Возвращение: Полночь (ЛП)

Глава 9

Дэймон опустил руку. Он просто не мог заставить себя сделать это. Бонни была слабой, легкомысленной, ответственной в борьбе, ее было легко запутать…

Точно, подумал он. Я это использую! Она такая наивная.

«Отпусти меня, на секунду», уговаривал он, «Чтобы я дотянулся до копья».

«Нет! Если я это сделаю — ты прыгнешь!» проговорила Бонни на одном дыхании.

И упрямая, и непрактичная….

этот яркий свет начинает мерцать?

«Бонни», — сказал он низким голосом. «Я сейчас абсолютно серьезен. Если ты не отпустишь, я тебя заставлю и тебе это не понравится, я обещаю».

«Делай то, что он говорит,» Мередит была где-то совсем близко. «Бонни, он собирается в темные измерение! Но ты собираешься в конечном итоге идти с ним, и вы оба человеческие рабы на этот раз! Возьми мою руку!»

— Возьми ее за руку! — прорычал Дэймон, как свет определенно замерцал, на мгновение, становясь менее ослепляющим. Он чувствовал, как Бонни переместилась и пыталась увидеть, где была Мередит, и затем он услышал ее слова:

— Я не могу…

а потом они упали.

В последний раз они попутешествовали через Ворота, которые полностью были в ящике наподобие лифта. На этот раз они просто летели. Был свет, их было двое, и они так были ослеплены, что все казалось невозможным. Был только блестящий, колеблющийся, красивый свет -

И вот они оказались в переулке, настолько узком, что едва хватило места для них двоих, и между зданиями настолько высокими, что свет почти не попадал вниз.

Нет, не это было причиной, подумал Дэймон. Он вспомнил о кроваво-красном бесконечном свете, который не появлялся непосредственно ни из одной стороны длинного узкого переулка, значит, они были непосредственно в глубоком бордовом сумраке.

«Ты осознаешь, где мы находимся?» разъяренным шепотом спросил Дэймон.

Бонни кивнула, как будто была рада, что все закончилось.

«Мы в нижнем бордовом…».

«Вот дерьмо!»

Бонни посмотрела по сторонам. «Я ничего не чувствую», — осторожно предложила она, и проверила подошвы своих ног.

«Сейчас мы», — сказал Дэймон так медленно и тихо, как — будто ему нужно было успокаивать себя после каждого произнесенного слова, — «в мире, где нас могут выпороть, снять кожу, и обезглавить просто за то, что мы ходим по земле».

Бонни попробовала подпрыгнуть, затем попрыгала на месте, как если бы уменьшение её времени соприкосновения с землей могло им помочь каким-либо образом. Она посмотрела на него, ожидая дальнейших указаний.

Довольно неожиданно Деймон подхватил ее на руки и пристально посмотрел на нее, как его осенило:

«Да ты пьяна!» наконец прошептал он, «Ты даже не проснулась! Все это время я пытался призвать твой здравый смысл, а ты просто пьяный лунатик!»

«Я не такая!» сказала Бонни, «И…. на всякий случай я…. ты должен быть добрее ко мне. Ты такой меня сделал».

Где-то в глубине души Дэймон был согласен с ней. Именно он был тем, кто выпил девчонку, а затем влил ей сыворотку правды и снотворное. Но это просто констатация факта, и не имеет никакого значения, что он ощущал при этом. То как он себя чувствовал не оставляло для него никакого возможного способа отправиться с этим слишком нежным существом.

Конечно, разумно было бы очень быстро от нее уйти, и позволить городу, этой огромной столице зла, поглотить ее в своей большой черной зубастой пасти, что, безусловно, и произойдет, если она пройдет дюжину шагов по этим улицам без него. Но, как и прежде, что-то внутри него просто не позволяло ему этого сделать. И он понял, что чем раньше он это признает, чем скорее он сможет найти место, чтобы оставить ее и начнет заботиться о своих делах.

«Что это?» Сказал он, взяв ее за руку.

«Это мое опаловое кольцо,» — гордо сказала Бонни. «Видишь, оно разноцветное, и поэтому его можно одеть к чему угодно. Я всегда его ношу, и повседневно, и на выход». Она охотно позволила Дэймону снять и изучить его.

— Это настоящие бриллианты по сторонам?

«Безупречной чистоты, белые», по-прежнему гордо сказала Бонни. «Леди Ульма и ее жених Люсьен изготовил это для того, чтобы при необходимости мы могли взять камни и продать их». она приблизилась: «Ты собираешься забрать камни и продать их! Нет! Нет, нет, нет!»

«да! Я должен, если ты собираешься иметь хоть какие — то шансы на выживание», сказал Деймон. «И если ты проронишь еще хоть одно слово или ты не в состоянии делать то, что я говорю, я оставлю тебя в покое. Здесь. И ты умрешь». Он, прищурив глаза, угрожающе смотрел на нее.

