Возвращение: Полночь (ЛП)

Глава 37

Наконец Мередит удалось разглядеть нечто, не являющееся дымом или огнем. Всего лишь проблеск дверной коробки, и почувствовала легкое дуновение прохладного воздуха. Воодушевленная, она рванула прямо к двери, ведущей на задний двор, таща за собой Изобель.

Как только Мередит перебралась через порог, она ощутила холодную воду, блаженно льющуюся на ее тело. И когда она потянула Изобель под струю, девочка в первый раз за все время их странствий по дому издала хоть какой-то звук: она зарыдала от облегчения.

Мэтт освободил Мередит от ноши, подхватив Изобель. Мередит поднялась на ноги, шатаясь, описала круг и рухнула на колени. Ее волосы пылали!

В голове лишь мелькали обрывки воспоминаний из детства и тренировок, остановка, падение, перекат, когда она почувствовала холодные струи на себе. Струя воды скользила вверх и вниз по ее телу, и Мередит наслаждалась ощущением прохлады, пока не услышала слова Мэтта, — Теперь с тобой все будет в порядке.

«Благодарю тебя Метт. Благодарю тебя» Ее голос был хриплым

— Перестань, кто и заслуживает благодарности, так это ты, тебе удалось добраться до спальни и вернуться обратно. Помочь миссис Сэтоу выбраться из дома оказалось просто, она была на кухне, привязанная к стулу, а раковина была наполнена водой, так что после того как я развязал ее, оставалось только намочить одежду и выскочить наружу.

Мередит улыбнулась, озираясь по сторонам. Она почувствовала себя ответственной за Изобель. С облегчением она увидела, что девочка в объятиях своей матери.

Было сумасбродством делать выбор между вещью — правда, бесценной — и чьей-то жизнью. Мередит была счастлива, наблюдая за матерью и дочерью. У нее будет другой изготовленный посох. Но ничто не заменит жизнь Изобель.

— Изобел сказала отдать это тебе, — произнес Мэтт.

Мередит повернулась к нему, возможно, мир сошел с ума, она не поверила своим глазам. Мэтт держал в руках ее боевой посох.

— Она, должно быть, ухватилась за него свободной рукой и все время тащила за собой… О, Мэтт, она еле дышала, когда я обнаружила ее в спальне…

— Она упряма, как одна моя знакомая, — сказал Мэтт.

Мередит не знала, кого имел в виду Мэтт, но она знала, что необходимо сделать. — Нужно выбираться отсюда. Сомневаюсь, что пожарная охрана собирается приехать. Кроме того… Тео…

— Я пойду вместе с миссис Сэтоу и Изобель. А ты отправляйся к калитке и разведай обстановку, — сказал Мэтт.

Мередит направилась вглубь заднего двора. Дом, который к настоящему времени полностью поглотил огонь, зловеще освещал ей путь. Но, к счастью, во дворе ничего не полыхало. Мередит толкнула калитку посохом, открывая ее. Мэтт шел позади нее, помогая миссис Сэтоу и Изобель.

Мередит быстро пробежала мимо пылающего гаража и остановилась. Позади нее раздался ужасный крик. Но на утешения и раздумья времени не было.

Две сражающиеся женщины были слишком заняты, чтобы заметить ее — а Тео нужна была помощь.

Инари поистине выглядела как огненная Медуза. Пылающие пряди волос извивались вокруг нее, словно змеи. Ее темно-рыжие волосы раскалились по всей длине, исключая черные кончики, и она использовала их как кнут. Одна змея вырвала из руки Тео серебряный кнут, отбросив его в сторону, а другая обернулась вокруг шеи Тео и душила ее. Тео отчаянно старалась освободиться от пламенеющей петли.

Инари хохотала, — Ты испытываешь муки, глупая ведьма? Через мгновенье все будет кончено, как для тебя, так и для всего твоего городишка! Последняя Полночь, наконец, наступила!

