Верь только мне (СИ)

Глава 19. Виолетта

Труд сделал из обезьяны человека, а меня человеком сделали спокойные выходные. Так не хотелось, чтобы они заканчивались: я успела подготовить задания для всех потоков, изучить научные статьи и наконец-то созвониться c подружками из родного города.

А еще я много готовила с лекциями в наушниках и сделала большую уборку в нашем домике, который постепенно приобретает более родной вид. Мы до сих пор обустраиваемся, например, в воскресенье Кирилл с пацанами привез два комода: один в его комнату, другой в мою.

С братом, кстати, так и не удалось нормально поговорить.

— Ты расскажешь мне нормально, с чего вдруг ты тусоваться рванул? — вскидываю бровь за похмельным завтраком брата, потягивая кофе.

— Систр, нечего мне тебе рассказать. Ну потусили мы с парнями, считай, день рождения праздновать начали! Решили резко рвануть, — на все мои расспросы он отшучивался.

— Ага, в пижамных штанах и домашней футболке. Празднователь! Тебе закруток с рассолом принести из кладовки? — подкалываю.

— Ой, нет! Мне бы бутерброд в себя впихнуть, — кривится Кирилл.

— Ты Вильгельма отвез ведь? — делаю еще одну попытку разузнать подробности.

— Отвез-отвез, не переживай за своего дружочка, он сам кого хочешь отвезет. Самостоятельный, блин, — последнее слово Кирилл бурчит себе под нос, явно вспоминая вчерашний вечер, в который меня не посвящают.

Фишеру на сообщение я, естественно, так и не ответила. Да и он больше не писал. Хотела кинуть его номер в блок, но это ведь мой студент. Я же не дикая, правильно?

Кир все выходные на бешеном энтузиазме просидел за диджейским пультом, миксуя треки сэмплы на свой день рождения, для которого он снял вип-кабинку в клубе.

Клуб во вторник. Сказал, что в будни никто не засидится до утра.

— Откуда у тебя средства на випку? Я думала, мы дома с ребятами посидим, приготовим что-нибудь, — продолжаю допрашивать брата.

Он, конечно, вкалывает на трех работах практически, но мы обычно так не раскошеливаемся на праздники.

— Тридцать лет можно и отметить, они бывают раз в жизни, — жует Кир. — И потом, мне пообещали хорошую скидку.

— Любой возраст бывает раз в жизни, умник, — ерошу ему волосы. — Ладно, праздник так праздник. Уже предвкушаю, как мы в среду прямиком из клуба задымленные едем на работу.

А сегодня понедельник, и отдохнувшая я подъезжаю к работе, я настроена задорно.

Оделась соответствующе: облегающие брюки винного цвета с высокой талией и стильная белая блузка с коротким рукавом, пока днём более-менее тепло. Волосы собрала в тугой гладкий хвост на затылке. А еще я снова влезла в каблуки.

Плюс сто к уверенности. И этот никак не связано с Фишером. Это желание быть красивой. Для себя!

Батарейка заряжена, и я готова мучить своих «отличников», задать пару вопросиков Роману, а еще быть посмелее на кафедре с коллегами. Да!

Романа, кстати, долго ждать не приходится, потому что он встречает меня прямо у аудитории.

— Доброе утро, Виолетта, бесподобно выглядишь! У тебя день рождения? — расплывается в улыбке.

— Доброе утро! Да! Где мой подарок? — отвечаю холодно.

Я все еще зла на него за ту странную ситуацию на празднике.

— Ой, правда? — он растерянно хлопает глазами, — Ты не шутишь?

Дефилирую мимо в своей кабинет, особо не глядя на принца.

— Нет, я пошутила. Вы ведь любите юмор, Роман Павлович? — бросаю оценивающий взгляд на Романа.

— Ты о чем? — улыбка окончательно сползает с его озадаченного лица.

— Удалось разузнать, как в твоем сценарии не оказалось меня? — говорю спокойным безразличным тоном.