Бонни внезапно превратилась в испуганную пташку:

«Ладно», прошептала она, в ее глазах были слезы, «Что ты хочешь делать?»

Тридцать минут спустя она была в тюрьме, или по крайнее мере что-то очень её напоминающее. Он оставил её на втором этаже квартиры с одним окном, занавешенным шторами и четкими инструкциями никогда их не открывать. Он успешно сторговался с угрюмой озлобленной хозяйкой квартиры, отдав опал и бриллиант как плату за то, что она будет два раза кормить Бонни, водить её в туалет когда это будет необходимо и самое главное — забудет о её существовании.

«Послушай», сказал он Бонни, которая все еще плакала, после того, как хозяйка оставила их, «Я постараюсь вернуться к тебе в течении 3-х дней. Если я не приду в течении недели, это значит, что я мертв. Тогда ты… не плач! Слушай, тогда тебе нужно использовать эти драгоценности и эти деньги, чтобы попытаться добраться до леди Ульмы, будем надеяться, что она все еще там».

Он дал ей карту и небольшой кошелек полный монет и драгоценных камней, оставшихся после того как, он оплатил ей квартиру и обеды. «Если это произойдет — а я тебе обещаю, что этого не случиться, то тебе лучше всего выходить в дневное время, когда все слишком заняты, чтобы обратить на тебя внимание, никогда не поднимай глаз от земли, твоя аура слабая, и никогда ни с кем не разговаривай. Одевай этот мешковатый халат и носи с собой эту сумку с едой. И молись о том, чтобы никто ничего у тебя не спросил, и пытайся выглядеть, как будто ты выполняешь поручение своего хозяина. И конечно». Деймон полез в карман своего пиджака и вытащил от туда два маленьких железных браслета, приобретенных тогда когда он покупал карту. «Никогда не снимай их, ни тогда когда ты ешь, ни тогда когда ты спишь — никогда».

Он мрачно посмотрел на нее, но Бонни уже была на пороге паники. Она вся дрожала и хныкала, но была слишком напугана, чтобы вымолвить хоть слово. С тех пор как она попала в Темное Измерение она ослабляла свою ауру на столько насколько только могла, у нее был высокий уровень психической защиты; ей не нужно было напоминать об этом. Она была в опасности, и она знала это.

Деймон закончил более или менее снисходительно. «Я знаю, это звучит самонадеянно, но могу тебя уверить, что лично я не собираюсь здесь умереть. Я постараюсь навестить тебя, но пересекать границы различных секторов опасно, а это именно, то, что необходимо сделать, чтобы добраться сюда. Просто будь терпеливой и все будет хорошо. Запомни, течение времени различается здесь и на Земле. Мы можем быть здесь в течении недель и вернуться обратно в тот же самый момент времени, когда покинули Землю. И гляди, — Деймон обвел рукой комнату — дюжены звездных шаров! Ты можешь просмотреть их все».

Это были обычные звездные шары, которые не содержали в себе Мощь, а содержали воспоминания, истории, уроки. Когда держишь один из них у своего виска, перед тобой предстает любая информация, которая записана в шаре.

«Лучше чем телевизор,» — сказал Дэймон. «Намного».

Бонни слегка кивнула. Она все еще была подавлена, она была такой маленькой, такой мелкой, её бледная и прозрачная кожа, её волосы словно вспышка пламени в тусклом багровом свете, который проникал через жалюзи, все это как всегда приводило Деймона в небольшое замешательство. «У тебя есть вопросы?» — спросил он её наконец.

Бонни медленно произнесла: «И что ты собираешься делать…?»

«Буду искать вампирские версии книг «Кто есть кто» или «Книгу Пэров» сказал Деймон. «Я ищу Леди из дворянства».

После того, как Дэймон ушел, Бонни оглядела комнату.

Она была ужасной. Темно коричневой и просто ужасной! Она пыталась спасти Деймона от путешествия обратно в Темное Измерение, потому что она помнила, как ужасно обращались с рабами — которые в большинстве своем были людьми.

Но оценил ли он это? Оценил ли? Нет, нисколечко! И когда она совершила путешествие вместе с ним через врата, она думала что, по крайней мере, они отправятся к Леди Ульме, к женщине в духе сказок про Золушку, которую Елена освободила и которая затем восстановила свой статус и богатство и которая создает прекрасные платья для девушек на модные вечеринки. Где большие кровати с атласными простынями и горничные, приносят клубнику со взбитыми сливками на завтрак. Где бы она могла поболтать с обаятельным Лакшими и грубым доктором Меггаром, и…

Бонни осмотрела коричневую комнату и простую койку, наскоро заправленную единственным одеялом. Она взяла звездный шар, а затем позволила ему выпасть из ее рук.

