Возвращение: Полночь (ЛП)

Глава 19

В последние мгновенья, которые тянулись мучительно долго, Бонни решила ничего не предпринимать, она ясно осознавала, что никакие ее действия не изменят сложившуюся ситуацию.

И это был вопрос гордости.

Хотя другие, возможно, посмеялись бы над этим, но для нее это было единственно верное решение.

Несмотря на новые способности Елены, Бонни была одной из самых опытных в противостоянии полной тьме.

До сих пор, ей всегда удавалось остаться в живых.

Но очень скоро ее не станет.

Все что у нее осталось — это возможность встретить смерть с гордо поднятой головой.

Она слушала глиссандо собственных криков, и затем крики стихли.

Что ж, это было все, что она могла сделать на данный момент.

Прекратить кричать.

Выбор сделан.

Бонни предпочла бы умереть несломленной, непокорной и спокойной.

В тот момент, когда она перестала визжать, Шиничи сделал знак и огр, державший ее, перестал тащить её к окну.

Она поняла, что он — типичный хулиган.

А таким, как он нравится причинять страдания и делать людей несчастными.

Огр поднял ее так, чтобы ее лицо оказалось на уровне лица Шиничи.

«Взволнована из-за поездки в один конец?»

«Трепещу», ответила она бесстрастно.

Эй, подумала она, а ведь я не так уж и плоха для столь смелого поступка.

Но все внутри нее перемешалось, в попытках изобразить каменное лицо.

Шиничи открыл окно.

«Все еще волнуешься?»

Теперь когда кое-что уже сделано, открытое окно не пугало.

По крайней мере, она не разобьет стекло своим телом, не полетит сквозь осколки и не поранится.

Значит не будет боли, пока она не врежется в землю, но никто об этом не узнает, даже она.

Просто покончи с этим, подумала Бонни.

Теплый бриз из окна сообщил ей, что это место, место продажи рабов, где покупателям было разрешено отсеивать рабов до тех пор, пока они не выберут того единственного, который будет отвечать их требованиям по высшему уровню.

Я буду цела, пусть и недолго, подумала она.

Когда рядом хлопнула дверь, Бонни почти выскочила из рук огра, а когда дверь в комнату с шумом распахнулась, она чуть не выпрыгнула из своей собственной кожи.

Вот видишь? Некое дикое чувство росло в ней.

Я спасена! Понадобилось немного храбрости и теперь…

Но это была сестра Шиничи, Мисао.

Мисао, выглядела изрядно потрепанной, ее кожа была пепельно-серой, и она стояла, опираясь на дверь, в качестве поддержки.

Единственным, что не потеряло цвет, были ее блестящие темные волосы, с алыми кончиками, как у Шиничи.

— Подожди! — сказала она Шиничи.

— Подожди! — сказала она Шиничи. — Ты даже не спросил о…

— По-твоему, я тупица, что она может знать? Но я понимаю, о чем ты.

Шиничи усаживал Мисао на кушетку, потирая ее плечи для утешения.

— Я спрошу.

Итак, в комнате по ту сторону зеркала была она, подумала Бонни.

Она выглядела действительно плохо.

Словно она умирала.

«Что произошло с звездным шаром моей сестры?» спросил Шиничи. И Бонни увидела, как будто круг замкнулся и, понимая это, она может умереть с достоинством.

«Это была моя вина», сказала она, с легкой улыбкой.

«Или половина вины.

Сейдж открыл его первым, чтобы открыть ворота на Земле.

«и потом…» Она рассказывала им историю, Как будто это было единственным, что она не слышала прежде, ставя акцент на том, что это была она, кто дал Дэймону ключ к разгадке, чтобы найти звездный шар Мисао и именно Дэймон тогда использовал это, чтобы войти в высшый уровень Темного Измерения.

«Земля круглая, пояснила она.

«Все, что вы делаете — возвращается к вам».

Тогда, несмотря на ситуацию, она начала хихикать.

В два шага Шиничи пересек комнату и нанес ей удар.

Она не знала, сколько раз он это проделал.

Первого было достаточно, чтобы заставить ее задохнуться и прекратить ее хихиканье.

Потом она почувствовала, что её щеки распухают, как если бы она была тяжело больна свинкой, а из носа потекла кровь.

Она продолжала стараться вытереть ее плечом, но кровь не останавливалась.

Наконец Мисао произнесла:

— Ух.

Освободи ей руки и дай ей полотенце или что-нибудь такое.

Огр тот час исполнил, как если бы приказ отдал Шиничи.

Шиничи в это время сидел рядом с Мисао и тихо разговаривал с ней, как будто с ребенком или любимым домашним животным.

Но глаза Мисао, с их неясным мерцанием были ясными и зрелыми когда она смотрела на Бонни.

«Где сейчас мой звездный шар?» ужасным серым голосом спросила она.

Бонни, которая вытирала свой нос, чувствуя себя счастливой от того, что ее руки не связаны за спиной, удивлялась, почему она даже не попыталась соврать.

Что-то вроде, освободите меня и я отведу вас к нему.

Затем она вспомнила Шиничи и его чертову телепатию китсунэ.

«откуда мне знать?» логически отметила она.

