Все, что я хочу на Рождество

Глава 15

Старинные, знакомые с детства гимны и молитвы всегда действовали на Йена умиротворяюще. Многое менялось с веками — одни правители сменялись другими, старые друзья уходили, стремительно рос технический прогресс, только одно оставалось неизменным — месса. И аромат рождественской елки. Йен глубоко вдохнул, упиваясь ароматом хвои и горящего воска.

Но сегодня здесь витал и другой аромат, невероятно соблазнительный — тот самый, что упорно смущал благочестивые размышления Йена. Четвертая группа, резус положительный… его любимая группа крови. Йен незаметно оглянулся — Тони так сжала руки, что даже костяшки пальцев побелели. Что должно было случиться, чтобы она в отчаянии решилась открыться ему?

Отец Эндрю приступил к проповеди. Сцепив зубы, Йен изо всех сил старался не думать о соблазнительном теле, которое было так близко — только руку протяни…

— Вы знаете, дети мои, что тайна исповеди священна, — начал отец Эндрю. — Но сегодня я хотел бы коснуться предмета, о котором я слышу часто. И чем чаще я слышу об этом, тем больше это печалит меня. Многие из вас убеждены, что не заслуживают ни счастья, ни любви.

Йен услышал, как за спиной судорожно всхлипнула Тони.

— Жизнь человека сравнительно коротка, — продолжал священник, — тогда как вампиры обречены вечно мучиться стыдом и чувством вины. Многие из вас считают, что их души погибли навсегда. Вы боитесь, что Господь никогда не простит вас. И в своем заблуждении сами не можете себя простить.

Тони зажала ладонью рот. Брови Йена поползли вверх. Что происходит?

— Вы не можете забыть о своих грехах, — покачал головой отец Эндрю. — Но при этом все вы по-прежнему творения Господа, и Он любит вас.

Йен услышал за спиной сдавленное рыдание.

— Вы не должны думать, что не достойны любви, потому что Господь любит и прощает вас. Не позволяйте прошлому мучить вас, дети мои. Если Господь смог вас простить, почему вы сами не можете простить себя?

Тони, вскочив, стремительно выбежала из церкви.

Йен озадаченно смотрел ей вслед.

Отец Эндрю все говорил и говорил… казалось, этому не будет конца. А Тони наверняка сейчас плачет…

Йен незаметно выскользнул за дверь. И почти сразу услышал, как кто-то хлюпает носом. Она сидела в столовой, закрыв лицо руками.

— Тони, ты в порядке? — Дурацкий вопрос.

— Да. — Тони смахнула слезы.

— Что случилось? Отец Эндрю расстроил тебя?

— Он не нарочно. — Тони, встав, отошла к столу для смертных. — Эти его слова о прощении… Он прав, но…

— Но что?

— Я… я никогда не смогу простить себе…

— Милая, за что? Ты еще такая юная, такая невинная!

Тони обернулась. Лицо ее было залито слезами.

— Я… я позволила бабушке умереть.

Такого он, признаться, не ожидал.

— Вероятно, это был несчастный случай…

— Я не хотела, чтобы это случилось. — Из глаз Тони брызнули слезы.

Видеть это было невыносимо. Йен обнял Тони и крепко прижал ее к себе.

— Что произошло?

— Я училась в средней школе… Бабушка тогда уже болела. Я была достаточно самостоятельной — утром готовила себе завтрак, а потом уходила в школу. А перед тем как уйти, всегда заходила к бабушке попрощаться.

Значит, вот когда Тони научилась быть сильной и независимой, подумал Йен.

— Как-то вечером бабушка долго не могла уснуть. Я слышала, как она ворочается. Но утром, когда я заглянула к ней, она крепко спала. Мне не хотелось ее будить, и я ушла. А когда вернулась из школы, она… она так и лежала там… — Тони схватила со стола салфетку, но слезы полились ручьем. — Она умерла, пока я была в школе.

— Милая, она умерла во сне. Ты тут ни при чем.

— Ноя знала, что ночью ей было плохо. Если бы я утром позвонила 911, может, она бы осталась жива. Даже моя мать обвинила меня в том, что я плохо заботилась о ней! После смерти бабушки она отказалась взять меня к себе. Вместо этого она отправила меня в интернат.