— Господи, Виолетта! — он картинно берется обеими ладонями за щеки, изображая растерянность. — Ты, что, подумала, что я это специально?

— Не подумала, я в этом абсолютно уверена, — сохраняю внешнее спокойствие, но пульс все же подскакивает.

Он несколько секунд гипнотизирует меня, ничего не предпринимая.

Его глаза грустнеют: —Виолетта, пожалуйста, — потирает пальцами переносицу, — Я бы никогда в жизни так не поступил, да и зачем мне это. Прибежал к тебе с утра, чтобы сообщить, что на этаже будут устанавливать камеры видеонаблюдения и будут отключать свет примерно на два часа. Вдруг ты планировала воспользоваться электронной доской.

Какое благородство!

Молча иду открыть окна, чтобы проветрить аудиторию перед началом занятий. Роман сразу бросается помочь, — эти откидные оконные секции действительно тяжелые.

— Смотри! — он подходит ко мне ближе и протягивает телефон. — Это мой сценарий, который я скидывал ведущему, — он тычет мне в лицо открытым ворд-документом.

— Это ни к чему, Ром.

— Я настаиваю, — смотрит на меня серьезно.

Неохотно беру телефон и пробегаю по мелким буквам подводок к участникам. Действительно, я указана на третьем месте. Хмурю брови.

— Или скажешь, что я это сейчас в кармане напечатал? — спрашивает уязвлено. — Я бы никогда так не поступил с тобой! Ведущий что-то напутал, когда готовил материалы, наверное. Мое дело было всего лишь помочь ему с текстом о коллегах.

Возвращаю телефон, и чувствую подступающую вину. Не сказать, что я так сразу и растаяла, но и вправду, зачем ему это?

— То есть, мне показалось? — смотрю на него с сомнением.

— Конечно, Виолетта, и я жалею, что каким-то образом поспособствовал этому, — он глубоко вздыхает.

Терпеть не могу сомневаться в своей интуиции, но то, что он говорит звучит весьма логично. Он откровенно проявляет ко мне знаки внимания, помогает, и такие мелкие пакости вряд ли в его стиле.

— Не знаю уж, чего тебе могли наговорить студенты обо мне, но поверь, все их недовольства связаны исключительно с переносом на меня отношения к моему отцу, — произносит бархатно. — Павел Васильевич был очень строг с ребятами, это правда, но исключительно в учебных целях.

— Я способна сама делать выводы, без участия студентов, — прерываю.

Роман смотрит внимательно, и улыбается своей фирменной застенчивой улыбкой: —Все, я понял-понял, — поднимает руки и отступает, — Мне не отмазаться от этого недоразумения. Прости, пожалуйста, что не проконтролировал сценарий еще раз перед началом мероприятия. Ты очень симпатична мне, Виолетта Александровна, и у меня и в мыслях не возникло бы тебя обидеть.

Смотрю на Романа, продолжая готовить аудиторию к занятию. Он выглядит сожалеющим. Его внезапная откровенность сбивает меня с толку.

— Во сколько отключат свет? — примирительно выдыхаю.

— К одиннадцати должны начать, руководство в срочном порядке хочет установить на всех этажах.

— Хорошо, буду иметь в виду, — сдержанно улыбаюсь. — А что вообще случилось?

— Что-то неладное творится в ВУЗе, ночная сигнализация не умолкала неделю, а на камерах проходной все чисто. Значит, кто-то зачем-то проникает в здание другими путями, — уточняет Роман.

— Ого, кому это надо? — демонстрирую удивление, а у самой по спине бегут холодные колючие мурашки.

Вил заходит через обсерваторию….

— Ничего или никого странного не замечала? — обеспокоенно спрашивает Роман.

— В предыдущую неделю мне все казалось предельно странным, знаешь ли, — включаю защитный сарказм. — Мне нужно готовиться к занятию, Ром, если ты не против.