Неожиданно, сильная усталость овладела ей, заставляя её мысли медленно течь в неизвестном направлении. Словно туман окутал её разум. И не было смысла в том, чтобы бороться с ним. Бонни добрела до кровати, упала на нее и уснула почти сразу, как только забралась под одеяло.

«Здесь больше моей вины, чем твоей». Стефан сказал Мередит. «Елена и я глубоко заснули, если бы не это, он никогда бы не умудрился провернуть все это. Я бы заметил, как он разговаривал с Бонни. Я бы понял, что он воспользовался твоим гостеприимством. Прошу не вини себя Мередит».

«Я должна была предупредить тебя. Я просто не ожидала что Бонни выскочит и схватит его,» сказала Мередит. Ее темно-серые глаза мерцали от наворачивающихся слез. Елена сжала ее руку, готовая тоже расплакаться.

— От тебя, конечно же, нельзя было ожидать, что ты сможешь побороться с Дэймоном, — категорически сказал Стефан. — Человек или вампир — он натренирован; он знает движения, которые ты никогда не просчитаешь. Ты не можешь обвинять себя.

Елена думала о том же. Она беспокоилась о Деймоне и ужасно волновалась о Бонни. Но все же где-то глубоко внутри ей было интересно откуда взялись рваные раны на руках Мередит, которые она пыталась согреть. Самым странным было то что раны проявились, когда их обработали древесным лосьоном. Но она и не думала распрашивать об этом Мередит в такое время… Особенно когда на самом деле это полностью была ее вина. Она была единственной, кто заманил Стефана в ту ночь. Тогда их разумы глубоко сплелись воедино.

«В любом случае, больше всего виновата сама Бонни, чем кто-либо еще», сказал Стефан с сожалением. «Но сейчас я беспокоюсь о ней. В планы Деймона наверняка не входило забота о ней, раз он не хотел чтобы она отправилась вместе с ним.

Мередит наклонила голову:

— Это моя вина, если ей причинят вред.

Елена закусила губу. Что здесь не так. Что-то с Мередит и он не говорит что, ее руки очень изранены и Елена не могла понять, каким образом он получила эти раны.

почти, как будто зная, о чем думает Елена, Мередит взяла ее под руку и посмотрела на нее. Они глядели на обе ладони. Они были одинаково поранены и исцарапаны.

Мередит наклонила темную голову еще ниже, согнувшись почти вдвое над тем местом, где она сидела. Затем выпрямилась, закинув голову назад, словно приняла решение. Она сказала:

«Я должна кое-что рассказать вам».

— Подожди, — прошептал Стефан, кладя руку на ее плечо. — Послушай. Там едет машина.

Елена слушала. В этот момент она тоже слышала». Они идут к пансионату», сказала она, в недоумение

— Так рано, — сказала Мередит, — что означает…

«Это должно быть полиция, за Меттом», закончил Стефан. «Мне бы лучше пойти и разбудить его. Я спрячу его в подвале».

Елена быстро закупорила звездный шар со скудными остатками жидкости в нем. «Он может взять это с собой», начала она, когда Мередит неожиданно побежала к противоположной стороне Ворот. Она подняла длинный тонкий объект, который Елена не смогла опознать, даже Силой, заключенной в ее глазах. Она видела, как Стефан моргнул и уставился на него.

«Это тоже надо отправить в корневой погреб», сказала Мередит. «И возможно есть грязные следы, которые ведут из подвала и кровь на кухне. Два места».

«Кровь?» начала Елена, злясь на Деймона, но затем кивнула и собралась с мыслями. В свете зари, она могла видеть полицейскую машину которая, словно большая белая акула приближалась к дому.

«Пойдем», сказала Елена. «Иди, иди, иди!»

Они побежали назад к пансиону, стараясь пригибаться к земле так низко, как только могли. Когда они пришли, Елена прошипела, «Стефан ты должен повлиять на них если сможешь. Мередит, постарайся убрать следы земли и кровь. Я пойду за Меттом; менее вероятно, что меня он стукнет, когда я скажу ему что надо спрятаться.

Они поспешили исполнять свои обязанности. В центре всего этого возникла миссис Флауэрс, одетая в бледно розовый халат поверх фланелевой ночнушки и тапочках в виде кроликов. Как только прозвучал первый стук в дверь, она положила свою руку на ручку двери, а полицейский, который начал кричать «ПОЛИЦИЯ! ОТКРОЙТЕ — обнаружил, что кричит прямо поверх головы маленькой старой леди, которая не могла выглядеть более безвредной и хрупкой. Закончил предложение он почти шепотом, — «дверь»

«Она открыта», дружелюбно ответила миссис Флауэрс. Она открыла дверь до конца, так что Елена могла видеть двух офицеров, а офицеры могли видеть Елену, Стефана и Мередит, которые только что вышли из кухни.