Йен поморщился:

— Милая, прости, но твоя мать — просто бесчувственная сука!

Тони растерянно моргнула.

— Поверь мне, в матерях я разбираюсь. Когда меня обратили, мне только-только стукнуло пятнадцать. Я даже хотел вернуться домой, но… моя мать так никогда и не смогла меня принять.

— Но почему? — поразилась Тони.

— Ох… Как же это она сказала? В общем, в ее глазах я был порождением ада. Она сказала, что боится, как бы я, проголодавшись, не загрыз родных братьев и сестер.

— Чушь какая! Да любой, кто тебя знает, скажет, что ты никогда не обидишь тех, кого любишь!

Ее слова были для него, словно бальзам на душу.

— Как приятно знать, что кто-то тебе верит. — Йен заглянул ей в глаза. — Ну как, теперь полегче?

— Прости. — Тони высморкалась в салфетку. — Не хотела устраивать истерику, просто вдруг сорвалась… Поэтому ты и увидел меня в таком виде.

— Я увидел тебя в самом лучшем виде.

— Это с красным-то носом? — Тони недоверчиво покосилась на него.

— Вообще-то я имел в виду другое. Твое сердце полно сочувствия…

— Вообще-то насчет сочувствия ты слегка погорячился. — Тони шумно фыркнула. — Сказать по правде, я считаю, что твоя мать была настоящей сукой.

Йен захохотал:

— Что ж, мы оба выжили!

— Точно. — Тони улыбнулась. — Спасибо, мне теперь намного легче.

— Может, все-таки скажешь свое полное имя?

— Это моя самая постыдная тайна. — Тони скорчила гримасу.

— Неужели все так плохо? — Йен притянул ее к себе. И услышал, как заколотилось ее сердце. Он приподнял ей подбородок. Тони облизнула пересохшие губы.

— Твои глаза опять краснеют…

— Знаю. — Он нагнулся к ней.

Точно во сне Тони протянула руку и коснулась ямочки у него на подбородке.

К черту правила, подумал Йен. Обхватив ладонями ее лицо, он прижался к ее губам — сначала осторожно, едва касаясь. Но тут она прильнула к нему, и страсть, которую он так долго сдерживал, вырвалась наружу.

Йен не мог насытиться ею… она была такая сладкая. Вся дрожа, она припала к его груди. Господи… сколько же веков он искал ее!

— Тони… — прошептал Йен, осторожно покусывая мочку ее уха.

Застонав, она запустила пальцы в его волосы. Йен снова склонился к ее губам. И тут вдруг услышал, как кто-то многозначительно кашлянул.

Йен застыл. Мысленно выругавшись, он обернулся — в дверях стоял Коннор. Мрачный, как туча.

Йен, разжав руки, медленно отстранился. Тони удивленно посмотрела на него, потом увидела Коннора, и глаза у нее стали круглые.

— На пару слов, Йен. — Коннор вышел в коридор.

Йен попытался улыбнуться, чтобы успокоить ее, но вышло у него неважно.

— Я сейчас. — Он выскочил в коридор и бросился догонять Коннора. Не оборачиваясь, тот толкнул дверь зала для совещаний. Йен оглянулся. Из часовни один за другим выходили люди. Оставалось надеяться, что с Тони все будет в порядке.

— Закрой поплотнее дверь, — невозмутимо велел Коннор.

Йен молча выполнил приказ.

— Я прошу тебя… — Он обернулся. — Не нужно наказывать Тони. Это целиком и полностью моя вина — мне и отвечать.

— Как благородно! — Коннор грохнул кулаком по столу. — Но я не вчера родился! Й успел заметить, что девушку никто не принуждал!

Йен едва не улыбнулся. Это верно… она сама хотела, чтобы он ее поцеловал.

— Получается, она сознательно нарушила правила. — Коннор потер лоб. — У меня нет другого выбора, кроме как уволить ее.

— Нет! — Йен шагнул к нему. — Послушай, Коннор, она плакала, когда я вошел. Я… я просто воспользовался минутой слабости.

— Йен, — Коннор смерил его суровым взглядом, — что с тобой происходит? Недели не прошло, как ты вернулся, а в доме творится бог знает что! Эти бесконечные звонки, эти письма по электронной почте… я уж не говорю о дамочках, с утра до вечера осаждающих особняк Романа!

