Возвращение: Полночь (ЛП)

Глава 27

Обернувшись, Стефан увидел, как Бонни, завернутая в полотенце, пытается задержать Елену, одетую аналогично, ее волосы были мокрыми и растрепанными. Что то заставило ее выскочить из купальни и выбежать в коридор.

Стефан был удивлен реакцией Деймона. Неужели это тревога металась в бездонных темных глазах, что бесстрастно наблюдали любую жестокость, тысячи бедствий и катастроф?

Нет, этого не может быть. Но тем не менее это выглядело именно так.

Елена приближалась. Ее голос ясно разносился по просторному коридору, отдаваясь эхом от его стен. «Дэймон! Я тебя вижу! Оставайся на месте, я иду, чтобы убить тебя!»

Теперь тревога в в нем была очевидна. Деймон бросил взгляд на чуть открытое окно.

Тем временем Бонни проиграла схватку с Еленой и та, словно газель, неслась в сторону кабинета. Однако ее глаза определенно не были как у газели. Стефан увидел их опасный блеск, когда Елена ускользала от него — он не посмел схватить её за полотенце, а сама она была скользкой от воды. И вот Елена уже была перед Деймоном, который поднялся со своего кресла.

«Как ты мог?» — кричала она. «Использовать Бонни, Влиять на нее, притуплять ее разум — и все для того, чтобы заполучить то, что тебе не принадлежит? Использовать всю власть, которая хранилась в звездном шаре Мисао — как ты думаешь, что сделал Шиничи, когда узнал об этом? Он приехал к нам — это то, что он сделал — и кто знает, стоит ли до сих пор пансион миссис Флауэр или уже нет?»

Дэймон открыл было рот, но Елена не закончила.

«А потом принести с собой в Темное Измерение Бонни — и мне все равно, что ты боялся упустить Врата. Ты знаешь, что не должен был приводить ее сюда».

Теперь уже Демон был разозлен — «Я»

Но Елена оборвал его, даже не задумываясь. «А затем, когда ты притащил ее сюда, то оставил её. Бросил ее испуганной, одну, в комнате, из окна которой она даже боялась выглянуть, с коллекцией звездных шаров, содержание которых ты даже не потрудился изучить, а оно совершенно непотребно и одарило ее ночными кошмарами! Ты.».

«Если бы у маленькой дурехи хватило терпения спокойно дождаться.».

«Что? Что ты сказал?»

«Я сказал, если бы у маленькой дурехи хватило терпения.».

Стефан, который уже начал приближаться, на мгновенье закрыл глаза. Он открыл их вовремя, успев увидеть пощечину и почувствал, что Елена вложила в нее всю Силу. Она охватила всю голову Деймона.

То, что удивило его — учитывая, что он представил себя на месте Дэймона — что его рука вскинулась так же быстро, как кобра в броске. Завершения не последовало, но Стефан все равно предусмотрительно поспешил спрятать Елену за свою спину.

«Отпусти!» закричала Елена, изо всех сил стараясь вырваться из рук Стефана, или пытаясь хотя бы оказаться стоящей на земле. «Я убью его!»

Следующая удивительная вещь — ярость стала ослабевать, так что Стефан почувствовал это через ауру Елены — состояла в том, что Елена фактически выигрывала борьбу, несмотря на то, что он был на порядок сильнее и больше, чем она. Частично это имело отношение к тому, что полотенце на Елене могло опуститься вниз в любой момент.

Оставшаяся часть состояла в том, что Елена приобрела уникальный стиль борьбы с более сильными противниками — по крайней мере с теми, у кого была совесть. Она сознательно боролась против всего, что ограничивало ее и причиняло боль, и не сдавалась. В конечном счете он оказался перед выбором — или сделать ей больно или отпустить ее.

В этот монет Елена вдруг перестала вырываться. Она замерла, смотря позади него.

Стефан тоже взглянул назад, и почувствовал, будто его поразило электрическим током.

Бонни стояла прямо позади них, глядя на Деймона, ее губы в отчаянье приоткрылись, слезы из ее больших карих глаз стекали по щекам.

Немедленно, даже прежде, чем он увидел просительный взгляд Елены, Стефан освободил ее. Он понял: ее настроение, как и ситуация каординально изменились.

