Верховная жрица

Глава 14



Кассия

После того, как Линкольна одолели тяжелые воспоминания, я не знаю, что сказать или сделать, чтобы он почувствовал себя лучше.

Между нами возникает неловкость, но когда мы подъезжаем к главному зданию, мое внимание привлекает Сантьяго, стоящий рядом с женщиной.

Только через пару секунд я понимаю, что эта женщина – тетя Марина.

На меня мгновенно накатывает волна эмоций, и я быстро прикрываю рот, когда из меня вырывается рыдание.

Найт резко поворачивает голову в мою сторону и бьет по тормозам.

— Что случилось?

Я указываю туда, где стоит Сантьяго.

— Здесь моя тетя.

Он выключает двигатель и начинает вылезать из гольф-кара, приговаривая:

— Я отправлю ее к тебе и отвлеку Сантьяго, чтобы он не видел тебя, пока ты на эмоциях. Поезжай к себе домой. Встретимся там.

Я киваю, не сводя глаз с тети Марины.

Боже мой. Так приятно видеть члена семьи.

Найт уходит и, подойдя к ним, обхватывает Сантьяго за плечи. Подталкивая Сантьяго ко входу в главное здание, он жестом показывает в мою сторону.

Когда тетя Марина спешит ко мне, я быстро вылезаю из кара и бегу к ней. Мы с силой врезаемся друг в друга, и я крепко обнимаю ее. Рыдания душат меня, и я с трудом могу произнести хоть слово. Мне удается лишь хрипло выдавить:

— Ты... здесь.

— О, agápi mou.

Чувствуя, как ее руки обнимают меня, мне становится все труднее сдерживать слезы, но я не могу сломаться здесь.

Я быстро отстраняюсь и, вытирая слезы со щек, говорю:

— Пойдем ко мне домой. Там мы сможем уединиться.

— Хорошо.

Стиснув челюсти в попытке обуздать свои эмоции, я спешу к водительскому месту и забираюсь в кар. Как только тетя Марина садится рядом со мной, я сразу же завожу двигатель и на машине объезжаю главное здание.

Она протягивает ко мне руку и проводит ладонью по моим волосам, а потом всхлипывает:

— Я так волновалась, когда не могла до тебя дозвониться.

Боже.

Я резко останавливаю гольф-кар возле моста, где меня уже ждет Найт. Выскочив из машины, я торопливо обхожу ее спереди.

Тетя Марина тут же подходит ко мне и берет за руку. Она бросает на Найта настороженный взгляд, когда он идет впереди нас, чтобы открыть входную дверь.

Когда он заходит в дом, она шепчет:

— Кто этот мужчина?

— Мой телохранитель. С ним мы в безопасности, — заверяю я ее.

— О... хорошо.

Как только мы заходим в дом, я закрываю за нами дверь, а затем обнимаю свою любимую тетю.

Из меня вырываются тихие крики, и я зарываюсь лицом в ее волосы, позволяя себе ослабить жесткий контроль над своими эмоциями.

— Ángele mou, — хнычет она и тоже начинает плакать.

— О-они все п-погибли, — бормочу я сквозь рыдания.

— Ана, — хнычет тетя Марина, произнося мамино имя. — Кики и Элени. Theé mou.

Она сильнее прижимается ко мне, и когда у нее подкашиваются ноги, Найт быстро подходит, помогая мне поймать ее.

Моя тетя начинает безудержно рыдать, когда он помогает ей добраться до ближайшего дивана. Хотя мое сердце разрывается от боли, я все равно иду за ними и сажусь рядом с ней.

Как только Найт отпускает ее, она прижимается ко мне, и ее крики безжалостно бьют меня по сердцу.

Мои слезы начинают высыхать, когда она завладевает всем моим вниманием, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы утешить ее.

Когда Найт приносит ей стакан воды, я говорю:

— Спасибо.

Я помогаю тете Марине держать стакан, потому что ее сильно трясет, и наблюдаю, как она делает пару глотков.

— Я добавил в воду сахар. Это поможет ей успокоиться, — упоминает Найт.

Я поднимаю глаза и, увидев его обеспокоенный взгляд, чувствую, как на глаза снова наворачиваются слезы. Я быстро отворачиваюсь, возвращая свое внимание к тете.

Проходит некоторое время, прежде чем она, наконец, успокаивается и спрашивает:

— Они страдали?

— Нет. Все произошло быстро, — отвечаю я, предполагая, что маму тоже застрелили. Подробности об Элени я опускаю. — Члены альянса похоронили их в Афинах.

— Theé mou, — выдыхает она, — Боже мой. — Тетя Марина поднимает руку к моему лицу и проводит по щеке. — А ты? Мне сказали, что ты в больнице. Что в тебя стреляли.

