Воровка

Глава 48

Наступила ночь, Джейн все еще спала в их постели, когда Вишес голым вышел к своим компьютерам и сел в кресло капитана Кирка[87]. На выходе из комнаты он захватил с собой кожаную куртку, и, прикурив самокрутку, начал ощупывать карманы.

Пистолет гражданского по имени Уинниг был самой заурядной, безобидной пукалкой, обыкновенный девятимиллиметровый «Смит&Вессон». Ви открыл затвор, чтобы проверить пули. Осталось три, он выбил их из обоймы и высыпал в ладонь.

Почему они не сработали против существа? Он же стрелял в призрачную кучу дерьма, которая охотилась за ним, и ранил его. Но Уинниг сказал, что выстрелы на него не подействовали… и его травмы, безусловно, это подтверждали.

Возможно, он просто ошибался. В конце концов, погибший парень — который, кстати, впоследствии восстал — не был обучен навыкам ведения боя. Но, Господи Боже, разве требуется опыт, чтобы заметить, ранил ты штуковину, которая пытается убить тебя, или же нет?

Наклонившись вперед, он выложил три пули в ряд, их плоские основания и медные наконечники были совершенно обычными — такое гражданское оружие можно приобрести в любом спортмагазине.

Ви боялся, что Омега улучшил свои прототипы. Укрепил слабые места в своих творениях, повысил эффективность своего оружия. Враг вампирской расы был бездушным злом, наказанием для всей гребаной планеты… но глупостью не отличался. А оружие, которое не выдерживает выстрела — менее эффективно, чем то, которое могло.

Ви сидел и курил, а его мозг прорабатывал многочисленные варианты.

Когда его психологический калькулятор продолжил выдавать ему ноли, он начал терять выдержку и решил почитать, что пишут о нападениях в определенных группах на «Фейсбуке». Брат погибшего, Аарон, вернулся домой и, несомненно, обсудил произошедшее с представителями Глимеры.

Нет. Пока ничего.

Опять же, аристократия считала себя выше социальных сетей…

Мобильный телефон забренчал уведомлением об смс, и Ви протянул руку и схватил аппарат. Когда увидел, от кого пришло сообщение и о чем, то с проклятьем вскочил на ноги.

Он аккуратно пробрался обратно в спальню, не желая беспокоить Джейн… или Бутча с Мариссой, которые спали по соседству. У него почти получилось по-тихому одеться, пока он не ударился босой ногой об угол комода.

Конечно, ему удалось удержать в себе беззвучное матьтвоюзаногуналевонучтозадерьмо, но оглушительный стук удара пальца о дерево он заглушить не смог.

— Ви? — сонно спросила Джейн.

— Хей…

Твоюматьтвоюматьтоюмать, мысленно стенал он, потирая ногу.

— Прости. Не хотел тебя будить.

Но раз ты проснулась, милая, будь добра, ампутируй мне голень вот отсюда? Было бы здорово. Благодарю.

— Ты в порядке?

— В полном. — Роясь в комоде, он выдернул первое, что попалось под руку и отдаленно напоминало штаны. Затем натянул футболку. — Мне нужно отлучиться ненадолго, перед Собранием Братства.

— М-м, люблю тебя. Я собиралась пойти в клинику… сколько сейчас времени?

— Шесть вечера. У тебя есть еще двадцать минут. Я тоже тебя люблю.

Закрыв глаза, он сконцентрировался…

…и после безумной молекулярной карусели оказался на Другой Стороне, в Святилище. Не теряя ни секунды, он зашагал через стриженный искусственный-но-совсем-как-настоящий газон прямо к Сокровищнице.

Когда он приблизился к зданию, Фьюри вышел из дверей и поднял руку в приветствии.

— Хей, мой Брат, — сказал он. — Спасибо, что пришел.

— Да без проблем. — Ви замедлился, когда парень очень странно на него посмотрел. — Что? Почему ты так на меня смотришь?

