Воровка

Глава 16

— Говорить сейчас нужно не мне.

Когда Лэсситер оставил его замечание без комментариев, Вишес подумывал о «за» и «против» того, чтобы прилюдно проехаться катком по падшему ангелу.

На стороне «черт, да»: зал для аудиенций был достаточно просторным, Ви есть где развернуться; Лэсситер более чем заслужил хорошую порку и за меньшие грехи, начиная от свинской приватизации пульта от ТВ и заканчивая легинсами с принтом под зебру, по которым так соскучился Дэвид Ли Рот[52] из 1985-х; и, у Ви, благодаря божественному происхождению, больше всего шансов пережить неминуемый ответный удар.

На стороне «идея так себе, бро»: Роф, вполне вероятно, не оценит, если совещание превратится в бой без правил; у Лэсситера полно козырей в рукаве, причем весьма болезненных; и, ко всему прочему, это не развяжет его язык.

Если ангел не хотел распространяться о тенях, то никто не заставит его открыть варежку.

— И что это должно значить? — требовательно спросил Ви через никотиновый ком во рту. — Ты знаешь, что это за херня или нет?

Когда Братья и Ублюдки принялись следить за ситуацией, как за матчем на «Уимблдоне», все головы повернулись в сторону Лэсситера, словно они ждали лайн-драйва[53] в ответ на высоко подброшенный мяч, а Вишес посмотрел на Рофа. Брови Короля были низко опущены, огромное тело громоздилось на кресле так, словно взрослый протиснулся в детское автомобильное кресло.

Сложно сказать, что Брат думал об этой ситуации. Может, он злился. Может, забавлялся. Но, что более вероятно, он просто ждал развития событий.

Однако, нет, он не излучал флюиды «Ви, вперед, надери ему зад!».

Черт возьми.

Сосредотачиваясь на Лэсситере, Ви протянул:

— Давай, ангел, поведай, что ты знаешь.

Лэсситер покачал головой, его странные красивые глаза были непоколебимы, как якорь на дне океана.

— Я не могу вмешиваться в происходящее. Мне нельзя влиять на ваши решения.

Ви вгрызся в жвачку, понимая, что да, сейчас что-то будет. Либо так, либо его ждет припадок от раздражения.

— Почему ты говоришь, как долбаный Морфеус[54]? Твой типаж Фло из «Прогрессив»[55].

— Достаточно, — отрезал Роф. — Ви, рассказывай, что случилось.

Ви начал, прищурившись, и не отрывая взгляда от ангела, провоцируя его подключиться к разговору.

— Мы с Бутчем патрулировали территорию. Существо появилось из ниоткуда и напало на нас. Черная сущность, эластичная, способна формировать конечности и растягиваться, как резинка, но твердая, словно сталь, когда бьешь по корпусу. Она также вооружена парой заурядных кинжалов.

— Вы были ранены? — спросил Роф.

— Нет. Никто. — Когда Бутч закашлялся от этой лжи, Ви сразу же продолжил. — Я убил ее… или разрушил, да пофиг… обстреляв в упор. Она визжала, как сучка… а потом исчезла. Останков нет. Запаха тоже. Ничего. — Он помедлил. — Ангел, ничего не хочешь добавить?

Лэсситер не среагировал. Просто стоял в углу, отдельно от воинов, золотое сияние вокруг него напоминало нимб, при виде которого Ви становилось не по себе.

Что-то не так с ним.

— Если не планируешь внести вклад в происходящее, то зачем вообще пришел? — наехал Ви на ублюдка.

— Вишес, угомонись. — Роф обвел комнату взглядом, укрытым за черными солнечными очками. — Я не стану спрашивать, видел ли кто-то из вас еще это дерьмо. Уверен, вы бы молчать не стали. Очевидно, у Омеги появилось новое оружие.

— Сомневаюсь, что это проделки Омеги. — Ви поморщился, когда достал самокрутку из кармана, а бицепс взорвался болью. — Вероятно, на доске появился новый игрок.