— Я в порядке. — Я пожимаю плечами, пытаясь скрыть свои травмы. — Всего лишь легкие ушибы. Обещаю, со мной все в порядке.

Она быстро кивает, проводя пальцами по моей щеке.

— Ты знаешь, кто стоял за нападением?

Папа никогда не разрешал что-либо рассказывать тете Марине об организации. Учитывая, что она является сестрой мамы, он говорил, что ей не пристало разбираться в тонкостях мафии.

Но теперь она – единственная семья, на которую я могу положиться, поэтому я отвечаю:

— Это была Братва. Я буду очень занята, и мне нужно, чтобы ты оставалась здесь, в безопасности, пока я со всем не разберусь.

— Конечно, — быстро соглашается она. В ее глазах появляется беспокойство. — Теперь ты возглавишь бизнес?

Мой голос полон властности, когда я отвечаю:

— Да.

Она снова кивает, но ее подбородок начинает дрожать.

— Только будь осторожна, agápi mou. Я не могу потерять и тебя.

— Не потеряешь, — заверяю я ее и встаю с дивана, говоря: — Давай я покажу тебе твою комнату.

Тетя Марина поднимается на ноги и спрашивает:

— Когда мы поедем в Афины за вещами твоей матери и сестер? Тебе тоже понадобится одежда.

Черт.

Я останавливаюсь и, обернувшись, чтобы посмотреть на нее, потираю кончиками пальцев висок, где начинает пульсировать тупая головная боль.

— Я поеду одна. Там для тебя небезопасно.

— Хорошо.

Я веду тетю Марину в одну из трех гостевых комнат с видом на пруд с кои и наблюдаю, как она оглядывается по сторонам.

— Пока ты поживешь здесь, — предупреждаю я ее. — Ты не сможешь вернуться в Новую Зеландию, пока я не укреплю свои позиции в качестве главы организации и не решу все вопросы с Братвой.

— Я понимаю, — говорит она, после чего подходит, взяв меня за руку и нежно сжимает мои пальцы.

Я с трудом сдерживаю слезы, и мое горло сжимается, а затем шепчу:

— Спасибо. Я попрошу персонал принести твой багаж. Полагаю, он в главном здании?

Она кивает.

— У тебя так много работы. Я позабочусь о своем багаже. Не беспокойся.

Я сокращаю расстояние между нами и крепко обнимаю ее.

— Спасибо, что приехала. Я очень ценю это.

— Для тебя все, что угодно, agápi mou.

Слезы застилают мне глаза, и я отпускаю ее, выбегая из комнаты, пока не сломалась у нее на глазах. Я спешу в свою спальню и, когда поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, Найт заходит следом за мной. Одной рукой он тянется ко мне, а другой закрывает дверь.

Когда он прижимает меня к своей груди, я чувствую, как на меня обрушивается волна эмоций, угрожая выбить почву из-под ног.

Я бы хотела забиться в угол и месяцами оплакивать потерю своей семьи. Но, к сожалению, у меня нет такой роскоши, как время, чтобы предаваться скорби.

Вместо этого я выкраиваю десять минут и обнимаю Найта за талию, пряча лицо у него на груди.

Пока я даю волю слезам, его ладонь скользит по моей спине, и я чувствую, как он целует меня в макушку.

Этот мужчина быстро становится для меня больше, чем просто телохранителем. Он делает для меня гораздо больше, чем просто обеспечивает мою безопасность.

Но, судя по его словам, у меня сложилось впечатление, что он относится ко мне как к младшей сестре. Он делает все это, чтобы загладить вину за неудачу с Ронни.

Я не более чем его шанс на искупление.

От этой мысли я отстраняюсь.

— Спасибо, но мне нужно освежиться. Ты не против подождать в гостиной? — Я избегаю встречаться с ним взглядом, когда обхожу его и направляюсь в ванную. — Или ты можешь пойти к себе домой. После душа я планирую приступить к работе.

— Я переехал в комнату рядом с твоей, — бормочет он, заставляя меня остановиться.

Я оборачиваюсь.

— Ты переехал?

— Да. Я не отойду от тебя ни на шаг.

— Оу. — Я поворачиваюсь обратно к ванной. — Хорошо. — Я вхожу внутрь и берусь за ручку двери, добавляя: — Чувствуй себя как дома.

— Не запирай дверь, — напоминает он мне, а я в ответ бормочу: — А ты не входи.

— Пока ты там одна и не кричишь, тебе не о чем беспокоиться.

Когда я закрываю дверь, мне кажется, что я слышу его смех. Я снова открываю ее, но Найта уже нет.

Должно быть, мне это померещилось.