— Интересные штаны.

— Да… вот черт.

Когда Ви опустил взгляд на нижнюю часть своего тела, то мог думать лишь о том, что, слава Богу, это был всего лишь Фьюри: на бедрах сидели розовые фланелевые пижамные штаны Джейн. Те, на которых изображена чертова куча маленьких коней. Такие штаны Лэсситер подарил всем женщинам в доме, не потому, что ему нравились гребаные радужные кони[88], а потому, что падший ангел знал, что когда этот розовый кошмар носили шеллан, их мужья видели Эпплджек и Рейнбоу Дэш[89] в своих кошмарах.

И теперь Ви щеголял в таких же, словно преданный фанат.

Да, и П.С, они были ему коротки, ведь он на десять сантиметров выше своей шеллан.

— Это последний раз, когда я одевался в темноте, клянусь, — пробормотал он.

— Ладно, могло быть и хуже.

— Да? Это как?

— Ты мог и кофту натянуть.

— Тебя не обидит, если я их сниму прямо здесь?

— Ты хотя бы в боксерах?

— Твою мать, нет.

— Тогда давайте оставим этих малышек там, где они есть, хорошо? — Фьюри покровительственно ему улыбнулся. — На случай, если кто-то из Избранных окажется здесь. Скромность, знаешь ли, наше все.

— Лично я бы предпочел сверкать своим полукастрированным хозяйством, но да ладно. Как пожелаешь. — Ви кивнул в сторону Сокровищницы. — Итак, что у нас есть, Праймэйл?

— Все плохо. — Светящиеся желтым глаза Фьюри сузились. — Препаршиво, на самом деле.

Они вошли внутрь, их окружили ящики со сверкающими, как огни, драгоценными камнями, великолепие поражало своей необычностью и в то же время казалось чем-то вполне привычным.

Брат подошел к витрине с выжженным знаком.

— Угадай, что здесь лежало.

— Поваренная книга Фритца, и он, наконец, соизволил забрать ее. — Ви похлопал по карманам в поисках самокрутки, но понял, что ничего не принес с собой. — Проклятие.

— Я бы все равно не позволил тебе здесь курить. — Фьюри поднял стеклянную крышку витрины. — Это, на самом деле, была кулинарная книга. И поверь, ты бы не хотел, чтобы она попала в чьи-либо руки… поэтому она хранилась здесь.

— Позволь напомнить, что нам не грозит рак легких, — пробормотал Ви. — И в Святилище все всегда идеально. Бьюсь об заклад, выпусти я дым, то из моего рта посыпались бы лепестки роз… впрочем, я отвлекся. Поваренная книга? О чем ты вообще?

— Это книга заклятий и заклинаний. Владеющий ею сможет творить поистине плохие вещи.

Легкомыслие Ви как ветром сдуло.

— Теневые сущности.

— Как раз о них я и подумал. Эти штуки начали появляться совсем недавно, не так ли?

— Но зачем Омеге понадобилась книга? Если он знает, как…

— Ты был прав в ту первую ночь. Я не думаю, что это Омега. Это только одна из множества проблем, которые у нас есть. — Брат провел рукой по выжженному пятну. — Потому что книга хранилась здесь еще по одной причине — ее нельзя уничтожить. Сжигая или пытаясь разорвать страницы, ты мгновенно выпускаешь все заклинания. Так что Святилище — единственное безопасное место. Никто не должен был до него добраться.

— Откуда взялась эта хрень?

— Мне ничего неизвестно о ее происхождении. Я просто передаю то, что сказала мне Директрикс Амалия. Она очень расстроена — не только потому, что книга пропала, но и потому, что мы оба задаемся вопросом, кто умудрился проникнуть в Святилище? Позволь спросить, когда вы с Джейн были здесь и заметили, что ее нет?