— С чего такие выводы?

Ви прикурил от «Бика», и было проблематично курить с «Никоретте» во рту, но он приноровился.

— Она не пахла лессером. Не ощущалась как сущность Омеги… я чувствую зло. Бутч тоже. Не было ни намека.

— Я не знаю, что это было, — сказал коп. — Но, по крайней мере, ее можно застрелить.

— Думаю, нужно удвоить вооружение, — вмешался Тор, стоявший рядом с Рофом. — Нужно обеспечить всех дополнительными припасами.

— Жалко Эссейл вышел из игры, — пробормотал кто-то. — Он поставлял нам шикарные игрушки.

— Мы можем выйти на его поставщиков? — спросил другой.

— Его кузены должны быть в курсе…

— Есть еще кое-что. — Когда все уставились на него, Ви выдохнул. — В переулке был кое-кто перед самым нападением. Не так ли, Кор?

Кор, который стоял рядом со своими парнями, поклонился Королю.

— Мой бывший заместитель, Тро. Он был там.

— О чем, черт возьми, ты толкуешь? — требовательно спросил Роф.

— Я почувствовал одеколон в переулке, из которого пришла тень. — Ви пожал плечами. — Запах принадлежал вампиру. Кор пришел и сразу же установил личность.

Комната наполнилась разговорами, и Роф угомонил всех, просвистев через два пальца так громко, что задребезжал хрусталь на люстре.

— Кор, — сказал Король, — твой парень может похвастаться особенными талантами? Что-нибудь, о чем нам стоит знать?

— Он был и, я уверен, остается аристократом, — ответил Ублюдок. — Не считая знания этикета, который ему был без надобности за время, проведенное в нашем обществе, всему, что ему известно, обучили его мы.

— Значит, совпадение, — сказал Тор. — Тро по чистой случайности оказался в той части города?

— Может, он подсел на наркотики, — сказал кто-то.

А Ви продолжал смотреть на Лэсситера. Что-то не складывалось.

И речь не только о приятеле Кора и черной тени.

Когда его накрыла волна странной дурноты, он встряхнулся… а потом посмотрел на самокрутку. Еще пожевал баскетбольный мяч во рту.

Гадая, сколько никотина попало в его организм.

Самое время добавить алкоголя, решил он. Как только встреча закончится, он снимет головокружение «Гусем» и вволю выспится.

Чего он делать не станет — так это возвращаться в Яму и наблюдать полное отсутствие Джейн.

Не-а. Он даже думать об этом не в состоянии.

***

Палата, в которой Джейн ночевала, была стандартной для пациентов в не критическом состоянии. Обычная больничная койка, с поднимающимся подголовником и опускающимся изножьем, и каждый раз, когда она ложилась на матрас, то вспоминала, что, наверное, им стоит обновить простыни и подушки.

Закрывшись внутри, она словно выдохлась и просто стояла там как кукла, уставившись на смятые простыни. Принимая все во внимание, она сработала идеально, истощение было настолько глубоким, что как только голова коснется подушки, она сразу же отключится. Но была одна проблема. Каждый раз, закрывая глаза, Джейн видела любовь Солы и Эссейла друг к другу, и была уверена, что это воспоминание не даст ей заснуть.

Направившись в ванную, Джейн не стала включать свет, потому что не хотела смотреть на себя в зеркале. Горячая вода — вот что ей нужно, а не ее отражение, и, наклонившись в узкую душевую кабинку, она включила душ.

С радостью скинула «Кроксы». Потом сбросила на пол униформу. Хотя на это ушло не больше минуты, казалось, прошел целый час, прежде чем она оказалась под теплыми струями, наклонив голову и смачивая волосы.

Да, призраки не принимают душ. Если сами того не захотят… и порой было так приятно поиграть в нормальность… притвориться, что ей нужно мыть голову, тело, скрабировать-прости-Господи-кожу.