— Да, ситуация слегка вышла из-под контроля, согласен, но…

— Да не слегка, черт возьми! — В глазах Коннора вспыхнула злость. — За тобой бегает сотни полторы женщин, а тебе все мало?!

— Нет. Я полвека охранял гарем Романа. И даже пальцем не тронул ни одну из его женщин. А Тони… она особенная.

— С сегодняшнего дня твоя Тони безработная, — сухо бросил Коннор.

— Ты не можешь уволить ее. Она нам нужна.

— Черт возьми, Йен! — Кулак Коннора опять с грохотом обрушился на стол. — Я не могу нарушать правила!

Йен глубоко вздохнул.

— А что, если мятежники уже в курсе, что она работает на нас? Ты сотрешь ей память, и она окажется совершенно беззащитна перед ними.

— Согласен, — помрачнел Коннор. — Но ведь это лишь твое предположение.

— Мы не имеем права рисковать ее жизнью. Она хорошо делает свою работу. Я… Послушай, Коннор, я обещаю, что больше не буду приставать к ней.

Коннор задумался.

— У нее двухнедельный испытательный срок, который еще не истек. Я могу отложить решение. — Он бросил на Йена испытующий взгляд. — Можешь пообещать, что будешь держаться подальше от нее?

Если честно, Йен сильно сомневался, что сможет выдержать без нее хотя бы полчаса.

— Постараюсь, — осторожно ответил он.

— Постараешься?! Проклятие, ты что — забыл о наших правилах?!

Йен скрипнул зубами.

— Через неделю я приму решение. — Коннор направился к двери. — А пока оставь девчонку в покое, черт возьми, если она тебе дорога!

— Она мне очень дорога, но неужели ты не понимаешь, что я чувствую? Неужто ты сам никогда не испытывал страстного, безумного желания?

В глазах Коннора мелькнула грусть.

— А то как же! Страсть сжигает тебя, как огнем, испепеляет твою душу — а потом проходит, не оставляя в ней ничего, кроме потухших углей… — Хлопнув дверью, Коннор вышел.

Коннор прав. Если он любит Тони, то оставит ее в покое. Ей встретится человек, которого она полюбит. А ему лучше поискать среди вампиров.

— Что-то случилось? — заботливо спросила Шанна.

Тони вздохнула. Шмыгнув носом, она положила на тарелку пару кусочков моркови, чуть-чуть брокколи и… а, да пропади все пропадом — шоколадное печенье.

— Тебе не нравится тут работать? — Шанна протянула ей бокал с пуншем.

— Дело не в этом…

Корпоративная столовая понемногу заполнялась народом. Тони было неловко, что кто-то заметит ее опухшие, покрасневшие глаза, но уйти она не могла.

— Моя самая близкая подруга попала в больницу. Я только что оттуда… болтала с ней, изо всех сил улыбалась, а сейчас…

— Сдали нервы. — Шанна понимающе кивнула. — Сочувствую. Если тебе нужен выходной, думаю, мы это устроим.

— Спасибо. — Скоро у нее будет масса свободного времени. Коннор наверняка вышвырнет ее за дверь. — Шанна, можно задать тебе один личный вопрос?

— Конечно.

— Я все гадала, как ты… словом, это трудно — любить вампира?

— О! — Шанна глотнула пунш. — Наверное, это зависит от вампира. С Романом мне повезло.

— Да, но как вы миритесь с тем, что живете в разное время?

— Мы с Тино ложимся очень поздно, около часа или двух, чтобы побыть с Романом. А потом спим допоздна. Прием у меня с полудня до девяти вечера, так я могу лечить как смертных, так и вампиров. Конечно, трудновато совмещать семью и карьеру, но такая проблема встает перед многими женщинами, так что ничего необычного тут нет.

— Понятно… — протянула Тони, сунув в рот кусочек брокколи.

— Так на кого из наших красавчиков ты положила глаз? — лукаво улыбнулась Шанна.

От неожиданности Тони поперхнулась.

— Я этого не говорила, — откашлявшись, пробормотала она.

— Брось! — усмехнулась Шанна. — Впрочем, я и так догадалась.

— Это был гипотетический вопрос, — смутилась Тони. — Я просто гадала, как это бывает…

— Угу. — Шанна бросила на нее понимающий взгляд. — Кстати, чисто гипотетически… по-моему, он классный парень, и ты будешь дурой, если упустишь его.