Елена поправила свое полотенце и повернулась к Бонни, то та к тому времени уже убежала вниз по коридору. Елена бегала гораздо быстрее, что позволило ей через мгновение догнать Бонни и крепко, по-сестрински схватить в свои объятия. «Не волнуйся о той змее», голос Елены предназначался только для подруги

«Он…», тут Елена выдала довольно креативное ругательство

Стефан услышал все это довольно отчетливо, как и то, что теперь были слышны только успокаивающие звуки, в то время как Елена вошла в дверь зала для купания

Стефан боковым зрением посмотрел на Дэймона. Он не возражал бы сразиться со своим братом прямо сейчас, он был зол на него из-за Бонни. Но Дэймон игнорировал его, как будто тот был частью итерьера, и смотрел в никуда с выражением ледяной ярости на лице

В это момент Стефан услышал слабый звук из дальнего конца коридора, что действительно было очень далеко. Но его чувства вампира сообщали ему, что человек, идущий им навстречу была женщина, вероятно хозяйка дома. Он вышел вперед, чтобы тот, кто первым произнесет ей приветствия, был хотя бы в одежде.

Однако в следующий момент перед ним оказались Елена и Бонни, одетые в платья, которые вероятно были результатом работы гения. Одежда Елены была цвета ляпис-лазури, волосы мягкими золотыми волнами, высыхая, ниспадали на плечи.

На Бонни было что-то более короткое и легкое: бледно-фиолетовый с нитями серебра, словно снятый с картины.

Оба наряда, понял вдруг Стефан, выглядели бы так же хорошо в бесконечных солнечных лучах, как в закрытом помещении без окон и газовых ламп.

Он вспомнил истории Елены, в которых она рассказывала про разработки платьев Леди Ульмы для нее, и он понял, что хозяйка всех остальных платьев должно быть действительно гениальный кутюрье.

И затем Елена побежала, и изысканные золотые сандали казалось парили, а за ними серебренные тапочки Бонни, и Стефан начал бежать тоже, опасаясь неизведанной опасности.

Они все достигли дальнего конца коридора в одно время, и Стефан увидел, что женщина, стоящая там, была одета еще более ослепительно чем девочки.

Она была одета в шелковое темно-красное платье, с кольцами и ожерельями из рубинов и алмазов, но без браслетов.

В следующую минуту девушки приседали, кланялись, делали изящные реверансы. Стефан исполнил свой лучший поклон.

Леди Ульма протянула обе руки Елене, которая была почти в бешенстве по непонятной Стефану причине. Елена взяла протянутые руки в свои и, неглубоко и быстро дыша, произнесла, — Леди Ульма вы такая стройная…

А затем все услышали детский смех. Лицо Елены засветилось и она улыбнулась Леди Ульме, начиная быстро дышать. Молодой слуга — даже моложе, чем Бонни — нежно положил крошечное одеяльце, сделанное из кружев и чистейшего батиса в объятия Леди Ульмы.

Елена и Бонни смахнули слезы, и лучезарно улыбаясь, смотрели на младенца, воспроизводя какие-то нелепые звуки. Стефан понял, что эта Леди и была той самой, пострадавшей от кнута и чуть не потерявшей ребенка, рабыней, которой помогла Елена.

«Но как?» затараторила Елена. «Мы видели вас лишь несколько дней назад, а этому ребенку несколько месяцев…»

— Несколько дней? По вашему прошло так мало времени? — спросила Леди Ульма. — У нас прошло уже много месяцев. Но магия по-прежнему работает, Елена! Твоя магия сохраняется! И роды прошли хорошо, очень легко! Доктор Меггар сказал, что ты спасла меня, прежде чем моей дочери был нанесен непоправимый ущерб. Она уже пытается говорить! Это все ты, Елена, это все твоя магия.

При этом Леди сделала движение, будто становилась на колени к ногам Елены. Она опустилась всего бна несколько сантиметров, так как Елена поймала ее за руки, плача:

— Леди Ульма, нет! — а Стефан, с лучшей его скоростью, проскользнул возле служанки и поймал Леди за локоть, поддерживая ее вес.

— И я не волшебница, — добавила она. — Стефан скажи ей, что я не волшебница.

Покорно, Стефан склонился к уху высокой женщины:

— Елена самая волшебная девушка, которую я когда либо встречал, — шепнул он. — Она имеет силу, которую даже я не могу понять.

— Ах! — Елена без слов произнесла возглас разочарования.

— Вы знаете, как я назвала свою дочь? — продолжила Леди. Ее лицо не было традиционно красивым, но оно было поразительным, аристократическим сочетанием римского носа и широких скул.

