Вот ты и попалась, птичка

Глава 7

— Быть такого не может! — Мири никак не могла перестать смеяться. — Ты все это выдумал! — она обвинительно указала на него пальцем.

— Клянусь тебе, это чистейшая правда, — однако улыбался Езус так хитро, что невозможно было сказать, в действительности ли произошла история поимки амистра и сражения с гарпиями.

Они уже который час гуляли по городу, и Езус рассказывал ей истории из своей жизни в Инферно. Причем рассказывал так красочно, что Мири даже не смотрела по сторонам, лишь на него, хоть он и пытался показать ей город.

А еще она заметила, что даже когда Езус улыбался, не размыкал губ. Видимо, не хотел пугать ее видом своих зубов. Конечно, он ведь не знал, что в таверне она испугалась не их. Теперь, без брони и знаков отличия преторианца, Езус казался Мири уже совсем не таким страшным.

Ну а зубы… она видела в своей жизни вещи и пострашнее внешности. Например, жестокость, предательство, равнодушие, злобу. И все это у людей — или полудемонов — с идеальным обликом. Так что да, зубами Мири было не напугать.

— Вот мы и снова здесь, — Езус обратил ее внимание на замаячившую впереди площадь.

Похоже, они сделали большой круг и вернулись в изначальную точку. Турнир давно завершился, зрители разошлись — кто в таверны, кто по домам — и здесь остались в основном влюбленные парочки или просто горожане, желавшие погулять подольше.

Сейчас над каждым крыльцом горели маленькие круглые фонарики, то и дело раздавался тихий смех. Откуда-то пахло свежей выпечкой. Мири принюхалась. Похоже, в ближайшем трактире испекли яблочный пирог.

— А тебе не нужно возвращаться в цитадель? — нахмурилась она, поймав себя на том, что ей совсем не хочется, чтобы этот день заканчивался.

— Не обязательно. Сегодня праздник, у всех выходной, включая мою гвардию. У меня в городе свой дом. Если что, заночую там, — Езус посмотрел на нее каким-то совершенно другим, новым, тяжелым взглядом.

Прощупывал почву, готова ли Мири провести вместе еще немного времени? Был как раз тот час, когда женщина может попросить своего спутника проводить ее до дома, не обидев его бегством. Но также она может…

Мири покосилась на Езуса, который наблюдал за ней, склонив голову набок. Сейчас, уже перестав его бояться, она смогла полюбоваться им. Он не был красив в привычном смысле слова, зато источал магнетизм сильного воина, взывавший к женским инстинктам.

Мири облизала губы. Она не припоминала, чтобы хоть раз вот так просто гуляла с кем-то и смеялась. Разве что с мамой до ее смерти. А затем… затем ей пришлось очень быстро повзрослеть и взвалить на себя обязанности, которые не под силу подростку. Какие уж там прогулки! Ну а после…

Мири тряхнула головой, не желая вспоминать о последних годах своей жизни и этим портить чудесный вечер. Ох да, воистину чудесный. Стоит ли его продлить?

Глядя на Езуса, на терпеливое ожидание и интерес, читавшиеся на его лице, Мири очень захотела погулять еще немного, но также поняла, что чем дольше находится рядом с ним, тем сложнее будет попрощаться. Она ведь завтра утром уедет, и больше они никогда не встретятся…

Мири в задумчивости отвела взгляд, и тут ей на глаза попалась знакомая фигура. Одно плечо выше другого, небольшие рога, броня со знаками отличия преторианской гвардии…

Испуганно попятившись, Мири уперлась спиной в грудь Езуса. Но и тогда она не смогла отвести взгляда от мужчины, которого боялась и от которого бежала.

— Птичка, все в порядке?

Мири почувствовала, как Езус у нее за спиной напрягся, готовый к бою.

Внезапно легкий теплый ветерок качнул фонарики, на стенах затанцевали блики, и пугающий силуэт исчез. Из-за угла вышло двое парней. Ну конечно, разыгравшееся воображение Мири приняло тень одного из них за фигуру мужчины из своих кошмаров.

Даже оставаясь на Втором круге, этот мерзавец умудрялся портить ей жизнь посредством ее собственных страха и мнительности. Чтоб ему пусто было!

Выдохнув с облегчением, она отошла от Езуса и, обернувшись, улыбнулась ему.

— Просто показалось, — с беспечным видом пояснила Мири.

— Уверена? — Езус и не подумал расслабиться.

— Проводи меня до дома. То есть, до таверны Ливии, — вздохнула Мири, решив, что все-таки не стоит, наверное, заходить с ним слишком далеко. К тому же ей не хотелось отвечать на вопросы, которые он мог задать.

— Хорошо, — вздохнул Езус.

И как только он одним словом умудрился выразить и согласие с ее решением, и огорчение? Тем не менее Мири поборола искушение побыть с ним еще немного и побрела к таверне. Езус тут же догнал ее и пошел рядом.

— Тебе точно не нужна помощь? — недовольно спросил он.

Нужна, очень, но Мири не стала говорить об этом. Преследовавший ее мужчина был не из тех, с кем стоит связываться даже герою вроде Езуса.

— Все отлично, — соврала она.

Дорога до таверны заняла преступно мало времени. Не желая проходить через обеденный зал, где совсем недавно опозорилась, Мири обогнула дом, чтобы зайти с черного хода. Ливия никогда не запирала эту дверь, уверяя, что в городе никто не станет ни у кого красть.

Мири же не могла спать с незапертыми замками, но в чужой монастырь со своим уставом не полезла. Открытая дверь, значит, открытая.