— Не понимаю, как такое возможно. Ведь мы стареем, а вампиры — нет.

— Да, это решение далось мне нелегко, — кивнула Шанна. Она машинально провела рукой по заметно округлившемуся животу. — Со временем я тоже стану одной из них — просто подожду, когда дети немного подрастут.

— Ты хочешь стать вампиром?! — ахнула Тони.

Глаза Шанны лукаво блеснули.

— Да брось ты, все не так страшно! Не такие уж они чудовища! Просто нужно какое-то время, чтобы это понять. Я ведь тоже не сразу поняла… ну, примерно через неделю. — Шанна рассмеялась. — Если честно, я влюбилась в Романа с первого взгляда.

Это Тони могла понять. Йен ведь тоже был особенный. Он сразу заинтересовал ее. И вдобавок они так похожи.

— Я так счастлива, что стала частью их мира, — продолжала Шанна. — У меня лучший в мире муж и замечательный сын…

— Помогите! — долетел из коридора истерический крик, сопровождаемый топотом бегущих ног. В столовую ворвалась Радинка. — Тино! Его нет!

Роман бросился к ней.

— О Господи! — Шанна, расплескав пунш, подлетела к Радинке. — Что произошло?

— Не знаю. Я буквально на секунду отвернулась, а его уже нет!

— Дугал, Финеас, проверьте… — начал Роман, но оба охранника уже пулей, вылетели за дверь.

— Я возьму на себя восточное крыло. А ты западное, — уже из-за дверей крикнул Дугал Финеасу.

— Скажите Коннору! — вдогонку им крикнул Роман. — И Говарду!

— О Господи! — Шанна вцепилась в Романа. — А вдруг его похитили? Что, если мятежники?..

Роман встряхнул жену.

— Не нужно паниковать раньше времени. Тино любит левитировать. Он мог заиграться и просто вылететь в коридор.

— Я же миллион раз просила его этого не делать! — простонала Шанна.

— С сегодняшнего дня поставлю возле двери в детскую охранника, — пообещал Роман. — Пойду проверю парковку.

— Только не ходи один! — Шанна побелела. — Может, это ловушка…

Роман, кликнув Коннора, растаял в воздухе. Шанна с Радинкой бегали по коридору, заглядывая в каждую комнату.

У Тони от ужаса по спине пробежал холодок. Неужели у мятежников поднялась рука на ребенка?

Она встала из-за стола и почувствовала, как наступила на что-то. Это оказалась выпавшая из ее рук салфетка. Тони нагнулась за ней… и тут ей бросилось в глаза нечто странное. Скатерть шевелилась.

В опустевшей столовой наступила тишина, и Тони вдруг показалось, что из-под стола доносится слабое хныканье. Опустившись на колени, она приподняла край скатерти.

Малыш скорчился под столом, его розовые щечки были мокрыми от слез.

— Тино? — ахнула Тони. — Как ты тут оказался?

— Не знаю. — Захныкав, малыш закрыл лицо руками. — Мама жутко разозлится.

— Что ты, милый! Конечно, нет. — Тони подхватила его на руки. — Мама с папой просто волнуются. Нужно сказать им, что с тобой все в порядке.

— Нет! — Тино вцепился в нее мертвой хваткой. — Мама велела мне не выходить из детской; Она рассердится!

— Мама просто испугалась. Поверь мне, она очень обрадуется, когда узнает, что с тобой все в порядке.

Тино зашмыгал Носом.

— Он тут! С Тино все в порядке!

Дугал с Финеасом вмиг появились, будто из-под земли. Спустя пару секунд рядом с ними один за другим материализовались Роман и Коннор с Йеном.

— Папа! — Тино потянулся к Роману. Тот порывисто прижал к себе сына.

Скоро сбежались и остальные вампиры. Поднялся радостный гомон.

— Это вы его нашли? — Роман повернулся к Тони. — Не могу сказать, как я вам благодарен!

— Отличная работа! — Финеас, ухмыльнувшись, хлопнул ее по спине.

— Неплохо. — Коннор одобрительно кивнул.

Тони почувствовала, как у нее запылали уши. Может, теперь ее не уволят?

