Верховная жрица

Глава 26



Кассия

Хватка Найта на моем горле ослабевает, и когда он начинает прерывисто дышать, его рука опускается.

Гневное выражение на его лице сменяется выражением мучительной боли.

Поняв, что его снова захватили воспоминания, я быстро подношу руку к его лицу и касаюсь его челюсти.

— Линкольн!

Он не реагирует на мой голос, и, забеспокоившись еще больше, я обвиваю руками его шею и прижимаюсь к нему, приговаривая:

— Дыши глубже, ángele mou. Приди в себя. — Я осыпаю поцелуями его подбородок и щеки. — Просто дыши со мной... Вернись ко мне… Я здесь... Дыши глубже.

Я слышу, как его дыхание начинает замедляться, и бормочу:

— Во так… Приди в себя.

Когда его взгляд, наконец, останавливается на мне, я всхлипываю и крепко обнимаю его.

— Мне так жаль! Я не хотела тебя провоцировать.

Руки Найта обвиваются вокруг меня, и он прижимает меня к себе так сильно, что это граничит с болью. Меня отрывают от пола, и он утыкается лицом в изгиб моей шеи.

Когда он успокаивается, его тело время от времени вздрагивает. Я просто продолжаю обнимать его, чувствуя себя совершенно отвратительно из-за того, что так напугала его.

— Я больше никогда не сделаю ничего подобного, — обещаю я.

Он кивает, и когда поднимает голову, я обхватываю обеими руками его подбородок.

Он делает глубокий вдох, и его глаза встречаются с моими.

— Я не могу потерять тебя.

Я быстро киваю.

— Не потеряешь. — Я запечатлеваю поцелуй на его губах, а затем спрашиваю: — Тебе лучше?

Он отпускает меня, отвечая:

— Да.

Раздается стук, отвлекая наше внимание друг от друга, и Найт идет открывать дверь.

Официант вкатывает тележку внутрь и спрашивает:

— Накрыть для вас на стол?

Я качаю головой.

— Нет, я сама.

— Приятного аппетита, — говорит он, направляясь к двери.

— Спасибо, — отвечаю я и, когда Найт закрывает за ним дверь, говорю: — Я заказала несколько разных блюд, так что ты можешь выбрать, что будешь есть.

Он качает головой.

— Я не голоден. Съем что-нибудь позже.

Его беспокойство за меня и воспоминания, должно быть, отбили у него аппетит. Честно говоря, после всего случившегося я и сама не очень-то хочу есть.

Вздохнув, я спрашиваю:

— Может, пойдем на кладбище?

Он проверяет время на своих часах и кивает.

— Да, пойдем.

Мне кажется, что он держится со мной отстраненно, но я понимаю, почему. Вероятно, ему нужно время, чтобы справиться с ужасными эмоциями, оставшимися после воспоминаний.

Я беру свою сумочку и выхожу за ним из номера. Мы молча спускаемся на лифте в подвал, но когда выходим на парковку, он кладет руку мне на поясницу.

Он не опускает ее, пока мы идем к внедорожнику, а когда он открывает пассажирскую дверь, его глаза сканируют окрестности, пока я забираюсь в салон.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, пока он обходит внедорожник сзади. Он садится за руль и заводит двигатель, а затем спрашивает:

— Какой адрес?

Я достаю из сумочки телефон и быстро разблокирую экран, чтобы показать ему сообщение, которое я получила от Сантьяго сегодня вечером.

Найт кивает.

— Понял.

Поездка на кладбище проходит в глубокой тишине, и это начинает действовать мне на нервы. Мои мысли возвращаются к семье, и, по мере того как мое горе начинает брать верх, мое настроение становится все более мрачным.

Когда Найт останавливает внедорожник, мне хочется забраться к нему на колени и выплакать всю душу. Но вместо этого я открываю дверь и вылезаю из машины.

Найт обходит внедорожник спереди и снова кладет руку мне на поясницу. Мы проходим между могилами в поисках моей семьи, а потом он говорит:

— Вон там.

Он ведет меня мимо двух рядов к месту с шестью свежими могилами. Надгробий еще нет.

Здесь есть только маленькие таблички, указывающие, кто есть кто, и мне приходится подойти поближе, чтобы прочитать их.

Джордж Димитриу. Васалики Димитриу.

Из-за горя и всего, что произошло, я почти не вспоминала о своих тете и дяде. Я чувствую себя такой виноватой.

Я делаю пару шагов, чтобы прочитать другие таблички.

Илиас Димитриу.

О, Mpampà, если бы только ты не был так непреклонен в своем намерении начать войну с Братвой.

Ана Димитриу.

Mamá.

Мой подбородок начинает дрожать, а сердце болезненно сжимается в груди.

Ты была самой лучшей мамой. Для меня было огромной честью быть твоей дочерью.

Я больше никогда не услышу, как она говорит, что гордится мной.

Рыдание срывается с моих губ, когда я смотрю на следующую табличку.

