Второй шанс для нас, или Любовь вопреки разводу

Глава 5

Дверь захлопнулась с тихим, но таким оглушительным щелчком, будто за мной навсегда закрыли крышку гроба. Я прислонилась к прохладной деревянной поверхности, закрыла глаза и просто пыталась дышать. Вдох. Выдох. Но воздух, пахнущий домашним уютом — ванилью от свечи и воском для мебели, — не приносил облегчения. Он давил на грудь, напоминая о другой жизни, о другой Еве, которая когда-то выбирала эти дурацкие ароматические свечи, веря, что они создают атмосферу семейного счастья.

Я открыла глаза и медленно, как лунатик, двинулась по коридору. Наш дом. Теперь только мой. Каждая деталь интерьера, которую я когда-то с такой любовью подбирала, теперь казалась немым укором.

Гостиная. Широкий диван в бежевом чехле, на котором мы все втроём смотрели фильмы. Теперь он казался слишком большим, пустым. Книжная полка, где его техническая литература соседствовала с моими романами и детскими книжками Сони. Его книг там больше не было. Он забрал их на прошлой неделе, когда я была на собеседовании. Остались зияющие провалы, как вырванные с корнем зубы.

Кухня. Сервиз в деревенском стиле, который мы купили на распродаже в мебельном, смеясь над его неуклюжестью. Сейчас он казался просто дешёвым и безвкусным. Фотография на холодильнике — Соня в три года, мы с Лёшей по бокам, все загорелые и счастливые после отпуска в Сочи. Я сорвала магнит и швырнула снимок в мусорное ведро. Рука дрожала.

Я прошла в свою — нет, в нашу — спальню. Большая кровать. После ухода Алексея я продолжала спать на своём краю, оставляя его сторону нетронутой, как будто он мог вернуться. Как идиотка. Сегодня я с дикой силой дёрнула за одеяло и простыню, скомкала их и бросила в угол. Пусть лежат. Потом выброшу.

Самое страшное ждало меня в комнате Софии. Дверь была приоткрыта. Я заглянула внутрь. Она сидела на ковре, окружённая куклами, и что-то тихо им рассказывала. Её голосок был таким печальным.

— … а потом папа уехал, — говорила она кукле с рыжими волосами. — Но он нас любит. Он просто очень занят. Правда, мама?

Она подняла на меня глаза. В них была не детская, а какая-то взрослая, уставшая тоска.

— Правда, солнышко, — выдавила я, заходя в комнату и опускаясь на корточки рядом с ней. Ком в горле мешал дышать.

Комната Сони была единственным местом, которое не изменилось. Розовые обои с единорогами, заставленный игрушками стеллаж, маленький белый письменный стол. Здесь время словно остановилось. Здесь всё ещё пахло детством, а не разводом.

— Мам, а папа придёт на мой день рождения? — спросила она, обнимая колени. — Мы же всегда ходили в аквапарк.

— Конечно, придёт, — я погладила её по волосам, и рука предательски дрожала. — Он же тебя очень любит.

— А почему он не любит тебя? — этот вопрос прозвучал так просто и так по-детски жестоко, что у меня перехватило дыхание.

Как ответить? Как объяснить десятилетнему ребёнку, что любовь — не вечная сказка, а что-то хрупкое, что может сломаться? Что её папа предпочёл блестящую новую игрушку проверенной, но потрёпанной старой?

— Иногда так бывает, Соня, — сказала я, выбирая слова с невероятным трудом. — Люди меняются. Но наша с тобой любовь — она никогда не изменится. Мы с тобой — команда. Правда?

Она кивнула, прижалась ко мне, и я почувствовала, как её маленькое тельце напряжено.

— Команда, — прошептала она.

Мы сидели так, обнявшись, среди кукол и разбросанных фломастеров. За окном темнело. В квартире было тихо. Слишком тихо. Раньше этот тихий вечерний час был наполнен звуками — его шагами, голосом из кабинета, гудением компьютера. Теперь — лишь тиканье часов на кухне и редкие гудки машин с улицы.

Я понимала, что не могу позволить этому дому превратиться в мавзолей нашей прошлой жизни. Не могу позволить себе утонуть в этом молчании. Ради Сонечки. Ради себя.

— Сонь, — сказала я, поднимаясь. — Давай-ка сделаем пиццу на ужин. Домашнюю. Всю, как ты любишь — с курицей и ананасами.

Её лицо озарила слабая, но настоящая улыбка.

— Правда? А тесто сами сделаем?

— Конечно, сами. И будем есть её прямо перед телевизором, в гостиной. Как в кино.

— Ура! — она вскочила и побежала на кухню.

Я последовала за ней, глядя на её спину. Да, этот дом был полон призраков. Но он был также полон и жизнью — её жизнью. И моей. Пусть пока что это была жизнь, состоящая из маленьких шагов — домашней пиццы, просмотра мультиков и тихих разговоров перед сном. Но это было начало. Начало нашей новой, другой команды. Команды из двух человек.