смирись, Сирин, я буду медленно и о-очень упорно соблазнять тебя, пока ты сама не попросишь пощады…

М-м-м!..

Его дыхание пахло кофе, а губы были шершавые, обветренные, но такие вкусные!.. Я по-детски дурачилась, мешая ему носом, фыркая, отворачиваясь. Ишь чего решил!..

Но Темногорский поймал меня за пучок на затылке и заставил-таки принять серьёзный поцелуй.

Требовательный, страстный, глубокий. Таких откровенных поцелуев у меня еще не было, и кожа покрылась мурашками. Волосы скользнули по плечам — Лёша вытащил шпильки. Что у него за мания, а?.. Прикосновения обжигали даже через одежду. Слишком горячо, слишком тягуче, слишком обезаруживающе. С ума сводящие губы. Влажный язык, коснувшийся моей шеи, ласкающие поцелуи. Я наклонила голову, открываясь ему, и громко застонала от сладкой боли в груди, внизу… Лёша дёрнулся как от удара и вновь припал к моему рту — совсем распутно, недопустимо, сжимая мои волосы в кулаке, м-м-м…

— Я же тебя съем, Сирин, — просипел он, чередуя слова с поцелуями в шею, — я толком ничего не трогал, а уже… готов… тебя целиком…

Я засмеялась, прильнула к мужчине — и отпрыгнула, разом протрезвев. У Феди тоже была такая реакция, и это меня почему-то пугало!..

Я повернулась к нему спиной, нервно хихикая.

— Так что с вальсом?.. — светским тоном осведомилась, обхватив себя руками. Загребущие лапки всё хотели добраться до непослушных вихров Темногорского.

— Не сегодня, но научу. Даже не смей танцевать с кем-то другим!

О, как мы запели-то после поцелуев!

— Какие у тебя отношения с Ленар, Темногорский? После твоего возвращения в столицу, я имею в виду.

— Я думал, ты догадаешься, — дыхание щекотнуло шею, и я торопливо сделал шаг вперёд, — Ленар из тайной канцелярии. Я пригласил её лично, приглядывать за вами. Взамен она потребовала право на буфет.

— Она трогала тебя как женщина, а не как лекарь, — заспорила я. Контраст между Темногорским и Ником, увы, был очевиден. Про тайную канцелярию я вряд ли могла догадаться, хотя определённые звоночки были. Как лихо она разобрала наши с Марьяной подозрения — чувствовался опыт.

— Наш роман давно закончился, Сена. Тебе показалось, — промурлыкал этот двуличный мужчина. Я сделала второй шаг. Спрятаться бы от такого "котика", иначе немудрено и полноценным светочем стать!

Моя жизнь щедра на интересные повороты, однако!

— Ещё вопросы?..

Я вымела из углов остатки своих мыслей.

— Как Миир связан с хорасанским амулетом?..

После паузы мою ладонь неожиданно сжали и потянули за собой.