Мередита оглянула, встречаясь взглядом с Мэттом, и этого оказалось достаточно. Он пробежал вперед и остановился между нею и сражающимися женщинами. Затем он слегка наклонился и сложил ладони в «замок».

Собрав последние силы, Мередит разбежалась, подпрыгнула, оттолкнувшись ногой от сложенных в «замок» ладоней Мэтта, и взмыла вверх, достаточно высоко, чтобы с хирургической точностью рассечь посохом змею из волос, что душила Тео.

Затем сила притяжения победила и Мередит начала падать, а Мэтт старался поймать ее. Она приземлилась аккурат на него, и им обоим оставалось только наблюдать за разворачивающимися событиями.

Побитая и истекающая кровью Тео, похлопала ладонями по тлеющим частям платья. Погасив огонь, она протянула руку в направлении серебрянного кнута, и он вернулся к ней. Но Инари не нападала. Она лишь беспорядочно размахивала руками, словно пыталась спастись от нечто ужасного, и потом истошно закричала. От этого вопля, полного невыразимой муки и боли, у Мередит перехватило дыхание. Это был предсмертный крик.

На их глазах она перевоплотилась в Обаасан, осунувшуюся, беспомощную, куклоподобную женщину, которую они знали. И когда ее сморщенное тельце ударилось о землю, она была уже мертва, но даже в смерти она выглядела устарашающе, в остекленевших глазах застыло выражение нераскаявшегося злодея.

Изобель и миссис Сэтоу приближались к телу, рыдая от облегчения. Мередит, посмотрев на них, перевела взгляд на Тео, медленно плывующую по воздуху к земле.

— Благодарю, — сказала Тео со слабой улыбкой. — Вы спасли меня… снова.

— Как вы думаете, что произошло с ней? — спросил Мэтт. — И почему Шиничи или Мисао не пришли ей на помощь?

— Полагаю, они должно быть мертвы, а как иначе? — ответила Тео, ее голос заглушался ревом пламени. — Что касается Инари, наверное, кто-то уничтожил ее звездный шар. Сомневаюсь, что у меня хватило бы сил одолеть ее.

— Который час? — опомнившись, воскликнула Мередит. Она помчалась к старому внедорожнику, двигатель которого все еще работал. Заглянув внутрь, она увидела, что часы показывают ровно полночь.

— А разве мы не спасли людей? — в отчаянии спросил Мэтт.

Тео повернулась в направлении центра города. Несколько минут она так и стояла, словно прислушиваясь к чему-то. Наконец, когда тело Мередит уже было готово разбиться в дребезги от напряжения, Тео повернулась к ним и тихо сказала, — Дорогие Мама, Бабушка и я сейчас неразделимы. Я чувствую детей, вооруженных ножами и пистолетами. Я ощущаю, что они стоят в замешательстве в спальнях своих родителей, не в состоянии вспомнить, как и почему они здесь оказались.

И я чувствую, что родители, которые минуту назад, испугавшись за свою жизнь, прятались в шкафах, сейчас наблюдают за тем, как оружие выскальзывает из рук их детей, и дети оседают на пол, рыдающие и сбитые с толку.

— Значит, у нас получилось. У тебя получилось. Ты остановила ее, — воскликнул Мэтт, тяжело дыша.

Но Тео очень мягко и рассудительно возразила, — Это не моя заслуга, кто-то другой, где-то далеко, сделал намного больше. Конечно, город по-прежнему нуждается в исцелении. Но Бабушка и Мама со мной согласны. Кто бы они ни были, только благодаря им, этой ночью дети и родители не поубивали друг друга. Затянувшийся кошмар Инари и ее Последняя Полночь закончены.

Вся перемазанная и потрепанная Мередит ощутила, как сильные эмоции возрастают в ней и переполняют ее, и, невзирая на все упражнения по сохранению невозмутимости, она не в силах была сдерживаться. Ликующий крик сорвался с ее губ.

