Выживший Матео

Глава Девятая

После ужасного воскресного ужина я решаю отступить.

Вообще, это в моей натуре — придерживаться выбранного курса, но я знаю, что лучше не лезть туда, где меня не хотят. Я не уверена, почему я нежеланна, но в ту первую ночь в своем офисе Матео ясно дал понять, что если он захочет заняться со мной сексом, он это сделает.

Так что я думаю, что он этого не делает.

Это немного неловко, но я переживу.

Понедельник и вторник проходят без происшествий. Он по- прежнему заставляет меня попробовать его еду, прежде чем сам ее съест, но я делаю это как горничная, без флирта. В среду вечером его нет дома к ужину, и я замечаю его отсутствие. Без него ужин просто не тот.

Долгие дни и поздние вечера уже начинают надоедать мне. В середине дня у меня перерыв, чтобы провести время с Лили, но обычно у нас есть только два часа каждый вечер, прежде чем она ложится спать. Она все время говорит об Изабелле, и это мило, но невозможно не задаться вопросом, какое будущее нас ждет в этом месте. До меня наконец начинает доходить — я на самом деле застряла здесь. Мария работает здесь уже 20 лет — это означает, что я , вероятно, все еще буду здесь через 20 лет.

Люди продолжают упоминать об уходе Элизы, но никто не сообщил никаких подробностей о том, почему и когда. Есть ли какой- то срок, который вы должны зарегистрировать, прежде чем уйти? Есть ли это у меня или будет моим навсегда, поскольку это наказание? "Ты принадлежишь мне", кажется, означает "навсегда", но я не могу быть уверена.

На что будет похожа жизнь? Через 20 лет Лили уедет жить своей жизнью, а я буду чахнуть, заправляя кровать Матео 35 миллионами декоративных подушек? Скорее всего, к тому времени он будет женат, и мысль о том, что он на ком- то женится, вызывает у меня кислое чувство.

Остаток недели проходит незаметно, и, похоже, Матео даже не замечает, что я перестала приходить, чтобы сделать ему минет. Конечно, он ничего не просил, но я начинаю переоценивать свои устные навыки, если его это даже не волнует.

Я испытываю облегчение, когда снова наступает воскресенье. После прошлой недели Матео ни за что не потребует моего присутствия снова. Лили хочет пойти куда- нибудь, но я не знаю, как сказать ей, что нам нельзя, поэтому мы снова проводим день, играя, читая и смотря фильмы. Я сама начинаю немного сходить с ума, но я не знаю, как нанять сопровождающего, чтобы я могла уехать, и я не знаю, разрешат ли мне взять Лили.

Я также не очень уверена в том, что покидаю дом Матео. Пока мы с Лили внутри, я не сомневаюсь, что мы в безопасности от Антонио Кастелланоса, но я буду гораздо менее уверена в этом, если мы покинем эти стены.

Тюрьма и убежище — все в одном.

Шери тихо подходит ко мне, поскольку Лили уснула на диване рядом со мной. — Матео снова хочет тебя.

— Конечно, хочет, — бормочу я, мои глаза все еще прикованы к фильму.

Час спустя, когда я появляюсь в кабинете Матео и расхаживаю по комнате, наполняя бокалы, энтузиазма у меня гораздо меньше. Я не задерживаюсь надолго и не спрашиваю разрешения пойти на кухню, как только все что- нибудь выпьют.

Миа поднимает взгляд, когда я снова вхожу в кухню, не обращая внимания на то, что ее нож опускается и совершенно не касается моркови, которую она режет. Отложив его в сторону, она хватает полотенце и вытирает руки, делая несколько неуверенных шагов в моем направлении.

— Привет.

Я сдержанно улыбаюсь в ответ. — Привет.

Оказавшись достаточно близко, она говорит: — Прости за прошлую неделю. У тебя из- за меня с ним были неприятности?

Я поднимаю большой и указательный пальцы и показываю самую малость. — Ничего особенного.

— Мне действительно жаль. Я просто… Матео раньше доставлял много проблем в моих отношениях с Винсом, и сейчас у нас с Винсом действительно хорошие отношения…

— Тебе не нужно ничего объяснять. Все в порядке.

— Если тебе все еще нужен совет, я подумала об этом, и, возможно, у меня действительно есть немного.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что мне это больше не нужно, но я никогда не была тем, кто отказывается от дополнительных знаний. — Хорошо.