Была своя польза в рутине. Когда чувствуешь себя потерянным, ритуалы дают ощущение ложного порядка, как бумажные стены для карточного домика, иллюзия, что все предсказуемо и нормально, порой это — единственное, что способно помочь тебе справиться с ситуацией.

Схватив «Биолаж»[56], Джейн чересчур агрессивно выдавила на руку целую ладонь шампуня, но она не станет тратить его впустую.

Словно это купание — изначально не пустая трата ресурсов…

Когда она шмякнула горсть шампуня на макушку, в наружную дверь раздался настолько громкий стук, что она услышала его даже при включенном душе.

— Да? — крикнула Джейн.

— Он снова пришел в себя, — ответила Элена.

Джейн отдернула шторку и высунула голову.

— Эссейл вернулся?

Медсестра, заглянув в комнату, улыбнулась.

— Да! И без приступов. Он пьет воду.

Джейн смахнула мыльные пузыри со лба.

— Прости… что?

— Ты меня слышала. Через трубочку.

— О, Боже, это фантастика… но не снимайте ремни. Нам предстоит долгий путь. Я сейчас выйду…

— Нет, он в порядке. — Элена беззаботно махнула рукой. — Не торопись, я дам знать, если возникнет экстренная ситуация…

— Я нужна им…

— Джейн. Все в порядке. Я позову, если что-то случится. Наслаждайся душем.

Джейн резко задернула шторку и начала смывать шампунь.

— Я всего минутку!

Выскочив из кабинки, Джейн торопливо вытерлась и снова оделась, едва не забыв надеть носки под «Кроксы». Выскочив в коридор, она…

Застыла на месте.

Мэнни выходил из палаты Эссейла вместе с Эленой. Но он не улыбался.

— Что стряслось? — спросила Джейн. — У него остановка? Дайте мне…

— Нет. — Мэнни перегородил ей дорогу. — Тебе не нужно сейчас туда.

Джейн нахмурилась.

— Прошу прощения?

— Мы с тобой прогуляемся. Элена останется здесь и проследит за всем. Если мы понадобимся, она найдет нас.

— В чем дело? — Джейн переводила взгляд между ними. Потом покачала головой. — Плевать, я просто проверю…

Мэнни положил руку на ее.

— Я все проверил. Он в сознании. Его показатели стабильны, чуть ниже положенного, и он обездвижен. Тебе там нечего делать. Ты только помешаешь им.

Джейн открыла рот. Закрыла, стиснув челюсти.

— Не понимаю, в чем проблема.

— И поэтому мы с тобой прогуляемся и поговорим.

Мэнни развернул ее и направил в противоположную от клиники сторону… и с каждым шагом ей все больше хотелось… кричать… от навязчивой необходимости зайти в ту палату и просто… сделать что-нибудь.

— Это смешно. — Джейн посмотрела на своего напарника. — Я про этот… это наезд?

— Да, так и есть.

Когда она споткнулась, он поймал ее — чтобы удержать или просто протащить дальше. И когда они дошли до бассейна, Мэнни открыл дверь во влажное и теплое помещение. Он пропустил ее, и Джейн, будучи взбешенной, топая, пересекла плитку предбанника и зашла в зону бассейна с высокими потолками и дорожками олимпийских размеров.

Она повернулась к нему.

— Хочешь сказать, что есть претензии к лечению моего пациента? Я — чертовски хороший врач и хирург от Бога. Тебе не на что жаловаться…

— Джейн, не знаю, как выразиться мягче…

— О чем ты, черт возьми…

— Ты перестала быть объективной. — Мэнни уперся руками в бедра, его привлекательное лицо помрачнело. — Ты проводишь здесь слишком много времени… ты уработалась до истощения, и, рано или поздно, ты совершишь ошибку.

Мгновение она могла лишь смотреть на него так, будто впервые видит. Но нет, он все тот же: огромный, высокий, темноволосый парень, с которым она прошла огонь, воду и медные трубы, они были как Ястреб и Ханникат[57].

— Не верится, что слышу такое от тебя, — ответила она жестко. — Ты тоже работаешь сутки напролет.