Кики Димитриу.

Озорная Кики. Никогда не думала, что буду скучать по тем дням, когда ты разыгрывала кого-либо из нас.

Элени Димитриу.

Я обхватываю себя руками, и слезы текут по моему лицу.

Прости, что я не смогла спасти тебя.

Боль в сердце становится невыносимой, и из меня вырывается душераздирающий крик.

Найт обнимает меня и прижимает к своей груди. Стоя между могилами моей семьи, я оплакиваю потерю, от которой никогда не смогу по-настоящему оправиться.

Когда приходит время уходить, я достаю из сумочки телефон и открываю чат с остальными членами альянса.

Я:

Чтобы избежать дальнейшего кровопролития, я собираюсь сделать Братве предложение, от которого они не смогут отказаться.

Направляясь к машине, я недолго жду первого ответа.

ДОМИНИК:

Какое предложение?

Я:

Доступ к моим торговым маршрутам по сниженной цене.

Я жду несколько секунд, затем мой телефон вибрирует.

САНТЬЯГО:

Думаю, это может сработать. Я по уши в дерьме Рохаса, и мне не нужна война с Братвой.

ЛЕО:

Звучит заманчиво.

ДОМИНИК:

Я не против. Избежать кровопролития в данный момент вполне разумно.

Энцо лишь присылает большой палец вверх.

Будем надеяться, что мой план сработает.



Набирая номер телефона, я делаю глубокий вдох.

Ничего не выйдет.

Найт сидит на другом диване, не сводя с меня глаз, пока я нажимаю на кнопку вызова.

Линия соединяется, и мое сердце начинает биться быстрее, когда я слушаю гудки.

— Да! — Рявкает мужчина на другом конце провода.

— Это Родион Никитин? — Спрашиваю я твердым тоном.

— Да. Кто это?

— Кассия Димитриу.

Он усмехается.

— До меня дошли слухи, что кто-то выжил.

— Четырех пуль недостаточно, чтобы устранить меня. — Я медленно вдыхаю. — Я хочу встретиться с тобой. У меня есть предложение.

— Зачем мне встречаться с маленькой девочкой? — Смеется он. — Что за предложение?

— Использование моих торговых маршрутов, — предлагаю я.

— Другой грек уже предложил мне эту сделку.

Я ожидала этого.

— Да, но предоставил ли он тебе скидку в размере пяти процентов в первый год, десяти процентов во второй и пятнадцати процентов в последующие годы?

На несколько секунд воцаряется тишина, прежде чем его голос раздается в трубке:

— Это хорошая сделка, но как ты собираешься ее осуществить? Ты же все потеряла.

— Я потерпела лишь временную неудачу, — бормочу я. — Уверена, что предатель не оповестил тебя, что у него нет доступа к финансовым ресурсам организации. Ты же не настолько глуп, чтобы заключать сделку с человеком, у которого нет миллионов, необходимых для ведения бизнеса, не так ли? — Я делаю еще один вдох.

— Он сказал, что получит деньги после нападения, — отвечает Никитин. — Сегодня утром он сказал мне, что все уладит к концу недели, так что, думаю, тебе стоит быть осторожнее.

Господи.

Я знаю, кто нас предал, потому что, кроме нас с папой, только два человека имели доступ к банковским счетам. Он знает, что я перевела все деньги со счетов, и, вероятно, пытается придумать способ убить меня и при этом получить деньги.

Черт возьми.

— Это при условии, если я умру, но, как видишь, я жива. — Мой тон становится намного жестче из-за информации, которую я только что узнала. — Я единственная, у кого есть доступ к этим деньгам.

— Это меняет дело, — бормочет он. — Ладно. Мне нравится эта сделка, но, возможно, мы сможем ее подсластить.

— Чего ты хочешь?

— Ты одна. Тебе нужен мужчина...

— Нет! — Рявкаю я. — Я не одна. Со мной Сантьяго Кастро, Доминик Варга, Энцо Оливейра и Лео Тоскано. — Я перевожу дыхание, затем продолжаю: — И я помолвлена.

— С одним из оставшихся трех? — Спрашивает он.

— Нет. За кого я выйду замуж – не твое дело.

Найт встает, выражение его лица мрачнеет, и он начинает расхаживать туда-сюда.

— Женщины такие эмоциональные. Один маленький вопрос, и ты уже в бешенстве, — говорит он, посмеиваясь. — Я предпочитаю работать с мужчиной.

— В будущем с тобой будет работать моя правая рука, но эту сделку ты заключаешь со мной. И на раздумья тебе дается лишь пять минут.

— Кто твой заместитель?

— Линкольн Найт.

Никитин на мгновение замолкает, затем спрашивает:

— Сикарио⁷ Кастро?

— Он не работает на Сантьяго, — сообщаю я русскому. — Он присоединился ко мне.

Следует еще одна пауза, прежде чем он произносит:

— Дай мне поговорить с ним.