— Что ты, что ты, конечно! — он складывает руки в извинительном жесте. — Еще раз прости за мероприятие, я очень постараюсь загладить дурное впечатление.

Коротко киваю, и иду в подсобку, чтобы оставить там свои вещи.

Сегодня здесь спокойно, без крошек на полу и сдвинутых столов. Только смятые подушки на диване намекают на прошлый визит Вила.

Нужно сказать Вилли о камерах. Или не нужно? Если он и творит что-то, в чем я сомневаюсь, то значит, суждено попасться на запись. А если он снова придет прятаться сюда, и попадется вместо кого-то?

Как же бесит! Фишер прочно засел в моих мыслях. Вилли то, Вилли это. И меня это раздражает. Разберется сам, не маленький.

Долгожданное спасение от мыслей приходит, когда студенты затекают сонным потоком в аудиторию, и я наконец-то отвлекаюсь.

Поразительно, но мне нравится преподавание. Нет, я конечно, пошла в учителя осознанно, но были сомнения, удастся ли мне выдержать такое количество внимания, достаточно ли моих знаний, и вообще, смогу ли я объяснять доходчиво то, что умею сама?

Судя по реакции моих зайчиков-первокурскников, у меня есть неплохие шансы стать их любимой училкой. Мечтаю, чтобы студенты поток за потоком выпускались уверенные в своих знаниях, приходили на рабочие места и рвали там всех!

После пары решаю заглянуть в учительскую, следуя цели зарекомендовать себя как специалиста и ответственную коллегу.

Впереди в коридоре вижу группу Фишера, и неосознанно выпрямляю спину и поправляю одежду.

Просто так поправляю! Это не из-за него! Так и хочется шлепнуть себе по рукам.

Ребята оценивают меня с ног до головы, изображая крайнее удивление.

— Классно выглядите, Виолетта! — слышу Карину.

— Спасибо, — прохожу мимо, одаривая ребят улыбкой.

Замечаю, как показательно скривилась Милена. Максимилиан незаметно показал большой палец. И я радуюсь тому, что он сегодня в настроении.

Среди ребят нет Вила. Можно подумать, что после той ссоры с группой, он старается не попадаться им на глаза. Однако, меня не покидает ощущение, что его сегодня вообще нет. Машины на парковке не было, но он сказал, что отец забрал ее. Надеюсь, с ним все хорошо.

Открывая дверь в учительскую, все же бросаю быстрый взгляд на уведомления в телефоне. Не то, чтобы я жду его сообщений. Но мало ли. Тьфу ты! Проехали Фишера! Запрещаю себе думать о нем.

— Ох, вы посмотрите, я думал студентка-второкурсница ворвалась, а это наш преподаватель, — громогласно заявляет Оскар Каримович, как только я распахиваю дверь кафедры, и заливается смехом, прихрюкивая.

— Здравствуйте! — держусь уверенно, несмотря на то, что теперь все присутствующие обернулись на меня, и хочется свернуться в клубочек.

Ольга Владимировна приспустила очки, и сканируя меня, спросила: —Не слишком ли вызывающе для преподавателя ВУЗа Вы нарядились, милочка? Красные штаны, знаете ли, могут отвлекать студентов мужского пола от Вашего интеллекта.

Ну, конечно, это не твои балахоны в цветочек, хочется ответить.

— И Вам доброе утро, Ольга Владимировна, а у нас есть официальный регламент требований к цвету одежды? — парирую деловым тоном, проходя налить себе воды после долгого занятия.

Ольга Владимировна начинает пыхтеть как еж, явно планируя задавить меня своим опытом ведения споров.

— А по-моему, очень уместно, динамично и в духе современности, — прозвучало у входа.

Роман за мной по GPS-навигатору ходит? Хотя чему я удивляюсь, раз мы работаем вместе.

— И вообще, у нас есть дела поважнее индивидуального стиля преподавателей, дорогие коллеги, — хитро улыбнулся мне Роман, как бы защищая от дальнейших дискуссий о моем внешнем виде. — Вы уже слышали, что камеры устанавливают на каждом этаже?

