Вот ты и попалась, птичка

Глава 20

— Я уже пожалел, что отправил своего советника на Третий круг, иначе всеми этими вопросами занимался бы он. Сейчас надо еще решить, кто будет ответственен за земли, которые я заберу у Мириам… — Анзу развалился в кресле, лениво поглаживая ногу Элени, выглядывающую из разреза на золотистом платье.

Она фривольно сидела на подлокотнике, ничуть не скрывая ни своей соблазнительности, ни попытки воздействовать ею на мужа, который, впрочем, ничуть не возражал. Наоборот — наслаждался.

— Пусть развеется. Мы сами разберемся, — кровожадно улыбнулась Элени.

— Мы? — выгнул бровь Анзу, затем хохотнул. — Слышал, Езус, моей супруге не нравятся преторианцы.

— Не все, — фыркнула она. — Только один. И это не Езус.

— Рад слышать, — к данному моменту Езус уже выяснил все, что хотел узнать, поэтому оставаться здесь больше не было смысла. — Просто зашел осведомиться, как проходят размышления повелителя о землях, — удовлетворенный решением Анзу, он встал с кресла, чтобы уйти.

— О землях ли? — хитро улыбнулась Элени.

— Не только, — не стал спорить Езус.

К чему отрицать? Он не скрывал своей симпатии к Мири. Ладно, больше чем симпатии. Интереса, вожделения, желания защитить. Все вместе эти эмоции образовывали дикую смесь, губительную для холостого мужчины.

— Что-то мне во всей этой истории очень не нравится, — вздохнул Анзу. — Но я никак не могу взять в толк, что именно. Иначе я сразу, в зале суда, принял бы решение и отпустил Мириам на все четыре стороны, — повелитель отпил еще вина, после чего поправил подол платья Элени, чтобы скрыть от своего взора ее смуглое гладкое бедро.

Если суккубов частичная нагота ничуть не смущала, как и многих женщин в Инферно, нравы которого были весьма свободными, то повелителя тело красавицы-жены, похоже, отвлекало от раздумий.

Езус не мог его винить, ведь если бы рядом с ним так сидела Мири… Он бы послал к черту все дела и заставил бы ее объездить его прямо на этом самом кресле. Или встать перед ним на колени, чтобы ртом… Езус одернул себя. Видимо, на его здравомыслии сказывалось послевкусие поцелуя, который ему так не хотелось прерывать. И он повторит, как только вернется в покои, но на этот раз останавливаться не станет.

Распрощавшись с повелителем, Езус направился к своим покоям, крайне довольный исходом дела. Вот только его, как и Анзу, тревожили некоторые нюансы в этой истории. Казалось бы, все просто и понятно, никаких доказуемых и видимых глазу нестыковок, но мотивы… мотивы, будь они неладны. Что у Далмата, что у Лаэрта…

Приготовившись позабыть до утра как о них, так и обо всем на свете, Езус взялся за ручку и легко распахнул дверь. Вот сказал же Мири запереться!

Решив уложить ее в постель и долго, сладко наказывать, Езус шагнул в покои, но провинившейся там не увидел.

— Мири! — позвал он.

Никакого отклика. Конечно, она могла пойти в сад или на кухню, но в сложившихся обстоятельствах Езус в первую очередь подумал о Далмате. Мог ли этот отброс ее похитить? Вот и где его тогда искать? Цитадель огромна.

Выскочив из покоев, Езус стремительно пошел по коридору, чтобы найти какого-нибудь беса и вызнать у него путь. Только он приблизился к повороту, как из-за угла вывернула маленькая фигура и с размаху буквально влетела в него. Инстинктивно Езус схватил ее за плечи, чтобы помочь устоять, и лишь затем посмотрел на нее.

Женщина. Он сразу ее узнал — черноволосая красавица со злой искрой в зеленых глазах. Какого черта здесь забыла бывшая жена Далмата?

— К-капитан… они… там… — силясь отдышаться, быстро заговорила она. — Далмат… убьет…

Этих слов, даже таких несвязных, хватило Езусу, чтобы перейти в состояние полной боевой готовности.

— Где? — рыкнул он.

— Т-там… — с перепугу Прия начала заикаться и махнула рукой в сторону.

— Веди! — приказал Езус, отпустив ее. — Ну же! — прикрикнул, когда она помедлила.