— Нет, — улыбнулась Елена, а потом, — Нет! — Елена зарыдала. — Пожалуйста! Не обрекайте ее на жизнь в надежде и страхе. Не провоцируйте кого-либо обижать ее, она ведь еще ребенок. О, Леди Ульма!

— Но, дорогая моя спасительница…

Тогда Елена стала управлять всем. Как только она взяла ситуацию в свои руки, не было возможности не подчиняться ей.

— Леди Ульма, — сказала она четко. — Простите меня за вмешательство в ваши дела. Но Бонни сказала мне… — она остановилась, колеблясь.

— О неприятностях сильных и полных надежд молодых девушек, по большей части бедных или порабощенных, из-за того что они взяли себе имена трех самых храбрых молодых женщин, которых когда-либо знал наш мир, — закончила за нее Леди Ульма.

— Нечто в этом роде, — сказала Елена, краснея.

— Никто не вспомнил о Дамоне, — весело вставила молодая няня со всей доброжелательностью. — Ни мальчики, ни девочки.

Стефан был готов расцеловать ее.

— О, Лакшми! — Елена обняла игриво выглядящего подростка. — Я ведь даже толком не рассмотрела тебя. Позволь мне посмотреть на тебя. — Она отстранила девочку на расстояние вытянутой руки. — Ты знаешь, что подросла, по крайней мере, на дюйм?

Лакшми засияла.

Елена обратилась к Леди Ульме. — Я беспокоюсь за ребенка. Почему бы не назвать ее Ульма?

Знатная дама прикрыла глаза. — Потому что, моя дорогая Елена, Хелена, Алиена, Алиана, Лейни, Элла, я не пожелала бы имени Ульма никому, тем более своей любимой дочери.

— Почему бы не назвать ее Адара? — внезапно сказала Лакшми. — Мне с детства нравится это имя.

Наступила тишина, почти ошеломляющая тишина. Тогда Елена сказала, — Адара — прекрасное имя.

«И не такое опасное» сказала Бонни.

Стефан сказал, — Это не остановит ее начать революцию, если она захочет.

Здесь наступила пауза. Все смотрели на Дэймона, который смотрел в окно без всякого выражения. Все ждали.

Наконец, он обернулся. — О, прекрасно, — сказал он безучастно, очевидно, не имея ни малейшего понятия о предмете разговора.

— Ну, давай, Дамон, — глаза Бонни были еще припухшие, но говорила она радостно. — Пусть наше решение будет единодушным! Таким образом, Леди Ульма будет уверена.

Боже мой, — подумал Стефан, она должно быть самая великодушная девушка во вселенной.

«Тогда, конечно,» с безразличием сказал Деймон.

— Извините нас, — сдержанно сказала Елена, обращаясь ко всем находящимся в комнате. — У нас сейчас сложный период.

— Конечно, я понимаю, — сказала Леди Ульма с улыбкой человека, который через многое прошел. — Бонни рассказала нам о разрушении вашего города. Мне очень жаль. А сейчас вам необходимо поесть и отдохнуть. Я попрошу, чтобы вас сопроводили в ваши комнаты.

— Ох, простите, я так разволновалась, что забыла познакомить Вас со Стефаном, — сказала Елена. — Стефан, это Леди Ульма, которая была так добра к нам прежде. Леди Ульма это… ладно, Вы знаете кто он. — Она стала на цыпочки и поцеловала Стефана. Поцелуй был настолько продолжительным, что Стефан мягко прервал его и отстранился от Елены. Он был слегка напуган нетактичным поведением Елены. Елена все еще злилась на Дамона. И если она не успокоится, то ситуация может усугубиться… и если он прав, Елена была на пути к тому, чтобы расправить Крылья Разрушения.

Но Стефан даже не рассматривал вариант, что Дамон сам попросит прощения.

После того, как девушки восторженно пошептались о младенце, всех сопроводили в богато обставленные комнаты, каждая из которых была оформлена в превосходном вкусе, вплоть до мелочей. Но как обычно, они собрались в одной комнате, которая оказалась комнатой Стефана.

Кровать была достаточно большой, чтобы трое могли присесть или даже прилечь. Дамона с ними не было, но Стефан был уверен, что он подслушивает.

— Итак, — сказала Елена оживленно и начала рассказ. Она поведала Бонни обо всем, что случилось, перед тем как им удалось получить мастер-ключи у Шиничи и Мисао и совершить переход в бани Леди Ульмы.