Господи.

Меня бесит, что все мужчины такие чертовски недалекие, но мне нужно, чтобы эта сделка состоялась.

Встав, я подхожу к Найту. Я включаю громкую связь, чтобы слышать, о чем они говорят.

— С тобой хочет поговорить Никитин, — сообщаю я ему

— Я слушаю, — бормочет Найт. — Говори.

— Ты планируешь управлять бизнесом? — Спрашивает русский.

— Нет. Я буду помогать Кассии, — поправляет он его. — Она главная.

Никитин снова усмехается.

— Интересно. Мои люди сказали мне, что именно ты помешал им убить ее.

— И?

— Это было весьма впечатляюще. Один человек против армии моих лучших бойцов.

— Ближе к делу, — рычит Найт. — У тебя есть тридцать секунд, чтобы принять предложение.

— А если я его не приму?

— Тогда будем воевать, — говорю я. — Ты против всех сил альянса.

Я начинаю отсчитывать тридцать секунд, и когда дохожу до однозначных чисел, Никитин бормочет:

— Я согласен на сделку, если только всем будет заниматься Найт. Я не хочу, чтобы мои люди думали, что я размяк, работая с женщиной.

Сквозь стиснутые зубы я рычу:

— Ладно.

— Хорошо. Надеюсь, ты будешь на связи, чтобы мы могли обсудить торговые пути, Найт.

— Да.

Мы заканчиваем разговор, и я швыряю телефон на диван, когда из меня вырывается разочарованный рык.

— Вот мудак! Боже!

— Ты отлично справилась с этим, — хвалит меня Найт.

— Господи, мне хотелось дотянуться до него через телефон и перегрызть ему глотку. Какое высокомерие! Серьезно, почему мужчинам так трудно смириться с тем, что женщина может выполнять работу так же хорошо, как и они, если не лучше?

Найт берет меня за плечо и притягивает ближе к себе.

— Не знаю, но ты молодец, Кассия. Ты только что спасла десятки, если не сотни жизней.

— Я знаю. — Только тогда до меня доходит, что я действительно заключила сделку с Братвой. — О Боже мой. Я сделала это.

На лице Найта расплывается улыбка, а потом он говорит:

— Я чертовски горжусь тобой.

После смерти мамы я не думала, что снова услышу эти слова. Они наполняют мою грудь теплом, действуя как успокаивающий бальзам на мое убитое горем сердце.

— Что? — Спрашивает он, наклоняя голову.

— Моя мама всегда говорила мне, что гордится мной.

Он кивает, и в его глазах мелькает понимание.

Я вздыхаю и говорю:

— Это так бесит, что рядом со мной обязательно должен быть мужчина, чтобы меня воспринимали всерьез.

— Ни для альянса, ни для меня это не имеет значения. Мы покажем остальному миру, что ты – сила, с которой нужно считаться, и со временем все они поймут, какая ты крутая женщина.

Я ценю его слова поддержки, но знаю, что всегда найдется мужчина, который откажется со мной разговаривать. Именно по этой причине я назначила Найта своим заместителем.

Я делаю глубокий вдох и на выдохе размышляю о сведениях, которые раскрыл Никитин.

Вместо того чтобы быть подавленной горем, я ощущаю лишь гнев.

— Я знаю, кто предатель, — говорю я Найту.

На его лице мелькает удивление.

— Кто?

— Саввас. — Я качаю головой.

— Откуда ты знаешь?

— Только четыре человека имели доступ к банковским счетам организации. Папа, я, Михаил и Саввас. Никитин сказал, что человек, с которым он заключил сделку, сказал ему, что он получит доступ к деньгам после нападения. — Я провожу ладонью по лицу. — Никитин в курсе всех дел. Он, должно быть, уже узнал о смерти Михаила, но сказал, что разговаривал с предателем сегодня утром. Это может быть только Саввас.

Найт кладет руку мне на плечо.

— И как ты хочешь с этим разобраться?

— Я хочу, чтобы он умер, — бормочу я бесстрастным тоном, закрывая дверь для любой любви, которую я когда-либо испытывала к человеку, из-за которого погибла моя семья.

— Я могу расправиться с ним в течение часа. Только скажи.

Я ценю, что Найт не убегает отсюда, чтобы убить Савваса, а ждет моего приказа.

— Сначала я хочу поговорить с ним, — говорю я. — А потом нажму на курок. Я должна лично убить его.

Найт подходит ко мне ближе.

— Если ты не сможешь нажать на курок, просто кивни мне, и я сделаю это.

— Я должна это сделать.

Он притягивает меня к своей груди и крепко обнимает.

— Не думай ни о чем и просто насладись победой, которую ты только что одержала.

Я снова киваю, прижимаясь щекой к его рубашке.

Это большая победа, и можно сказать, что половина битвы уже позади. Теперь нужно позаботиться о Саввасе, а затем перестроить все дела так, чтобы нужные люди заняли ключевые должности в организации.