Волки: Братство порока

53

Ей так много хотелось сказать ему, но он вряд ли бы понял. Да и не описать в двух словах того, что было написано на шрамах, покрывающих ее сердце. И что еще хуже — узнав ее тайну, Матс испытал бы отвращение. Видеть эту унизительную эмоцию в его глазах стало бы очередным жестоким испытанием.

Тиль хотела убежать. Хотела оттолкнуть его. Хотела сказать что-нибудь мерзкое и обидное, чтобы парень сам ушел. Но не могла. Она отчаянно нуждалась в нем. Не как в ком-то, кто смотрел бы на нее этим преданным, восторженным взглядом и касался ее так, словно она была для него бесценной. А конкретно нуждалась в Матсе, чьи глаза, шрамы на лице и сильные руки удержали ее в самый сложный момент на краю пропасти. В Матсе, который понимал ее, даже не зная природы ее боли, потому что сам был таким же несовершенным, разбитым и травмированным.

Он целовал ее так, будто не знал о существовании на свете других девушек — более красивых, более сексуальных, открытых к близости. Девушек беззаботных и уверенных в себе, по которым не плачет психушка, и которые с легкостью могут разобраться в собственных чувствах. Матс Нюберг целовал ее так, будто Тиль была самой желанной для него девушкой на свете, и она не могла от него убежать, потому что нуждалась в этом глубоком, пугающем чувстве, словно в лекарстве от смерти.

Она с трудом сдерживала слезы, хотя, другая, нормальная, девчонка на ее месте должна была бы испытывать возбуждение. Ей так трудно было отпустить страхи и не думать о том, что ее исковеркало.

Матс медленно раздевал ее, а Тиль застыла словно кукла, позволяя ему делать это. В ее голове в ту секунду назойливо крутилась лишь одна мысль: он заслуживает лучшего. Гораздо лучшего, чем она.

Но каждое действие, взгляд и слово Матса Нюберга говорили о том, что он хотел именно ее. Тиль. Вот такую — странную, резкую, напряженную, неудобную. Вот такую поломанную и прячущую свой внутренний мир ото всех.

Он раздевал ее и любовался ее телом: шеей, руками, грудью, животом, ногами. Сначала кожи Тиль касались его глаза, затем руки, затем горячие губы. Мучительно медленно. Беспредельно чувственно. Матс словно шаг за шагом пробуждал ее ото сна.

А она сначала безучастно смотрела на свое тело — на белую кожу, на покатую грудь, мягкий впалый живот и не понимала, чего такого красивого он в них увидел? Почему так смотрит, будто готов поклоняться им?

А потом начала медленно оттаивать. Потихоньку отпускала все мысли, оставляя в голове лишь одну — о Матсе Нюберге и его пылких поцелуях. И даже тьма отступила в сторону, позволяя им побыть наедине. И больше не было никаких преград.

— Матс, — прошептала Тиль.

— Нет, не нужно сейчас ничего говорить. — Остановил он ее.

И был прав. Она опять чуть все не испортила. Не нужно слов, только прикосновения. Сейчас, когда ее окаменевшее тело только начало отзываться на его ласки, когда ускорился пульс, а набухшие соски встали торчком под его взглядом.

Тиль была уже полностью без одежды, когда Матс усадил ее на себя верхом и положил ее руки себе на грудь. Девушка взволновано потянула ртом воздух. Чего он хотел от нее? Каких ласк ждал?

Она посмотрела вниз, на его эрегированный член, и сглотнула. Нужно было лишь слегка приподняться и направить эту штуку рукой, чтобы она оказалась в ней. Хотела ли она этого? Возможно. Тиль почувствовала ноющую боль внизу живота от одной только мысли, что Матс наполнит ее собой, и она почувствует его до самой глубины.

Она вопросительно посмотрела на парня. Тот развел руками.

— Делай, что хочешь. Это все твое. — И удобнее устроился на подушке.