«Мы хотим поговорить с Мэттом Ханникатом», произнесла женщина-офицер. Елена заметила, что полицейская машина была из Департамента Шерифа Ричмонда. «Его мать проинформировала нас, что он здесь — после серьезных допросов».

Они зашли внутрь, не ожидая приглашения от миссис Флауэрс. Елена взглянула на Стефана, он был бледен и небольшие капли пота проступили у него на лбу. Он пристально смотрел на женщину-офицера, а она просто продолжала говорить.

«Его мать говорит, что он практически жил в этом пансионе недавно,» сказала она, в то время как мужчина офицер поднял какой-то документ.

— У нас есть ордер на обыск помещения, — заявил он с категоричностью.

Г-жа Флауэрс казалось сомневается. Она оглянулась в сторону Стефана, потом её взгляд перешёл на остальных подростков. «Возможно, я могу предложить всем выпить по чашечке чая?»

Стефан все еще смотрел на женщину, лицо его становилось все бледнее и напряженней чем когда-либо. Елена почувствовала внезапный приступ паники. О, Господи, даже ее кровь, которую она подарила ему сегодня, не смогла сделать Стефана сильнее — он очень слаб даже для того чтобы использовать Влияние.

«Могу я задать вопрос?» сказала Мередит низким, спокойным голосом. «Не об ордере», добавила она, отмахиваясь от бумаг, «Как дела в Феллс Черч? Вы в курсе, что там происходит?»

Она тянет время, подумала Елена, и все же задержалась, чтобы услышать ответ.

«Мейхейм», после минутной паузы ответила женщина-шериф. «Там словно военная зона. Хуже того что именно дети те кто…» Она осеклась и покачала головой. «Мы не за этим сюда пришли. Наша задача найти беглеца от правосудия». Но сперва, я хотела бы спросить, когда мы ехали к вашему отелю, мы заметили очень яркий столб света. Он не исходил от вертолета. Может быть, вы знаете что-нибудь об этом?

Всего лишь дверь сквозь время и пространство, подумала Елена, когда Мередит с присущим ей спокойствием ответила, «Может быть, передатчик мощности взорвался? Или необычная вспышка молнии? Или вы говорите об… НЛО» Она понизила свой и без того тихий голос.

«У нас нет на это времени», с отвращением сказал полицейский». Мы здесь, чтобы найти этого человека — Ханикатта».

— Пожалуйста, смотрите, — сказала миссис Флауэрс. Они уже так и делали.

Елена была шокирована и почувствовала отвращение по двум причинам. «Этот мужчина Ханникат». Мужчина, не мальчик. Мэтту было чуть больше восемнадцати. Был ли он еще несовершеннолетним? Если нет, то, что они тогда сделают, когда на самом деле поймают его?

А потом еще и Стефан. Стефан был так уверен… так убедителен… в своих заявлениях о том, что он восстановился. Все эти разговоры о том чтобы вернуться к охоте на животных — но правда заключалась в том, что ему необходимо гораздо больше крови, чтобы оправиться.

И теперь она стала придумывать запасной план, быстрее и быстрее. Стефан определенно не в состоянии повлиять на обоих этих офицеров без достаточно большого пожертвования человеческой крови.

И если Елена даст ему кровь… чувство страха окутало её и мурашки побежали по её телу… если она даст ему кровь, каковы шансы того что она сама обратиться в вампира?

Высокий, расчетливый рациональный голос в ее голове ответил. Очень высокие, беря во внимание то, что менее недели назад она обменивалась кровью с Деймоном. Часто. Безудержно.

И что в конечном итоге подвело ее к одному единственному плану, о котором она могла подумать. Эти шерифы не смогут найти Метта, Но Мередит и Бонни рассказали ей всю историю как другой шериф из Ричмонда приходил, и спрашивал о Метте — и о девушке Стефана. Проблема была в том, что она, Елена Гилбрейт, умерла девять месяцев назад. Она не должна была быть здесь — и у нее появилось чувство что эти офицеры будут очень любопытны.

Им нужна сила Стефана. Прямо сейчас. Нет другого выхода, нет другого выбора. Стефан. Сила. Человеческая кровь.

Она приблизилась к Мередит, которая наклонила свою черную голову вниз и набок, как бы прислушиваясь как два шерифа топали на верху.

«Меридит»

Мередит повернулся к ней и Елена сделала шаг назад в шоке. Обычно оливковое лицо Мередит было серым, и ее дыхание было быстрым и неглубоким.

Мередит, спокойная и сдержанная Мередит, уже знала о чем Елена хотела ее попросить. Достаточно крови, что бы потерять контроль над собой, как только она ее отдаст. И быстро. Это ужаснуло её. Даже более чем ужаснуло.

Она не сможет это сделать, подумала Елена. Мы проиграли.