— Я делаю перерывы. Я сплю со своей женой. Я вижу ее каждый день…

— Не своди все к Вишесу. Не смей сводить все к личным проблемам…

— Джейн, это — личная проблема. И профессиональная тоже.

— Плевать, я делаю здесь важную, необходимую работу. Я отдаю всю себя пациентам, и тебе это известно…

— Ты отдаешь чересчур много. В этом проблема. — Он вскинул руку, когда она попыталась возразить ему. — Нет, ты выслушаешь меня. А когда я закончу, можешь послать меня на все четыре стороны, если захочешь. Но сейчас ты заткнешься и выслушаешь меня.

— Не могу в это поверить, — пробормотала она.

— А ты поверь. И ты на самом деле думаешь, что ты — первый терапевт, с кем я начинаю подобный разговор? Да ладно? Я был главой отделения в Святом Франциске до перехода сюда. Я собаку съел на этом с кучей народу, вроде нас с тобой. Тебе нужно время, иначе ты оступишься и потом не простишь себя.

Джейн хотела запустить руку в волосы и обнаружила, что они были все еще мокрые после душа. Наверное, даже с пеной. Да пофиг.

— Слушай, у нас не хватает людей, и тебе это известно. Есть ты, я и Элена. Братство и солдаты могут в любое время прибыть с ранениями…

— И для этого создали телефон. Джейн, я говорю тебе как друг и коллега, тебе нужно посмотреть со стороны. И тогда, может, у вас с Вишесом наконец-то…

— Так, ну-ка подожди. — Обозленная, она подалась вперед. — Это по его просьбе ты затеял все это? Чушь собачья. Мэнни, не смей занимать его сторону из мужской солидарности…

— Сторону? Я не занимаю ничью сторону…

— Он рассказал, что изменил мне? А? Упомянул об этом?

Мэнни отшатнулся.

— Господи, Джейн…

— Похоже, он умолчал.

— Мы с Вишесом не обсуждали это…

— Плевать, вы, мужики, всегда поддерживаете друг друга. Но после всего, что мы пережили, от тебя я ожидала большего.

Мэнни перевел взгляд на зелено-голубую гладь воды. Когда он вновь посмотрел на нее, его лицо было холодным, а глаза ничего не выражали.

— Знаешь, хватит с нас разговоров.

— Отлично. А сейчас, господин хороший, я могу вернуться к работе?

— Нет, не можешь.

— Прошу прощения?! — Джейн приподняла бровь. — Ты здесь не главный. Ты пришел сюда после меня.

— Здесь главный Роф. И если ты не возьмешь выходной на сутки, я пойду к нему и выскажу, что, по моему профессиональному мнению, в настоящий момент ты не можешь выполнять функции терапевта. Выбирать тебе, и решай сейчас. Ты либо сама уйдешь, либо я сниму тебя.

— Я не сделала ничего плохого!

— Может, по твоему мнению, но меня не устраивает, как резво ты продвигаешься с Эссейлом. Ты прыгаешь по его палате, хватаешься за шприцы, пускаешь их в ход без проверки…

— Я сама их заправляла! Я знаю, что было там!

— Мы не просто так проверяем все дважды. Что, если Элена или я поменяли эпи на что-то другое?

— Но ведь это не так!

— Откуда ты знаешь? — Мэнни подался вперед. — Мы с тобой руководим этой клиникой вместе и должны присматривать друг за другом. Здесь нет Комитета по контролю качества лечения, нет Совета попечителей больницы, перед которым мы отчитываемся, смешанной комиссии, которая бы приехала и убедилась, что мы придерживаемся стандартов мировой практики. Ты да я, и нам нужно контролировать друг друга.

— У Элены нет проблем со мной.

— Кто, по-твоему, первым поднял этот вопрос?

Джейн покачала головой, уставившись на плитку, скользя взглядом по бледно-голубому и черному узору. Потом она просто пошла на выход.

— Отлично, — бросила она через плечо. — Хочешь сам заправлять здесь, гений, так подавись.