Тиль ощутила панику. Но вместе с тем, ощущение контроля придавало ей уверенности. Сейчас она сама могла руководить процессом, а, значит, была его активным участником. Даже инициатором.

Ее руки медленно прошлись по его твердой груди, избегая те места, которые были покрыты синяками, и нежно коснулись татуировок. Она увидела, как Матс от удовольствия прикрыл глаза, и ей это понравилось. Ее руки начали блуждать по его телу, лаская кожу, и когда парень застонал, она подключила губы.

— Я так не могу. — Изнемогая, прорычал Матс. Притянул ее к себе и поцеловал Тиль почти грубо: жадно протолкнув язык в ее рот и взяв его практически штурмом. — Я сейчас сдохну. Кончу от одних твоих прикосновений. — Он потянулся за джинсами, вытащил из кармана презерватив и протянул ей. — На, держи. Тебе помочь?

Тиль повертела в руках квадратик, надорвала зубами и достала резинку. Не без труда раскатала латекс по его члену. Тот требовательно дернулся в ее руках, намекая на потребность, которую жаждал поскорее удовлетворить, и девушка взглянула на Матса, который буквально задыхался от желания одним резким движением насадить ее на себя сверху.

Вместо того, чтобы облегчить его страдания, Тиль перевела взгляд ему в пах и облизнула губы в предвкушении. Она наклонилась вперед так, чтобы обнаженный член уперся ей между ног и поцеловала Матса. Девушка дразнила его, продлевая муку. Они целовались как умалишенные. Долго, пылко и страстно, и их дыхания смешивались друг с другом, а пульс ускорялся до предела.

Руки Матса блуждали по ее бедрам, но так и не решались положить конец мучениям. Тиль терлась о него, двигаясь взад и вперед, и ее клитор пульсировал от частых соприкосновений с горячей головкой его члена, скользящей по ее влажной плоти. Девушка закусила губу, понимая, что сводит с ума их обоих. Матс зарычал, стиснув зубы, и поняв, что так можно довести его и до сердечного приступа, Тиль опустилась на его член, позволяя ему заполнить ее целиком.

Они оба застонали в один голос, и сила этой страсти удивила ее. Руки Матса вцепились до боли в ее бедра, и девушка поняла, что, если двигаться быстро, он вот-вот кончит. Парень обхватил ее затылок ладонью и притянул Тиль к себе для поцелуя. Она плотно обхватила его изнутри и начала двигаться — осторожно и очень медленно. Матс простонал что-то нечленораздельное ей в губы, и они продолжили неистово целоваться.

Тиль так сосредоточилась на ощущениях, что практически забыла о реальности. Ее живот ходил ходуном, волосы липли к лицу и плечам, пальцы царапали плечи и грудь Матса, а дыхание превратилось в частые хриплые стоны, вырывающиеся из приоткрытого рта с каждым новым толчком. Она и не заметила, как стала двигаться все быстрее и энергичнее. Сердце Матса задавало ритм, колотясь под ее ладонью. Он ухватил ее бедра и держал так крепко, словно боялся, что Тиль ускользнет.

Матс смотрел на нее. Ловил каждую эмоцию. Его глаза горели. Он был глубоко в ней. Все глубже. Все теснее. Темп становился все более диким, и она понимала, что Матс держится уже из последних сил. Он двигал бедрами навстречу, дышал все чаще, сжимал ее все крепче, и Тиль оставалось лишь держаться за него, позволяя ему неистово вколачиваться в нее. Она отказалась от контроля, потому что перед ее взором уже вся комната ходила ходуном, и даже уже весь дом.

Тиль вскрикнула, когда в глазах стало ослепительно ярко. Тепло и наслаждение разлились внизу ее живота, а тело утонуло в сладкой дрожи. Она кончила, хрипло прошептав его имя, и следом за ней Матс — его словно пронзила судорога. Тиль упала ему на грудь, с трудом дыша. Он вжал ее в себя и нежно поцеловал в макушку.

Вот это секс.

Она точно сейчас это пережила?