«Я просто пыталась вытащить Деймона из ворот, когда мы оба провалились сюда.

Он не упал с нами.

Насколько я знаю, он валялся в пыли и вся жидкость вытекла».

Шиничи встал, чтобы снова ударить ее, но она сказала правду.

Мисао уже заговорила.

«Мы знаем, что этого не произошло, потому-что я…» она сделала паузу, чтобы отдышаться «все еще жива».

Она повернула пепельное, осунувшееся лицо к Шиничи и сказала:

«Ты прав. Она теперь бесполезна и не знает больше ничего. Выбрасывай ее»

Огр подобрал Бонни, полотенце и все остальное.

Шиничи подошел с другой стороны.

«Ты видишь, что вы сделали с моей сестрой? Ты видишь?»

Все, время кончилось.

Только секунда, чтобы узнать, собирается ли она быть храброй или нет.

Но что же сказать, чтобы показаться храброй? Она открыла рот, не уверенная в том, что же она сделает: снова закричит или что-то скажет.

«Она будет выглядеть еще хуже, когда мои друзья возьмутся за нее» сказала она и, по глазам Мисао, увидела, что попала в цель.

«Бросай ее» заорал Шиничи вне себя от злости.

И Огр выбросил ее в окно.

Мередит сидела с родителями, пытаясь выяснить, что случилось.

Она закончила все свои дела в рекордное время: увеличила фотографии с изображениями символов на урнах; позвонила семейству Сэтоу, чтобы узнать, сможет ли она застать их дома в полдень.

Тогда она исследовала и пронумеровала отдельные увеличенные снимки каждого характера на фотографиях, которые послал Аларик.

Сэтоу были… напряжены.

Мередит не была удивлена, так как Изобель была одной из первых, кто стал носителем малаха, причем совершенно случайно.

Одним из худших жертв был постоянный друг Изобель Джим Брюс, который получил малаха от Кэролайн и передал его Изобель, не понимая что делает.

Сам он был одержимым малахом Шиничи, и продемонстрировал все отвратительные признаки синдрома Леша-Найхана, поедая свои собственные губы и пальцы. В то время как бедная Изобель использовала грязные иглы — иногда размером с детские вязальные спицы — и проткнула себя более чем в тридцати местах, не считая того, что она ножницами разрезала себе язык надвое.

Изабель выписали из больницы и теперь она шла на поправку.

Тем не менее, Мередит была сбита с толку.

Она заработала похвалу за снимки с увеличенными фрагментами символов от старшей Сэтоу — Обаасан (бабушки Изобель) и миссис

Сэтоу (матери Изобель) — с большим количеством комментариев на японском языке по каждому фрагменту.

Мередит уже садилась в свою машину, когда Изобель выбежала из дома с полной сумкой стикеров.

— Мать сделала их, вдруг пригодятся, — запыхавшись, сказала она, своим новым мягким голосом, проглатывая слова.

И Мередит приняла их с благодарностью, бормоча что-то неуклюжее об оплате.

— Нет, но… я могу взглянуть на увеличенные снимки? — спросила Изобель, задыхаясь.

Почему она так тяжело дышала? интересовало Мередит.

Даже если она бежала с верхнего этажа, пыталась вычислить Мередит.

Но потом Мередит вспомнила: Бонни сказала, что у Изобель было «нервное» сердце.

— Видишь ли, — стыдливо сказала Изобель, с призывом к пониманию, — Обаасан почти ослепла — и уже давно, а мать пропадала в школе… но сейчас я беру уроки японского.

Мередит была тронута.

Очевидно, Изобель считала невежливым оспаривать мнение взрослых в их присутствии.

Но там, сидя в машине, Изобель просмотрела каждую карту с увеличенными сиволами, написав похожие, но определенно разные символы на другой стороне.

Потребовалось двадцать минут.

Мередит ужаснулась.

Но как вы запоминаете их целиком? Как вы переписываетесь? воскликнула она, увидев сложенные символов, которые отличались только несколькими линиями.

«Со словарями,» сказала Изобель и впервые немного рассмеялась.

«Нет, я серьезно, чтобы написать приличное письмо, скажем, не пользуетесь ли вы Тезариусом и Проверкой Правописания и…»

«Они нужны мне, чтобы написать что-либо!» Мередит рассмеялась.

Это была приятная минута, каждая из них улыбалась, отдыхая.

Нет проблем.

Сердце Изобель, казалось, было в норме.

Затем Изобель поспешно убежала и когда она ушла, Мередит осталась, пристально смотря на влажное пятно, на пассажирском месте.

Слеза.

Но почему Изобель должна плакать? Потому что это напомнило ей о малахах Шиничи или о Джимме? Потому что потребовалось несколько пластических операций прежде чем, ее уши обрели плоть снова? У Мередит не было ответа на эти вопросы.

И она должна была торопиться добраться до ее дома позже.

В этот момент Мередит поразилась прошедшим событиям.

Семья Сетоу знала что Мередит, Мэт и Бонни были друзьями.

Но ни один из них не спросил или о Бонни или о Мэтте.

Странно.

Если бы она только знала, сколько опасности может принести ее визит к собственной семье…