— Я сказал тебе об этом на следующую же ночь. Когда мы встретились в лагере Рива. Мы с Джейн просто… ну, она оказалась здесь после того, как ее подстрелили. — Ви подумал о Лэсситере. — И я пришел к ней. Она указала мне на пропажу.

Фьюри выругался.

— Придется поговорить об этом с Рофом.

Ви посмотрел на открытые двери. И решил, что если когда-нибудь в его жизни и будет шанс проявить дипломатический талант, то вот он и настал.

— Послушай, друг мой, я не знаю, как сказать это красиво. — Он старался тщательно подбирать слова. — Но есть ли шанс, что кто-то из твоих Избранных мог сделать это?

Нуууу, или да, он мог просто сказать об этом прямо.

— Категорическое «нет». — Фьюри бросил на него свирепый взгляд. — Эти женщины…

— Во внешнем мире. Налаживают связи. Строят отношения с теми, кого встречают в Доме для Аудиенций, в интернете, во время работы. Откуда уверенность, что одна из них не забрала талмуд, для собственного использования или для кого-то еще?

Фьюри скрестил свои огромные руки на груди… и Ви был абсолютно уверен, что не будь брат джентльменом, то зубы Ви уже давно бы повылетали от мощного удара в челюсть.

— Мои Избранные никогда бы не сделали того, что может поставить под угрозу расу.

— Подумай сам. — Ви вскинул ладони в жесте все-остынь. — Больше ни у кого нет доступа на эту сторону. Так что произошло одно из двух. Кто-то, у кого есть доступ, взял книгу, или кто-то, у кого есть доступ, взял книгу по чей-то просьбе. Других логических объяснений нет.

***

В восемь часов того же вечера Витория припарковала «Бентли» своего брата на парковке примерно в семи кварталах от галереи. Парковка была платная, хотя оплаты не требовалось, потому что на часах уже далеко после шести, и перед тем, как открыть водительскую дверь, она накинула капюшон своей черной толстовки и застегнула парку, которую надевала, чтобы не замерзнуть, взбираясь на гору. Она взяла паузу, чтобы проверить свой телефон, а затем вышла и наклонила голову вниз, укрывая лицо от холодных хлопьев.

Уходя, она оставила дверь открытой, а брелок на центральной консоли.

Жаль, ей не с кем было поспорить о том, сколько времени потребуется для угона «Flying Spur». Да, погода мерзкая, и людей на улицах меньше, чем обычно, следовательно, и воришек тоже. Но это седан стоимостью две с половиной сотни долларов. Прохожий наркоман или кто-то другой воспользуется удачей. Такова людская природа.

Витория шла очень быстро, засунув руки в карманы парки, которая добавляла ей объем, не поднимая головы, так что лицо было почти полностью укрыто капюшоном.

Она уходила все глубже и глубже в центр города… пока, несколько кварталов спустя, не добралась до моста, что перекинулся через реку.

Под многочисленными съездами и подъемами на мост, которые переходили в четырехполосную магистраль, что пересекала реку, располагалась огромная преисподняя… и Витория, не сбавляя скорости, вошла в эту темноту. Здесь порывы ветра сошли на нет, и снег не падал на твердую, замерзшую грязь. Бездомные, закутанные в грязные одеяла, словно в коконы, усеяли голый ландшафт, и их тела были похожи на кратеры на поверхности Луны под названием «Бедность». И повсюду сквозняк гонял грязные обрывки газет, они плясали между пустых алкогольных бутылок, словно беззаботные дети.

Над головой монотонно гудел трафик, тяжелые легковые и грузовые машины время от времени выдавали хриплый гудок или пронзительный звук сирены.

Витория прошла до самой дальней стороны, где шоссе отрывалось от земли и начинало подъем, и разделение на две плоскости создавало укрытое пространство.

Он уже был там.

Стритер ждал именно там, где они договорились встретиться, его огромное высокое тело было в той же одежде, что и во время их арктического путешествия. Когда она подошла, он выкинул сигарету на землю и выдохнул:

— Хей, что происходит…

Она выстрелила в него дважды. И оба раза прямо в грудь.