Вздрогнув, Прия послушалась и, развернувшись, побежала по коридору в том направлении, откуда пришла. Едва ли не на каждом шагу Езусу хотелось поторопить ее, но он понимал, что она и так спешит как может. Не ее вина, что ей не сравниться по скорости с натренированным воином. Ему же каждая секунда сейчас казалась вечностью.

— Вызовите стражу и повелителя! — приказал Езус двум молодым бесам, встретившимся на пути.

Куда именно вызвать, он уточнить не смог, но верил, что они разберутся. Главное, самому Езусу успеть, пока не стало слишком поздно.

Наконец, Прия взбежала по лестнице. Шагнув в коридор, Езус сразу понял, куда идти дальше — из-за одной двери раздался грохот, за ним пронзительный женский крик.

Оттолкнув Прию с пути, Езус бросился на звук и, толкнув нужную дверь, влетел в покои. Взору его предстала престранная картина. Конечно, нечто подобное Езус и ожидал увидеть, но Лаэрт…

Бывший преторианец стоял перед загнанной в угол Мири. На его броне и руках алела кровь, и было видно, что он уже не сражается, скорее, пытается не подпустить разъяренного Далмата к дочери. Что здесь, к черту, творится?

Когда Езус вошел, Лаэрт отвлекся, мельком глянув на дверь, и это дорого ему обошлось. Далмат, в своей ярости не замечавший ничего вокруг, сделал выпад. В последний миг Лаэрт отреагировал, но лишь облегчил ранение, не избежал его. Острие обрушилось на его плечо, соскользнуло по броне и рассекло бицепс сильно, до кости. Бицепс правой руки, в которой он держал меч.

— Далмат! — гаркнул Езус столь же громко, как и отдавал приказы преторианцам в своем отряде. — А не хочешь сразиться с равным противником?

Он извлек из ножен свой меч. Один. Обычно Езус предпочитал действовать сразу обоими, но как и тогда в таверне — маловато места для маневров. Что ж, с одним он тоже превосходно управлялся, второй же можно было использовать потом, если понадобится пойти на хитрость.

Когда Далмат развернулся, Езус понял, что сейчас ему нужно решить для себя один очень важный вопрос, причем решить очень быстро. Пока что издалека не доносилось ни звука — ни шагов, ни голосов. Значит, повелитель и стража еще не подоспели, чтобы разнять драку или стать ее свидетелями.

Езус мог поступить правильно и просто сдержать Далмата, чтобы отдать под суд.

А мог убить его, чтобы больше никогда не угрожал Мири.

Выбор был простым.

Теперь, когда Езусу не нужно было работать на свидетелей, он первым направился к Далмату и сделал пробный выпад, не рассчитывая попасть в цель, лишь гарантированно привлечь внимание противника и вынудить его нападать, наступать, чтобы отманить от Мири.

Она сразу бросилась к отцу, который, стоило противнику переключиться на кого-то другого, выронил из раненой руки меч, с лязгом упавший на пол.

Езус же сосредоточился исключительно на Далмате, зная, что нужно поторопиться, пока не подоспели повелитель и стража. Они не должны застать здесь тяжело раненого Далмата, которого попытаются спасти и, возможно, даже преуспеют. Они должны застать бездыханный труп.

Но этот будущий труп твердо вознамерился упокоить самого Езуса.

— Если бы ты не влез… — прорычал Далмат, нападая в ответ.

Езус увернулся и попятился. Нужно было отманить этого ублюдка дальше, еще дальше от Мири. Далмат же счел это трусливым отступлением, раззадорившим его еще больше. Поверив в легкую победу, он озверел окончательно.

Легко уйдя от атаки, Езус воспользовался тем, что ему не пришлось ставить блок, и атаковал в ответ.

Ярость мешала Далмату просчитывать удары. Для него это сражение было не дуэлью, скорее, дракой в кабаке, когда хочется помахать кулаками. Нападать с таким замахом? Очень глупо.

Этим Езус и воспользовался. Поймав атакующее лезвие на свой меч, он удержал его вытянутой рукой. Было непросто, но ему и не требовалось надолго ставить блок, хватило и пары секунд. Левой рукой Езус выхватил из ножен второй свой меч и восходящим ударом рассек Далмату подмышку.

Тот сразу пошатнулся, отступил. Освободив меч из-под давления, Езус рубанул им сбоку по горлу своего противника.

Больше Далмат не нападал. Он начал оседать на пол как раз, когда из коридора послышалась поступь множества ног. Подоспели повелитель и стража.