Оскар Каримович хмурит брови: —Кому нужен наш университет, чтобы в него проникать? Мне кажется, максимум — это студенческие проделки. Как у них это сейчас называется? Кланки какие-то?

— Пранки, — вставляю.

— Да! Пранки, — он берет платочек из нагрудного кармана и протирает лоб. — Дразнят охрану.

— А я так не считаю! Время неспокойное сейчас! — так же из-под очков смотрит Ольга Владимировна, параллельно оценивая других входящих учителей. — Нужно все записи со всех камер поднимать и смотреть, кто и во сколько покидает здание. Мало ли, вдруг кто-то не уходит и ночует тут! Шарится по коридорам!

На этих словах я начинаю кашлять, подавившись глотком воды. Чудом не выплевываю ее прямо на документацию.

— Вы совершенно правы! Пока, конечно, нет причин подключать службы, ничего ведь не случилось, однако, нужно быть начеку, — понижает голос Роман. — Если заметите странное поведение кого-либо из студентов, подозрительных людей на территории ВУЗа или любую другую деталь — сразу сообщайте мне.

— Непременно! — салютую коллегам, и спешу откланяться на следующее занятие.

Да уж! Завоевала уважение коллег на переменке, называется, только хуже чуть не сделала. Фух, сюда заходить — каждый раз стресс.

Возможно это было слишком наивно, но я ожидала, что в учительских коллективах все высоко-морально. Преемственность поколений, поддержка, прозрачность и все такое. А тут нельзя расслабиться ни на секунду, иначе цапнут.

Увязнув в мыслях, целенаправленно лечу по коридору и торможу перед самой дверью в свою аудиторию, чувствуя прожигающий взгляд в спину.

Оборачиваюсь. У подоконника стоит Фишер и взглядом скользит по мне от самых шпилек вверх по ногам, талии, груди, шее, пока наши глаза не встречаются.

Сердце со свистом ухает вниз, разливая теплое волнение по телу. Виолетта, соберись!

— Есть минутка? — он отталкивается от подоконника, чтобы подойти, но я уже слышу вдалеке звонок, который, как известно, — для преподавателей.

— Извините, Вильгельм, работа зовет, — и, отвернувшись, шагаю за дверь, где меня уже ждет следующий поток.

Предательское сердце мечется в грудной клетке так, что мне кажется это видно даже через одежду.

Так дело не пойдет! Очень не пойдет! Ругаю себя внутри, и приступаю к занятию, приветствуя ребят. Все занятие я ощущаю за дверью присутствие, но не разрешаю себе приоткрыть ее, чтобы не сбиваться еще сильнее.

Спустя пару, выпуская студентов в коридор, я все же открываю двери, но там никого, кроме монтажников, которые разворачивают свои инструменты и лестницы, чтобы устанавливать камеры.

Вильгельм ушел. Он что, приходил именно ко мне?

Не видела я его и на следующий день, хотя у нас пара по расписанию. Даже Максимиллиан вопросительно посмотрел на пустое место друга.

Когда я отмечала в журнале ребят, коротко спросила: —Фишер появлялся на занятиях вообще?

— Нет, и не надо! — вздернула нос Карина. — С прошлого инцидента он не появлялся.

Карина взглянула на свою подругу Новик, но Аня только отвела взгляд.

— Понятно, — показательно безразлично говорю, хотя я немного разочарована, что Вила нет.

— Итак, кто готов ответить по теме прошлого занятия?

— Давайте я попробую, — поднял руку Макс.

Почему-то мне странно, что Вильгельм решил не являться на занятия. Может он так активно ищет крышу над головой? Или с отцом проблемы вышли на новый уровень.

На всякий случай проверяю коридор пару раз за занятие, вдруг он там у подоконника, и чувствую себя полной идиоткой. За то, что втянулась в эту игру.