Вы слышали как поют эльфы?вы слышали как поют эльфы?

Глава 6.

Глава 6

— Мы теперь официально беглые? — Роарк чесал затылок, пока они спускались с холма, где недавно разнесли магический маяк.

— Да не. Я предпочитаю “творчески мобильные с расширенным чувством самосохранения”.

— То есть — “врущие, поющие и всегда в беде”?

— Роарк. Это мой бренд.

Позади них маяк мирно тлел. Местные маги с биноклями наблюдали с горки, бормоча что-то про “разрыв структурной реальности” и “рок-н-рольный катаклизм”. Один даже предложил выдать Лане звание «почётного нестабилизатора эфира».

Но магическая буря закончилась, амулет в кармане нежно вибрировал, и тиара молчала — вероятно, в попытке осознать, что теперь её хозяйка может летать.

Днём они вышли к деревне. Скромная, как скидка на хлеб: десяток домиков, одна корова, и вывеска “Кожанка Верхняя. Нас 11. Не заходите шумно.”

На лавочке сидел старик с бородой до пояса и выражением лица “мне всё равно, кто ты, лишь бы не сел на мою скамейку”.

— Вы певица? — подозрительно спросил он. — Про вас говорили. Вы, вроде как, поёте — и всё рушится?

— Это слухи. На самом деле рушится только плохое. Ну, и курицы.

— Ага... Тогда к Марии сходите. У неё муж ушёл после свадебной песни. Может, у вас получится спеть — и он вернётся.

— Что, прямо так?

— Ага. Или хотя бы сосед заткнётся. Он играет на свирели с прошлого осеннего сбора редьки.

Дом Марии стоял криво, как жизнь после тринадцатой пятницы. Дверь открыла сама Мария: крупная, с глазами, как две картошки, и голосом, которым можно было забивать гвозди.

— Ты певица?

— Я Лана. И, возможно, твой шанс на возврат не самого лучшего мужа.

— Нормально. Он всё равно оставил только куртку. Если не вернётся — сделаю из неё тебе рюкзак.

— А если вернётся?

— То из него.

Лана достала гитару, вдохнула, сосредоточилась и выдала душераздирающую балладу о потерянных носках, семейных пельменях и расставании под звуки лопнувшей сковородки. На последних аккордах окно соседнего дома распахнулось, и оттуда вывалился… муж.

— Мария! Я всё понял! Вернись в мою жизнь, мою куртку и мои тапки!

— Зря. Я уже пообещала рюкзак.

Вечером деревня устроила пир. Кто-то спёк лепёшки, кто-то вытащил старую бочку мёда, кто-то сыграл на кастрюле. Лана снова пела — на этот раз с чувством, с толком, с разрушением только одного табурета.

— Ты вкурсе, что это уже вторая деревня, где ты воссоединила семью, напугала кур, и получила пирог за магию? — Роарк нёс в руке кружку, в другой — тапки.

— Моя жизнь — это комедия с побочным эффектом заклинаний.

Они заснули в сарае, под гитару и запах соломы. Тиара шептала что-то тихо, почти убаюкивающе.

Но далеко-далеко, в тени лесов, под светом двух лун, эльф в капюшоне смотрел в зеркало-отражатель. В нём — лицо Ланы. Гитара. И вспышка магии.

— Ты… не она. Но ты — та, кто мне нужна.

Он нажал на кристалл. И тьма шевельнулась.

Утро было спокойным. До момента, пока не оказалось, что:

гитара Ланы временно разговаривает;

мешок без дна теперь выдаёт случайные вещи по утрам;

и Роарк... превратился в волка. Настоящего. С хвостом, ушами и выражением “ну вот опять”.

— Ты чего, дружище?

Волк заскулил.

— Я хочу отпуск!

А Лана просто подтянула штаны, натянула бандану и сказала:

— Ну что ж. Значит, мы идём дальше. Где тут ближайшие неприятности?