— Константин! — К ним бежала Шанна. За ней мчалась всхлипывающая Радинка.

Роман метнулся к ней. Шанна со слезами повисла у мужа на шее. Зажатый между отцом и матерью, Тино растерянно хлопал глазами.

— Слава Богу! — Шанна порывисто обняла сына. — Я бы никогда себе не простила, если б с тобой что-то случилось! — Она ласково погладила малыша по щеке. — Кто же его нашел?

— Тони! — хором ответили вампиры.

У Тони сдавило горло, к глазами подступили слезы. Она вдруг почувствовала себя частью большой, дружной семьи.

— Спасибо! — Шанна со слезами обняла девушку.

— Он боится, что ты рассердишься, — шепнула Тони ей на ухо. — Я нашла его, когда он прятался под столом. — Она кивнула в сторону столовой.

— Боже милостивый! — Шанна повернулась к сыну: — Как ты пробрался сюда? И почему тебя никто не заметил?

— Не знаю, мам. Можно печенье?

— Тино, — негромко окликнул Роман. — Кажется, тебя предупреждали, чтобы ты не выходил из детской.

— Я не хотел! — Тино захлюпал носом. — Я просто думал о тебе и маме… и о том, как мне хочется к вам. А потом у меня вдруг все потемнело перед глазами. И вдруг оказалось, что я сижу под столом и голова у меня немного кружится. А потом я услышал, как все кричат, и решил, что вы разозлились…

— Боже правый! — сдавленно прошептала Шанна.

— Все потемнело? — насторожился Роман. — Ты был в детской, а потом неожиданно оказался здесь?

Константин молча кивнул. Взрослые потрясенно переглянулись.

— Тино, ты телепортировался. — Роман обвел собравшихся взглядом, и по губам его скользнула усмешка. — Мой сын умеет телепортироваться!

Раздались ликующие крики.

— Какой кошмар! — Шанна побледнела.

— Ты сердишься на меня, мамочка? — пискнул Константин.

— Нет, нет. — Обняв сына, Шанна бросила на мужа многозначительный взгляд: — Ты можешь научить его пользоваться этим?

— Конечно, — кивнул Роман. — Все будет в порядке.

— Пошли. — Радинка обняла Шанну за плечи. — Тебе нужно присесть.

Шанна скорчила гримаску:

— Ты бы сначала ходить научился, Тино! А то сразу телепортироваться!

Люди и вампиры шумной толпой повалили в столовую. Шанна, держа сына на руках, устроилась рядом с Тони. Через минуту появившийся, как из-под земли, Роман поставил перед ними полные тарелки. Константин, радостно заулыбавшись, моментально набил рот шоколадным печеньем.

— А где Грегори? — Радинка беспокойно огляделась.

— Я его не видела, пробормотала Тони.

— Негодник! — сварливо буркнула Радинка. — Обещал же мне, что пойдет в церковь! — Наложив полную тарелку, она уселась за стол.

Тони незаметно подсела к Йену.

— Меня еще не уволили?

Йен покосился на Коннора, занятого разговором с Романом.

— Пока нет. Окончательное решение будет принято через неделю.

Тони облегченно вздохнула. Недели им как раз хватит, чтобы спасти Сабрину. А там и без работы остаться нестрашно. Только бы ей оставили память!

— Если я потеряю работу, то как-нибудь это переживу. Но я не хочу, чтобы мне стерли память…

— Постараюсь сделать все возможное. — Йен, нахмурившись, разглядывал пол. — Но лучше, если до этого времени нас не будут видеть вместе.

Тони с трудом проглотила комок в горле.

— И все равно… мне нужно с тобой поговорить.

Йен снова покосился на Коннора.

— Не самое удачное время. Я… я пообещал Ванде, что приду сегодня в клуб.

Тони заскрипела зубами.

— Все еще ищешь свою вампиршу, которую будешь любить вечно?

Йен вполголоса выругался.

— Я не обманывал тебя, Тони. Помнишь, я ведь с самого начала предупреждал тебя, что мне нужна вампирша!

— Верно. Куда мне до них!

— Просто мы одного поля ягоды.

— Пусть так. Но мне нужна твоя помощь. Так что если в твоем расписании найдется пара минут, дай мне знать, хорошо? — И Тони пулей вылетела из комнаты.