— Матео нужен кто- то, на кого он может положиться. Кто- то, кому он может доверять. Возможно, ты заметила, что он подозрительный парень, он не подпускает людей близко, и… ну, я все еще думаю, что он ведет крайне одинокое существование. Он не понимает, когда люди добры к нему без всякой на то причины, но если ты добра, это собьет его с толку, привлечет его внимание.

Качая головой, я говорю ей: — Я была такой. Я все время добра к нему, и это совсем не работает. Это не заставляет его доверять мне больше; во всяком случае, это заставляет его доверять мне меньше.

Миа хмурится. — Тогда он, должно быть, тебе не верит. Он думает, что у тебя есть план действий.

Тяжело вздыхая, я киваю головой. — Да, я тоже к этому пришла.

— А ты веришь?

Мои брови приподнимаются, когда она изучает мое лицо. — Нет. Я имею в виду, я была заинтересована в том, чтобы потенциально переспать с ним, но я бы не назвала это планом действий. В любом случае, на данный момент я вроде как смирилась с этим. Я не собираюсь бросаться на шею тому, кто меня не хочет. Не в моем стиле.

— Хм… — Миа постукивает себя по подбородку, раздумывая. — Может, тебе стоит пофлиртовать с кем- нибудь, кто умеет.

Мои глаза сужаются. — Мне не нравится этот взгляд.

Отступив на несколько шагов, Миа трогает Франческу за руку. — Ты не против, если я отойду на минутку? После ее заверений, что с ней все будет в порядке, Миа подходит и берет меня под руку. — Пойдем посмотрим на мальчиков.

— Я не хочу видеть мальчиков. Я только что ушел от мальчиков.

— Винс сказал, что на прошлой неделе Джоуи присматривался к тебе, — указывает Миа, ведя меня по коридору.

Уже качая головой, я говорю ей: — Я не хочу играть в игры.

Миа смотрит на меня и смеется. — Тогда тебе не стоило нацеливаться на Матео Морелли.

Я чувствую себя более чем немного неловко, когда мы входим в кабинет. Миа все еще держит меня под руку и держится рядом со мной достаточно долго, чтобы парни заметили. Я стараюсь не замечать, но Матео, кажется, особенно заинтересован в нашей близости.

Как только он хорошенько и долго на меня смотрит, она отпускает меня и направляется к Винсу, забираясь к нему на колени и целуя его. — Привет, детка.

— Привет, — отвечает он, и его тон теплее, чем я слышала до сих пор.

— Я скучала по тебе, — говорит она ему, кладя голову ему на плечо.

Страх охватывает меня дюйм за дюймом, но я уже здесь, поэтому возвращаюсь к графину. — Кому- нибудь нужно подлить?

Алек поднимает руку, и я направляюсь к нему. Джоуи сидит в кресле рядом с Алеком, ближе к камину. Я не могу не заметить, что он находится в значительной степени по диагонали от Матео. С места Матео на краю своего стола он командует всей комнатой — я полагаю, именно поэтому он всегда стоит там, а не сидит, — но ему пришлось бы приложить реальные усилия, чтобы не видеть место Джоуи.

Я оглядываюсь на Джоуи, все еще не в восторге от предложения Мии, но выдаю достаточно приятную улыбку. — А как насчет тебя?

— Конечно, — дружелюбно говорит Джоуи, делая большой глоток своего напитка, чтобы освободить место для большего. Поскольку на этот раз я не спешу уходить от него, Джоуи спрашивает: — Как тебе здесь, нравится?

— Здесь мило, — говорю я, пожимая плечами. — У меня были концерты и получше, и похуже.

— Может быть, ты выйдешь замуж из- за этого, как Элиза, — говорит он мне, подмигивая.

— Заткнись, — бормочет Адриан, уставившись на свой полупустой хрустальный бокал.

— Да ладно, рано или поздно она выйдет за тебя замуж, — ухмыляется Джоуи.

Адриан свирепо смотрит на меня. — Если бы Мэг не стояла у меня на пути, я бы запустил этим тебе в голову.

— О- о, звучит так, будто тебе лучше остаться здесь и защищать меня, — шутит Джоуи.

— Это можно устроить, — говорю я ему, поправляя волосы.

Его брови с интересом приподнимаются, но вместо того, чтобы приударить за мной, его взгляд скользит к Матео.

Взгляд Матео теперь прикован ко мне, его темные глаза сузились от раздражения. — Теперь тебе нравится Джоуи?

Мой желудок сжимается от его вопроса, даже не попытки пошутить. Вся комната напрягается.