Глушитель прекрасно справился со своей задачей: звук падения тела Стритера был и то громче, парень грузно рухнул прямо на землю.

Два шага, и она приблизилась к нему. Он ловил ртом воздух и поднял руку, будто хотел прогнать ее, а другой схватился за грудь.

Она всадила пулю ему в лоб и последнюю в горло.

Затем Витория снова спрятала оружие за пояс зимних штанов и ушла, низко опустив голову, засунув руки в карманы.

Она шла, чувствуя тепло ствола, упиравшегося в ее тело, и думая, как ни странно, о том, когда она в последний раз занималась сексом. Прошло много времени с тех пор, как что-то твердое и горячее прижималось к низу ее живота. Слишком много — частично потому, что там, дома, с этим нужно было соблюдать осторожность. Здесь у нее такой проблемы не будет.

Но не сейчас об этом надо думать. Теперь она должна была продолжить свой план на вечер.

Она бы предпочла сесть на автобус или метро, чтобы вернуться обратно в галерею. Такси было бы предпочтительней. Но она не могла рисковать, вдруг кто-то запомнит ее или захочет заговорить. Поэтому она вышла из-под моста и слилась с городской улицей.

Теперь снежинки снова падали на нее, и дыхание выходило из легких клубками, как дым от из трубы локомотива.

Прошло почти сорок пять минут, прежде чем галерея появилась в поле зрения, и Витория сознательно обошла задний вход стороной. Вместо этого она прошла через главный, как будто была постоянным клиентом. Благодаря де ла Крузу она знала, что по какой-то причине ее брат не установил камеры наблюдения над основным входом. Опять же, его партнеры по незаконному бизнесу входили через черный, — и Рикардо, конечно, никогда не собирался передавать записи с камер безопасности в полицию.

Нет, после дальнейших размышлений, Витория была готова поспорить, что он хранил их для своих собственных нужд, в качестве страховки на случай, если у кого-то возникнут особо яркие идеи.

Она и уходила через главный вход. И не включила охранную сигнализацию.

Таким образом не останется никаких записей о том, что она покидала помещение и возвращалась обратно. И с этой целью она очень аккуратно обошла поле обхвата камеры, которые контролировали пространство галереи, до двери в офис Рикардо.

Еще одно преимущество от просмотра записей, которые Де ла Круз показал ей столько раз, — Витория выяснила, где находились слепые зоны.

Соответственно, она направилась в темный, недосягаемый для камер угол и переоделась в офисную одежду, которую оставила там ранее. Затем спрятала парку, зимние штаны, толстовку и пистолет в полую часть трехмерной скульптуры мухомора. После обошла помещение по кругу, так, чтобы незамеченной пройти в помещения… только для того, чтобы показаться оттуда в своем пальто и сумкой в руке.

Убедившись, что камеры следят за ней и все записывают, она прошла через галерею и проверила входную дверь, несмотря на то, что там камеры уже ее не видели… а затем снова вошла в зону видимости и направилась к черному входу.

Включив сигнализацию, она вышла и заперла дверь.

Посмотрела налево. Затем направо.

Нахмурилась.

Выйдя из кадра, она ждала ровно столько, сколько, как ей казалось, потребуется для проверки и поиска припаркованной машины.

Руками она неловко пыталась нащупать ключи, снова зашла в помещение и отключила сигнализацию, убедившись, что дверь снова заперта. Потом достала телефон. Уронила его. Подняла и откинула назад мешавшие волосы.

Трясущимися руками она набрала номер и приложила трубку к уху. Когда на звонок ответили на третьем гудке, она старательно изобразила в голосе панику.

— Детектив Де ла Круз? Простите, что беспокою, но вы сказали позвонить, если случится что-то странное. Так вот, кажется, у меня угнали машину.