Она обнаружила, что Мэтт вторит ей. Он был таким же грязным и взъерошенным, как и она, но он схватил ее за руки и закружил в варварском победном танце.

И это было так здорово, кружиться и вопить как ребенок. Может быть… возможно, в своем стремлении быть сдержанней, взрослее, она не обратила внимание на само существование веселья, полагая, что забавы исключительно детское занятие.

Мэтт не стеснялся проявлять свои чувства и демонстрировать черты своего характера, в независимости от того, какими они были: искренность, зрелость, упрямство, радость. Мередит восхищалась этим и, впервые за долгое время их знакомства, она смотрела на него другими глазами, внезапно ощутив прилив чувств к этому парню.

И она могла заметить, что Мэтт почувствовал то же самое по отношению к ней. Словно раньше он никогда не смотрел на нее правильно.

Это был момент…, когда им следовало поцеловаться. Мередит часто видела такое в фильмах и читала об этом в книгах, и это выглядело почти само собой разумеющимся.

Но это была жизнь, а не выдуманная история. И когда момент наступил, Мередит обнаружила свои руки на плечах Мэтта, и что он тоже обнимает ее, и поняла, что он думает о поцелуе.

Пауза затянулась…

Мэтт ухмыльнулся, и его красноречивом взгляде читалось, что он знает, что делать. Как и Мередит. Они крепко обняли друг друга и отступили, усмехаясь. Они знали, кто они и кем являются. Они были и остаются очень близкими друзьями, и Мередит надеялась, что так будет и впредь.

Мэтт и Мередит повернувшись, посмотрели Тео, и сердце Мередит, переполненное радостью от осознания победы, пронзила резкая боль. Облик Тео менялся. Именно выражение лица Тео, с которым она смотрела на них, и стало причиной боли Мередит.

Недавно помолодевшая женщина смотрела на своих молодых, полных энергии спутников и снова старела. На лице стали проявляться морщины и, серебрящиеся в лунном свете, волосы седели на глазах. И, наконец, она стала той же пожилой женщиной, одетой в пальто, покрытое клочками бумаги.

— Миссис Флауэрс! — воскликнула Мередит, вот благодаря кому они были в безопасности, и кто действительно заслужил поцелуй. Она бросилась к хрупкой старушке, и, подхватив ее под руку, едва не сбила с ног от волнения. Тем временем подоспел Мэтт, он подхватил миссис Флауэрс с другой стороны, и они, посадив ее на свои плечи, направились к миссис Сэтоу и Изобель, наблюдавшим за огнем.

Подойдя к Сэтоу, они, отрезвленные зрелищем горящего дома, опустили миссис Флауэрс на землю.

«Изобель,» сказала Мередит. «Боже! Мне так жаль — твой дом…»

«Спасибо», сказала Изобель своим мягким, нечленораздельным голосом. И отвернулась.

Мередит почувствовала холодок на коже. Она даже начала сожалеть о столь бурном празновании победы, когда г-жа Сэйтоу сказала, «Вы знаете, что это — самый знаменательный момент в истории нашей семьи? В течение сотен лет, что древние Китсуны — о, да, я всегда знала кем она была — вынуждая себя смотреть на смерти невинных людей.

На протяжении трехсот лет она терроризировала мой род, происходящий от самураев и мико. И теперь, наконец, мой муж может вернуться домой.

Мередита недоверчиво посмотрела на нее, и миссис Сэтоу утвердительно кивнула.

— Он пытался противостоять ей, и она изгнала его. А с тех пор как родилась Изобель, я могла думать только о ее безопасности. И, пожалуйста, не сердись на нее. Она не привыкла выражать свои чувства.

— Ну, это мне знакомо, — тихо сказала Мередит. — Если вы не против, я пойду, поговорю с ней.

И если она желает рассказать такой же заблудшей душе, как она, как хорошо иногда расслабиться и повеселиться вволю, подумала Мередит, то сейчас самое время.