— Я была дружелюбна, — заявляю я, высоко подняв подбородок.

— Очень дружелюбна.

— Что я могу сказать, я дружелюбный человек, — парирую я в ответ.

Ставя бокал на край стола, он подходит ко мне. — Это так?

Я не двигаюсь. У меня складывается впечатление, что Джоуи хочет этого, но он застрял в кресле, а я стою перед ним, и я не двигаюсь с места. Матео останавливается прямо передо мной, так близко, что я чувствую его дыхание, вдыхаю его аромат. Все, что ему нужно было бы сделать, это немного наклониться, и он мог бы поцеловать меня.

Я твердо встречаю его взгляд. Я хочу подразнить его, но не буду, не перед его семьей. Я хочу спросить его, должна ли я быть напугана. Если бы мы были одни, я бы так и сделала.

Я бы хотела, чтобы мы были одни.

Все, что я могу сказать, это — Такая дружелюбная.

Его глаза сужаются, и он продолжает смотреть мне прямо в лицо. — Будь чуть менее дружелюбной.

— Да, господин.

В его глазах вспыхивает огонь, и он хватает меня за руку, оттаскивая от Джоуи.

Миа подпрыгивает, задыхаясь, но я остаюсь невозмутимым.

— Я предупреждал тебя, не называй меня так.

Теперь он стоит прямо надо мной, прижимая меня к стене, так близко, что я боюсь, он чувствует, как быстро бьется мое сердце. Поскольку я не хочу давить на него слишком сильно, но мне хочется нажать на его кнопки, я наклоняюсь и шепчу ему на ухо: — У меня есть предложение, куда ты можешь засунуть свои предупреждения.

Самый долгий момент в моей жизни он смотрит на меня с недоверием, как будто я, должно быть, на законных основаниях сошла с ума.

Наконец, он отрывисто произносит: — Уходи.

Я склоняю голову и собираюсь проскользнуть мимо него, но его рука вытягивается передо мной, и он упирается ладонью в стену, блокируя меня.

— Не ты. Они. Ужин окончен.

— Но… мы не… Алек умолкает, явно растерянный.

Я бросаю взгляд на Мию, чьи глаза широко распахнуты с выражением "о черт", которое не может означать ничего хорошего.

Больше никто не произносит ни слова. Они ставят напитки и, отодвигая стулья, гуськом выходят из комнаты. Адриан идет последним, и он закрывает дверь, так как нам, очевидно, понадобится уединение.

Теперь мы вдвоем, поэтому я встречаюсь с ним взглядом. Я не уверена, хочет ли он убить меня или трахнуть, но это определенно одно из двух.

— Ты меня не боишься.

Это не вопрос, но я все равно отвечаю. — Нет.

— Почему? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами, мой взгляд опускается на его массивные плечи. Сила чувствуется в каждом дюйме его тела, от прекрасно вылепленных мышц, остроты ума до абсолютной власти, которой он, очевидно, обладает над всеми в своей жизни. Просто разумно быть осторожной с ним, и я не могу объяснить, почему я этого не делаю.

— Я не знаю, — наконец признаюсь я. — Думаю, если бы ты хотел причинить мне боль, ты бы уже сделал это.

— Ты меня не знаешь, — говорит он. Это не вызов, просто утверждение.

— Ты же этого не хочешь, — отвечаю я, пожимая одним плечом.

Он мгновение смотрит на меня, затем отрывисто произносит: — Не флиртуй с моими родственниками.

— Прекрасно.

— Ни с кем не флиртуй.

— Ты бы хотел, чтобы я просто отрезала себе влагалище, пока я этим занимаюсь?

Другой рукой он ударяет по стене рядом со мной, и на этот раз я действительно подпрыгиваю. Он крепко держит меня в своих объятиях, всего в нескольких дюймах от своего тела, но я все еще выдерживаю его взгляд.

— Во что ты играешь? — спрашивает он.

— Скрэббл. Его глаза сужаются, но я просто улыбаюсь. — Я уже говорила тебе, что ни в какие игры не играю.

— Да, это так.

Наконец- то отводя от него взгляд, я говорю: — Верь во что хочешь, Матео. Мне пойти приготовить ужин или он действительно отменяется?

— Встань на колени.

Мой желудок сжимается, но, как ни странно, мои чресла одновременно приходят в движение. Это не похоже на предыдущие разы; он не хочет меня, он просто хочет доминировать надо мной. Я не Мэг, я болтун, и я не хочу им быть.