Возле нее она и остановилась, понимая, что пришло время попрощаться. Навсегда. Мири собиралась хранить все минуты этого вечера в своей памяти, как драгоценные камни в шкатулке.

Повернувшись к Езусу, она улыбнулась ему.

— Что ж… — начала Мири и обнаружила, что не может найти слов.

— Позволь я скажу первым, — тихо произнес Езус, шагнув к ней и встав так близко, что она почувствовала тепло его тела. — Я решил, что мне все-таки нужен поцелуй в награду за мою победу.

— Ох… — только и смогла сказать Мири.

Он медленно склонился к ней. Поняв, что сейчас случится, она непроизвольно отпрянула. Мири не была невинна, но близость с мужчиной никогда не доставляла ей ни малейшего удовольствия, скорее, казалась тяжкой обязанностью. Ей не хотелось заканчивать вечер с Езусом напоминанием о тех днях.

— Я не уверена… — пробормотала она, попятившись еще немного.

— Если ты из-за моих зубов… — внезапно он схватил ее за руку.

От неожиданности Мири замерла, однако Езус не дернул ее на себя, не набросился. Он лишь сжал в кулак все ее пальцы, кроме указательного, который поднес к своему рту. Разомкнув губы, Езус провел им по своим верхним зубам.

Да, они были заточены, но не настолько, чтобы поранить.

— Они не такие уж острые, чувствуешь? — насмешливо спросил он. — Иначе я бы изрезал свой собственный язык.

— Чувствую… — Мири и впрямь чувствовала, причем только не остроту зубов, но и его дыхание, овевавшее тыльную сторону ее ладони.

Оно приятно согревало кожу, поэтому Мири не спешила отнять руку, чем Езус и воспользовался. Он снова взял ее палец в рот и слегка пососал, щекоча кончик языком.

Ей сразу стало сложно дышать. Внизу живота отяжелело.

И это усугубилось, когда Езус разжал ее кулак и провел горячими влажными губами по ладони к запястью. Там он ненадолго задержался, чтобы поцеловать жилку пульса, которая сейчас отчаянно билась. Мири и сама чувствовала, как сердце у нее в груди стучит все чаще.

Пока Езус поднимался по руке вверх, к локтю, скользя языком по коже, ей казалось, что она растает прямо здесь, растечется лужицей.

Вот почему, когда он выпрямился и потянулся к ее рту, она совсем не возражала. Более того, Мири запрокинула голову в приглашении. Сначала Езус поцеловал ее улыбающимися губами, довольный своей победой, но уже в следующую секунду распалился так, словно ждал этого очень, очень долго.

Он ухватил Мири одной рукой за затылок, второй — за талию, как и ранее в таверне, с той лишь разницей, что на этот раз она тоже потянулась к нему. Езус проник ей в рот языком, и она гостеприимно раскрыла рот пошире.

Мири не знала, что на нее нашло, но отвечала на поцелуй горячо, даже голодно. Окончательно осмелев, она подняла руки и запустила пальцы в длинные волосы Езуса.

На ощупь они оказались жесткими, что почему-то понравилось ей.

Жестким в нем было все. В том числе и пальцы, внезапно сжавшие ее грудь. От неожиданности Мири вздрогнула, но Езус в ответ лишь застонал, сминая пальцами ее мягкую плоть. Ему нравилось, вне всяких сомнений.

Однако едва Мири ухватилась за его плечи, чтобы устоять под волной сладостного головокружения, как он оторвался от нее, выпрямился и отпустил ее из своих рук.

Они оба замерли, тяжело дыша, буквально задыхаясь.

Из таверны раздался взрыв заразительного смеха, за ним — восторженный женский визг. Похоже, горожане, заглянувшие сегодня к Ливии, прекрасно проводили время. Седьмой круг жил своей жизнью, не подозревая, что минуту назад приезжая девчонка на заднем дворе таверны впервые познала страсть.

— А ведь я с самого начала подозревал, что это будет так… так… — похоже, пришла очередь Езуса не находить слов.

Думал он! А вот Мири не думала совсем. Для нее случившееся оказалось настоящим потрясением, особенно — ее собственный отклик. Конечно, она знала, что ее тело способно испытывать удовольствие, просто никогда не чувствовала тяги к мужчине.

Вот и как теперь проститься с ним? Остаться возбужденной, жаждущей и одинокой в своей постели? Ведь Мири знала, что сколько бы раз она ни прикоснулась к себе, это не поможет. Теперь ей требовалось, чтобы этот конкретный мужчина продолжил начатое.

Она облизала губы, на которых остался вкус Езуса и ни единого следа от его зубов.

С одной стороны, ей сейчас срочно нужно было уйти. Подняться в свою комнатушку, забраться под одеяло и попытаться заснуть. В конце концов, Мири знала его всего несколько часов. Она была не из тех, кто ищет развлечений на одну ночь.

Но с другой стороны… Мири приехала на Седьмой круг, чтобы повеселиться. Она планировала завтра же сбежать отсюда, поэтому есть ли разница, сочтет ли Езус ее легкомысленной девицей?

К тому же ей до смерти хотелось узнать, вокруг чего столько шума. Женщины в тавернах, где порой останавливалась Мири, любили делить постель с мужчинами. Ливия тоже любила и говорила, что ее дорогая племянница просто еще не встретила достаточно лакомый кусочек.

И вот он стоял сейчас перед ней. Куда уж лакомей?

Черт, черт, черт! Ладно, решено.

— Проводи меня до моей комнаты, — заявила Мири и, развернувшись, пошла в таверну, ни секунды не сомневаясь, что Езус последует за ней.