— Обладать такой Властью и внезапно потерять ее… — размышляла вслух Бонни, опустив голову, и не трудно было догадаться, о ком она сейчас думала. Взглянув на Елену, она сказала, — Пожалуйста, Елена, не злись на Дамона. Я знаю, что он сделал несколько плохих вещей, но он был так расстроен…

— Это не оправдание, — начала Елена, — и, честно говоря, я…

«Нет, Елена! Не говори ей, что ты осуждаешь ее, за то, что она мирится с этим! Ей и так уже стыдно!»

— Я только удивляюсь его поступкам, — сказала Елена, в легком замешательстве. — Учитывая тот факт, что он все время о тебе заботился. И даже придумал тебе ласковое прозвище: его маленькая рыжая птичка.

Бонни фыркнула. — Ты всегда говорила, что это глупость.

— Ну, я имела ввиду что-то вроде… если бы он называл тебя «Бонбон» или как-то так.

Бонни подняла голову. «Даже это было бы хорошо для ребенка,» сказала она, с внезапной улыбкой, как радуга после шторма.

«О, да, она восхитительна? Я никогда не видела такую счастливую детку. Маргарет имела обыкновение просто смотреть на тебя большими глазами. У Адары, если она Адара, должна быть такая счастливая жизнь …»

Стефан откинулся на спинку кровати. Елена держала ситуацию под контролем.

Теперь он мог заняться и другими делами. Он отключился от происходящего и обеспокоенно просканировал территорию в поисках Дамона. Когда он закончил, Бонни уже рассказывала о сокровищах.

— И они все продолжали спрашивать и спрашивать меня, и я не могла понять зачем, ведь звездный шар с рассказом о сокровищах был у них. Только теперь рассказа нет в шаре, Дамон проверял. Шиничи собирался выбросить меня из окна, и он бы сделал это, если бы Дамон не спас меня. Стражи тоже заинтересовались рассказом о сокровищах.

— Странно, — сказал Стефан, оторвавшись от спинки кровати и подключаясь к разговору. — Бонни, расскажи мне по порядку, как ты получила информацию о сокровищах, где ты была, в общем все подробности.

Бонни сказала, — Ну, сначала я посмотрела историю о маленькой девочке по имени Мэрит, собирающейся купить леденец, поэтому я и отправилась в магазин на следующий день. Потом я легла спать, но не смогла заснуть. Тогда решила снова просмотреть звездный шар, и увидела историю о сокровищах кицунэ. Шар показывает истории по порядку, так что рассказ о сокровищах должен идти сразу за историей с кондитерской. А потом я внезапно оказалась вне тела, и летела с Еленой прямо над автомобилем Аларика.

— Перед тем как лечь спать, ты делала еще что-нибудь? — спросил Стефан.

Бонни задумалась, поджав губы. — Полагаю, что выключила газовую лампу. Вернее я притушила ее, чтобы бы оставись себе немного света.

— И ты снова включила ее, когда не смогла заснуть и потянулась за звездным шаром?

— Гм … нет. Это же не книга! Мне не нужен был свет, чтобы посмотреть историю.

— Я не это имел в виду. Как ты нашла звездный шар в тускло освещенной комнате? Рядом с твоей постелью был только один звездный шар?

Бонни нахмурила брови. — Ну,… нет. Их было двадцать шесть. Два других были настолько отвратительны, что я запинала их в угол. Двадцать пять содержали в себе сплошные мыльные оперы, жутко скучные. Но в комнате не было полок или какого-нибудь места, куда бы я могла сложить шары…

«Бонни, ты хочешь узнать, что по моему мнению произошло?»

Бонни моргнула и покачала головой.

«Я думаю, что посмотрев рассказ о девочке, ты легла спать. И на самом деле заснула очень быстро, тебе приснилось, что ты бодрствуешь. И во сне у тебя было предвиденье…»

Бонни застонала. «Снова оно? Со мной не было никого, кто мог бы сказать мне об этом тогда!»

«Точно. Но ты хотела рассказать о нем кому-нибудь, и это стремление привело тебя — твой дух-туда, где находилась Елена. Но ее настолько тяготило желание связаться с Алариком, что ее дух вышел из тела. Она тоже спала, я в этом уверен». Стефан посмотрел на Елену. «Что ты думаешь об этом?»