И все же, я не имею права сказать ему нет. Это часть соглашения, которое я заключила — все, что он захочет, и когда он захочет. Только я не хочу его прямо сейчас — неудобно, учитывая, сколько раз я хотела его.

Поскольку я не могу сказать нет, я тупо смотрю на его плечо. — Это приказ?

— Это было похоже на приказ? — осторожно спрашивает он.

Я встречаюсь с ним взглядом. — Я просто хочу разъяснений. Ты мужчина, который хочет, чтобы женщина отсосала ему прямо сейчас, или ты хозяин, наказывающий свою рабыню?

Если выражение его лица не говорило мне, что я самая неприятная женщина, которую он когда- либо встречал, то ярко выраженный подъем и опадение его груди, когда он явно борется со своим желанием придушить меня, определенно сказал бы.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Мэг? — наконец спрашивает он, убирая руки со стены и хватая меня за бедра. — Это то, чего ты хочешь?

— Нет, не прямо сейчас, — говорю я, но он уже стягивает трусики с моих ног, и моя киска реагирует на его доминирование.

— Ты меня не хочешь? — спрашивает он, все равно прижимаясь своим возбужденным членом к моим ногам.

— Я не хочу, чтобы ты меня использовал, — поправляю я, поднимая руки, чтобы упереться им в его грудь.

— А что, если я захочу использовать тебя? — спрашивает он, наклоняясь, чтобы прикусить мочку моего уха.

— Я не буду тебя останавливать, — заявляю я, когда он коленом раздвигает мои ноги еще шире.

— Хорошо, — говорит он, быстро расстегивая брюки.

Я сглатываю, не готовая к тому, что он схватит меня за задницу и приподнимет. Я пытаюсь дотянуться до чего- нибудь, за что можно было бы ухватиться, но ничего нет. Он жестко входит в меня, и я стону, скользкая, но не подготовленная. Прижимая меня к стене, он держит меня подвешенным в воздухе, его член неустанно колотится у меня между ног. Это не для удовольствия; он просто высказывает свою точку зрения, заявляя о своих правах собственности. Несмотря на его попытки сделать мне выговор, каждое глубокое погружение приближает меня к кульминации.

— Тебе это нравится? — грубо спрашивает он, входя глубоко. — Это то, чего ты хотела?

Все еще злясь на него, я говорю: — Э- э, немного левее.

Взрыв смеха удивляет меня, но он качает головой с намеком на неподдельное веселье, двигая бедрами и входя в меня.

Я задыхаюсь, откидывая голову к стене, и, боже, как же он горд собой.

— Лучше? — спрашивает он чертовски самодовольно.

Я хочу продолжать говорить, но не могу, потому что, о боже, трение. — Не останавливайся, — выдыхаю я, двигая бедрами навстречу его толчкам.

Конечно, он это делает. Он выходит из меня, подводит меня, и я смотрю на него, преданная.

— Я просто сказала…

Он разворачивает меня и наклоняет. Я хватаюсь за стену, раздвигая ноги, и прежде чем успеваю закончить жаловаться, он снова входит в меня. Боже, ему так хорошо.

— Как насчет этого? — спрашивает он.

— Если ты остановишься на этот раз, я повалю тебя на землю и буду скакать на твоем члене, пока ты не позволишь мне кончить.

— Господи Иисусе, — бормочет он, но не останавливается. — Не искушай меня.

— Не прекращай трахать меня, — отвечаю я, сильнее прижимаясь к стене, поскольку сила, с которой он трахает меня, приближает меня к опасному сотрясению мозга.

Матео погружает свой член в меня снова и снова, снова и снова, пока, наконец, меня не накрывает мощная волна удовольствия. — О боже мой, — кричу я между стонами, переживая свой оргазм, пока он продолжает трахать меня. Ослабев от оргазма, я теряю хватку на стене, но хватаюсь за нее снова и пытаюсь стоять достаточно долго, чтобы он кончил. Минуту спустя он кончает прямо во мне.

Сначала я вздрагиваю, но, думаю, на самом деле не было времени брать презерватив.

Как только он приходит в себя после собственного оргазма, он разворачивает меня, одергивает платье и одаривает обманчиво нежным поцелуем.

— Итак… ужин? — Спрашиваю я.

Выдавив улыбку, он качает головой. — Иди в мою комнату. Я поднимусь через несколько минут.

— О… ладно.

— Принесите воды. Она нам понадобится-, - заявляет он.