Первыми в покои влетели стражники, тут же рассредоточившиеся по периметру комнаты, но не осмеливавшиеся вмешаться — да и во что вмешиваться, когда один из дуэлянтов истекает кровью на полу, делая свои последние вдохи?

— Какого черта? — прошипел Анзу, словно огромный змей, в которого он, собственно, и превращался, когда принимал боевую ипостась.

Глянув на него, Езус отметил, что он был без рубашки, с взлохмаченными волосами. Похоже, повелителя оторвали от красавицы-жены, которая таки преуспела в соблазнении. Тогда вдвойне понятно, почему Анзу был так зол.

Но только Езус собирался ответить ему, как Мири в углу закричала:

— Повелитель! — пронзительно, отчаянно. — Нам нужен лекарь! Умоляю!

Обернувшись, он понял, что Лаэрт, видимо, был ранен тяжелее, чем казалось изначально. Бывший преторианец растянулся на полу и терял сознание, в то время как дочь пережимала рану на его руке, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. Вот только ладошки ее не сильно помогали.

— Птичка, отойди, — быстро убрав мечи, Езус подскочил к ней и выхватил кинжал из поясных ножен.

Она попятилась с душераздирающей доверчивостью, уверенная, что он поможет ей, как делал всегда.

Пока Анзу приказывал позвать лекаря, Езус вспорол на Лаэрте сначала броню, затем нижнюю рубашку, после чего оторвал от нее клочок и перетянул руку выше раны, чтобы избежать смертельной кровопотери.

— Ты все-таки его убил, — мрачно констатировал Анзу, как только убедился, что Езус сделал для Лаэрта все, что мог.

Повелитель подошел к бездыханному телу, ступив в лужу крови, растекшейся по полу. Он не прикасался к Далмату, лишь присел перед ним на корточки и всмотрелся в его лицо.

— Он все-таки меня довел, — проворчал Езус.

— И, разумеется, этому есть свидетели? — едко уточнил повелитель, выпрямившись во весь свой рост и отойдя от тела.

— Безусловно, — согласился тот. — К слову, на этот раз я…

Договорить ему не дали.

— Далмат мертв? — раздался с порога женский голос, тихий и неуверенный. — Он действительно мертв?

— Как видишь, — хмыкнул Анзу, шагнув в сторону, чтобы Прия увидела тело.

Езус ожидал, что она отшатнется при виде подобной картины — как-никак, перед ней в луже крови лежал ее покойный бывший муж. Однако Прия, наоборот, направилась к нему, словно притянутая магнитом.

Пройдя мимо повелителя, она как завороженная медленно опустилась перед Далматом на колени, не обращая внимания на то, что пачкает подол в его крови. Несмело, будто бы в неверии, Прия протянула руку и прижала кончики пальцев к шее Далмата с той стороны, где не было раны.

На пару секунд она замерла, видимо, пытаясь нащупать пульс. Разумеется, не почувствовав биения, она оживилась, засуетилась. Принялась ощупывать лицо Далмата, даже веки на одном глазу приподняла. Можно было подумать, что Прия никак не могла осознать случившееся.

— Ты его убил? — вскинув голову, она вперила в Езуса взгляд зеленых глаз.

— Да, — совершенно спокойно ответил он.

— Спасибо тебе, — неожиданно для всех выдохнула Прия. — Спасибо, боги! — запрокинув голову, она разразилась хриплым, надсадным смехом.

Впрочем, он почти сразу сменился рыданиями, но Езус видел, что это слезы облегчения и радости без малейшего намека на боль утраты.

Воцарилось изумленное молчание, продлившееся не дольше минуты, поскольку в покои ворвался лекарь с двумя своими помощниками. Все они устремились к Лаэрту, который к тому моменту потерял сознание, но Мири все еще продолжала смотреть только на него и поглаживать его по голове.

— Теперь я вообще перестал понимать, что здесь происходит, — рыкнул Анзу, посмотрев на Прию, по-прежнему не замечавшую ничего вокруг. — А мне очень не нравится, когда я чего-то не понимаю, поэтому вы немедленно все объясните.

Солнце уже клонилось к горизонту, и Езус предпочел бы перенести это объяснение на другой день, однако понимал необходимость требований повелителя, уважал их. Тем более ему и самому хотелось узнать, что же здесь случилось.

Поймав взгляд Мири, он ободряюще улыбнулся, собираясь быть рядом с ней каждую минуту этого непростого разговора.